***
Между ними любви не было. Любовь — глупое и ненадежное чувство, а Малфои, как, впрочем, и Блэки, были слишком целеустремленными, чтобы полагаться на абсолютно нерациональные чувства. Нарцисса с дрожью в руках держала тяжелый подол изумрудного платья, с опаской оглядываясь по сторонам, боясь, что кто-то услышит ее сердце, которое вот-вот вырвется из груди. Ей шестнадцать, у нее ровный стан, гордая походка и глаза цвета морской бездны, блестящие в темноте. Она с завистью смотрела на Эллисон Нотт, которая, звонко смеясь, кружилась в вальсе с треклятым Люциусом, а ревность, заполняющая каждую клеточку ее тела, грозилась переломить ей ребра. Это был ее первый бал, а он должен был быть ее кавалером. Но идеальная картинка с финалом «долго и счастливо» трескалась каждую секунду его безразличия. Он не замечал. Он не видел. Или просто не хотел. Нарцисса знала, что Малфои не умеют любить.***
— Интересно, — бросил он, не поворачивая своей головы, — что бы сделала, если бы узнала, что ты — моя будущая жена? Нарцисса задохнулась на мгновение, чувствуя, как мир перестает существовать. Серебристая гостиная плыла перед глазами, а дрожь в руках все никак не унималась. Малфой, чертов Люциус Малфой, который специально игнорировал их приглашения, пришел без предупреждения, по-хозяйски разместившись в кресле père. Нарцисса бесилась. Кровь закипала с каждой секундой сильней, а сердце пропускало удар. — Утопилась бы, — цедила она с явно утрированным отвращением, взмахнув белоснежными локонами. Люциус ухмылялся. Он-то, видимо, знал что-то такое, о чем ей было невдомек.***
«Между нами любви нет», — повторяла про себя Нарцисса, вонзая ноготки в бледную ладонь. Ей холодно — легкое летнее платье не спасало от мороза, что поселился у нее в душе. Люциус сидел напротив. У него на лице скучающее безразличие, а глаза бледнее обычного. Весь он был облачен в черный, — черный, казалось, был цветом его нутра — и, право, не скажешь, что пред ней сидел живой мертвец. Потому что ему суждено умереть. Потому что Пожиратели смерти не имеют право на долгое существование. — Нет, — сорвалось с уст, когда из комнаты вышла Беллатриса в таком же черном облачении. — Нет! — громче повторяла она, бегающим взглядом окидывая этих двоих. — Успокойся, Цисси, — немного грозно гаркнула сестра, высокомерно поглядывая на младшенькую. Блэк сжимала руки сильнее, осторожно переводя взгляд на Люциуса, прося всем своим видом остановить безумие, в которое они, глупцы, вляпались. Он вздрогнул на мгновение, будто поняв все безмолвно, а потом уверенно пошел за Лестрейндж. Нарцисса была уверена, однажды они не вернутся с рейда.***
Вокруг кровь. Сплошная и вязкая, она лужей расползалась по кафелю, медленно затекая за дорогой ковер. Нарцисса дрожала, в руках у нее была окровавленная мантия, а на лице тысяча эмоций, огнем сверкающих на бледном лице. Люциус выглядел как мрамор. Ровная бледная поверхность лица и тонкие голубые вены, так сильно заметные на белом фоне. Его веки были опущены, дыхание сбившееся, а грудная клетка поднималась неестественно быстро. Нарцисса шептала тихо, что он обязательно выживет, давясь собственными словами; тряслась, как перепуганный зверек. В ее груди отчаянье и страх отплясывали дьявольский танец, а слезы орошали щеки. — Нет, нет…нет, — проговаривала она, наблюдая за тем, как его дыхание начинает спадать. Фамильный колдомедик не пришел, часы мерно оттачивали свой ритм, и время безвозвратно убегало. Мантия соскользнула с рук, а ноги сами собой понесли ее к больному. Нарцисса промывала раны. Пыталась остановить кровь. И замерла, когда увидела такой нежный взгляд серых глаз. Нарциссе на секунду показалось, что он точно в нее влюблен.***
Белый шлейф скользил по дубовому паркету, стучали каблучки, а подолы платья шуршали от движения. Они шли по Малфой-мэнор, оставленные гостями и родителями, предназначенные только друг для друга. Нарцисса хмурилась, скрывая улыбку. Она держала осанку, мечтая поскорее освободиться от корсета. И смотрела на новоиспеченного мужа, не веря своим глазам. Люциус был еще более красив, чем раньше, и только многочисленные мелкие шрамы напоминали ей о том роке судьбы, что он накликал. Цисси вздрогнула. Темный Лорд обязательно придет за ее мужем, и однажды она точно станет вдовой. Между ними любви не было. Было все: ненависть, выгода, страх — но не любовь. По крайне мере, так было проще думать; в таком раскладе событий не пришлось бы объяснять, откуда у них взялись эти ненужные сердца. Нарцисса улыбнулась робко, остановившись у спальни. Она внимательно вглядывалась в Люциуса, пытаясь понять хоть толику его мыслей, но Малфой оставался безэмоционален. — Навсегда? — тихо спросил он после такого длительного молчания, внимательно вглядываясь в ее глаза. — До самой могилы, Люциус.