Кровавые страницы

Журналисты, навещавшие Патрика Джейна, делились на две группы. Скептически настроенные сперва наводили мосты, изображая внимательных слушателей. А затем обрушивали на него шквал вопросов, полагая, что эта непрекращающаяся буря разоблачит и скомпрометирует Джейна. И докажет всему миру, что скептики гораздо умнее его — умнее человека, когда-то самонадеянно заявившего о себе как о великом прорицателе. Те же, кто был похитрее, как правило, оказывались настоящими поклонниками — и попадали под волшебное влияние Джейна, его небесно-голубых глаз, светлых волос и улыбки, в которой было что-то от Роберта Редфорда в молодости. Они страстно желали опередить коллег-скептиков и выставить на всеобщее обозрение очередной кусочек души Джейна, которым он не желал ни с кем делиться. Чтобы отнести к той или иной группе Гильду Уэльд, ему потребовалось гораздо больше времени, чем обычно. Возможно, это было связано с её интересом к переменам в работе и в личной жизни Джейна, который Уэльд даже не пыталась скрыть. Возможно, именно это объясняло его сбитый прицел. Или Уэльд околдовала его. Ей удавалось демонстрировать свой ум ненавязчиво, не задевая его интеллектуальных способностей. Стоило ей только попытаться скрыть истинную цель своего визита, и от внимания Джейна это бы не ускользнуло. И тогда он обязательно обратил бы намерения Уэльд против неё самой — сперва неосознанно, разумеется. Джейна интриговало то, что эта высокая стильная женщина задавала ему вопросы, которые можно было трактовать по-разному. И выбирать ответ по своему вкусу. Ему не мешала даже её привлекательность. Быть может, Джейн подыгрывал ей, поскольку ему часто было скучно, и он решил потратить немного своего драгоценного времени, чтобы узнать, какую игру ведёт его гостья. В любом случае он что-то говорил, поэтому Уэльд делала пометки в своём канареечно-желтом блокноте вместо того, чтобы просто записывать всё на диктофон. Рука, сжимавшая карандаш, взмыла вверх, и Джейн прервался, чтобы Уэльд успела всё записать. — Повторите это имя, пожалуйста. — Чо, — покорно повторил Джейн. — Кимбэл Чо. Пишется так, как слышится. Разговоры о друзьях всегда поднимали Джейну настроение; они же вызвали и искреннюю улыбку — первую за те полчаса, которые украла у него Уэльд. Во время беседы он то и дело принимался листать потрёпанную телефонную книгу — Уэльд предполагала, что таким образом Джейн хотел вывести её из себя, однако это казалось несущественным, потому что всё его внимание было обращено на неё. — Он всё ещё работает в главном управлении. В Техасе. Ловит плохих парней для федералов, понимаете? — добавил Джейн. — А они в свою очередь учат Чо отдыхать. Попытка пошутить утонула в молчании. Уэльд взглянула на свои записи. — С... Риггсом? Джейн почувствовал лёгкий укол раздражения и покачал головой. — С Уэйном Ригсби, — ответил он, выделив фамилию, — а Грейс Ван Пелт всё так же руководит фирмой по безопасности цифровой информации. Да ладно вам, не отставайте. — К сожалению, не у всех такая безупречная память, как у вас, мистер Джейн. — Ну, они могли бы её развить, если бы хотели. Понимаете, многие люди позволяют себе отвлекаться на ерунду. Полагаю, что слишком хорошая память стала бы для них настоящим проклятием. — Полагаю, что нужно быть человеком особого рода, чтобы превратить умение подмечать детали в прибыльный бизнес. Шпилька Уэльд задела Джейна, но он не подал вида. Он откинулся на спинку стула и, закинув одну ногу на другую, всматривался в панельный потолок прежде, чем позволить себе остановить взгляд на своей гостье. Когда Патрик Джейн смотрит на вас — действительно смотрит, — кажется, будто вы одни во всем мире, и больше никого вокруг. Только вы и он — и его ум, срывающий покровы мыслей и чувств. — Что вы хотите от меня услышать? Поймали — я плохой человек, да, но вы же и так знали об этом. Аферист? Без проблем, я никогда не был экстрасенсом, потому что, видите ли, их не существует. Запишите слово в слово, — он пожал плечами, будто отделял себя от того времени, когда морочил головы доверчивым простакам, разводя их на деньги. — Простите мне мою откровенность, но поверьте, если бы я и в самом деле имел доступ к тому свету, я бы сейчас беседовал с абсолютно другими людьми. — Давайте не будем об этом. Джейн замолчал. — Разве это не то самое разоблачение, которого вы так жаждали? — Оно устарело. — Тогда, быть может, поговорим о КБР? — спросил он, в шутку обращаясь к Калифорнийскому бюро расследований. Шутка была проигнорирована. — Что касается личного, то я хотела бы обсудить… — ...Лисбон. То, как Джейн произнёс эту фамилию, заставило Уэльд удивлённо приподнять бровь. Да, с ним было определённо сложно, но она училась не отставать от его потока мыслей. Патрик Джейн будет говорить только о том, о чём захочет, и ничего с этим не поделаешь. — Основываясь на вашем описании Терезы Лисбон, — начала Уэльд, — я бы никогда не подумала, что вы сойдётесь. Джейн расслабился. В некотором роде он не отличался от других знаменитостей, которые хотели обрисовать свою версию событий. Пока всё было под контролем, не было необходимости предпринимать более решительные меры. — Думаю, когда мы впервые встретились, — ответил Джейн, — мы имели кое-какое представление друг о друге. — Поясните, пожалуйста. — Когда я попал в КБР, агенты, включая Лисбон, были для меня всего лишь средством для достижения цели. Мне нужны были их ресурсы. Они помогли бы мне, а потом я бы ушёл. У Лисбон не было никаких иллюзий насчёт меня. Вирджил Минелли, — он упомянул теперь уже бывшего спецагента, возглавлявшего КБР, — убедил её, что я мог бы быть полезен для поимки преступников. Я был консультантом, мы раскрывали дела — все были счастливы, а я в свободное время продолжал своё расследование. Уэльд прекрасно знала эту часть истории. Джейн, который в своей прошлой жизни был экстрасенсом, консультировал полицию, уже было отчаявшуюся поймать серийного убийцу. Маньяк, которого они назвали Кровавым Джоном, кровью жертв рисовал на стенах печальное лицо. А когда во время телешоу Джейн позволил себе поиздеваться над Кровавым Джоном, тот убил его жену и дочь. Джейн гонялся за тенью целых шесть лет. Это, должно быть, опустошило его: Кровавый Джон всегда был на шаг впереди, оставляя за собой только бездыханные тела и нарисованные кровью гримасы. — На протяжении долгих лет я думал лишь о том, что сделаю, когда поймаю Кровавого Джона. Мне понадобилось бы всего две пули. — Две? — спросила Уэльд. Джейн кивнул. — Одна для него... Уэльд почувствовала, как неприятное напряжение разлилось по всему телу. — ...А другая для вас? Вопрос повис в воздухе, словно сигаретный дым. — Поставьте себя на моё место, — наконец заговорил Джейн. Он убил мою жену. Он убил мою дочь. Но не убил меня. Две жизни — слишком высокая плата за самоуверенность. Я не мог думать ни о чём другом, кроме как о том, как поскорее прикончить Кровавого Джона. У меня ничего не осталось, кроме... воспоминаний. Уэльд сделала вид, будто пишет что-то в блокнот. — Но потом что-то произошло, — продолжил Джейн. — Эта небольшая команда агентов КБР — люди, которые были инструментами для достижения цели, — они... Я попал в их мир, стал одним из них. Я не хотел этого, но... — его голос сорвался. — Они хорошие люди. Настоящие друзья. И Лисбон... — А что насчёт неё? — Ну... Что ж, ничего в этой жизни не может идти по плану, не так ли? Я поймал Кровавого Джона и убил его голыми руками. А затем произошло самое смешное — я сбежал. Прямо в Мексику — хотел забыть всё это. Люди, которые так срываются с места, как я... они просто хотят жить. Вот чего я хотел, даже не осознавая. Можете назвать это любопытством. Часть меня интересовалась Лисбон: что с ней, как она, чем занимается? Но и этого было достаточно. Я пару лет провёл в Мексике, а потом федералы нашли меня и предложили сделку — похожую на ту, что я уже заключал с КБР. — И Терезу можно назвать вторым шансом? — Именно. Уэльд выпрямилась и, отложив свой канареечный блокнот в сторону, посмотрела Джейну в глаза. — Опираясь на всё ваше понимание человеческой натуры, мистер Джейн, как бы вы прокомментировали этот поворот? Он театрально вздохнул. Патрик Джейн всегда был актером в глубине души — вне зависимости от обстановки, — и эта комната отлично подходила в качестве сцены. — А вот и заключительная часть, — сказал Джейн. — Всё крепко связано — как серии в сериалах. Мои друзья показали мне могущество возможностей. Это помогло не пустить себе пулю в лоб. Я скучаю по Анжеле и Шарлотте — хотел бы я с ними сейчас побеседовать, — но они не хотели бы, чтобы я потерял свою жизнь. А Тереза... Она помогла мне снова любить. Он поднял руки над головой и широко развёл их, копируя известный жест героев мультиков киностудии братьев Уорнер, всем своим видом как бы говоря: «Вот и всё, ребята!». [1] Без слов Уэльд поняла, что сегодня утром она не вытянет ни слова из Джейна. Обменявшись с ним любезностями на прощание и поблагодарив за уделённое время, она вышла из комнаты. Медсестра с тёмно-рыжими волосами, помогавшая Уэльд, вручила ей увесистую папку из огромного кабинета в конце коридора. — Это досье на мистера Джейна, доктор Уэльд. И спасибо за записи — после того, что произошло с его семьёй, он расстраивается, заметив звукозаписывающее устройство. — Люди, которых он постоянно упоминал, эти агенты КБР, — сказала Уэльд, — я полагаю, они расследовали его дело и задавали ему вопросы после гибели его семьи? Медсестра, которую, согласно бейджику, звали Генриетта Базби, покачала головой. — Сначала мы тоже так подумали, — ответила она. — Вы заметили, как мистер Джейн читал телефонную книгу? Да, у него потрясающая память, и... он выбирает имена наугад, а потом создаёт истории, вплетая в них эти имена. Он вполне мог бы писать сценарии для телешоу или фильмов, если бы он не... ну, вы понимаете. Уэльд кивнула. — Я не ожидала, что всё пройдёт так хорошо. У мистера Джейна очевидный прогресс. Базби прошла к открытой двери и осмотрела лестничную площадку, а затем вернулась к доктору Уэльд. — Правда, был один случай. Мне не положено о нём знать, но... — Я собираюсь вылечить мистера Джейна, но мне нужно знать всё, — ответила Уэльд. — Было нарушение правил. Кто-то заплатил санитару, чтобы мистеру Джейну передали конверт. — И после этого он опять начал бредить? — Да, доктор. — Этот конверт, — сказала Уэльд, — вы его видели? — О нет, доктор, но несколько детективов приходили сюда и допрашивали нас. Они задавали много вопросов всем, кто работает на этом этаже. Санитара уволили, но перед уходом он сказал, что открытка, которая была в конверте, показалась уж очень странной. Видимо, он вскрыл конверт, а потом уже отдал его мистеру Джейну. — Что он сказал, Генриетта? Базби распахнула глаза. — Джоуи — это имя санитара — говорил, что там было что-то написано красными чернилами, а ещё было нарисовано печальное лицо. Похоже на какую-то глупую шутку. Мистер Джейн сразу же разорвал открытку, а потом у него начался приступ, так что больше никто её не видел. Через несколько часов после того, как доктор Уэльд покинула больницу, Базби вошла, чтобы проверить, в порядке ли Джейн. Она принесла ему ланч — он не любил есть вместе с другими пациентами. — На моё имя не приходило никакой почты? — поинтересовался Джейн. Базби остановилась и посмотрела через левое плечо. — Я проверю дважды, чтобы уж наверняка. Джейн поблагодарил её, и медсестра вернулась к себе в кабинет. Из своего кошелька она достала мобильный телефон и переложила его в карман. Базби промчалась мимо двери, которая вела в дамскую комнату, и, убедившись, что не попала ни на одну из камер видеонаблюдения, быстро набрала несколько цифр. — Психолог ушла? — ответил ей мужской голос на том конце провода. — Да, — прошептала она. — Что она подумала? — Доктор Уэльд выглядела по-настоящему расстроенной. Джейн вёл себя так, словно они никогда не были знакомы. Она уже была готова вернуть его из его вымышленного мира, но он снова оказался там. Услышав короткие гудки, Базби поспешно сунула телефон в карман и опустилась на пол. «Нужно будет посмотреть вечерние новости», — решила она. Доктор Уэльд ещё не поняла, что оказалась одной из множества точек на радаре Кровавого Джона. Ей не стоило связываться с Патриком Джейном. Сегодня вечером эта ошибка будет исправлена.