Иногда самые очевидные вещи понять сложнее всего

      — Ха-х, — с облегчением выдохнул Дьявольский замкомандующего, плюхаясь на протёртый диван привычной забегаловки и вытягивая уставшие ноги.       Прескверная дыра, однако главными её достоинствами оставались близость к участку Шинсенгуми и спокойное отношение к кулинарным пристрастиям Майора-13.       Синие глаза подозрительно скосились влево, вправо:       — Т-с-с, этот идиот, наконец, отцепился.       Куда бы ни пошёл, Тоширо то и дело натыкался на кудрявого босса Ёрозуи. Каждая их встреча выливалась в бурную ругань, споры с дальнейшим мордобитием и взаимными проклятиями. Однако уже неделю о склочном парне не было известий.       «Дерьмо! Меня от одной твоей рожи воротит. Сделай сеппуку!», — снова и снова в памяти всплывали резкие фразы, которые сам же в запале бросил в горящие багровые глаза.       — Ха, обиделся, сопливый слабак?! — от досады Хиджиката стукнул ладонью по столу. Вынув из кармана мятую пачку сигарет, он с силой тряхнул ею в воздухе. Пусто.       — О-ой, отец, угости одной. Благодарю! — лёгкая усмешка мелькнула на жёстких губах.       Брюнет медленно затянулся и, откинув голову на спинку дивана, выпустил густое облако дыма:       — Если подумать, какое мне нахрен до этого дело?! Идиот! — задумчиво пробурчал он сквозь зубы, снова погружаясь в недавние рассуждения. Ему почему-то вспомнилось, как они с Сакатой изрядно набрались под сакурами, как его пьяного чуть не сравнял с землёй ублюдок Кацура. Если бы не этот парень… — М-да, если подумать, я без колебаний доверяю ему прикрывать мою спину…       — Хиджиката-спешл, господин, — ласковый голос молоденькой официантки вывел самурая из задумчивого состояния.       — Хм-м, по-моему, чего-то не хватает, — подмигнул хорошенькой девице Тоши, доставая из-за пазухи бутылку майонеза, и обильно полил им и без того лоснящееся блюдо. — Да-а, это пища Богов!       Девушка тихо захихикала, смущённо опустив ресницы:       — Приятного аппетита, Хиджиката-сан.       «А она ничего, к тому же проявляет уважение к майонезу». При упоминании любимого слова синие глаза алчно сверкнули, а рука с вилкой взметнулась над упругими кремовыми волнами. «Серебряные волны буйных прядей».       — Ш…ш-што это?! О-ой!!! Какого хрена! — щёки грозы Шинсенгуми вспыхнули пунцовым цветом. Он с остервенением набросился на еду, пытаясь скорее расправиться с источником неуместных мыслей. — Кудрявая башка, я всё дерьмо из тебя выбью! Ублюдок!              «— Срочные новости Эдо! В прямом эфире Кецуно Ана. Добрый вечер, мы ведём свой репортаж с места событий. Неизвестный сообщил о заложенных бомбах…       — Я не неизвестный, я Кацура! (на заднем плане промелькнул подозрительный тип в соломенной шляпе с лупоглазым монстром).       — Целью террористов на сей раз стало пятиэтажное здание, предназначенное для семей служащих Шинсенгуми. Все жители дома эвакуируются в срочном порядке. Сапёрам уже удалось обнаружить и обезвредить пять бомб, в то время как в сообщении говорилось о семи.       — А-а-а, помогите!       — Быстрее, держитесь подальше от здания…       — Вокруг царит паника, люди пытаются дозвониться до родных…»       — Чёрт, нужно выдвигаться, это совсем рядом, — Тоширо схватил чёрный китель с сиденья и… застыл на месте.               «— Дочь, вы не видели мою дочь? — пробежала перед объективом встрёпанная, не помнящая себя от ужаса мать. Камера последовала за ней.              — Ма-ма, я здесь. Ма-амочка-а! — донеслось с третьего этажа.       Женщина кинулась к входу, но мужчина в бело-голубом кимоно, помогающий эвакуировать пострадавших, перехватил её.       — Дамочка, туда нельзя!       — Дочь… моя девочка… Не может выйти. Пустите!       Кудрявый парень тревожно вскинул голову вверх. Он быстро стащил кимоно и протянул одному из полицейских.       — Позаботьтесь об этой женщине. А вы, двое, растяните ткань и ждите под окном, я скину вам ребёнка. Мы спасём её, мать! — заверил Серебряный самурай и бросился вверх по лестнице. Всё происходило стремительно быстро. Уже через минуту точным ударом ноги окно выбили наружу, а в проёме показалась победоносно улыбающаяся физиономия:       — О-ой, рукожопые, ловите! — парень бережно отпустил девочку. Она с криками полетела вниз в приготовленную «сеть». Её тут же оттащили подальше, и в этот самый момент в комнате раздался взрыв».       Сердце Тоши пропустило пару ударов…       Синие глаза расширились, а зрачки сузились от страха:       — Гинтоки! — выкрикнул Хиджиката, роняя сигарету в недоеденный майонез.       — Быстрее, ар-р… дерьмо, сколько раз я собирался бросить курить?! — он мчался по кварталу, не замечая прохожих, снося рекламные баннеры, мусорные бачки, пытаясь срезать между домов по помойкам.       — Здание оцеплено! Возможны обвалы, отойдите…       — Я тебе рожу сейчас обвалю, — разъярённый брюнет, скрипя зубами, схватил полицейского за шиворот, отпихивая в сторону. — С дороги, уроды. Если кто встанет на моём пути, отведает стали, — острая, как бритва, катана кровожадно ощерилась в его руках.       Самураи сёгуна расступились, пропуская Дьявольского зама.              — Твою мать! — путь в квартиру был завален камнями, воздух наполнился пылью, лёгкие горели. — Саката-сан! Гинтоки! Слышишь меня? — сильные руки быстро мелькали, раскидывая камни, сдирая пальцы в кровь. — О-ой, Гинтоки!!! Сака…та, — прохрипел он, вытаскивая высокий окровавленный сапог из-под плиты. — К…к…как?! Гинтоки! Ч-чёрт! — отчаянный крик, Хиджиката опустился на колени, обречённо понурив голову. — Дерьмо! — он швырнул в сторону злосчастную находку.              — Эй, перестань разбрасываться чужими вещами! На свои говнодавы посмотри, а это — винтаж! Слышишь? С тобой разговариваю. Или для тебя другие люди — мусор, а? А-а-а?       Лицо Тоши исказилось жуткой гримасой. Медленно повернув голову на знакомый голос, полицейский узрел следующую картину: Саката Гинтоки, похороненный и оплакиваемый им минуту назад, прыгал на одной ноге, пытаясь напялить на другую долбаный сапог со своим всегдашним взглядом дохлой рыбы.       — Гр-р, — не выдержав, зарычал Хиджиката, хватая Гина за шиворот и впечатывая в стену. — Ублюдок! Ты что творишь?!       — Это что ты творишь, урод?! Бросаешься на людей! — кудрявый в ответ тоже схватил нападающего за шиворот, сверкая глазами.       — Ты в курсе, что здесь позволено находиться только людям Шинсенгуми? — орал Тоши.       — Я еле вытащил свою задницу из-под взорвавшихся обломков, ты в курсе? — пыхтел покрасневший Саката.       — Какого хрена твоя задница вообще здесь оказалась?       — Пока Шинсенгуми чешут свои яй…       — В сторону! — Хиджиката дёрнулся вправо, увлекая Гина следом, спасая их от обрушившегося куска потолка. — Идём, здесь опасно, — он так и не выпустил серебряного парня, таща его за собой через все лестничные пролёты.              Как только они вывалились во двору, к ним тут же подскочили репортёры:       — С вами снова Кецуно Ана. Мы ведём репортаж с места взрыва многоэтажного жилого дома. На ваших экранах неизвестный герой, спасший ребёнка и герой, спасший героя, спасшего ребёнка, заместитель командующего Шинсенгуми. Хиджиката-сан, скажите пару слов о проведённой…              Но парочка была слишком занята своими разборками, не замечая ничего вокруг:       — Ой! О-ой, тупица, отвяжись уже от меня! — дёргался Саката.       — Заткни пасть! — хрипел Тоши, упрямо продвигаясь вперёд.              — Э-э-э, напоминаю вам, господа, мы в прямом эфире…       — Да пошли вы в ****, — хором выкрикнули герои сегодняшнего дня и, опрокинув камеру, продолжили вояж за гаражи.       — По роже схлопотать захотел? — пригрозил Гин, приближая лицо к лицу полицейского.       — Сам сейчас зубов не досчитаешься, идиот, — огрызнулся Хиджиката, придвигаясь вплотную. Они стояли нос к носу, щерясь, держа друг друга за грудки.       Кудрявый выдохнул и, неожиданно отпустив замкомандующего, почесал затылок, вновь делая малахольную морду:       — Хиджиката-кун, — его голос звучал по-детски непонимающе, — почему вы оказались в разрушенном доме?       — А-а? — синие глаза затравленно уставились на эту «дохлую рыбину».       «Вот дерьмо! Он издевается?» Тоши весь напрягся от волнения. «Что сказать? Что, мать вашу, ответить?!»       — Что, по-твоему, я мог там делать? Я проверял, не осталось ли в здании людей, — порадовался своей находчивости.       — Ну не знаю, это так странно… Похоже на то, что вы хотели вытащить меня ценой собственной жизни.       — Ха-а, придурок, с чего бы мне?! — Хиджиката дёрнул парня за ворот рубахи и, встретившись взглядом с озорными багряными огоньками, смутился.       «Неужели этот урод всё слышал? Что он знает?»        Дьявольский замкомандующего, автор 45 правил Шинсенгуми и ярый их последователь (не считая маленького срыва, о котором мы не будем ему напоминать) чувствовал, как начинает краснеть, словно пойманный за подглядыванием в женской бане школьник.       — Просто спрашиваю, я же был в отключке, пока меня не разбудили вопли какого-то идиота, — так же быстро лицо Гинтоки приняло прежний чудаковатый вид. Он поковырял в носу и серьёзно сдвинул брови, разглядывая извлечённый клад. — Открываю глаза, а вы сидите на полу. Без обид, но я не собираюсь оставаться в долгу у полицейского пса, — козявка спикировала на рукав Тоши.       — Чтобы я спасал такой никчёмный кусок дерьма?! Сделай сеппуку! — Хиджиката с силой оттолкнул парня и поплёлся восвояси, не попав в поворот с первого раза.       Саката проводил брюнета долгим взглядом:       «Тупица! Думаешь, мне легко было ЭТО осознать?!» — задрав кудрявую голову, он устремил мечтательный взгляд в кроваво-жёлтое закатное небо, довольно улыбаясь. «Я не буду торопить тебя, Хиджиката Тоширо, «Гинтама» длинная».       «Всё-таки молодец Сого, хорошо с наручниками тогда придумал и про сауну подсказал. Не за бесплатно, конечно, услуга за услугу. Да, такого зятя иметь в хозяйстве неплохо».