все серое: его волосы, дым от его сигарет, его мечты— и теперь он видит мир лишь в черно— белых тонах.
***
Джеймс Поттер не был везунчиком, как привыкли думать все в Хогвартсе. Его родители не любили друг друга, оценки оставляли желать лучшего, а любовь всей жизни жизнерадостно ходит под ручку с самым отвратительным, по мнению Джеймса, человеком в школе. Но была ли девчонка Эванс любовью всей его жизни? Определенно нет. Будь ей она, он бы уже сто раз смог узнать, как выглядят её волосы вне палитры черно— белых оттенков. А Снейп видел. Видел ещё до того, как попал в Хогвартс. Джеймс любил иногда подслушивать его разговоры с Лили о тех или иных оттенках. Или то, как они изучают книги с разными палитрами. Джеймс Поттер подслушивает Северуса Снейпа. Как его самого ещё не стошнило даже от мысли об этом? Как бы там не было, к Эванс он попрежнему чувствовал нечто большее, чем просто дружба. Но каждый раз он напоминал себе, что это не любовь. Просто симпатия. А Эванс каждый раз улыбается толи ему, толи кому-то ещё, тому, кто идёт сзади него, а Джеймс его и не замечал. А затем в его сторону поворачивается Снейп. И если по взгляду Лили было понятно, что глаза у неё — тёплые, яркие, такие, что готов в них утонуть, то у этого слизеринца — взгляд холодный, темный, посмотришь — и бросит в дрожь. И Джеймс замечает, как каждый раз, когда Снейп смотрит на Лили, взгляд таких холодных глаз, становятся до безумства тёплым, нежным. А на уроках, кажется, объясняли, отчего каждый до определенного момента не видит мир цветным. — Мир будет серым для Вас, пока Вы не соприкоснетесь с человеком, отведённым для вас судьбой. Такие люди зовутся соулмейтами. Но не всегда вы подходите друг другу. Вашему соулмейту может быть отведен совершенно другой человек. — Макгонагалл в своей манере растягивала слова, отчего и без того скучный урок на четвёртом курсе, стал ещё скучней. — А как я должен соприкоснуться со своим соулмейтом? В постели? А вот Эванс и Снейп ещё до школы… — класс залился смехом, а сидевшая напротив Лили покраснела от смущения. — Мистер Блэк, вы должны просто дотронуться до него, и вы поймёте что это он сразу, вас ослепит мир с солнечным светом. Тогда Джеймс не придавал этому большого значения. Но что произошло всего за год? Не было того весельчака Джеймса Поттера, что был ещё этим летом. Был только серьёзный, грустный и слишком мрачный Джеймс Поттер. Почти каждый в Хогвартсе нашёл себе соулмейта, и каждый удивлялся, как такой везунчик как Джеймс Поттер до сих пор не нашёл своего соулмейта. Даже чертов Сириус в конец достал его, спрашивая все ли с ним хорошо. Но неужели Сириус не понимает, что Джеймс запутался в себе, своих понятиях и жизни целом.***
зима — время для какао, подарков, тёплых объятий и ложных признаний в любви.
Джеймс начал принимать таблетки, маггловские антидепрессанты, в ноябре, но вот прошёл месяц, и он устал прятать их от друзей. Узнают Сириус, Ремус или Питер — заберут их. Узнает Эванс — их спальня разнесется к чертям. С такими мыслями он шёл в сторону Астрономической Башни, изредка озираясь по сторонам, молясь, чтобы Филч его не застукал и он дошёл до своего любимого места. Его мольбы, видимо, были услышаны, и за весь путь ему попались разве что старшекурсники, бегающие по этажам в поисках, где бы заняться любовными утехами. Ветер в декабре этого года был слишком холодным, а Джеймс пришёл на самую высокую башню в Хогвартсе в одном свитере, маггловских джинсах и кедах. Дрожа от холода, он не спешил уходить. Он лишь оставался не подвижным, любуясь на ночной, пускай и серый пейзаж окрестностей Хогвартса. И он стоял бы так всю ночь, если бы не всхлипы девчонки за дверью, которые приближались все ближе и ближе с каждой секундой. И надо бы сбежать, спрятаться — но он стоит, глупо пялясь на дверь, за которой какая-то ученица плачет. Ещё секунда — и дверь открывается, а за ней копна кудрявых волос, неизвестного цвета, рука, вытирающая слезы с лица, и форма Хогвартса, с эмблемой Гриффиндора. Она поднимает свой взгляд на него и в плачущей девушке Джеймс видит Марлин МакКиннон. — Поттер? Что ты тут делаешь? — её голос слегка подрагивает, а после каждых двух слов она всхлипывает. Лунный свет падает ей на лицо, и Джеймсу кажется это невероятным. Он опаздывает с ответом, молчит и смотрит на неё, не осознавая, что выглядит несуразно. — Эм, Джеймс? — её голос эхом отдаётся в пустой и холодной башне, а Джеймс приходит в себя, поправляет очки и отводит взгляд в сторону. — Я просто выбрался подышать свежим воздухом. — вдыхает полной грудью и холодный воздух царапает ему глотку, царапает лёгкие. А МакКиннон улыбается, совершенно не веря в эту историю. И в голове у Джеймса проскакивает безумная мысль, мысль — о которой он даже и не думал. Он медленно и осторожно подходит к ней, еле как передвигаясь с замершими конечностями, он дотрагивается до её хрупкой руки своей уже изрядно покрасневшей от холода и…ничего. «Для тебя, Джеймс Поттер — соулмейтов не существует.» — проноситься у него в голове, и он рассеяно убирает руку с её руки. Но она удивлённо смотрит на него, хватая его руку и сдавленно спрашивая: — Ты тоже увидел? — от столь бурного и шокирующего поворота событий, Джеймс, без раздумий невнятно сказал «Да». Он как-то криво улыбнулся, с восторгом смотря на то, как из плачущей девочки Марлин превратилась в безумно счастливую девушку, готовую закружиться в танце с ним здесь и сейчас, но что-то её останавливает. — Ээ, Марлин, поговорим завтра в гостиной, ладно? Мне сейчас безумнго холодно. — он не даёт ей сказать хоть что-то в ответ, в спешке уходит от разговора, сбегая в спальню для мальчиков. В голове до сих пор его еле внятное «да» и радостный вид однокурсницы. Вечером, после всех уроков, когда в гостиной уже ни так много народу, они с ней отходят в угол, дабы переговорить. Джеймс молчит, хочет — чтобы она начала разговор. Но она все смущенно улыбается, изредка отводя взгляд. Джеймсу бы все сказать как есть, что вчерашнее «да» — случайно вырвавшееся слово, и что ему безумно жаль и разойтись с ней. Но будто бы какой-то замок на его рту не даёт сказать и слова, выжидающе смотря на МакКиннон. — Джеймс, раз уж мы с тобой увидели ночью что-то кроме черно— белых оттенков, то может быть мы начнём встречаться?.. — у Марлин голос снова дрожит, губы слегка приподнимаются, а от неё самой пахнет шоколадом. Джеймс сначала молчит, морщит лоб, с заинтересованностью смотря на однокурсницу. — Да, почему бы нет? — и тут же Джеймс мысленно ударил себя по лицу. Книгой. Толстой книгой. Там, на небесах, видимо, с самого начала не возлюбили этого самоуверенного молодого человека. Он вновь в спешке попрощался с ней, и убежал в спальню, готовый рассказать все Сириусу. Блэк и Люпин выслушали столь душещипательную историю, ни разу не перебив друга, к большому удивлению. Ремус только пару раз недовольно морщил лоб и качал головой, откидывая голову на подушку. — Ну так, и что ты планируешь делать? — издевается. Сириус по- идиотски улыбается и ждёт от друга ответа. Ремус закатывает глаза, а Джеймс безнадежно ложиться на кровать. — Слушай, Сохатый. Ты поступил неправильно, но когда мы, Мародеры, поступали правильно? Я помогу тебе, доложу о её цвете волос, глаз, кожи, любимом цвете, и обо всем, что касается цветов. Мы ведь на то и друзья, верно? Лунатик, будешь мне помогать? Научная сторона не помешала бы в этом вопросе. — Джеймс с надеждой смотрит на Ремуса и тот только поэтому соглашается.***
я так же врал, что вас когда-нибудь любил. я врал себе, но так и не поверил.
Их поцелуи были с привкусом винограда, самых сладких пирожных на кухне у домовиков и лжи. Наверняка они такими и останутся в памяти Джеймса как одни из самых ярких и приятных. Его слова были ветром, наполненного предательством. Пускай его голос не дрожит как в первый месяц, пускай он не опускает взгляда при разговоре с ней, он врет. Но ах, Марлин либо слишком глупа, либо слишком доверчива, чтобы понять это. Но, по правде сказать, первое не так уж и сильно отличается от второго. Она любила стоять с ним под ручку, смотря на мир во всех его оттенках, радостно переговариваясь с подружками, и смеялась она почти беззвучно. Джеймс лишь молча наблюдал, и иногда встречался со Снейпом глазами, которому эти разговоры тоже были не особо приятны, но он стоял и терпел ради Эванс. Стоит ли Джеймсу терпеть это ради Марлин, если все, что он к ней чувствует после двух лет отношений — дружеская привязанность? Он не знал. Он даже не мог поговорить с Сириусом в эти сложные минуты его жизни, тот где-то развлекался со своей слизеринкой, может быть в подсобке для швабр. Улыбнувшись своим мыслям, он решил углубиться в разговор, который вели его однокурсницы. — Скоро ведь выпускной, а я так и не нашла своего соулмейта. Может быть повезёт, и он пригласит меня. — Макдональд мило улыбнулась и замолчала, не зная что сказать дальше. Джеймс хлопнул себя по лицу. Выпускной. Как он мог забыть? Школа сейчас только и говорит о нем. Ну и старшекурсники об экзаменах. Выпускной был кошмаром для Джеймса. Марлин хотела бы выйти за него замуж, нарожать деток и жить долго и счастливо. Но Джеймс не хотел ей больше лгать. — Марлин, я пойду на урок, встретимся в гостиной? — вновь не дожидаясь от неё ответа, он оставляет поцелуй у неё на щеке и уходит. *** Вечером пятнадцатого июня семикурсники Гриффиндора вышли из своих спален, дабы отпраздновать выпуск из школы. Даже Питер, и тот прихорошился. Сириус дал Джеймсу парочку наставлений по поводу комплиментов Марлин. Как выглядит голубой, он безусловно не знал, но сказать что этот цвет платья безумно подходит к её глазам, сказал. Влюблённый взгляд приелся к нему, и вряд ли кто-то в этой школе может распознать, что Джеймс мечтает высвободиться из плена лжи. Марлин улыбается тоже, но в этой её улыбки есть что-то, что кажется странным, и таким. не родным? В Большом зале он лишь краем глаза замечает Сириуса, который стоит и смеётся над чем-то вместе с Ремусом, поглядывая на него. А Марлин тянет его на вальс, натянуто улыбаясь, берет его руку в свою, и секунду помедлив, говорит: — Если не я твой соулмейт, так и скажи. Обидчиво, по—детски неловко. Марлин понимала, что предательство идёт с Джеймсом Поттером под руку, ждёт, пока его освободят, и оно найдёт на кого обрушится. И Джеймс понимает — вот он, момент расставить точки над «и». — Ты не мой соулмейт. — краткость — сестра таланта. Марлин по детски отходит от него. Плачет. А у Джеймса что-то клинит внутри. — Зачем ты был так близко, Джеймс? — её голос дрожит, она говорит громче, чем следовало бы. Но ведь и правда: зачем? Казалось бы, простой вопрос. Но Джеймс не знал ответ. — Зачем ты так смотрел, трогал? Зачем все это делал, если ничего не чувствовал и сам себе после этого был противен? — она почти срывается на крик и на них смотрит каждый в Большом зале. И все смотрят на Джеймса с осуждением и неприязнью. — Прости, Марлин. — он не знает что сказать ещё. Он противен сам себе, а тут ещё пол школы считает нужным осудить его. — Прости?! Это все, что ты мне скажешь, Поттер?! — она кричит, совершенно не скрывая эмоций, а слезы рекой льются из глаз. Она выбегает из Большого зала, громко всхлипывая, попутно снимая каблуки. Джеймс выбегает следом за ней, но совершенно в противоположную сторону. Он спускается в подземелья, стараясь убежать от осуждения. В подземельях намного холодней, чем в остальной школе в это время года. Это заметно сразу, холод пробирается сквозь рубашку и пиджак. Где-то вдалеке слышится знакомы голос Эванс, но он не обращает внимания, уставившись в пол, обдумывая все, что он делал с Марлин. Он сворачивает непонятно куда, не боясь того, что может заблудиться. Идёт, совершенно не замечая никого, полностью погруженный в свои мысли. Но вот секунда, и он столкнулся с парнем и он смог различить цвет волос Эванс, которая стояла сзади. Он поднимает голову и видит взгляд чёрных и холодных глаз Снейпа, они были такими же всегда, сколько он его знал. Между их лицами — сантиметр расстояния, сотни ненавистных выражений и сквозняк подземелий. Снейп морщится, и задаёт очень подходящий к этой ситуации вопрос: — Поттер, чего встал на дороге? — Джеймс, с тобой все в порядке? — Эванс слишком часто задаёт этот вопрос. — Нет, Лили, все не в порядке! — и Джеймс начинает плакать, плакать что есть силу, и уходит дальше в подземелия, оставляя пару в недоумении смотреть ему в след. А у Джеймса внутри ураган эмоций. Растоптан, уничтожен изнутри. В какой момент своей жизни он так сильно любил и ненавидел Снейпа также, как и сейчас?