Новый сценарий.

      Эта ночь была довольно прохладной для местности, где адская жара является чем-то обыденным и неудивительным. В автомастерской при небольшом мотеле, кипела работа, а холодный ветерок хоть как-то расслаблял проклинающую всё на свете Эмму Слоун. Нет, она любила свою работу. Просто обожала. Но даже такого трудолюбивого человека, как она, бесит, что всю тяжелую работу валят именно на неё одну. А ведь Эмма не единственный механик в округе, мог бы кто-нибудь и помочь.       И именно в её смену, один в хлам пьяный постоялец, врезался на своей машине со всей дури в фонарный столб. А потом, каким-то волшебным образом, он ещё доехал на этой же машине до мотеля. И теперь именно ей придётся разбираться с этим ужасом, что остался от капота и двигателя. Эмма пообещала владельцу транспорта сделать всё в лучшем виде… ну или хотя бы сделать так, чтобы машина доехала до близлежащего густонаселённого города, где ему уж точно всё сделают как надо. Это было три дня назад.       По радио играл расслабляющий джаз в исполнении великого Рейя Чарльза, сверчки убаюкивающе пели, а гаечный ключ уже двоился в карих глазах Эммы. Всё, сегодня с неё хватит. Она устала, она хочет поскорее приехать домой, поесть маминого мясного пирога, поваляться в ванне и лечь спать, как миниму до… Да кого она обманывает. Опять встанет в шесть утра, раньше всех приедет на работу и позже всех уедет, а всё из-за грёбаного трудолюбия и неумения опаздывать.       Эмма закрыла капот с тяжёлым вздохом. От воспоминания о мамином мясном пироге, во рту собралась слюна, а от мысли о ванне с душистой пеной, заныли мышцы. Слегка потянувшись и зажмурившись, разминая затёкшую шею и поясницу, Эмма развернулась лицом к гаражным дверям, чтобы подойти к ним и закрыть.       Тусклая лампочка, висевшая над головой механика, медленно раскачивалась прохладным ветерком, а радио перестало играть, и лишь тихо зашипело, видимо опять потеряло волну. Эмма открыла глаза и чуть не залезла от испуга на почти отремонтированную машину. В дверях мастерской, совсем не делая ни каких движений, стоял мужчина в чёрном костюме. Свет от лампочки касался только его наполированных туфель, весь остальной силуэт был скрыт тенью.       — Добрый вечер, мисс. — явно было произнесено с улыбкой. Незнакомец сделал пару шагов, выходя на тусклый свет. Эмма сразу же узнала гостя - Алан Уейк, довольно известный и популярный писатель, что недавно заселился в этом мотеле. Тогда механик задумалась, почему такой известный человек остановился в этом захолустье. Мотель хоть и не плохой, но номеров люкс тут и в задумке даже не было.       — Добрый... — не успела та договорить, как вдруг замолкла, увидев внешний вид писателя. Весь костюм, да и сам мужчина, были сильно потрёпаны, руки с разбитыми костяшками, белый воротник и даже подбородок со щекой были в каплях алой крови и при всём при этом мужчина улыбался, словно это был один из его немногих удачных дней. Эмма так и застыла с открытым ртом.       — Надеюсь, я вам ни как не помешал. — всё так же улыбаясь, обнажая белые зубы, мужчина преодолел оставшееся расстояние между ними, оказавшись непозволительно близко для незнакомца.       — Вы ранены?! — потрясённо промолвила Эмма. Она положила руки на плечи писателя, и начала осмотр лица и шеи на предмет ран. Совсем не понимала, что должна была сделать, ведь когда она устраивалась на работу, пункта "в критических ситуациях оказывать первую помощь постояльцам" не было!       — Нет что вы, — хохотнул он, убирая руки Эммы со своих плеч. — Не волнуйтесь, это не моя кровь. Тут гуляла шумная компания, и я их немного успокоил. — было сказано с таким оптимизмом и радостью, что до механика сначала не дошла суть слов.       А потом было поздно.       Вдруг резко заиграла недавно затихшее радио. Теперь из динамиков лилась весёлая и немного сумасшедшая песня "Poets of the Fall - The Happy Song" и с каждой секундой она становилась всё громче и громче, словно кто-то третий стоял возле радио и выкручивал звук на максимум. Так называемый Алан Вейк, знаменитый писатель и всё такое, нечеловеческой хваткой схватил Эмму за горло и повалил на красный капот почти отремонтированной машины. Но девушка не растерялась - благо смелости (или дурости?) в ней было предостаточно, чтобы дать отпор и не начать паниковать. Она тут же замахнулась правым кулаком для удара, но он успел перехватить руку и занести её над блондинистой головой. Тоже самое случилось и с левой рукой. Теперь этот недописатель нависал над ней, словно как в сюжетах дешевых романов, но он смотрел на неё совсем не "страстно", а скорее уж как долбаный маньяк смотрит на свою жертву.       И это нифига не романтично и не возбуждающе.       Ещё и улыбался в свои тридцать два зуба, как реальный психопат.       Ладно, теперь Эмма паникует.       Слоун начала неистово брыкаться, пыталась ударить мужчину ногами, но кажется тот совсем не обращал внимания на ощутимые пинки. Писатель взял оба тонких запястья девушки в свою одну большую ладонь, а второй бесцеремонно задрал грязную майку, пропитанную маслом, бензином и потом. "Ты знала, что я псих,"*       Ох, как же Эмма ненавидит себя за то, что не одевает лифчик, когда идёт на работу. В нём жарко и не удобно работать, аргументировала она. Теперь, наверное, будет ходить в паранже, если всё кончится хорошо.       Эмма прикусила губу. "Если" всё будет хорошо.       Писатель двумя пальцами, указательным и средним, "прошёлся" от пупка девушки, до солнечного сплетения. Тут же рука переместилась на грудь, а Эмма резко выдохнула.       — Да ладно тебе, Эмми, — всё с такой же улыбкой, он пытался перекричать орущую из радио песню. Как ещё постояльцы не прибежали жаловаться? — Ты всё равно потом ничего не вспомнишь... Хотя да, это не такой уж и плюс. Я бы не хотел забыть встречу с такой личностью, как я. Ну ладно, к чему я виду... Почему бы нам не отдохнуть, пока мой "нудный" и "добрый" близнец сюда не припёрся, а? "Я говорил тебе, что я псих,"       — Да пошёл ты! — в пол голоса ответила она, зло смотря прямо в серо-голубые глаза мужчины. Эмма пару секунд была уверена, что он не услышал её слов из-за громкости музыки, но выражение его лица говорило об обратном. И казалось куда там, но он стал улыбаться ещё шире. Чем-то напоминает Джокера, только безумие здесь иное. Как-будто оно не в мозгах, а в самой сути этого человека.       —Знаешь, — его тон всё так-же оставался весёлым, но уже стала чувствоваться угроза, с которой инстинкт самосохранения ни советовал, а орал, что стоит не шутить. — Когда будешь кричать, то говори имя "Скретч". Оно заводит меня больше, чем "Алан". — пожал тот плечами, и стал медленно, словно смакуя момент, приближаться к лицу Эммы. Но механик тут же со всей дури ударила его лбом в нос. Вейк или "Скретч" отстранился, обескураженно уставившись на упавшую на колени Слоун. Из сломанного носа пошла струйка алой крови, а в глазах мужчины отобразилась злость в перемешку с азартом. "Ведь, я и вправду псих, хахаха..."       Скретч хотел было схватить Эмму за волосы и снова кинуть на капот машины, но девушка отскочила в сторону, схватила первый попавшийся предмет (вроде-бы это был гаечный ключ) и кинула не целясь в мужчину. На удивление она попала, и теперь на лбу писателя на одну шишку больше. Воспользовавшись секундным замешательством мужчины, Эмма рванула к выходу, но сильные руки перехватили её поперёк талии и толкнули в сторону машины. Слоун сильно ударилась бедром о бампер, но даже не обратив на это внимания, она подняла взгляд на Скретча.       Он стоял возле гаражных ворот, прямо посередине входа, прожигая взглядом Эмму. Затем поднял правую руку и щёлкнул пальцами. Механик никак не ожидала, что ворота, следом за щелчком, с грохотом закроются.       — А ты строптивая, — с усмешкой сказал он, а тон голоса, кажется, приобрёл рычащие нотки. — Будет интереснее чем я предполагал. "Последняя стадия шизофрении..."       А Эмма молчала. Смысла не было его провоцировать, снова посылая далеко и надолго. А просить о том, чтоб отставил её в покоя... Этот человек явно не в себе, поэтому он точно её не послушает. Ещё этот трюк с воротами. Может снаружи ещё кто-то есть?       — Послушайте, мистер Вейк, — Боже, даже сейчас, в такой-то ситуации, она сохраняет нормы приличия. Но удивило её совсем другое. Эмма отчётливо слышала свой голос, а противная музыка перестала долбить по ушам, хоть и не исчезла до конца. Она кинула быстрый взгляд на радио, которое всё так-же играло, но уже значительно тише. И никого рядом не было. Да что за чёрт? — Вы не в себе, возможно перебрали с алкоголем, — хотя твёрдо стоит на ногах и выпивкой от него не воняет. — Пока не случилось ничего плохого, пожалуйста, вернитесь в свой номер.       У Эммы разболелась голова, а язык прилип к нёбу. Она готова, блин, расплакаться! Сесть на пол и зареветь в голос! Кажется ноги восприняли это желание, как приказ, и предательски начали сгинаться, совсем не держа свою хозяйку.       "Ты знаешь, что будешь моей..."       Скретч улыбнулся... более нежно(?) и сделал два больших шага к девушке, а та и среагировать не успел.       Она в тупике.       — О Эмма, — писатель взял в ладони её лицо, а у неё самой, кажется, сердце перестало биться. — Я почти влюблён в людскую наивность. Вы верите в хороший конец до последнего вздоха, и это так мило. — пожал плечами, заглядывая в глаза до смерти напуганной девушки. — И когда ваши надежды умирают... прихожу я. Сама тьма проникает в ваши души, разрушая изнутри, превращая ваши жизни лишь в бесцельное существование. И да, я не пьян. Алкоголь в ваше баре пить невозможно, а мотель-то на вид не плохой.       Эмма уже ничего не понимала. Она просто хочет домой... потом уволиться... а потом уехать в другой город. В Найт Спрингс она уж точно больше не будет чувствовать себя в безопасности. Но всё это перебивает одно огромное, бьющееся у неё в висках желания - откусить Скретчу (да что-ж это имя к ней так примоталось?) язык, который противной "змеёй" блуждал у неё во рту.       И тут вдруг в возникла идея... Безрассудная, глупая, имеющая ничтожно малые шансы на успех идея. Но кто не рискует...       Эмма оттолкнула Скретча и тут же дала ему пощёчину, да так сильно, что на щетинистой щеке остался порозовевший отпечаток пальцев. Мужчина, уставший от этих игр, утратил дружелюбное(?) выражение лица, а вместо этого скривил губы и нахмурил густые брови.       — Не вынуждай меня... — но договорить он не успел. Эмма за грудки притянула мужчину к себе и, зажмурив глаза, увлекла в глубоком поцелуе. Стал ли Скретч удивляться внезапной лояльности девушки? Нет, и в том была его ошибка. Писатель быстро перенял инициативу в свои руки, чему Эмма была и рада, и не очень. Рада, ибо он клюнул. А не очень, потому что ей пришлось практически предложить себя на блюдечке.       Ремень брюк Эмма расстегнула быстро. А вот с ширинкой пришлой повозится. И ещё впирающийся ей в ладонь возбуждённый член вот вообще оптимизма не добавлял. Слоун взялась за края брюк, зацепив и резинку трусов, и резко сняла с писателя штаны, садясь на корточки. Боже, как она сейчас себя в этот момент ненавидела...       Есть у неё дебильная привычка - разбрасывать инструменты по полу и не убирать, за что она получала нагоняй от главного механика. Кто мог подумать, что эта привычка когда-нибудь окажется полезной?       И вот прямо возле ног писателя валялась отвёртка. Она может ударить ею Скретча и, пока тот от боли корчится, сбежать.       Хороший план.       Который имеет хреновые шансы на успех.       Эмма схватила отвёртку и тут же поднялась, стараясь не смотреть мужчине ниже пояса. Вместо этого, она уставилась ему в серо-голубые глаза.       Девушка быстро замахнулась отвёрткой и так же быстро, не целясь, ударила.       Только вот...       Тонкое запястье, с маленькими царапинами и синяками, полученными во время работы, перехватила большая и сильная ладонь. И сжал так сильно, что отвёртка просто выпала из руки, а Эмма замычала от боли.       — Я начинаю злится, Эмми... — угрожающе прошептал он, приблизившись к уху девушки, и тут же не сильно укусил её за мочку.       Она не верила.       Не могла поверить, что всё так кончится.       Скретч развернул девушку к себе спиной, ни на миг не отпуская запястья, а свободную ладонь положил ей на плечо и слегка надавил, призывая Эмму лечь на капот. Слоун до последнего сопротивлялась, хоть и выглядело это смешно. Она проиграла и это было очевидно. Мужчина же ещё сильнее сжал запястье, принося неимоверную боль своей любимой жертве. Сколько раз он так к ней наведывался? Да столько же, сколько Алан пытался бежать отсюда. И каждый раз сценарий менялся, а иногда и места действия. В ванне, в кровати, прямо на пустой трассе и даже в этой самой машине. И ведь не надоело пока ходить к этой девушке. Признаться честно, она его не хило так заводила, и даже сам Скретч не мог понять почему. Ну, он просто не думал об этом, а лишь в очередной раз заглядывал к Эмми на огонёк. И каждый раз не разочаровывался.       Надавив ещё сильнее, Слоун всё-так сдалась и легла на капот, до одури не прилично отставив пятую точку. Мужчина взял второе запястье девушки, и чем-то, вроде проводом, завязал их за её спиной. Теперь Эмма точно не сбежит.       И как назло слёз не было.       Скретч расстегнул пуговицу и ширинку, заношенных до дыр, голубых джинс, и проник рукой, средним пальцем поглаживая через ткань трусов клитор. Эмма завертелась, пытаясь хоть как-то освободится, дать отпор. Даже встать пыталась, но всё бестолку.       — Расслабься, Эмми, — ухмыляясь, он снял с девушки штаны с бельём, и присел на одно калено, поглаживая рукам упругую девичью задницу. — Я не хочу получать удовольствие только один.       Скретч, раздвинув Слоун ноги пошире, прошёлся языком по ещё сухой промежности. От внезапности этого действия Эмма резко вдохнула, отчего подавилась воздухом и стала кашлять.       Господи...       Что-ж его язык вытворял...       Эмма никак не ожидала, что её тело сдастся так быстро. В горле уже першило от тихих стонов, а тело извивалось змеёй, требуя всё больше и больше ласк.       Но Скретч отстранился, вставая в полный рост.       Ни говоря ни слова, он пристроился к влажной Эмме и медленно, словно решил поиздеваться над изнемогающей девушкой, вводил в неё член. Серьёзно, она уже и не думала о том, что её насилуют. Слоун получала тот ещё кайф! Проклинать она себя будет потом, а сейчас ей необходима разрядка, как собственно и самому насильнику.       Стал ли он чего-то ждать? Нет. Скретч начал с быстрого темпа, выходя на всю длину и входя так же, а Эмма лишь радовала его своими полу-стонами, полу-криками. Писатель схватил её за волосы и потянул на себя, заставляя выгнуться дугой.       Слоун вообще в этот момент думать не могла - ей мозги вышибало сильными толчками, и оглушало собственными криками и тяжёлыми вздохами мужчины где-то на фоне.       — Какого хрена тут происходит?! — вскрикнул чей-то мужской голос.       — Такого, Алан! — Скретч сделал ещё несколько толчков и вышел из Эммы, повернувшись к новому гостью показывая свой стояк во всей красе. — Извини, Эмми, закончим, а точнее начнём в следующий раз. — улыбается, глядя на запыхавшуюся девушку и исчез.       А Эмма что.       Эмма решила потерять сознание.       Хороший способ уйти от проблем, да?