Холод и Молния

— Что, что происходит? — схватился за голову молодой, худощавый, зеленоглазый двадцатидвухлетний юноша, одетый в свои смастерённые кожаные доспехи со множеством секретов. Он не понимал, как оказался в странном месте. Иккинг очнулся на спине, лежа на небольшой толще льда. Лёд покрывал всё, что можно было увидеть вокруг. Рядом никого. Лишь голая, белая, лишённая всяческой живности идеально ровная пустыня окружала Покорителя драконов. — Астрид! Беззубик! — в растерянности Иккинг огляделся. — Что происходит? Где вы? Внезапно, в пятистах шагах от юноши, откуда ни возьмись, начали завихряться снежные клубы дыма. Образовался густой, белоснежный туман, плотный на столько, что разглядеть внутри него ничего не представлялось возможным. Словно облако дыма от огромного пожарища, он начал увеличиваться в размерах, сокращая расстояние от себя до Иккинга. — Иккинг! — неожиданно раздался откуда-то эхом знакомый голос. Мужской голос, который ему доводилось часто слышать подростком. В то время, когда юноша последовал за своей мечтой, своей истинной целью в жизни — поиску драконов, их изучению совсем с другого ракурса. Ведь до открытий, совершённых Иккингом, драконы у викингов были на плохом счету — таскали постоянно овец, крали всё, что могло попасться съестного. До Иккинга драконами повелевал ужас, именуемый Красной Смертью. И потом, сколько ещё незабываемых приключений, новых открытий осуществлял юноша. Он — первый из викингов, кто оседлал саму Ночную Фурию. Тот, кто открыл с верными ему соратниками Драконью Академию на месте арены, где раньше убивали драконов ради развлечения и тренировок. И снова, этот голос, словно мотор, заставлял идти Иккинга всё дальше и дальше. Прежний вождь, бывший ему отцом — жёстким, упрямым, своевольным, гордым, но любящим — не переставал звать своего сына. Верно. Голос принадлежал Стоику Обширному. — Отец! — парень оборачивался то в одну сторону, где тумана не было видно, то в другую. — Иккинг! — юноша зафиксировал голос папы в противоположной стороне от крадущихся к нему клубов молочной беспросветной пелены. Парень, ни секунды не теряя, стрелой (насколько это возможно, ведь он потерял левую ногу в битве с Красной Смертью) направился к источнику голоса. Зов становился всё громче, всё меньше переставал отдаваться эхом. Пробежав несколько сотен метров, Иккинг устремился в торчащую в небольшой скале пещеру. С каждым пройденным метром в сторону маленькой, округлой дыры на глазах Покорителя драконов, увеличивающуюся в вышине и ширине, голос отца становился всё более звонким. В нём слышалась нотка изрядного беспокойства за сына, словно ему грозила неведомая опасность. Иккинг осознал — что-то или кто-то пытается настигнуть его, и оно прячется в белоснежном тумане, не желая раскрывать себя своей жертве раньше положенного срока. — Иккинг, скорее! Сюда! — парень незамедлительно прыгнул в ледяной округлый, будто кем-то аккуратно выгрызенный туннель. Пещера имела лишь один путь — вниз, точно каток — скользкая, холодная и узкая. Юноша скатился внутрь, и через минуту оказался глубоко под ледяной поверхностью. На удивление парень обнаружил, что внутри всё было составлено так же — из чистого льда. Перед ним предстало множество морозных туннелей. Откуда исходил голос отца, невозможно было определить. Но! В одном из них Иккинг вдалеке заметил сияние, как от пламени. И вновь голос звал юношу по имени. Закрыв глаза и тщательно сосредоточившись, Иккинг понял, что его догадка оказалось верной — басовитый голос исходил из туннеля, в котором шевелилось оранжевое свечение. Юноша устремился туда. Совершив несколько шагов в сторону выбранного им подземного морозного коридора, Покоритель драконов ощутил абсолютный покой внутри себя. «Нечто злое не способно было проникнуть сюда!» — вертелось в голове у Иккинга. Параллельно на его душу стопудовым грузом обрушилась печаль… боль от потери… Парень дошёл до конца тоннеля и увидел: огромная высокая пещера скрывалась в конце ледяного коридора. Тьма окутывала всё, до чего её верные тени могли дотянуться. Лишь в дальней стенке горело две небольших восковых свечи. Свет, исходивший от них, едва ли мог позволить глазам юноши различить что-нибудь внутри. Неожиданно, кто-то двинулся в сторону Иккинга — парень обратил внимание на движение здоровенной тени. Равномерный, тяжёлый шаг. Затем ещё. Широкий силуэт, очень крупный. На голове виднелся небольшой шлем с железными рогами, идущими в противоположные стороны друг от друга. Когда силуэт встретился лицом к лицу с тем, кого он звал сюда, то оба… искренне обрадовались. Это был отец Иккинга. — Папа! — воскликнул Иккинг, и обнял папу, насколько представлялось возможным (Стоик не зря же звался Обширным). Огромный викинг со здоровенными ручищами ответил тем же. Казалось, что оба проронят слезу, ведь для Иккинга прошло уже два года с тех самых пор, как была одержана победа над Драго Блудвистом. Прошло два года с тех пор, как отец Иккинга погиб, спасая своего сына от подчинённого чёрным Великим Смутьяном Беззубика. — Это не сон? Это и вправду ты?! Но, как? — Иккинг, у меня очень мало времени. — Стоик посерьёзнел. Взгляд старого вождя был как никогда суров, и сын понял, что отец звал его сюда, чтобы сказать нечто важное. — Послушай меня внимательно, сынок. Всему Олуху грозит смертельная опасность. — Какая может быть опасность, папа? Мы одолели Драго Блудвиста и его Смутьяна. На острове процветает мир и гармония… — Сын, прошу, не перебивай. — мягким отеческим голосом ответил Стоик, дав понять, чтобы Иккинг позволил ему высказаться. — Я знаю. И горжусь тобой и Беззубиком. Но сейчас грядёт то, с чем уже тридцать поколений викингов не сталкивались. Давно позабытый враг пробуждается с Замороженной Панцирной Гряды. Когда это случится, вновь наступят Великие Холода. Вместе с ними придут другие, давно позабытые твари, что жили тридцать поколений назад. — О ком ты говоришь? — удивлялся Иккинг. — Несколько лет назад я с друзьями исследовал Гряду в поиске новых видов драконов. Сплошная ледяная пустыня. Ни земли, ни деревьев, ни кустов. Даже гор не было видно. Ни людей и других созданий тем более. — Это не так, Иккинг. — выдержав небольшую паузу, Стоик с горечью произнёс: — Больше нет. Это создание само известит тебя о своём возвращении в этот мир, когда заметишь вдалеке на небе чёрное облако, заслоняющее под собой всё. А когда будешь исследовать — увидишь то, что видел здесь и сейчас. — голос Стоика был холодным и мрачным. В то же время, в нём слышалась нотка страха. — Когда осознаешь истину — помни об одном: надо уберечь Беззубика и Астрид. Внезапно, в пещеру стал проникать туман с поверхности — густой, белоснежный. Заполнив половину пещеры, отец и сын отошли к стене, где горели две свечи. Не было ни шума, ни каких-либо звуков из тумана. Только взгляд озлобленных неестественных свечений, жадно наблюдающих за викингами. Один из огней светился салатово-лазурным цветом, второй — красно-чёрным. — Беги отсюда, сынок! — крикнул Стоик и ринулся в туман, взяв свою большую секиру в руки, сражаться с невидимым врагом. — Папа! Папа! — кричал сын, видя, как во второй раз его отец идёт навстречу своей смерти, вновь защищая его.

***

— Отец! — кричал Иккинг сквозь сон. Астрид прибежала в комнату к своему мужу, услыхав его крик. Это была худенькая девушка, с небесно-голубыми глазами и светлыми заплетёнными в одну косу, доходившую до плеч, волосами, по возрасту являвшаяся ровесницей Иккинга. Она мгновенно начала его тормошить: — Иккинг! Иккинг, проснись! — парень с трудом открыл глаза, протерев их и немного приподнявшись. Он увидел перед собой привычное спальное место Беззубика со множественными угольными отметинами. Рядом находился небольшой столик с кучей записей и чертежей по улучшению драконьего металлического хвоста для Беззубика. Его комната была единственной, где Астрид и его мама, обустраивая спустя год после смерти Стоика дом, ничего не трогали, не меняли. Пламя свечи, догорающее в комнате, усиливало сияние сгущающихся теней, привязанных ко всему, что находилось в доме. Очнувшийся в холодном поту, Иккинг, тяжело дышал. Взгляд шатена устремился вниз. Потом, услышав заботливый голос Астрид, он посмотрел в её небесно-голубые глаза. Девушка присела возле юноши и прижала к себе. Он слегка размяк в её объятии, и ответил ей тем же. Астрид прошептала на ушко: — Тебе снова кошмар приснился? — Да. — усталым голосом ответил Иккинг. — Вновь ледяная пустыня. И этот таинственный туман. Астрид, кошмар сводит меня с ума! Постоянно один и тот же сон. — затем парень решил встать и выйти на улицу, проветриться. — Ты ходил к Готти? Говорил с ней о своём необычном сне? — беспокоясь за мужа, спросила Астрид. — Нет, дорогая. Не хватает на это времени. Сама знаешь — обязанности вождя — в первую очередь. Сегодня столько дел предстоит ещё сделать. — Дела подождут. — твёрдо заявила девушка. — Этот кошмар тебя уже месяц мучает. Я не намерена смотреть на то, как ты чахнешь из-за этого сна. Ты даже на Беззубике перестал летать. Мы оба за тебя очень беспокоимся, Иккинг. — Астрид. — юноша взял свою любовь за плечи и спокойно заявил: — Это всего лишь сон. И мне кажется… Астрид не дала ему закончить мысль. Девушка нежно, но пылко, поцеловала возлюбленного в губы. Парень ответил ей столь же крепким поцелуем. Затем она нежно, но твёрдо настояла на следующем: — Дай мне слово, Иккинг, что прямо сейчас ты пойдёшь к Готти и поведаешь ей о своём сне. — Астрид, но я… — Пожалуйста, Иккинг. — девушка положила ему руку на плечо, смягчаясь в голосе: — Ради меня. Иккинг кивнул и ответил: — Хорошо. Даю слово. — он поцеловал её ещё раз и они вместе принялись делать обычные утренние дела. После этого юноша медленно побрёл к дому старосты.

***

Уверен, многие из вас знают, что происходило ранее. Но, мало кто из вас догадывается, что случилось потом, после победы Иккинга и Беззубика над Драго Блудвистом. Что же, я немного расскажу. Начнём постепенно с каждого. Иккинг и Астрид, спустя полгода после спасения драконов от сумасшедшего поработителя драконов, Драго Блудвиста, поженились. Свадьба проходила как у всех викингов в то время. На природе, в присутствии всей деревни острова Олух. Непринуждённая весёлая атмосфера, море позитива. Праздновали не только викинги. Драконы во главе с их новым вождём, Беззубиком, создали красочный салют своими залпами, когда Плевака, в качестве жреца богов (никто лучше в деревне не подошёл бы на эту крактовременную роль) объявил Иккинга и Астрид мужем и женой. Торжественное объявление и нежный поцелуй молодожёнов символизировали наступление лучших времён — тех, что каждый из викингов мечтал прожить. Началась совместная жизнь супругов. И хоть у Иккинга, как вождя племени, появилось много забот — решение споров, проблем с домашним хозяйством (хотя их было мало), помощь в восстановлении разрушенных домов, он всё равно в душе не изменился. Остальное свободное время Иккинг проводил вместе с Астрид. То на драконах полетают и откроют новые острова, то погуляют по Олуху или их старой базе на Драконьем Крае одни, без посторонних глаз и языков. Бывали и острые моменты в их недавно начавшейся совместной жизни. Споры, упрямство Иккинга и летящие тарелки в него от Астрид — семейная жизнь не без этого, как говорится. Но любовь, страсть к делу и друг другу, а также нежная и трогательная забота, создавали прочнейший в мире щит от всех семейных дрязг. Теперь поведую об остальных. С тех пор, как она прибыла вместе с сыном в свой родной дом… Валка стала учить детей с острова Олух езде на драконах. Она знала лучше всех (возможно, даже лучше своего сына) о том, как подойти к тому или иному дракону без вреда, чем его накормить. Иными словами, как приручить дракона. Также Валка приглядывала за своим сыном. Её возвращение в деревню после всего пережитого людьми острова Олух воспринялось весьма добродушно. К тому же Драконьей Академии достался учитель (или как принято было называть на Олухе «драконий тренер»), который знал буквально всё о драконах. Плеваке потребовался новый помощник после назначения вождём Иккинга. Им стал Рыбьеног. После последнего сражения, работы у них было невпроворот. Раза в четыре увеличилось число драконов на Олухе и на окрестных небольших островах после сражения чёрного Смутьяна Беззубиком, многие из которых нуждались в лечении. Плевака едва не разрывался на части от резко возросшего контингента крылатых клиентов. К ворчливому кузнецу в качестве подмастерья вызвался помогать Рыбеног Ингерман. Вместе с Сарделькой они создавали универсальное железо Громмеля и ковали лучшее оружие и доспехи для викингов и драконов. Кто-то из драконов ввиду слепоты и иных увечий, полученных при встрече с Драго, нуждался в постоянном «подлечивании». Тогда уже подключалась старейшина Готти, за которой постоянно бегали её любимцы — маленькие, зелёные Жуткие Жути. А Сморкала и близнецы Забияка и Задирака? Сморкала Йоргенсон женился на Забияке Торстон! Спустя год после знаменательной победы, он породнился с Торстонами. Задирака, конечно, любил подкалывать Сморкалу и свою сестру по этому поводу, но отнёсся к их браку добродушно. На свадьбе присутствовали все без исключения. Все веселились, и пировали. А что драконы? Беззубик, как и его брат, управлял драконами, выполняя по сути те же обязанности, что и Иккинг — решал конфликты, иногда распределял пищу между спорившими между собой разновидными драконами и т.п. Громгильда помогала Астрид создавать семейное гнёздышко, уют. Её шипы заменяли гвозди, что девушка очень ценила при обустройстве их с Иккингом дома. Кривоклык теперь усаживал на себя двух наездников, летая куда скажут Сморкала и Забияка. А Барс и Вепрь теперь подчинялись одному викингу — Задираке, получавшему от управления драконом и боевых команд ныне двойное удовольствие.

***

Однако так случается, что неожиданно, в самую счастливую, относительно беззаботную минуту жизни, приходит Ветер Перемен, несущий на невесомых крыльях то, что полностью затмевает радость чем-то ужасным и мрачным, как Луна закрывает Солнце во время затмений. И в день, когда Иккинг решил сходить к Готти за советом, всё начало меняться. Подули холодные ветра с дальних северных краёв. Светлое небо стало перекрываться безрадостными серыми облаками, с каждой минутой расширяющимися по всей небесной поверхности. Погода не интересовала юношу, измученного кошмаром и переживающим каждый раз в нём одни и те же образы. За исключением сегодняшних. Впервые за два года он увиделся со своим отцом. До этого, ему снилось, как он бежит от тумана по ледяной пустыне, а длинные клубы снежного дыма, словно острые когти, хватают его во сне. И так каждый раз. Но не сегодня. Сегодня отец защитил его. Завидев своего брата, Беззубик подбежал к нему, желая, как маленький игривый котёнок, поиграть со своим другом, но самое главное — полетать. Но подбежав к шатену, утомлённому кошмарами, Ночная Фурия несильно проурчала, что могло значить на языке людей «Как ты?». Иккинг обладал невероятным умением чувствовать мысли своего дракона. Они, порой, понимали друг друга без каких-либо «языковых барьеров», если это можно было так назвать. Иккинг еле натянул улыбку, адресованную Беззубику, и пробормотал: — Всё те же кошмары мучают. Я пойду к Готти, узнаю, что со мной происходит. Юноша едва не падал из-за кошмара, являющегося к нему во сне в течение последнего месяца. Беззубик моментально его подхватил. Иккинг крепко ухватился за седло на драконе и… Вы думаете уселся, как это было обычно? Нет, он практически лёг, ухватившись руками не за седло, а за шею Ночной Фурии. Иккинг не прекращал зевать. Большие синяки под глазами юноши говорили о том, насколько сильно ему хотелось спать, но любая попытка сделать это оборачивалась одним и тем же кошмаром. Дракон понёс своего друга на спине прямиком до Готти. Благо, Плевака был сейчас с ней, обсуждал вопрос лечения одного из драконов. Он мог растолковать Иккингу ответы Готти, которые она рисовала своим деревянным посохом на круглой плоской миске с песком, стоящей возле её хижины, ибо сил у парня на разгадку рисунков не хватало. Когда дракон принёс его к Готти, Иккинг медленно слез с него. Готти медленно подошла к парню, заметив у него синюшные мешки под глазами. Плевака знал, что Иккинг каждый день проводит с народом, решает его проблемы, помогает людям. Теперь помощь требовалась самому Покорителю драконов. Лишённый руки и ноги Плевака, решил ненадолго отложить работу в кузне, чтобы помочь парню растолковать ответы Готти, которые тот собирался от неё получить. — Иккинг! О, ты совсем на ногах не держишься. Кошмары? — беспокоясь за юношу, спросил Плевака. — Да. Всё время один и тот же. — тяжело вздыхая от усталости, ответил Иккинг. Готти достала свой деревянный тонкий посох, высотой с Плеваку, дав понять вождю племени Лохматых Хулиганов, что готова выслушать вопросы парня. Иккинг поведал старейшине о сне, который мучает его уже в течение месяца. Как ему снится один и тот же сон. О том, что во сне к нему приходит нечто зловещее, скрывающееся внутри белой мглы, которая каждый раз настигает его. Парень рассказал и о сегодняшнем сне: в котором присутствовал его отец, защитивший Иккинга и поведавший об угрозе. Готти, внимательно выслушивала каждое слово, имеющее отношение ко сну. После, стала чертить на песочном кругу символы. Она нарисовала глаз, под ним тучу с молнией, исходившей из неё. — Готти говорит, что ты видел настоящую угрозу. — внимательно всматриваясь в символы, пояснял Плевака. Иккинг упомянул о словах своего отца, и старейшина моментально начертила новый рисунок. В нём она вновь изобразила тучу с молнией, и затем показала посохом на Беззубика и дом вождя. — Готти говорит, что опасность грозит Астрид и Беззубику. — старейшина нарисовала череп. — Им угрожает сама смерть. — Плевака, сам потрясённый толкованием изображений Готти, раскрыл рот от удивления. — Во имя Одина, что они такого сделали, что им теперь грозит смерть? Чем они прогневали богов? Готти и на это нашла ответ. Она стёрла рисунок и сделала новый, начертив молот и наковальню, зачеркнув их крестом. Недолго думая, Плевака получил ответ и сказал: — Это не… боги? — Он посмотрел на седовласую карлицу, что рисовала символ. Та окинула его задумчивым взглядом и покачала головой. — Во имя Тора, что тогда нам угрожает? — спросил Иккинг. Готти нарисовала волка и маленького человека с драконом, склонённых перед первым. — Готти говорит, что… древний монстр, что служит злому духу-волку, угрожает Астрид и Беззубику. — глаза старого вояки расширились от того, что сказал. Дракон взволновался. Иккинг постарался успокоить своего брата: — Не волнуйся, братец! Я не позволю никому угрожать тебе и моей жене. Затем, она указала посохом на пречернейшее облако, расположившееся очень-очень далеко, едва заметное на горизонте. Когда Иккинг увидел это облако, то его будто поразила молния. Он вспомнил слова, сказанные Стоиком во сне: «Это создание само известит тебя о своём возвращении в этот мир, когда заметишь вдалеке на небе чёрное облако, заслоняющее под собой всё». Парень будто выпал из реальности на несколько минут. Он стремился разглядеть то, что скрывалось под облаком, но… ничего не смог увидеть. Словно пелена тьмы заслонила перед ним взор. — Плевака, я полечу туда! Необходимо узнать, что творится. Я думаю, это непростое облако. — Готти дала парню настойку, которая снимет усталость из-за ночных кошмаров. Иккинг незамедлительно выпил её, постепенно ощущая прилив бодрости. — Иккинг, а что же Астрид? — обеспокоенно спросил Плевака. — Я предупрежу её. Лучше не скрывать от неё того, что поведала Готти. Я не хочу потерять Астрид из-за своего упрямства и желания разведать всё в одиночку, с Беззубиком. — Иккинг повернулся к дракону. — Ну что, малыш? — погладил он головку и подбородок Ночной Фурии. — Полетели? Дракон радостно, вприпрыжку забегал на месте, счастливый, что, после месячного отсутствия полёта, наконец, сможет расправить крылья и почувствовать лёгкое дуновение ветра в лицо, воспаряя в воздухе. Иккинг сел верхом на Ночную Фурию, закрепил культяпку левой ноги на металлической штуке на боковой части седла, управляющей красным металлическим протезом хвоста Беззубика с изображением герба Лохматых Хулиганов, и полетел к себе домой. Юный вождь намеревался рассказать обо всём Астрид и о своём решении отправиться в опасное путешествие только с Беззубиком.