Вспомнить всё

      Место в которое привез её Бен было невероятно умиротворяющим. Казалось, их соседями было только несметное количество птиц, которые без устали пели свои трели по утрам в распахнутое окно её спальни. С Беном творилось что-то странное. После первой ночи, мужчина больше не делал попыток оказаться в её постели. Просто вечерами желал доброй ночи и шел к себе, с каждым днём становясь всё более хмурым и замкнутым. И поначалу это её очень устраивало. Она тоже старалась вести себя как добропорядочный сосед по квартире: как можно реже показывалась ему на глаза, заполняя свои дни чтением, была любезна до скрежета на зубах, когда они всё же пересекались.       Так продолжалось уже неделю.       Вот уже неделю она старательно делала вид, что ей совсем не сложно не кидать на него украдкой взгляд, скашивая глаза так, что мышцы глазниц начинает ломить, когда он выходил после душа, и в одном полотенце на бедрах, варил кофе в турке. И в этот момент совсем не хотелось подойти, подняться на цыпочки и поцеловать привычным движением выступающий на шее позвонок. Нет, ей совсем не было дела до того, как блестит от пота его мощный торс, как сбегают вниз между лопаток маленькие капельки влаги, когда он в одних трениках качался на заднем дворе. А то, что она в эти моменты стояла у окна, спрятавшись за тонким тюлем, так и что с того? Это просто цветы под окном пахнут так одуряюще сладко, и она просто наслаждается их ароматом! А разделяя трапезу, она не завидовала отчаянно вилке, которую он отправлял в рот, и не думала в этот момент лишь о том, как подойдет, оседлает его колени и, вышвырнув мерзавку подальше, займет её место своим языком. И ей уж точно не было дела до того, как вспыхивал его взгляд всякий раз, когда он открыто, совсем не таясь смотрел на неё, как его глаза темнели всё сильнее, день ото дня, и иногда ей казалось, только казалось, ведь этого не могло быть на самом деле, что в них проскальзывали золотые отблески.       И руки в такие моменты не дрожали. И ноги не подкашивались. И бедра не сводило отчаянно сладкой судорогой. Ничего такого. Потому что если бы было хоть что-то из этого, то она явно не в себе и ей срочно нужен психотерапевт. А лучше экзорцист. Что б уж наверняка.       Всё это днём, а ночью… ночью снова приходили сны. Ей больше не снилась пустыня или огонь. Нет. Ей снился Бен, и эти сны так горячи, что уж лучше бы зной и пламя. Уж лучше сгорать заживо, чем плавится, подобно металлу, в его эфемерных объятиях, лучше чувствовать, как нещадное солнце выжигает твою кожу, чем просыпаться в мокрых простынях и тлеть от неудовлетворенного желания, которое с каждым днём только сильнее.       Она пробовала удовлетворить себя самостоятельно, но после первой же попытки бросила это гиблое дело. Всё было не то. Не так. Как если бы ты умирал от жажды, а тебе давали напиться мёдом — вроде и течет по горлу, да только пить хочется в разы сильнее. Нужен был именно он. Мужчина, находящийся в соседней комнате, был словно катализатором её безумия.       Но самое поганое, что она не могла объяснить даже самой себе, отчего её так тянет к нему. Да, он был красив, и Рей доподлинно было известно, как хорошо может быть в постели с ним, но не только банальная похоть была причиной её состояния. Всё казалось таким знакомым, как слова забытой песни — мотив витает целыми днями в голове, и слова кружатся на кончике языка, но чем сосредоточеннее ты пытаешься их вспомнить, тем дальше они от тебя ускользают.       Каждую ночь во снах всплывали картины, как будто забытого прошлого. Абсурдного, нелепого. Вот они на берегу океана, и он учит её сражаться на мечах, нежно обнимая сзади, крепко обхватив своей огромной ладонью поперек живота. Он что-то говорит сосредоточенным, почти лекторским тоном, а она не может сконцентрироваться на словах, доверчиво откинувшись на его плечо. Веки прикрыты, легкий бриз колышет волосики у лица, а тепло его тела окутывает подобно кокону, даря ощущение покоя и защищенности.       А вот он учит её управлять каким-то космическим кораблём. И она нетерпеливо ёрзает на сиденье, перебивает его, заверяя, что прекрасно справится и без такого обстоятельного инструктажа. Но мужчина неумолим и продолжает дотошно объяснять все возможные мелочи.       А вот они стоят обнявшись, рядом с водопадом и его чуть слышный шепот едва задевает ухо:       — Просто смотри на водопад. В этот момент тысячи разноцветных бликов наполняют долину, камни и брызги воды сияют всеми цветами, какие только можно было представить. И Рей смотрит как завороженная, не мигая, боясь упустить из вида хоть частичку этого великолепия. И волны её бесконечной благодарности направлены на мужчину, стоящего рядом с ней и держащего её в объятиях. Ну не бред ли? Откуда эти образы могли взяться в её голове.       А ещё ей не давали покоя его слова, сказанные в ту ночь. По всему выходило, что они видели друг друга задолго до того, как познакомились. Рей всегда верила, что существуют другие миры, параллельные вселенные — называйте как хотите, но одно дело верить в это, как в инопланетян, но совсем другое, увидеть пример перед глазами. Сразу кажется, что где-то подвох! Что всему есть вполне логичное объяснение. И она упорно искала это самое объяснение уже неделю.

***

      В это утро Рей спускается вниз раньше обычного. Пол ночи проворочалась в постели, то проваливаясь в рваные, изматывающие видения, то выныривая обратно в горячие, спутанные простыни. Под утро она всё же решила, что нет смысла больше мучиться и отправилась в душ. На кухне никого не было, но дверь террасы была приоткрыта и оттуда доносился чуть слышный голос Бена. Она старательно прислушалась, пытаясь разобрать слова, но у самого выхода половица скрипнула, выдавая её присутствие.       — … это мои окончательные условия. — Бен обернулся и резко оборвал разговор.       — Доброе утро, — его голос усталый, словно он вовсе не ложился спать, — не спится? Рассвет ещё не скоро, даже звезды не все успели погаснуть.       — С кем ты говорил?       — Тебе не о чем беспокоиться. — Отрезал, давая понять, что дальше спрашивать не имеет смысла. Рей поджала губы, отворачиваясь, намереваясь вернуться в дом.       — Останься… — это не приказ, только просьба. Поэтому она останавливается и поворачивается обратно. Он делает несколько шагов в её сторону и замирает, медленно поднимает руку к её лицу, обводит контур, едва касаясь подушечками пальцев. Судорожный выдох вырывается из её груди, выдавая с головой.       — Могу я попросить тебя кое о чем? — голос мужчины глух, почти хрип. Она коротко кивает, не сводя с него взгляда. Сейчас в свете занимающегося рассвета, он футуристичен, так нереален. Краешком сознания она думает о том, что согласится сейчас на всё, чтобы он не попросил.       — Я хочу рисовать тебя… Рей хмурится и моргает. Она ожидала чего угодно, только не этого.       — Сядь вот туда. — Взмах руки в сторону кушетки. Бен уходит в дом и через пару минут возвращается с большим блокнотом и карандашами. Он устраивается прямо на настил пола напротив неё.       — Как мне сесть? — её голос тоже хрипит.       — Не важно.       Она опускается на указанное место. Какое-то время он просто смотрит, и этот взгляд пробегаясь по рукам, шее, скуле оглаживает не хуже ладоней, ласкает, скользит неспешно, наслаждаясь. Кровь приливает к щекам. Ей становится невыносимо жарко, несмотря на утреннюю свежесть, воздух вокруг как будто тоже раскалён. Она уже готова подняться и шагнуть к нему, когда его взгляд резко падает на бумагу и карандаш, зажатый в длинных пальцах начинает быстро порхать по листу.       Он так прекрасен в этот момент. Первые лучи далёкого ещё солнце падают на его ресницы, зажигая взгляд всё теми же золотыми отсветами. И этот взгляд так нежен, трепетен — творец, что создаёт своё любимое творение. Она не может не любоваться им сейчас.       — Почему?       — Что? — Он отрывается от рисунка всего на мгновение, и тут же возвращаясь к делу. Но магия момента уже разрушена.       — Почему ты работаешь на него. Я не понимаю. Ты не такой. Я не могу поверить, что ты всерьез разделяешь стремления Сноука…       — Сноука… — карандаш замирает и имя эхом шелестит на его губах. — Ты думаешь, что Сноук последняя инстанция в этом всём?       — А разве нет? Карандаш снова принимается за работу.       — Знаешь, Превосходство — место где сосредоточено почти всё руководство Первого Порядка. Чем выше этаж, тем выше твоё положение в компании — такое негласное правило.       — Ты, насколько я помню занимал предпоследний этаж. — Рей кривится. — Думаешь ты для него незаменим?       — Нет, я не об этом. Сноук действительно жил на последнем этаже. Но вот что интересно — на Превосходстве есть мансарда… Там никто не живет, но апартаменты там всегда поддерживают в полном порядке.       — И?       — Я думаю, моя цель там.       — Не понимаю.       — Посиди еще немного, я почти закончил.       И она покорно замирает. И опять чувство сильнейшего дежавю. Такое же тихое утро, все тот же мужчина, который рисует её. И Рей отчего-то хочется плакать.       — Держи. Возможно подпись ты найдешь несколько тривиальной, но всё же, не смог удержаться. Моей…       — …самой дорогой звезде, во всей галактике… — фраза толкается в память, Рей протягивает руку и тянет листок на себя. Но Бен не разжимает пальцев.       — Что ты сказала? — Его глаза прищурены, костяшки побелели от напряжения. Она что, проговорила последнюю фразу вслух? Рей поспешно вскакивает и бросается к выходу.       — Стоять! — И она спотыкается, будто в стену впечатавшись на всём ходу. — И когда ты хотела мне всё рассказать, моя дорогая? — голос опасный, такой, что волосинки на загривке топорщатся помимо воли.       — О чем?       — О, ты знаешь, моя дорогая! Я думаю ты прекрасно понимаешь!       — Не называй меня так! — Она почти молит. — Мне больно от этой фразы! Я не понимаю, что это, Бен! Это просто невозможно! — Повернуться к нему лицом нет сил, руки дрожат и она торопливо сцепляет их в замок. — Я не видела твоего лица в этих видениях, до тех пор, пока не повстречала тебя! — Теперь её тон звучит как оправдание. — Лишь образ. Но он неотрывно преследовал меня все эти годы. А теперь мне кажется, что я схожу с ума… Она скорее чувствует, чем слышит его приближение. Ладони ложатся на плечи, сжимают так, что почти больно. Губы зарываются в её волосы, выдыхая в затылок:       — Я знал. Я всегда это знал. — Его шепот заставляет её дрожать, помимо воли. — Мы не сумасшедшие. Всю свою жизнь я шел именно на встречу к тебе, а ты ко мне.       — Бен… — На глаза помимо воли наворачиваются предательские слёзы.       — Просто скажи это, Рей. Ведь ты это чувствуешь. Потому что и я это чувствую. И она сдаётся.       — Я не понимаю откуда, но я знаю тебя… и я люблю. Уже в следующее мгновение его губы легонько накрывают мышцу над ключицей, отчего её голова непроизвольно запрокидывается назад, прижимаясь щекой к щеке, и это ощущается таким правильным, как возвращение домой. Стон острого наслаждения растворяется в прохладной утренней свежести. Один на двоих.       — Сила, Рей, как же я скучал. — От этого голоса хочется кричать до хрипоты, кусать костяшки пальцев до крови. — Ты всё вспомнишь. Я обещаю. Ведь я вспомнил… И больше нет сил сопротивляться этому притяжению. Да она и не хочет больше.

***

      Она снова сидит на песке, но это точно не пустыня. Это пляж. Где-то вдалеке шумит прибой, океан неспешно накатывает свои тяжелые волны на берег.       — Здравствуй, юная Рей.       — Эни?       — Рад, что ты узнала. Высокий красивый парень по простому плюхнулся рядом, подобрав под себя ноги, запустил ладонь в чуть влажные песчинки.       — Никогда не любил песок. Но такой мне нравится.       — Давненько тебя не было… где мы? Он оглянулся по сторонам.       — Понятия не имею, я здесь никогда раньше не был. Это ты мне скажи — это ведь твоё подсознание, не моё.       — Что всё это значит, Эни?       — Это значит, что тебе нужно поговорить, разобраться в себе самой, я полагаю. Они сидят молча, вглядываясь в горизонт. Легкий ветерок играет его отросшими волосами, закручивая и без того кудрявые концы.       — Я знаю его и не знаю, одновременно. А может наоборот, я слишком хорошо его знаю, но хочу, чтобы всё было иначе. Как такое возможно? Я не понимаю. — Она слишком резво начинает, но отчего-то точно уверена, что можно обойтись без предыстории.       — А я не знаю, как тебе объяснить…  Давай я расскажу тебе сказку: Давным-давно, в далёкой-далекой галактике, жил был мальчик. Однажды, он встретил девочку, что была так прекрасна, как ангел сошедший с небес. Он влюбился с первого взгляда, и так вышло, что спустя довольно долгое время, девочка тоже полюбила его. И жить бы им долго и счастливо, да только сердце мальчика было наполнено страхом. Страхом потерять любимую. Он старался обмануть судьбу, но конечно, не смог. И, в своём безумном стремлении, мальчик потерял самого себя. А затем и ту, что любил всем сердцем. И боль той утраты была чудовищна. Чтобы заглушить её, он сжигал целые планеты, топя сердце в ненависти, пытаясь вытравить весь свет, что был в нем… Повисла тишина.       — Ты думаешь, что Бен делает тоже самое? Именно поэтому он поддерживает корпорацию? Мстит всему миру?       — Может и так. А может и нет. Один человек однажды сказал: Я верю, что существует бесконечное число миров, и довольно многие верят, что в них-то и реализуются все вероятные варианты развития событий. Мы встречаемся, вновь и вновь, в разных жизнях, в разных эпохах. Мы проживаем наши жизни снова и снова, пытаясь что-то исправить или что-то обрести…       — Если ты лишь моё подсознание, то я сейчас цитирую себе самой свои же слова? Его улыбка стала хитрой.       — Так что делает он?       — Рушит или создаёт — это мне неведомо. Рей недоверчиво прищурилась.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Видишь ли, Рей. В семье Скайуокеров всегда всё было не просто. Наделённые Великой Силой, более того, Избранные, отмеченные самой судьбой. Бен, его способности, его мощь — это поражает. Внезапная догадка заставила её глаза широко распахнуться:       — Ты хочешь сказать, он создаёт миры?       — Бен? И да и нет. Как бы не была велика мощь Избранного, одному человеку не под силу такое. Знаешь, Рей, если у нас и вправду есть души, то они сотканы из любви. Которая не тускнеет от времени и которая не подвластна смерти. И которая способна смести все преграды на своём пути.       — А как звали того мальчика, Эни? Он лишь грустно улыбается в ответ.

***

      Когда Кайло выходит из лифта на вертолетную площадку, его уже ждут. Сноук стоит заложив руки за спину, как всегда. В стороне недвижимой статуей замер Хакс. Периметр оцеплен бойцами. Все они ещё сильнее вытягиваются в струнку, как только видят начальника.       — Мальчик мой, я рад, что ты всё-таки внял голосу разума и вернулся. — Сноук не торопясь подходит к нему, распахивая объятия.       — Я четко озвучил свои условия. Я верну все файлы только лично ему. Таков был уговор! Они смотрят друг другу в глаза. Уверенность и спокойствие против нарастающего раздражения.       — И мы его выполнили. — Негромкий голос четко разносится в тишине. Кайло застывает, не веря своим ушам.       — Ты?..       — Да, Бен.       — Ты глава Империи… Мужчина подходит, кладя руку на плечо Кайло, делает короткий жест в сторону Сноука и тот отступает назад поджав губы.       — Совершенно верно, вот уже почти пятнадцать лет я строю новый мир, Бен, и сейчас я стою на пороге больших свершений! Всё готово! И я очень рад, что ты одумался и вернулся именно сейчас. Я всегда видел именно тебя рядом с собой. Ведь ты — моя родная кровь! Мы вместе взойдем на трон на вершине этого мира! Бен стоял и смотрел в эти холодные льдистые глаза. Наконец губы разомкнулись, роняя в пустоту:       — Если я так ценен для тебя, зачем тогда было отправлять меня в психушку, дядя? Зачем было делать всё это с моей жизнью?..       — Посмотри на всё моими глазами, Бен, ты бредил какой-то девицей из другой жизни! Тебе нужна была встряска! И у нас ведь всё получилось! Это сейчас я знаю, что она существует. Во что до сих пор не могу поверить, если честно. — Ухмылка утонула в отросшей бороде. — Ваше существование удивительно, миссис Хакс. Бен снова резко развернулся в ту сторону, куда смотрел Люк. Двое охранников как раз ставили девушку на ноги, крепко держа с обеих сторон.       — Откуда она тут? Как ты нашел её?       — Я? О, нет, миссис Хакс сама приехала ко мне… Несла какой-то бред про то, что тебе нужна помощь, что, как ты выразилась, дорогая, всё повторяется снова? Девушка замычала сквозь скотч на губах, кидая злобные взгляды.       — Отпусти её! Я пришел сам, все данные у меня.       — Мой мальчик, ты должен понимать, как важен проект Старкиллер… С его помощью, мы подомнём этот мир под себя! Правительства всего мира склонятся перед нашей волей! Уже всё готово.       — Ты готов начать войну, уничтожать невинных и всё ради чуть большей власти?       — Это не «чуть большая власть», мой мальчик, это абсолютная власть! О, учитель бы гордился мной. Если бы, конечно, был жив. Забавно, я убил старину Шива и он давно мертв, но я же вдыхаю жизнь в его идеи, его наследие, и это делает его почти бессмертным. Пока всё не закончится, девчонка побудет под моим присмотром. Её строптивость может сильно помешать нашим планам. А потом уже будет не важно.       — Скорее ты хочешь держать меня на поводке…       — Не без этого. Но не стоит меня сильно винить за это. В наше время сложно доверять кому-то до конца. Бен стоял и внимательно вглядывался в его лицо:       — И ты прав в этом. — Чуть слышно, чтобы услышал только стоящий вплотную Люк. Мгновение и в голубых глазах вспыхнуло понимание.       — Вперёд! — вместе с четким и ясным приказом Бена послышался оглушительный взрыв и в ноги полетели шашки дымовой завесы. Группа захвата хлынула казалось из всех щелей, послышались короткие очереди выстрелов, но всё было кончено очень быстро. Рей, Хакса, Сноука и остальных оттащили к стене, выставив в ряд. Бен стоял широко расставив ноги прямо перед стоящим на коленях дяде, которого крепко держал боец, за скованные наручниками руки.       — Ты предал меня, малец! Ты предал родную кровь! Звонкий цокот высоких каблуков раздался по бетонному полу, когда миниатюрная миловидная брюнетка в невероятном платье прошествовала прямо к Бену, приобняв его за талию.       — Вы предали родную кровь куда раньше, мистер Скайуокер.       — Спец. агент Амидала. — Бен мягко улыбнулся вошедшей женщине.       — Агент Соло. — Она ответила не менее мягкой улыбкой.       — Ах ты сукин сын… Но тебе не долго радоваться! Мгновение и происходит почти одновременно три вещи: — щелчок и одна рука Люка освобождается от наручника и резко выбрасывается в сторону Рей, всё ещё стоящей на коленях у стены, и длинное лезвие летит поблескивая в свете солнца; — Хакс, стремительно дергается в сторону своей жены; — слышится звук выстрела и Люк бесформенной грудой оседает у ног бойца.

***

      Она выходит на улицу. Пытается сделать вздох, но выходит плохо. В легкие будто угля насыпали, что с каждым вздохом головешки начинают сильнее тлеть и жечь изнутри. На часах два, её допрашивали почти 9 часов, и это первый момент, когда она осталась одна.       Он сидит на лавочке, в парке напротив парадного входа Управления. Рей видит его сразу же. Бен смотрит куда-то под ноги, чертит что-то длинной палкой в пыли и ждёт. Ждёт её. Она это понимает. Рей так устала, что нет сил даже вызвать такси. Да и куда ехать? Возвратиться в квартиру мужа она сейчас не сможет, духу не хватит. Боль в груди протыкает ее раскаленной иглой с новой силой. Она опирается на перила крыльца, стараясь выровнять дыхание и справиться с болью где-то глубоко внутри. Спустя пару минут, она садится на скамью рядом с ним и тоже утыкается взглядом в пыль под ногами.       — Он жив. Его прооперировали. С ним всё будет в порядке. Если захочешь, поедем туда прямо отсюда. И впервые за всё эти 9 часов она делает глубокий вздох. Ночной прохладный воздух заполняет лёгкие и голова почти кружится от такого количества кислорода.       — Что там произошло, Бен?       — Долгая история…       — Я никуда не тороплюсь.       — Ладно… После пожара в клинике, я, как уже рассказывал, пошел к матери, она меня выгнала, тогда я пошел в полицию… Меня выслушали и передали в спецотдел. Там я познакомился с Падме. Мы были в её загородном доме, кстати. Меня завербовали. Они давно следили за Сноуком, пытаясь выйти на его хозяина — Шива Палпатина. К нему был внедрен один из агентов, муж Падме. Но на тот момент, он уже несколько месяцев не выходил на связь. Как мы теперь знаем, его убил Люк. Люк оказался достойным преемником Шива, за несколько лет подмял под себя дело старика и подстроил его смерть, официально встав у руля теневой империи. А будучи братом Леи он был прекрасно осведомлён о том, что делается в стане противоборствующей стороны.       — Все эти десять лет, мы старались выйти на главу империи. Но я даже подумать не мог, что это Люк. Рей сидела смотря в одну точку и не могла поверить в то, что слышит.       — Тот старик из камеры на видео Финна, Лорсан Текка, был нашим оперативником. Он попался при попытке выкрасть секретные документы. Его бы не выпустили оттуда живым. Я мог лишь подарить ему быструю и лёгкую смерть…       — А те двое солдат?       — Я просто всадил им по пуле, чтобы была видимость боя. Больно, не спорю, но зато правдоподобно. Они живы.       — И что теперь будет? — голос хриплый, будто прокуренный.       — Ну, — он отрывается от своего занятия и откидывается на спинку, — Сноук уже вряд ли выйдет на свободу, его замы поют как соловьи, да и твой муж отменно постарался, кропотливо собрав кучу документов. Думаю, я смогу его отмазать. Завтра поеду к матери. Кто-то должен рассказать ей про Люка. И пусть лучше это буду я. Забавно, но управление компанией действительно переходит в мои руки, в случае смерти или отстранения Соука. Всегда думал, что это просто слушок. А оказывается Люк действительно заставил его подписать эти документы. Представляю, как бесилась эта старая курага, ставя подписи.       — Пока не знаю, что буду делать со всем этим, но думаю, со временем разберусь.       — Почему ты не рассказал мне сразу?       — Видишь ли… Вся операция была очень секретной, на кону было слишком много. Да и эта информация ставила любого, кто ею обладает под удар. Я не мог рисковать тобой, даже ради всего. И я не мог рисковать всем, даже ради тебя.       — От чего-то мне кажется, что подобная самоотверженность тебе не свойственна…       — Все мы учимся на своих ошибках… И у меня их было довольно.

***

      Она подходит к дверям и долго стоит, пытаясь набраться смелости, вообразить их диалог. Но в голову ничего не идёт, и Рей, выдохнув, несмело скребётся в дверь.       Он лежит на больничной койке, бледный, с глубокими тенями под светлыми глазами, которые внимательно смотрят на неё.       — Привет. — Она тушуется и застывает недалеко от входа.       — Привет.       — Как ты?       — Ну, моё разбитое сердце чувствует себя гораздо лучше, чем моя разорванная селезенка. — Он улыбается и кивает. — Проходи. Но Рей всё так же стоит, не в силах сделать шаг, а горький ком в горле кажется сейчас разорвет трахею.       — Спасибо… — ей всё же удается выдавить это.       — Не за что, малыш. Считай, что я выплатил свой супружеский долг тебе на всю последующую жизнь вперёд. — Его губы растягиваются в невесёлой улыбке.       — Арми, я…       — Не стоит, Рей. Знаешь, — он отвернулся к окну, — я до сих пор не могу объяснить себе, почему подошел тогда. Зачем женился на тебе. Нет, не подумай, я любил и люблю тебя до сих пор, и я даже не подозревал, что способен так любить до последних событий. Спасибо тебе за это. Но, знаешь, всё это время, ты ощущалась, как что-то, что мне не принадлежит. Будто я посягнул на чужое. Счастье взаймы…       Она стояла, низко опустив голову, и смаргивала частые слёзы, падающие каплюхами на пол. Кап-кап. Маленькие лужицы на белом кафеле пола. Дверь за её спиной распахнулась.       — Хакс. — Силуэт Рена вырос за её спиной. Армитаж обернулся и, окинув их взглядом, кивнул вошедшему.       — А вот тут такого ощущения нет… — еле слышно, почти шепотом. — Так что, женушка, — голос вдруг стал деловым и отстранённым, — я вынужден настаивать на разводе. Я подготовлю все документы, как только мне доставят сюда ноутбук. Заявление об увольнении пришлю тогда же, Рен. Надеюсь, сойдемся на статье «по соглашению сторон».       — Не вопрос.       — Что ж, прекрасно… — Хакс снова отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Рен обнял девушку за плечи и мягко подтолкнул к выходу.       — Генерал Обнимашки. — Попрощался.       — Магистр. Последнее, что увидела Рей, были растерянные глаза мужа, смотрящие им вслед.       — Как ты его назвал? Подожди, магистр? Что?..       — О, это забавная история, я тебе сейчас расскажу. Он пошагал к выходу и отошел уже на несколько метров, когда обернулся и увидел, что Рей всё так же стоит у дверей палаты и не двигается с места.       — Ну так что, ты со мной? — Его протянутая рука повисает в воздухе.       — Да, — она сделала первый шаг, затем второй, срываясь на бег. — Всегда.