***
Он осторожно обнимает её, проводя забинтованной рукой по волосам. Они мягкие и приятно пахнут, но времени думать нет. Внутри него бушуют инстинкты и желание раскромсать, убить, порезать, увидеть кровь, почувствовать её запах и слабость безвольного тела. Она вдыхает запах его старой окровавленной куртки и прикрывает глаза. От него пахнет антисептиком, чипсами и дешёвой газировкой. Ей кажется, что она слышит бешенное биение его сердца, и его ритм совпадает с ритмом её сердца. Он тихо звякает косой, отводя её в сторону, и называет её «смышленой девочкой». — Не дай мне убить тебя. «Я не хочу терять тебя» Топот ног и она тихо шепчет, убегая, спотыкаясь и касаясь стен пальцами. Всё плывет, дышать тяжело, но она не может остановиться, ей нельзя расслабляться. «Я делаю это для тебя. Потому что я не хочу потерять тебя»***
— Рей…- В его голосе теплится надежда и страх. Он никогда раньше не спрашивал такого у людей, потому что они не считали его человеком. — Что такое, Зак? — Кто такой человек? — его голос дрожит и он сомневается, коса нервно звенит в его руке. Он напряжен до предела и это видно по бегающим глазам и странной позе. — Человек? — она молчит, задумавшись. В голубых глазах отражаются темные стены и его испуганное лицо, — Тот, кто способен чувствовать… и понимать. Он хмыкает, сжимая толстовку на груди. Его лицо выглядит измученным, но она не может сказать почему. — Что ж… тогда ты явно не человек, — она тонко улыбается на его слова и подставляет ему плечо. Он всё ещё не может идти сам.***
Он хрипит, как видит, как в его смышленой девочке что-то меняется. Резко и бесповоротно, её глаза становятся непроницаемыми. Он теряет её и ему хочется кричать. — Не убегай от меня, Рей! — Ему хочется назвать её унылой и лишней, но это её этаж и она лгала ему. — Почему ты лгала мне! Я ненавижу тебя! — Слова сами срываются с языка и теперь их уже не вернуть. Они не ложь и он кривиться, пытаясь скрыть непрошеные слёзы. Она разворачивается, развивая свои светлые волосы. Их резко захотелось отрезать, резко захотелось сделать ей так же больно, как она сделала ему. Но в её глазах появляется понимание и она будто возвращается откуда-то с небес на землю. Она прозревает и ему резко захотелось уйти в начало и просто проигнорировать её. Пусть бы спасла эту чертову птицу и ушла, но только не трогала его и не наполняла этими… непонятными чувствами! — Ненавидишь? — в её глазах тухнет свет и ему вдруг очень хочется взять её лицо в руки. Она сама виновата. Она должна понять. — Ты ненавидишь меня? — Она поднимает на него мертвый взгляд. Становится больно, но слова снова сами слетают с губ. — Ты сама виновата в этом! Если бы ты не лгала мне, я бы не стал тебя ненавидеть! — Он в отчаянии и она чувствует это. — Я не знала, что всё… Её привычка не заканчивать предложения бесит его сейчас ещё сильнее, и коса оглушительно звенит, приставленная к её хрупкой и тонкой шейке. — Договаривай!!! — Я не знала, что всё так закончится… Она безучастна. Он со свистом рассекает воздух и начинает орать. Она вздрагивает каждый раз, когда его голос начинает дрожать. Он с отвращением пытается справиться с собой. Его тошнит от самого себя. — Не знала она! Я что ли должен знать? Ты могла думать, когда я сказал тебе, о том что ненавижу лжецов? Могла! Вроде же не тупая! Только скучная, унылая, безучастная и абсолютно равнодушная к другим! Я, блять, просто убью тебя. Обещание есть обещание, но оно омерзительно мне!!! Её плечи дрожат. Ей страшно. Её смыслом стало удерживать его рядом с собой их клятвой, теперь смысла не стало, и она не могла стать его. Не могла сделать его «своим». — Ты омерзительна. Он уходит в глубь дома, наступая на засохшие багряные пятна. Он спокоен, как ледяное озеро и только кроваво-красные следы, тянущиеся за ним, будто хотят что-то сказать. Она не знает, уйдёт ли он, но она знает, если он уйдет, она умрёт. Она ещё долго сидит посреди комнаты, сдавленно рыдая. Искусственная луна ненавистно светит в окно. Она слишком идеальная. Она лишняя здесь. Без него всё здесь лишнее. Комната медленно превращается в руины. Кровать сломана, окно разбито, книги разбросаны и порваны. Телевизор, растоптанный, валяется на полу. Ковёр залит чем-то красным и по всему телу распространяется странная слабость. «Перестаралась?» — мелькает в её мыслях, когда она понимает, что мир чернеет. Он находит её без сознания и громко чертыхается. — Глупая! Безрассудная! Зануда! Она открывает глаза и улыбается. Приторный запах искусственных цветов уже не мешает, он становится частью этого воспоминания. — Зак… — Скажи мне, Зак…. Он молчит, позволяя ей закончить. Его сильно раздражает образовавшаяся тишина, но всё её тело в порезах и она слишком слаба, чтобы говорить нормально. По крайней мере, он заставляет себя верить в это, чтобы не разрушить всё. — Я сумасшедшая? — Ты спрашиваешь это у меня?! Я убивал, потому что мне нравится это… Это я должен быть монстром! — Ты не монстр… и не Бог… Ты человек. Он удивлённо смотрит на неё и видит в голубых глазах жизнь. Они чистые и яркие, словно эта искусственная луна, но в отличии от неё, они настоящие.***
Его удивление достигает апогея и точки невозврата. Голова склоняется и он отчаянно скрипит зубами. Она выводит его на свет и он жадно втягивает в себя воздух, прижимая её тело к себе. Она еле-еле дышит и он не понимает, как он должен ей помочь, и чем. Сознание помутняется, когда он видит знакомые и ненавистные полицейские машины. Уложив её на землю, он умоляет её, чтобы она открыла глаза и просит помнить клятву. Они расстаются, но не на долго. Луч пронзительно яркого света падает на него, частично задевая её закрытые глаза. Всегда пустые, но такие непривычно эмоциональные в последнее время. Он по привычке закрывает её, сожалея, что сломал косу. Но это того стоило. — Рей… помни… нашу клятву. Он уходит, разделяя груз пополам. Она обещала всё взять на себя, но он не может уйти, не поклявшись себе, что вернётся за ней. Даже если снова придётся побывать в огне.***
Она сидит на стуле, чуть раскачивая ногами в такт своему сердцебиению. Она уже не помнит, сколько прошло времени с того взрыва и просто надеется, что он жив. Врач привычно расспрашивает её о сне и снах, но ей это не интересно. Врач, кажется бросает попытки разговорить её и отводит в палату. Луна неестественно большая и яркая. Слишком идеальная и напоминает о той искусственной луне, которую она разбила. Которую они видели вместе. Она идёт медленно, желая оттянуть тот момент, когда ей придётся лечь и закрыть глаза. Вдруг врач оборачивается и тревожно поглядывая на неё, начинает говорить. — Ты боишься, Рейчел? — голос женщины непривычно ласковый и девочке это кажется не правильным, — я конечно, не должна тебе это рассказывать, но если это успокоит тебя… Она молчит, оставляя этот выбор женщине. Выбор, выбор, выбор. — Тот убийца… тебе больше не о чем беспокоиться…- она замолкает и начинает говорить медленно, словно опасаясь за неё, будто она может радоваться тому, что скажет врач, — Этого убийцу… приговорили… к смертной казни. Слова медленно впиваются в её тело, словно врач «милосердно» прошлась по всем её старым ранам, которые она старательно скрывала. Словно заново растоптала все те замки, которые разрушились, когда она очнулась в палате, а рядом не было его. Её глаза снова потухли и она старательно выдавила из себя — Вот оно что… Теперь всё становилось ясно. Почему он не приходил и почему она всё ещё была жива. «Смертная казнь»***
Она стоит напротив окна и не может поверить своим глазам. Он держится за подоконник, непривычно растрепанный и всё с теми же, неизменными бинтами по всему телу. На нём другая одежда, но эти глаза и голос, которые, ни с чем нельзя спутать, тут же заставляют задрожать всё тело и выступить слезам. — Привет… — Зак… Она не верит своим глазам и роняет на пол сломанный нож, который он отдал ей на лестнице. Он со стуком падает на пол и будто пытается вернуть её в сознание. Но она не верит в происходящее. Он в хорошем настроении и это видно сразу. Кофта забрызгана кровью, на бинтах алеют свежие пятна, а с его новой косы всё ещё стекает что-то красное. Знакомый запах будит в сознании воспоминания о том времени, когда они вместе перемещались по этажам. — Ну сколько можно… снова эта кислая рожа! — Зак… это ты…- она чувствует, как начинает плакать и удивлённо стирает слёзы с лица. — Конечно, это я. А что? Слёзы все быстрее катятся по её лицу и она протягивает к его лицу руки. — Но ты ведь… в тюрьме… — Знаешь ли, решил уйти оттуда, — его манера речи не изменилась, он всё такой же беззаботно опасный… — Зак… Ты всё ещё… думаешь… что хочешь убить меня? — она на грани рыдания и он спускается в комнату, озаряемый светом луны. — Я-то? Я не упущу желаемое, Рей, — его лицо странно меняется и она понимает, что он счастлив. Она рыдает, роняя слёзы на синий ковер, мгновенно впитывающий её радость, удивление, ожидание и облегчение. Он снова выпрыгивает и замирает по другую сторону оконной рамы. — Иди ко мне, Рей, — она радостно бежит к нему, смахивая слёзы. Луна прекрасна, её голубое сияние завораживает. Впервые Рей думает о том, что эта ночь действительно красивая и нужная. Она перестала быть пустой декорацией, которая рушила восприятия мира заставляла плакать. Впервые ей кажется, что она смогла бы жить так, под ярким светом с кем-то, кто действительно важен. — Убей меня… — С любовью, дорогая Рейчел…