***
— По образованию я переводчик, — уже второй час Татьяна ответственно подходила к вопросу «расскажи о себе», потому что Попов заверил Белоярцеву, что вся информация о нем доступна в интернете. — Не хочу показаться нескромной, но в совершенстве владею тремя языками — английским, французским и немецким. — Работаешь по специальности? — поинтересовался Арсений, крутя в руках бутылку с минеральной водой. — Ну, если можно так сказать… — повела плечами девушка. — Я работаю в компании своего отца, присутствую на деловых переговорах с его партнерами, он сотрудничает только с официальными представителями, поэтому мои таланты ему на руку. — Тебе это не нравится, — понимающе кивнул Попов. — Ну, бешеного восторга точно не испытываю, — засмеялась Таня. — У меня было пару стажировок за границей, и я видела себя немного в другом месте. У меня был огромный потенциал, во всяком случае, так считали мои преподаватели. Если бы я прошла несколько курсов по повышению квалификации, я бы могла достичь чего-то большего. Но я вернулась в Москву. Нет, ты не подумай, что я жалею об этом, — она как-то грустно усмехнулась, и Арсений понял, что жалеет, пусть даже иногда. — В конце концов, я хорошо понимала, что мой отец доверяет своим партнерам, но он нуждается в нашей с Толиком помощи. — Ты любишь своего отца. — Как и любой ребенок. Я думаю, что ты слышал, что это у моего папы второй брак. Мой отец всегда хорошо учился, он видел цель и всегда к ней шел. Окончив школу, он поступил в Москву, женился на девушке с другого потока. Вернувшись в родной город, он открыл небольшую контору по автомонтажу, его первую жену в принципе все устраивало, кроме одного — папа требовал наследника, а она отказывалась рожать. Очередная ссора закончилась тем, что мой отец поехал к своим родителям один. В жизни Олега Белоярцева всегда была на первом месте дружба, каждый год в начале февраля он навещал своих родителей и шел на встречу с одноклассниками. Класс у них всегда был дружный, поэтому мой отец знал, где он сможет развеяться. Там он и встретил мою маму, с которой десять лет сидел за одной партой. Мои родители поженились, когда им было по тридцать пять лет. Со своей первой женой он прожил в браке почти пятнадцать лет, но только в браке с мамой его дела пошли в гору. Через год она родила Толика, а еще через четыре года меня. Врачи просили ее не рисковать, но она их не послушала. Родилась я, — грустно объявила девушка. — Где сейчас твоя мама? — Роды подорвали ее здоровье, но она хорошо помнила, как в школе папа мечтал о двух детях, поэтому приняла твердое решение — рожать, когда узнала, что беременна вторым ребенком. Она исполнила его мечту, поставив на кон свое здоровье. Когда мне исполнилось десять, мама первый раз легла в больницу на полное обследование. Она возвращалась домой максимум на пару месяцев, а затем снова уезжала. Единственный год, когда она была рядом — это мой одиннадцатый класс. Мы вместе выбирали мое выпускное платье, прическу, маникюр. Ее увезли на скорой прямо из ресторана, но врачи не смогли ничего сделать, — Белоярцева хлюпнула носом, и Арсений задумчиво кивнул. — Прости, я не знал. — Ничего страшного, — Таня утерла покатившуюся слезу и улыбнулась. — Об этом не писали в интернете, поэтому ничего удивительного. Наверное, смерть мамы — это главная причина, почему я поддерживаю отца. Я знаю, как много она для него значила. Она была не просто любимым человеком, она была его другом. А для папы всегда дружба значила очень много, этому он пытался научить и меня с Толиком. — Кстати, насчет дружбы, — Арсений не хотел упускать шанса перевести разговор в другое русло. — Как давно ты знаешь Антона? Таня сдвинула свои очки на макушку и, прищурившись, посмотрела на Попова, который, как и она, сидел около небольшого фонтана. На самом деле Белоярцевой было ужасно жарко — зря она оставила свою блузку без рукавов и пудровую юбку-карандаш. Желание быть красивой сыграло с ней злую шутку. — Неделю, — пожала она плечами, не понимая, причем тут вообще Шастун. — Антон сказал, что вы пересекались на каком-то мероприятии, — уточнил Арс, и Таня рассмеялась. — Что? — смутился Арсений. — Серьезно? И ты ему поверил? — покачала головой девушка. — Я нашла его в туалете в клубе, где отмечала свой день рождения. Пришлось отвезти его к себе домой и даже привести в порядок его одежду, — Попов вскинул брови вверх от удивления — девушка говорила об этом будничным тоном, как будто бы каждый день тащила кого-нибудь к себе домой. — Ты, кстати, там тоже был. — Ты была за соседним столиком? — Таня кивнула. — Странно, что я не обратил тогда на тебя внимания. — Ну, возможно, у тебя есть уважительная причина, почему ты раньше не поддался моему обаянию, — улыбнулась Белоярцева. — Есть же? — она, смеясь, толкнула Арсения в бок. — Возможно… — Если честно, то ты как друг должен обязательно поговорить с Антоном, — лицо девушки стало серьезным. — Не стоит ему пить в таком раннем возрасте. Относительно раннем, — добавила девушка поучительно. — Это может быть чревато последствиями. — От него девушка ушла, — Попов изучал свои руки. — Я не знала, — охнула Таня, прикрыв рот рукой. — То-то он был таким растерянным. Я точно не уверена, но мне показалось, что он звал кого-то во сне… Мне показалось, или Антон не тот человек, от которого уходят из-за измен? — осторожно уточнила Белоярцева. — Им сложно мириться с этим, — пожал плечами Арсений. — Нашим девушкам, — уточнил он, развернувшись на Татьяну. Ее лицо помрачнело. — Нет, у меня нет девушки, — грустно рассмеялся Попов. — У меня есть… — Жена с ребенком. Да, я знаю, — перебила его Белоярцева. — Ты мне нравишься, Арсений, и поэтому для меня важно знать, что жена носит статус бывшей жены, — прямо заявила девушка. — Да, мы в разводе, — кивнул Попов, улыбнулся от услышанного признания. — Это все, что я хотела услышать. Так что там насчет Антона и его девушки? — Белоярцевой, правда, хотелось знать, по каким причинам от неуклюжего знакомого Арсения Попова могла уйти девушка. — Очень тяжело быть девушкой актера, — задумчиво произнес Арс, барабаня пальцами по пластику бутылки. — У нас постоянно гастроли. Редкие встречи. Разговоры по телефону. И все, что ты можешь дать, это короткие минуты, которых не всегда достаточно… Которых, наверное, никогда не будет достаточно. — Думаешь, что это оправдывает ее… их всех? — Не знаю, — абсолютно искренне признался Попов. — Я не знаю, как я бы поступил, если бы мне приходилось видеть своего любимого человека так редко. — А разве ты не чувствовал того же самого? Ну, в том плане, что ты же тоже любил ее. Ты тоже ждал этих встреч и… — Не так сильно, как она, — перебил девушку Попов. — Хочешь мороженое? — Да, не откажусь, — улыбнулась Татьяна, понимая, что Арс хочет закончить неприятный разговор. — Никогда не был в этой части Москвы, — честно признался Арсений, когда машина такси затормозила около дома Белоярцевых. Он протянул купюру водителю и отпустил его. — Мы же еще в Москве, да? — улыбнулся он, развернувшись на девушку, с которой провел целый день. — Да, — устало улыбнулась Таня. — Признаться честно, я не люблю Москву. До семи лет мы жили в небольшом городе Подмосковья. Городок был настолько маленький, что все друг друга знали. Знаешь, есть теория шести рукопожатий, в нашем городе нужно было только одно. Если ты не знал кого-то, то у вас обязательно был один общий знакомый. Каждый день моего рождения или моего брата папа, как бы сильно он ни устал на работе, брал нас за руки, и мы шли гулять по городу. Это было нечто волшебное, — мечтательно произнесла Таня, поднимая голову и любуясь звездным небом. — Казалось, что весь город спал, и только мы втроем существовали на этой планете. Мы могли обойти весь город вдоль и поперек. А Москва никогда не спит, ее обойти невозможно, — грустно улыбнулась Таня и подняла свои глаза на Арсения. — Ты очень красивый мужчина. Попов улыбнулся — прямота девушки ставила его в тупик. — Если ты отмечала в клубе день рождения, то это значит, что тебе… — Боже, Арс, неприлично задавать девушке вопросы про возраст, — Таня рассмеялась. — Двадцать шесть мне исполнилось, — добавила она, понимая, что Попову важно услышать ее возраст. — Я должен знать, что подобные встречи не повлекут за собой уголовную ответственность. Тань, ответь мне только честно, — Попов взял девушку за руки, чувствуя, какими холодными они были, — ты хотела бы быть с человеком, который старше тебя… намного старше тебя, — добавил смущенно Арсений. — Ты не выглядишь на свой возраст, — с каждой минутой Попову все больше и больше нравилась эта девушка, которая понимала его с полуслова. — Серьезно. Тридцать лет максимум. Арс, — позвала она его тихо, когда он отвернулся, смущаясь, — ты, правда, очень красивый мужчина. — Я даже не знаю, дар это или проклятие, — рассмеялся Попов. Таня открыла дверь, позволив ему войти во двор. — Просто так сложилось, что в нашем современном обществе красивый мужчина априори бабник. Якобы через его кровать проходит огромное количество женщин. Он не умеет любить. — Прекрати, — улыбнулась Таня. Она остановилась около каменной лестницы, которая вела к дому. — Ты так размышляешь, что мне кажется, что вселенная тебя просто не заслужила. — Позов шутит, что мне нужно было родиться в каком-нибудь другом веке, — почесал затылок Попов, понимая, что ему пора прощаться с девушкой. — Тань, ты даже не представляешь, как я рад нашему знакомству. Если бы Антон не решился бы, то я… Я бы сам, наверное, не рискнул к тебе подойти, — Попов чувствовал себя школьником, который стеснялся признаться симпатичной однокласснице в своих чувствах. Белоярцева стояла на пару ступенек выше и смотрела из-под ресниц на симпатичного мужчину, которому так шло это неловкое стеснение. Она сделала шаг вперед, заставляя Арса поднять на нее глаза. Ее руки опустились на мужские плечи, и она сама подалась вперед. Попов угадал ее желание, и его сильные пальцы обхватили ее талию. Она позволила Арсу быть победителем. Он поцеловал ее. Ее губы все еще хранили вкус мохито, который она пила двадцать минут назад в клубе, куда они поехали, когда стемнело. Этот вкус не был противен Арсению, наоборот, он по-своему его очаровывал, и Попов пытался насытиться им в полной мере. Его руки несмело сжимали в руках плотную ткань блузки девушки, боясь сделать хотя бы одно неловкое движение, которое может испугать Таню. Пальцы девушки зарылись в волосы Арсения, и губы вновь встретились в поцелуе. Все было так незнакомо, но эта неизведанность манила Попова. Первой отстранилась Таня. Она не отвернулась. Продолжала смотреть в эти голубые, цвета аквамарина глаза, которые не могли не свести с ума. По-другому оправдать свой поцелуй на первом свидании Белоярцева не могла. Татьяна пыталась понять, не жалеет ли Арсений об этом поцелуе, не считает ли он ее ветреной девушкой, которая вешается ему на шею. Арсений вряд ли так считал. Его мягкая и теплая улыбка была тому прямым подтверждением. — Мне завтра нужно будет вернуться в Питер, — виновато произнес Попов. — Мне пришлось перенести сегодняшнюю поездку, — добавил он, и Таня улыбнулась — он перенес ее ради свидания с ней. — Через неделю я вернусь в Москву, — произнес Арсений, тяжело дыша, потому что на его грудь опустилась горячая ладонь девушки. Таня беззвучно кивала, слушая его. — Мы же увидимся? — Я буду ждать нашей встречи, — девушка улыбнулась и, закрыв глаза, потянулась вновь к Арсению. Они поцеловались.***
Даже увидев покрасневшие от поцелуев губы, Таня все еще не могла поверить, что все происходит с ней наяву. Она улыбнулась собственному отражению, которое последний раз видела таким счастливым очень давно. Глупо хихикая, она прикрыла рот ладонью и откинулась назад. Даже то, что она громко стукнулась головой, не стерло с ее лица улыбку. В голове бегущей строкой было только одно имя. Понимая, что уже четверть четвертого, и пусть даже уже воскресенье, девушка быстро взбежала вверх по лестнице и толкнула дверь в свою комнату. Стянув с себя блузку и юбку, Татьяна прошлепала в ванную, продолжая напевать себе под нос песню Ханны «Мама, я влюбилась в него». Закончив водные процедуры, Белоярцева вернулась в свою комнату, затянув полотенце на своей груди, и опустилась в кровать. Все ее мысли были заняты лишь одним человеком. Красивым человеком с глазами цвета неба. Девичьи грезы прервал звонок телефона. Искренне не понимая, кому она могла понадобиться в столь позднее время, Таня потянулась к своему мобильному — вызываемый номер был ей незнаком. — Да, — произнесла девушка в трубку, придерживая полотенце на своей груди. — Говорите, — попросила она. Ее воображение рисовало самые страшные картины событий, которые могли произойти с ее близкими. — Кукусики, — проговорил невнятно мужской голос. — Спишь? — Нет, — грубо ответила Белоярцева. — Кто это? — поинтересовалась девушка, хотя предположение у нее уже было. — Купидон. Долговязый и неуклюжий, — заплетающимся от выпитого алкоголя языком представился Шастун, и Таня закатила глаза. — Мне так плохо, — жалобно протянул парень. — Где ты? — спросила Белоярцева, скинув с себя полотенце, и открыла дверь своего шкафа. Если бы только Шастун знал, в каком она виде с ним разговаривает, то-то бы он поржал. — В клубе, — тяжко выдохнул Антон. — Сижу, пью. Поспорил тут с самим собой, что не помню твой номер наизусть. — Откуда он у тебя? — Таня схватила первые попавшиеся джинсы и натянула их, придерживая телефон у уха. — Секрет, — протянул загадочно парень. — Ты знаешь, мне здесь так плохо, — простонал Шастун. — Назови мне адрес, я тебя заберу, — решительно пообещала девушка, натягивая поверх спортивного топика майку. — Антон… — Я гулял… Гулял по Москве, — отрывисто произносил Шастун, скорее всего, засыпая с телефоном в руках. — Я не знаю адрес. — С тобой рядом кто-нибудь есть? — поинтересовалась Таня, схватив с тумбочки ключи от своей машины, которую так, кстати, Артем забрал днем из салона. — Есть. Но он спит. Он так противно храпит, представляешь, — пожаловался Шаст. — Класс. Напиши об этом в жалобную книгу, — девушка покинула свою комнату. — У тебя точно нет возможности ни у кого узнать хотя бы название клуба? — Зажигалка. Точно, зажигалка, — Шастун, скорее всего, кивнул, забыв, что Таня вряд ли его может видеть. — На баре так написано. — Оставайся на месте. Я скоро буду.