You should be mine!

       Миколас проснулся спустя несколько часов своей отключки, и то лишь потому, что почувствовал как замерз. Хоть окно и было закрыто, но в щели и дыры в окне проникал ночной холодный и пронизывающий ветер. Йозеф хотел свернуться калачиком, чтобы согреться, но резкая боль в спине помешала его планам, из-за чего парень лишь самопроизвольно громко простонал.       — Я же говорил тебе не шевелиться, в каком месте тебе стало непонятно и что мне стоит повторить? — послышалось из темного угла, где все еще сидел Ник.       — Да-да, я помню… — томно вздохнул чех. Когда боль немного притупилась, парень все же решает продолжить разговор, — Что произошло и что я тут делаю?       — Ох, это долгая история. Тебе с самого начала, или нет? — Меловин изначально не решается подойти, но планы резко меняются, когда юноша сам просит его подойти поближе.       — Тебя не слышно оттуда; подойди ближе, я не кусаюсь… — чех внимательно наблюдает, как темная фигура приближается к кровати и садится на самый край.       — И меня не боишься? Ты же ведь догадываешься, где и у кого ты сейчас находишься? — граф кидает на травмированного Миколаса взор, и парень лицезреет этот строгий взгляд с гетерохромными глазами. Они, по описанию людей, уже были страшными, а тут, увидев это зрелище в живую, выглядят еще страшнее.       — Да быть не может, неужели я сейчас в руках этого монстра? Хотя, он не такой страшный. Даже, красивый в какой-то степени… Боже, Миколас, о чем ты думаешь?! — рассуждает про себя Йозеф, сам не замечая, как слегка покраснел.       — Думаю, нет, не боюсь. Ты не кажешься таким страшным, как вас описывают люди на улицах. — увереннее говорит Миколас, заставляя неулыбчивого вампира улыбнуться и оскалить свои белоснежные клыки. От такого вида по телу чеха пробежались, если не толпа мурашек, то табун так точно.       — Хах, а ты забавный. Давно мне такие не попадались, — Ник скрестил руки на груди. — Но мы ушли от основной темы, — голос стал строже, взгляд более выразительным и сосредоточенным.        — Ах да, прости, — прошептал Мики, стараясь не напрягаться и тем самым не вызывать еще одну волну болей.       — Знаешь, по тебе не скажешь, что ты сейчас в состоянии слушать. Полежи лучше, отдохни.       Что? Сам граф Меловин беспокоится о состоянии жалкого смертного? С чего бы такое снисхождение? Ник раньше проявлял лишь отточенное веками хладнокровие и безразличие, а сейчас что-то резко поменялось при виде этого юноши.       — Хорошо, твоя правда. отдых мне бы сейчас не помешал, — тихо проскулил Миколас, и вскоре парень, несмотря на боль, погрузился в столь желанный сон.

***

       Тем временем в городе воцарилась ночь, лишь слабый свет от свечей в уличных фонарях освещал пустую улицу.        — Слушайте, а вам не кажется, что мы поступили очень подло? — начал было Стефан, но его быстро перебил Крис.        -Слушай, а тебе не кажется, что ты сейчас спас свою задницу, и это должно быть главным для тебя сейчас?! Если Мик все же выбрался, то он скоро должен прийти, если же нет, то попрощацся с ним сейчас, потому что ты его вряд-ли увидишь теперь!        — Да, Стефан, Крис прав. Лучше уж выбраться самому, чем всем вместе там погибнуть, спасая неуклюжего Йозефа. Так мы сохранили хотя бы три жизни, чем потеряли бы четыре, — встряла Алиса.        — Но как же так?! Мы бросили там нашего друга! Почему вы об этом не думаете?! — Стеф сильно разозлился на своих друзей, отчего начал повышать голос.        — Ты можешь заткнуть свою пасть?! Радуйся, что именно твоя задница сейчас спасена! Забудь о нем! — Кристоф схватил парня за шею и приставил к ближайшей стене в переулке, — А еще, будь добр быть немного тише, если не хочешь, чтоб стража тебя схватила. Комендантский час, как никак, если твоя тупая голова забыла.       Алиса молча стояла недалеко от парней и наблюдала за происходящим. Она понимала всю ситуацию и что вообще произошло. Совесть грызла ее за, как они думали, погибшего Миколаса, но, в угоду Крису, поддерживать Стефа она не решилась.        — Отпусти… Меня… Воздуха… — Кристоф отпустил Стефана, и тот упал на землю, набирая в легкие недостающего воздуха. Немного отдышавшись, парень поднялся с колен и продолжил, — Давайте хотя бы завтра соберемся и сходим на разведку? Вдруг ему нужна помощь и он все еще лежит там, на полу, живой?       — Хорошая идея… — наконец, совесть Алисы дает о себе знать.       — Идите, хорошо. Я останусь дома, в безопасности, — быстро проговорил Крис и направился в сторону своего дома.       Алиса со Стефаном пошли дальше по улице в полной тишине. Оба осознавали весь масштаб происходящего. Но вдруг Стеф решил ее прервать.       — Алиса, ты ведь понимаешь, что произошло. Почему ты поддержала Кристофа?        -Ну я… Знаешь… — тихо и нерешительно начала Алиса, — Мне нравится Крис и я хочу ему понравиться…        — Но, — перебивает Стеф, — сейчас ни о какой любви и речи быть не может! У нас, возможно, друг умер, а ты о таком!        — А, да, прости. Ты спросил, я ответила как оно есть. Насчет Мики… Он мне изначально, конечно, не понравился, но все же оставлять его там было неправильно с нашей стороны…        -Вот именно! — Помолчав пару мгновений, парень продолжил, — Я завтра отправляюсь туда, за Йозефом. Ты со мной? — уже более спокойно спросил парень.        — Пожалуй, да. Ладно, до завтра, — попрощавшись, друзья разошлись по своим домам.

***

      Все дети пришли домой, получили нагоняй от родителей за поздний визит. Лишь родители Йозефа не дождались своего сына домой.        — Анна, давай ляжем спать. Он обязательно придет к утру и получит самыми свистящими в воздухе розгами! — отец Мики, Михайло, был очень зол на своего сына, что тот не явился до комендатского часа домой.       — Нет, Михайло, материнское сердечко чует, неладное с нашим сыном случилось. Как ты можешь спать, когда родного сына дома нет? — взволнованная мать чуть ли не рыдала.        — И что теперь, ты всю ночь будешь сидеть перед иконой и молиться, чтоб родной сын домой вернулся? Он, конечно, уже не маленький, вдруг у кого остался. Не волнуйся ты так за него. Давай завтра с утра решим этот вопрос, что так терзает твою душу?        — Твоя правда, — вздохнула Анна и легла на кровать.

***

      Ник сидел рядом с юношей, что так сладко спал. Он взял плед, что был аккуратно сложен на краю кровати, и тихонько укрыл бедного Йозефа, чтоб тот не проснулся. Пока Миколас спал, Меловин сделал обход по своему замку.       Он вернулся сюда совсем недавно, пару дней назад. Ему быстро наскучили хорватские виды и граф решил вернуться в родные края. Здесь все казалось ему родным и знакомым, здесь было уютнее, чем там. Здесь был его дом. Отец не хотел его пускать обратно в Польшу из-за большой опасности быть обнаруженным, но Ник, несмотря на все запреты, сбежал.        — Н-да, нас не было всего лишь пару десятков лет, а все настолько уже заброшено. Хорошо люди постарались. Выбили дорогие витражи, поломали мебель, сломали за короткое время все то, что мы создавали годами. Ненавижу людей… — с некой злюстью рассуждал граф, расхаживая по замку.        После недолгой прогулки, Ник все же возвращается к юноше. Тот все еще бродил в царстве Морфея, перевернувшись на бок и свернувшись калачиком.        — Почему же ты меня не боишься? — тихо, дабы не разбудить Мики, прошептал Меловин, прикоснувшись своей рукой к его лицу.       Тепло. Почему Нику стало тепло? Вампиру, который не чувствует ничего, стало тепло при прикосновении. Что с этим человечишкой не так? Почему при одном взгляде на Йозефа Меловину, великому графу Меловину хочется проявлять самые добрые черты характера. А что для вампира вообще доброта? Ничто. Вампир — бездушное существо, у которого цель — максимально хладнокровно убивать людей. Откуда у графа проявились такие черты как доброта и милосердие? Откуда они ему знакомы? Ник никогда не встречался с ними ранее, но сейчас ощущение, что это что-то такое близкое, теплое и до боли знакомое.        — Тепло… Почему мне тепло?..