Дотянуться до тебя

      — Ну, привет, крошка! Давно не виделись… — проговорил мужской неприятный голос где-то над ухом Мари. Она дернулась, но ей только покрепче сжали руки и посильнее впечатали в стену.       Ей сразу не понравился этот тип: его ехидная улыбка, насмехающиеся глаза, да еще и та фраза — все говорило и намекало на то, что он бабник. Как правило, такие парни не могут терпеть то, что их кто-то не любит, не подчиняется, или же, попросту говоря, не обращает на них внимания. Маринетт как раз была из этого типа людей, которым откровенно побоку на высокомерок и выскочек.       — Ну, что же ты не кричишь, не зовешь на помощь? Или тебе уже наплевать на то, что сейчас произойдет? Отвечай! — крикнул шатен, хватая брюнетку за горло.       — Как же я могу что-то сделать, если ты меня душишь? — ответила Дюпэн-Чэн, смерив недоброжелателя спокойным, можно даже сказать, ледяным взглядом. Парня этот жест взбесил, и тот, не раздумывая, замахнулся рукой для того, чтобы ударить девушку по щеке, но…       Но Маринетт, освободившая запястье от хватки, вовремя перехватила его руку. Кареглазый явно не ожидал этого, так как доверял своим людям. Он округлыми глазами смотрел на нее, не понимая, что происходит. Девушка тем временем убрала его руку с горла. Сделав изящное движение ногой, она раскидала всех парней и девушек. Те были сильно удивлены, ведь не ожидали такого от хрупкой и беззащитной новенькой.       — Лучше держись от меня подальше, иначе… — и развернувшись, брюнетка пошла дальше. А шатен так и остался стоять там, сотрясаясь от страха.       Маринетт пришла домой, отчитала Адриана за его «проделку», сделала домашку и легла спать, молниеносно погрузившись в сон.       ***       Идя по коридору, брюнетка ощущала на себе осуждающие взгляды школьников, шепчущихся за ее спиной. Ей было неловко и… одиноко? Она чувствовала себя никому ненужной, лишней в этом месте. У нее не было никого в колледже, с кем она могла бы поделиться своими мыслями.       — Привет! Ты же Маринетт, верно? — на ее пути показались две миловидные девушки. Одна была с голубыми, как волны, волосами, розовыми глазами. Другая же была полной противоположностью: белые волосы и серые глаза делали ее таинственной и женственной.       — Д-да, это я.       — Мы о тебе наслышаны. Это правда, что ты поставила нашего «принца» на место? — спросила розовоглазка.       — Д-да… — ответила Мари.       — Мы бы хотели с тобой подружиться, если ты не против, конечно. Просто ты такая грустная ходишь. Мы понимаем, как тебе было одиноко, но сейчас все изменится! — проговорила блондинка.       — Ну, хорошо! Кстати, вас-то как зовут? А то я не знаю, как вас называть… — задала самый важный вопрос брюнетка. Они ведь не представились.       — Ой, точно! Я Даниэлла Фантомхайв, — представилась сероглазая.       — А я Аэлита. Рада нашему знакомству! Идемте в класс, а то звонок скоро будет! — и девушки отправились в аудиторию. До звонка оставалось около десяти минут. Когда подруги зашли в кабинет и сели за одно место, к ним подошли трое парней. Двое, по всей видимости, являлись возлюбленными новоиспеченных подруг, а вот третий подошел к Маринетт.       — Привет, детка! Может встретимся сегодня? — брюнетку передернуло. Ох, и почему это происходит всегда с ней? Она и сама не могла дать нормального вразумительного ответа. Хотя, парней можно понять: Маринетт довольно-таки симпатичная девушка, поэтому они к ней и липнут, как банные листочки.       — Извини, не могу. У меня дела. — проговорила со скучающим видом Мари, даже не смотря в сторону рыжеволосового.       — Ммм, жаль. А когда сможешь? — с любопытством и некой надеждой спросил рыжик. Она ему понравилась, что уж тут говорить.       — Никогда! У меня парень есть! — ответила девушка. Ей чем-то не нравился этот парень. Как мямлезавр прям! Он буркнул что-то себе под нос, и развернувшись, ушел. Девушка облегченно выдохнула, пришел преподаватель, и начался скучнейший урок, вернее, лекция.       По крайней мере, так думала Дюпэн-Чэн, пока не зашел декан. Вот тогда-то и началось веселье! Дело в том, что он выглядел слишком милым, но в то же время мрачным мужчиной. Девушки завизжали, а парни закатили глаза. Еще бы им тут не визжать! Мужчина был одет в облегающие брюки и рубашку, поверх которой был пиджак. На оливкового оттенка глазах были так называемые «вторые» глаза — очки. Через белоснежную рубашку был виден прекраснейший пресс молодого человека. Наверное, по этой причине девушки и завизжали.       Впрочем, внешность у него тоже была немного необычной: черные, как уголь, волосы, желтоватые глаза, прямой нос — это подчеркивало его обаятельность.       Пройдя перекличку, мужчина задержал взгляд на брюнетке, а после стал объяснять тему. Мари не придала этому особого значения, хотя, стоило бы.       Когда пара кончилась, Себа-сенсей оставил девушку убираться в кабинете, так как она сегодня дежурная. У Мари эта пара была последней, поэтому Дюпэн-Чэн никуда не спешила. Она спокойно убиралась, не обращая никакого внимания на декана. Тот тоже делал вид, что ученица ему не интересна, хотя украдкой все же поглядывал на ее стройные ножки.       Мужчины никогда не отличались особым терпением. Впрочем, как и сейчас. Маринетт протирала доску, но из-за низковатого роста не доставала до верху. Она встала на носочки, из-за чего ее юбка немного задралась. Себастьян повернулся и ни капельки не покраснел. У него были и не такие моменты, поэтому задравшаяся юбка не была для него чем-то особенным.       Бесшумно закрыв дверь на ключ, Михаэлис также подошел к девушке и обвил левой рукой ее талию. Девушка вздрогнула от неожиданности, но продолжила протирать доску. Мужчина расценил это, как знак того, что ей понравилось сие действие. После он уткнулся носом ей в шею, от чего та ойкнула и прошептала:       — Ч-ч-что Вы делаете, С-себа-сенсей?       Ей было неловко, но еще и страшно. Она вообще не любила такие сцены в фильмах, а уж в жизни тем более. Сердце билось все чаще, дыхание сократилось, поэтому вздохи были похожи на признак простуды. Мари боялась пошевелиться, ведь непонятно было, как на это отреагирует декан.       Мужчина тем временем выхватил тряпку из застывшей руки девушки и отбросил ее куда-то в сторону. Сейчас его глаза сияли красным огнем. Это означало лишь одно: сейчас он в обличии демона.       Нежно взяв ее руку и опустив ее вниз, он продолжил вдыхать аромат ее шеи. Маринетт же была ни жива, ни мертва. Она не чувствовала ног, рук, да и вообще всего тела. Будто он ее парализовал.       — С-себа-с-сенсей! — еле выговорила девушка. Она пыталась узнать, что он собирается делать, но мужчина все также молча вдыхал ее аромат.       — Именно так должна пахнуть моя душа! — вдруг подал голос декан. Маринетт перекосило. Что? Пахнуть? Какая еще душа? О чем он вообще? — Можно просто Себастьян.       Брюнетка незаметно кивнула головой, но даже этого для него было достаточно. Дюпэн-Чэн и в той школе не отличалась особой энергичностью, а здесь так вообще забыла о стеснении и неприятных для нее действиях. Можно подумать, что ей нравится, но это не так. Хоть Михаэлис еще ничего и не сделал, но его ученице явно было неприятно.       После того, как демон надышался ее шеей, он решил попробовать ее на вкус. Пройдясь языком по коже, Себастьян улыбнулся, и облизнувшись, продолжил исследовать шейную территорию девушки. Облизывая каждый миллиметр кожи, он в мыслях ухмылялся от того, что ее сердечко бьется, как у зайца, который пытался спасти свою жизнь.       — Ммм, а какая сладкая душа мне досталась! — все еще восхищался Себастьян. Девушка хотела бы спросить, о чем же он вообще говорит, но язык уже не ворочался. Мужчина резко развернул ее к себе лицом и впился в ее алые, как кровь, губы. Во время поцелуя Маринетт чувствовала, что силы покидают ее, и отключилась…       ***       Проснулась она уже в каком-то другом помещении, явно не в колледже. В комнате, в которой Мари находилась, была обставлена так, как обставляли дома во времена Викторианской Англии. На стенах роскошные обои с золотым узором. На потолке хрустальная люстра, отражавшая в своих кристалликах свет. Камин с замысловатыми узорами, два кресла, в одном из которых сидел черноволосый мужчина. Он пил какой-то горячий напиток, так как от кружки отходил пар. Будто чувствуя, что на него смотрят, Михаэлис повернулся и улыбнулся самой милой улыбкой. — О, так ты уже проснулась? Долго же ты спала, целых два с половиной часа, — проговорил Себастьян, вставая с кресла и подходя к ней. Видя, что Мари смотрит на него с опаской, он вновь улыбнулся и продолжил:       — Не бойся, я тебе ничего плохого и опасного для жизни не сделаю…       Маринетт вообще чуть с ума не сошла, когда увидела его улыбку. Она посчитала его милым, но все равно не доверяла ему. Ну, странный он какой-то! Что поделать, если у него такая внешность привлекательная для обычного человека?       — Что Вы там про души говорили, Себа… стьян?