I watch this city burn Я вижу этот полыхающий город, These dreams like ashes float away Эти грёзы, как пепел уплывающие прочь…
Солнечные лучи играли на золотистой шевелюре юного командира отряда. Слишком молодой для этого звания, он спешил по узким улочкам города в замок, на аудиенцию к правителю северных земель страны. Причина срочного вызова одного из выдающихся и самых преданных воинов могла быть только одна… Предательство. Но кто? В это его вскоре просветят. Однако, почему-то в горле встал ком от предчувствия чего-то ужасного. И это обстоятельство напрягало больше всего. Юноша сжал кулаки и ускорил шаг, хотя, казалось бы, быстрее уже некуда. Костяшки пальцев побелели, ногти впились в ладони, оставляя на коже багровые следы. Он сам себя не узнавал. Давно отрекшийся от эмоций, сейчас он чувствовал себя не в своей тарелке. В замкнутом пространстве от чего-то стало ещё более неуютно. Высокие своды давили на сознание, заставляя мысли хаотично метаться. Звук шагов эхом отражался от стен, оставляя в душе липкое ощущение слежки. Да, у него было достаточно врагов, но раньше он чувствовал себя более уверенно. Он привык к тому, что даже в стенах Его Светлости ему норовят поставить подножку, стараются найти нелицеприятное объяснение его поступкам и действиям, хоть как-то поставить мелкого деревенского выскочку на место. Он привык. Тогда почему? Почему именно сейчас его и без того обострённые чувства бьют тревогу? Дверь тихо скрипнула, представляя взору просторный зал, богато убранный и обильно освещенный. Рыцарь преклонил колено и терпеливо ждал объяснений. Нервы натянулись до предела, превращая секунды в часы. С каждым ударом сердца становилось труднее дышать… — Подними голову. Не смея ослушаться, юноша перевел взгляд с каменного пола на говорящего. На обитом бархатом троне восседал достаточно пожилой мужчина: голову тронула седина, на лице бороздками пролегли морщины. Тем не менее, держался он величественно, как и подобает правителю: подбородок слегка вздёрнут, в серо-голубых глазах сквозит холод. Достойно встретив этот тяжёлый колючий взгляд, рыцарь вновь предался ожиданию, не решаясь нарушить затянувшееся молчание. — Мне донесли, что жители деревни Марван покрывали опасного преступника, пересекшего наши границы, — голос громом прокатился по помещению, вынося приговор. Внутри юноши что-то надорвалось, оставляя за собой лишь пугающую пустоту в душе. Не веря своим ушам, он вглядывался в лицо своего повелителя, стараясь найти опровержение только что прозвучавшим словам. — Поговаривают также, что эти люди оказали ему медицинскую помощь. Твоя задача: покарать предателей, стерев деревню Марван с лица земли. Жалкие сельчане должны заплатить кровью за содеянное! Последняя фраза прозвучала слишком громко, даже торжественно. Лицо правителя исказила хищная улыбка, в глазах появился нездоровый блеск. А рыцарь, стоявший перед ним на коленях, лишь беспомощно внимал приказу, надев на лицо привычную маску безразличия. Несмотря на то, что внутри юноши всё кричало, умоляло сделать хоть что-нибудь, дабы предотвратить трагедию, снаружи он оставался спокойным, не позволяя себе идти на поводу у своих чувств и эмоций.Your voice I never heard Я никогда не слышал твоего голоса, Only silence Только тишину.
Не проронив ни слова, рыцарь поднялся с колен и, отвесив поклон Его Светлости, поспешил удалиться. В голове набатом звучал голос, обрекший деревню на гибель. Перед глазами стояла жуткая картина: гигантские языки пламени жадно поглощали родной дом, друзей, которых он поклялся защищать. С детства мечтающий стать воином, оберегающим родину, сейчас он становился палачом, несущим за собой лишь смерть и разрушение. Держа под уздцы гнедого жеребца и посвящая свой, пускай и небольшой, отряд в план действий, он собственной рукой подписывал близким людям смертный приговор. Когда-то яркие, зелёные глаза сейчас ничего не выражали. Он смотрел сквозь пространство, отдавая солдатам приказ. А в голове все так же стоял тот пугающий образ.Is your world just a broken promise? Твой мир — просто нарушенное обещание? Is your love just a drop of rain? Твоя любовь — лишь капля дождя?
Он очнулся от тяжких дум лишь в тот момент, когда Марван показалась за очередным склоном. Остановив взмыленного жеребца, так и норовившего встать на дыбы, он вновь засомневался в правильности своих действий. Под осуждающее фырканье лошадей и сбившееся дыхание уставших от долгой поездки рыцарей, он принял окончательное решение. — Вперёд. Жители деревни не сразу заметили, как со склона ринулась пёстрая лавина. А заметив, не предприняли ничего, чтобы защитить себя, уверенные в благих намерениях рыцарей. Но улыбки на лицах стёр вид обнажающихся мечей… Лица воинов были скрыты забралами, тяжёлые доспехи обеспечивали надёжную защиту от слабых попыток крестьян защитить себя… Воздух содрогнулся от криков невинных. От криков женщин и детей. Кто-то старался скрыться, кто-то — выиграть время для беженцев… В сердцах людей еще теплилась слабая надежда на спасение. Но он знал, что в живых не останется никто. Так всегда было и всегда будет. И осознание этого убивало изнутри… Рука стала слишком тяжёлой, не в силах занести окровавленный клинок для следующего удара, глаза закрыла пелена, оставляя лишь размытые образы. Как же тяжело дышать… Каждый вздох давался с огромным трудом, лёгкие словно окутало пламя. Он долго скакал, сбитый с толку собственным телом, пока кто-то не выбил его из седла. Сквозь прорезь для глаз, юноше удалось разглядеть черты лица нападавшего. И он содрогнулся… В этом статном мужчине с тёмными каштановыми волосами, серые глаза которого сейчас метали искры гнева, он узнал своего друга. В детстве они часто дурачились вместе, то и дело попадая в передряги: то яблоки у соседа своруют, то в поле сбегут, то муку в пекарне рассыпят. Каждый раз им влетало за их выходки. И каждый раз они были вместе, заступаясь друг за друга. Но что стало теперь?.. Сглотнув вставший в горле ком, рыцарь грустно усмехнулся. Пойдя на поводу у государя, сейчас именно он стал предателем. Сейчас именно он предавал многолетнюю дружбу, доверие некогда близких ему людей… Несомненно, он корил себя за это, и был благодарен судьбе, что погибнет от руки того, с кем через многое прошел, того, на кого всегда можно было положиться.(How long) Can you stand the pain? (Как долго) Ты сможешь терпеть эту боль? (How long) How long will you hide (Как долго) Как долго ты сможешь прятать Your face? Свое лицо?
Заточенные вилы уперлись в грудь, но противник медлил, что-то тщательно взвешивая в уме, расставляя все точки над «и». Через мгновение грозное оружие скользнуло вверх, ловко подцепляя шлем командира отряда. — Ты?.. — на лице селянина явно читалось смятение, натруженные руки дрогнули, оцарапав кожу на шее. Кровь тонкой змейкой струилась из ранки на землю, пальцы, доселе сжимавшие рукоять меча, дрогнули, позволяя клинку выскользнуть из рук. Полностью смирившись с судьбой, он ждал своего конца, ещё сильнее вгоняя бывшего друга в замешательство. — Как ты мог?.. — еле шевеля губами произнес мужчина, во все глаза уставившись на оппонента. Холодное лезвие пронзило грудь и, провернувшись, выскользнуло из податливой плоти. Багровые брызги попали на лицо и доспехи. Молодой командир с ужасом вглядывался в лицо обречённого на смерть. Что только что произошло? На губах застыл безмолвный крик. Он видел как стекленеют глаза. Он чувствовал как холодеет тело. Он понимал, что друга уже не спасти. Он знал, что это лишь его вина... — Вы в порядке? — с нескрываемым волнением спросил юный солдат, совсем ещё мальчишка, — Вы не ранены? Его голос точно через плотную завесу доходил до слуха, слова казались невнятным бесполезным сочетанием звуков. Когда смысл всё таки был найден, командир коротко кивнул, не способный произнести ни слова. В горле стоял ком, в голове мелькали обрывки воспоминаний, запятнанные свежей кровью. Происходящее вокруг напоминало страшный сон. Но самым ужасным было то, что именно он воплотил его в жизнь. Скинув с себя потяжелевшее тело бывшего товарища, воин ослабшей рукой закрыл веки, даруя мертвецу покой, и с замыленным взглядом побрёл прочь. Битва... Нет, побоище закончилось, но крики всё не стихали. Оставшихся в живых, абсолютно беспомощных женщин, детей, стариков, сводили на центральную тропу, где сходились все дороги. На площадке меж домов был собран высокий костёр. Их последнее земное пристанище.(How long)Will you fight or will you (Как долго) будешь ли ты бороться или просто Walk away? Уйдешь прочь?
Когда приготовления были завершены, один из солдат вывел из покосившегося дома двух ребятишек. Неужели им удавалось скрываться всё это время? Девчушка пыталась вырваться, плакала, но что она может против взрослого тренированного мужчины? Мальчишка спокойно шёл рядом, пытаясь передать хотя бы частичку умиротворения своей сестре, что-то шепча. А командир стоял, отрешённо наблюдая за происходящим, уже не в силах что-либо исправить. Когда девчонку начали привязывать к остальным, она закричала. А мальчуган, выдавив из себя слабую улыбку, тихо произнёс: — Не бойся. Скоро всё закончится. Проведя рукой по шелковистым волосам сестрёнки, он в последний раз нежно поцеловал её в лоб. И кинул злой, полный презрения взгляд на виновного в их страданиях юношу, давая рыцарям себя обездвижить. Один этот взор был красноречивей многих слов. Кто-то подал командующему отрядом горящий факел, призывая завершить начатое. И вскоре тот выскользнул из руки, позволяя языкам пламени насытиться.Will you wait till it all burns down? Будешь ли ты ждать, пока он не сгорит дотла? Will you hide till it all burns down? Будешь ли ты прятаться, пока он не сгорит дотла?
Не в силах слышать крики, вдыхать едкий запах палёной плоти, он пошёл ко въезду в деревню, где были привязаны лошади, оставляя за собой кровавое зарево.Will you just let it all burn down? Позволишь ли ты просто сгореть ему дотла?
Гладя жеребца по морде, будто извиняясь за произошедшее, юноша ждал прибытия своего отряда, прекрасно осознавая, что часть из них — головорезы, давно ожидавшие подобного рода развлечение. Он не был против этого. Он привык. И лишь пытался облегчить свою ношу, впервые покинув поле брани раньше остальных.Will it hurt when it all burns down? Тебе будет больно, когда он сгорит дотла?
По прибытии в город, его, как ответственного за произошедшее, вызвали на ковёр к государю. Бредя по пустынным холодным коридорам, он лишь безвольно сжимал кулаки. Они провалились. Не нашли того, кто пересёк их границы. Встав на одно колено перед правителем, юноша устало смотрел в пол, ожидая приказа. — Подними голову, — произнёс властный голос. Не осмеливаясь перечить, рыцарь взглянул в лицо тирана, — Молодец, — мерзкая улыбка скользнула по морщинистому лицу, — Ты уничтожил их. Ты вновь доказал свою верность.Will you fight when it all burns down? Будешь ли ты бороться, когда он сгорит дотла? Will you stand when it all burns down? Устоишь ли ты на ногах, когда он сгорит дотла?
Услышанное стало последней каплей в переполненной чаше... Он был сломлен. Стал безвольной марионеткой в чужих руках. Потерял способность трезво мыслить и чувствовать. Всё было зря... Он зря погубил столько жизней. И были ли предыдущие задания настолько честны, насколько преподносилось ему? Не напрасно ли погибли те люди? В этот миг его мировоззрение треснуло, рассыпалось на тысячу осколков. Нет, он всегда был лишь пешкой... И волнуясь о собственной шкуре, о собственном росте в глазах окружающих, он перестал замечать, что происходит вокруг. Забыл о главном: о данном когда-то обещании защитить родину, защитить Страну. Последний раз судорожно выдохнув, его истерзанная душа перестала биться в агонии. Теперь ему было абсолютно безразлично его будущее. В голове лишь бушевали сцены прошлого и одна единственная мысль: свергнуть этого монстра с престола, чтобы не допустить новых жертв.