Испытание

— А если у меня не получится? — спросил Фенрир, поддев носком сапога одну из цепей, валявшихся прямо на заснеженной земле бесформенной кучей. Подозрения в его голосе не было, только усталость, скука и полное отсутствия интереса к новой затее наставника. Тюр бесшумно вздохнул, отвел глаза. С Фенриром всегда было нелегко, последние же недели и вовсе были невыносимы. Каждый раз, когда луна поднималась на небосклон, человеческий разум Фенрира вытесняли животные инстинкты, главным из которых было желание охотиться и убивать. Он превращался в дикого зверя, и никто не мог его остановить. Тюру оставалось только гадать, как многое из того, что происходило по ночам, Фенрир мог вспомнить на утро, когда человеческий облик, а вместе с ним и рассудок возвращались к нему. Пока вроде он ничего не заподозрил, и то хорошо… — Не получится — значит не получится, — как мог уверенно отозвался Тюр. — Ничего страшного. Я просто хочу испытать тебя, проверить насколько ты силен. Но если ты боишься… Фенрир фыркнул. — Я ничего не боюсь! — заявил он и протянул Тюру руки. — Давай! — А ты не хочешь сначала… измениться? Фенрир просиял. Обычно Тюру, как и все остальным, не нравилось, когда он перевоплощался, будто став волком, Фенрир становился кем-то другим, будто его волчья ипостась не была частью его, его личности, будто он мог быть кем-то другим… Даже родная мать не любила, когда он менял облик. Одна лишь Хель одинаково спокойно принимала его в любом обличье, но он не видел сестру так давно, что уже и запах ее позабыл. А теперь Тюр сам предлагает ему измениться, и Фенрир не стал дожидаться повторного предложения. В волчьем обличье он всегда чувствовал себя сильнее и увереннее. Трансформация была почти мгновенной. Судорога скрутила мышцы, изменение волной прошли по телу, человеческие черты потекли, как плавящийся воск… Миг, и лохматый мрачный мальчишка исчез. А на месте, где он только что стоял, радостно, как щенок гоняющийся за собственным хвостом, крутанулся на месте огромный серый волк. Мир вдруг стал ярче, краски насыщеннее, слух и обоняние во много раз острее. Фенрир вдохнул полной грудью морозный воздух, впитывая открывшийся ему новый мир недоступных прежде запахов. На миг закружилась голова, но лишь на мгновение. Его органы чувств быстро привыкали к изменившемуся восприятию, волчьи инстинкты брали свое, и теперь уже казалось странным и неестественным, что он зачем-то отказывал себе в этой простой чистой радости — быть самим собой… — Фенрир! Иди сюда! Знакомый голос прозвучал где-то совсем рядом, и он машинально обернулся на зов. Тюр, про которого он уже почти успел позабыть, смотрел на него с укоризной. Волк подошел к Тюру, ткнулся носом в подставленную ладонь. — Ты помнишь, зачем я позволил тебе измениться? Позволил? А разве ему нужно чье-то позволение, чтобы быть тем, кто он есть? Волк удивленно вскинул голову, посмотрел на Тюра. Тот взглядом указал на цепи. Волк машинально отступил на шаг. Он не понимал почему, даже не задумывался об этом, но идея Тюра нравилась ему все меньше и меньше. — Ты что испугался? Струсил? Голос Тюра ударил как плеть, и волк замер на месте, опустил голову. Он безропотно позволил Тюру застегнуть ошейник на своей шее, позволил заковать себя. Но вот Тюр, закончив свое дело, отступил на шаг, смерил волка внимательным взглядом. — Ну давай, покажи на что ты способен. Волк напряг мышцы. Цепи врезались в тело, но он чувствовал, как медленно, томительно медленно железо поддается его усилиям… Дзынь! Одно из железных звеньев лопнуло, и цепь распалась, змеей соскользнула на покрытую снегом землю. Дзынь! Несколько ударов сердца спустя вторая цепь последовала ее примеру. Осталась еще одна, последняя, она была тоньше остальных, она должна была порваться первой… Но сколько волк ни старался, ему никак не удавалось ее разорвать. После множества бесплодных попыток, поняв, что самостоятельно он не освободится, Фенрир замер и впервые за все это время посмотрел на наставника. «Сними ее» одним взглядом попросил он. Тюр отвел глаза. — Прости, Фенрир, — едва слышно прошептал он. — Мне жаль… Но так дальше продолжаться не может. Кто-то должен был положить этому конец. Ярость багряной пеленой захлестнула сознание. Его обманули, как глупого щенка, и обманул тот, кому он верил, кому доверял как родному отцу. Почти не осознавая, что делает, волк напал, использовав то единственное оружие, что было ему доступно — клыки, когти и бешенную ярость дикого зверя. Хрустнула на зубах чужая кость — Тюр только и успел, что выставить перед собой руку, защищаясь, — и горячая кровь обожгла небо. А потом что-то тяжелое ударило по загривку, и мир померк. Единственное, о чем Фенрир успел пожалеть это о том, что он так и не успел добраться до горла этого предателя…