Поттер Панк 2: Sex, Drugs and Rock'n'Roll!

У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. Уинстон Черчилль

      В этот раз Эдди, похоже, перестарался, и я оказался в палате колдомедика. Во время нашей дуэли я умудрился споткнуться на ровном месте, Редгейт своего шанса не упустил и приложил меня от души. Даже так я бы тут не очутился, но случилось нечто страшное. Первым до меня добежал Гилдерой и начал «лечить», причём так, что, если бы его не остановили, я бы лежал не тут, а на кладбище. Как вообще этот павлин умудрился все свои приключения пережить? Ничего серьёзного, он мне пару костей удалил, но и приятного мало: от костероста всё тело просто дико чешется. Вот, чтобы отвлечься, лежу и думаю, что же сделало этих уродов такими крутыми и как бы нам стать такими же.       От раздумий меня отвлёк стон с соседней кровати. Повернув голову, я не без удивления увидел там знакомую блондинистую шевелюру. Надо отметить, что, хотя нам и доставалось крепко, основными жертвами золотого мальчика со своими прихвостнями были слизеринцы. Несмотря на то, что хулиганы были мудаками, при этом они оставались гриффиндорцами со всеми отсюда вытекающими. Смешно сказать, Эдвальд даже набирал обратно свою популярность, ведь он сражается с мерзкими слизнями и с тёмным магом и его прихвостнями, по ошибке попавшими на славный Гриффиндор. Однако ранее Драко избегал сильных травм, обычно его прикрывали Креб и Гойл, которые, кстати, тоже были тут на соседних кроватях. Из рассказа Драко стало ясно, что, как только меня унесли, Редгейт с компанией не стал размениваться на остальных и сразу вызвал Креба, Гойла, а потом и Драко. Судя по всему, клуб закроют, слишком серьёзно и слишком много учеников пострадало. Снейп вконец разругался с Гилдероем. Когда Драко уводили к колдомедикам, он слышал, как Снейп грозился закрыть этот балаган. Надо отметить, что блондину сильно досталось и, похоже, по голове. С начала года Драко вёл себя, как эталонный слизеринец, хоть в палату мер и весов запечатывай. Вместо дружественно отстранённого общения, как было в прошлом году, он излучал тонны презрения и высокомерия. Разговоров избегал, заключать споры больше не хотел, да и вообще разговаривать с ним было неприятно. Я даже подумывал повторить мыльную терапию, и останавливал меня лишь постоянный присмотр преподавателей. Наши поединки в клубе были, пожалуй, единственными встречами между нами.       Тут Малфоя вдруг растащило на поболтать. Не иначе побочный эффект ранения или лечения. Как оказалось, на меня он обиделся из-за того, что я такой крутой тёмный волшебник нового поколения и связался с Дамблдором. Его отец, бывший прислужник Воландеморта — или не совсем бывший, — записал меня в новые властелины магии. Моё охреневание в тот момент было столь явным, что его можно было потрогать. На мой резонный вопрос, с какого тёмного-лысого они так решили, мне поведали очень занимательную сказку о том, как блондины за покупками ходили и что из этого вышло. Тут же меня мягко попросили, чтобы в следующий раз, когда решу осуществить террористическую акцию против волшебников, то следует предупредить заранее, а то в поезде некрасиво получилось. Тут даже Креб с Гойлом согласно закивали, мол, нет-нет, что ты, мы никоим образом не обвиняем, и даже не утверждаем, что это ты, но в следующий раз всё равно предупреди. С поездом действительно нехорошо получилось, я как-то пропустил тот момент, что от лишнего груза в полёте я избавлялся прямо над паровозом. Хорошо ещё, никто не пострадал. Ну, хотя бы не сильно.       Вдруг нашу занимательную беседу грубо прервали. В палату внесли на носилках какого-то мальчишку, и что-то в нём показалось мне смутно знакомым. Присмотревшись получше, я с удивлением узнал нашего папарацци Криви. На нём живого места не было, от того так сложно было его опознать. Однако он был в сознании и тихонько плакал, пока его осматривала и лечила мисс Помфри. Стоило ей уйти, оставив нас дожидаться окончания лечения, как мы стали расспрашивать нового соседа о том, что с ним произошло. — Колин, что случилось? Кто тебя так? — Привет, Г-гар-ри, — слегка заикаясь, пробормотал паренёк, с опаской косясь на слизеринцев. — Ты это не волнуйся, они ничего тебе не сделают. Как ты сюда попал? — Это всё Эдвальд, — опять заплакал первогодка. — Я ничего ему не сделал, просто мимо шёл. А он, он сразу драться стал!       Нас опять прервали, занеся очередного пациента, девчонку со Слизерина. Та вообще была в истерике и твердила о каких-то пауках. Лишь через полчаса мы смогли выяснить, что случилось. От её и Криви рассказов у меня волосы дыбом встали, и я имею в виду не только мой гребень.       Виноваты были опять наши хулиганы, похоже, Редгейт совсем с нарезки слетел. Оказывается, пока нас охраняли преподаватели, хулиганы развлекались вовсю. Если до меня добраться у них руки коротки, то отыграться на моих «фанатах», да и вообще всех, кто слабее, им никто не мешал. Я же с каждым услышанным словом зверел всё больше и больше. Уж больно это всё напоминало события прошлого года, когда старшие ученики нашли себе мальчика для битья в одном зелёноволосом герое. Причём сейчас они были как-то особенно жестоки, помнится, ему тогда так сильно не доставалось. Теперь тот парень обзавёлся друзьями и стал сильнее, так эти уроды переключились на новых жертв. Отчего я вообще решил, что такой уникальный и Эдди сосредоточен исключительно на мне? Ну как же, герой магической, мать её, Британии! Зазвездился! Мне даже в голову не пришло, что кому-то ещё может угрожать опасность. Зациклившись на себе, я пропустил тот факт, что хулиганам всё равно за чей счёт самоутверждаться. Как он там говорил в прошлом году? «Слабые должны подчиняться сильным. Так устроен этот мир». Похоже, нувориш решил и дальше продвигать свою гнилую философию. От этих мыслей у меня как будто котёл внутри вскипел. Как же мне близка эта ситуация! Я прекрасно помню, каково это — быть слабее. Теперь я другой! Никто не заслуживает к себе такого отношения! Я должен помочь! Ну, держитесь, суки! Вы только что дёрнули песца за хвост!       Однако от немедленного плана построения мести нас отвлекла мисс Помфри. Сильных повреждений, кроме меня, ни у кого больше не было, так что колдомедик разогнала всех по своим комнатам, оставив меня страдать в одиночестве. Блин! Как чешется-то всё! Я этому павлину одеяло со стекловатой на Рождество подарю! Глюк пытался как-то меня успокоить и усыпить, но неприятные ощущения были сильнее. В конце концов, минигриф устал и успокоился.       Уже стемнело, а я так и не смог заснуть, продолжая страдать в темноте. Вдруг я почувствовал, что в палате не один. Подняв голову, я осмотрелся и решил, что у меня галлюцинации. Отчего? Всё просто, рядом с моей кроватью стоял Добби. Ну не мог же этот суицидник после всего того, что натворил, заявиться ко мне в школу? — Гарри Поттер вернулся в школу, — с несчастным видом прошептал тот. – Добби предупреждал и предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему же вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся домой, когда не попал на поезд? — Какой реальный бред. Протянув руку, я попытался схватить мелкого пакостника, но тело слушалось плохо, и тот с лёгкостью увернулся. — Сволочь! Откуда ты знаешь, что я не попал на поезд? — А может, и не бред, уж больно детально того видно. Особенно как смущённо в страхе отвернулся домовой. — Так это тоже твоих рук дело? Тебе мало того, что ты меня в тюрьму упёк? — Добби прятался и наблюдал за Гарри Поттером, и запер проход. Добби пришлось потом прижечь свои руки утюгом, — и он продемонстрировал десять длинных перевязанных пальцев. – Но Добби больше не волновался, сэр, так как он думал, что Гарри Поттер в безопасности. Добби даже и предположить не мог, что Гарри Поттер попадет в школу другим способом! Добби был так шокирован, когда услышал, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что пережарил обед хозяина! Такой порки Добби ещё не получал, сэр!       Мне показалось, или я в его голосе услышал восторг? Этот извращенец меня так в могилу сведёт, чисто ради удовольствия. — Я с Роном из-за тебя чуть не убился нахрен, — с негодованием прошипел я. — Беги! Беги отсюда, Добби, пока мои кости не отросли, или эту ночь ты не переживёшь.       Добби слабо улыбнулся. — Добби привык к смертельным угрозам, сэр. Добби получает их по пяти раз на дню, — промямлил Добби и высморкался в угол своей грязной наволочки. Меня аж передёрнуло от отвращения. Тётя Петуния сильно повлияла на меня своим воспитанием. Видеть такое пренебрежение к гигиене мне настолько отвратительно, что хочется немедленно избавиться от раздражителя. У меня появилась навязчивая идея эту тряпку засунуть в стиралку с хлоркой и поставить на полный цикл. «Можно вместе с носителем», — решил я, осмотрев Добби ещё раз. — Как ты вообще можешь это носить?! — не удержал я возгласа, когда эльф ещё и размазал сопли по своей тряпке. — Это, сэр? — Добби дёрнул за свою наволочку. — Это знак рабства домашнего эльфа, сэр. Добби сможет освободиться, если его хозяева подарят ему новую одежду, сэр. А семья никогда не даст Добби даже носок, сэр, потому что тогда он будет свободен и покинет их дом навсегда.       Добби промокнул свои выпученные глаза и внезапно выдал: — Гарри Поттер должен отправиться домой! Добби думал, что, когда Гарри об него споткнётся и проиграет, этого хватит, чтобы… — Об тебя?! Об тебя споткнётся?! Ты, падла, точно моей смерти хочешь! — Нет, сэр! Добби не хотел никого убить, сэр, ни в коем случае не убить! – воскликнул шокированный эльф. — Добби хочет только спасти жизнь Гарри Поттеру! Лучше быть отправленным домой с серьёзной травмой, чем оставаться здесь, сэр! Добби только хотел, чтобы Гарри Поттер получил достаточно серьёзную травму, чтобы его отправили домой! — А, всего-то? — саркастично ответил я. — И насколько серьёзной должна быть травма? Сотрясения тебе мало, ты меня решил инвалидом сделать? Как ты вообще заставил меня споткнуться? — О-о-о, у сэра Гарри Поттера замечательная мантия, в ней никто Добби не видит. Я сидел на полу перед вами. Вы так быстро побежали к своему противнику, что я едва успел схватить вас за ногу!       Это что получается, этот паразит мало того что спёр фамильный артефакт, так ещё и мою чистую мантию поверх своего рубища таскает?! Мне это надоело, будем действовать жёстко! — Скажи, а мантия у тебя всё ещё с собой? Ты её не испортил? — Да-да, вот она, я её берегу, сэр! — закивал как болванчик Добби и достал откуда-то из-за пазухи мою мантию и затряс ею на вытянутой руке. — Интересно, а мои письма, которые ты до сих пор воруешь, у тебя тоже с собой? — С собой, но я всё равно вам их не отдам, вам срочно надо уезжать отсюда! – возбуждённо запричитал домовик. Я же с трудом сдерживал предвкушающую ухмылку. Попался! — Unabomber! (1) — прокричал я. В этот момент что-то ярко вспыхнуло под наволочкой Добби, и тот, парализованный, свалился, где стоял. Я же с трудом и кряхтением, но дополз до тушки эльфа и первым делом выхватил у него из рук мою мантию. Моя прелесть, я тебя постираю и никому больше не отдам!       Быстро свернув мантию, я с трудом затолкал её за пазуху. Неудобно, но так меньше шансов, что её кто-то ещё сопрёт. Так теперь пора разобраться с этим извращенцем. Заклинание скоро спадёт. Что за заклинание и как я его вообще без палочки скастовал? Хе-хе-хе, простое Петрификус Тоталус, но вложенное в зачарованный амулет. Я и не надеялся, что Добби от меня отстанет, даже наоборот, я на это рассчитывал, составляя свой план. Мантию-то вернуть надо. Для начала проверил, ворует ли он по-прежнему мою почту, попросив через Гермиону связаться с моими опекунами и послать мне десяток писем. Ни одно не дошло. Близнецы, которые в этом году уже имели доступ в ближайший город со странным именем Хогсмит, заказали в магазине приколов амулет с заклинанием, срабатывающим от кодового слова. Дальше я уговорил Гермиону послать мне его по почте — и вуаля, этот лопух украл и его! Я уселся на домового, сверху прижимая его руки к полу, чтобы он не смог сбежать, даже если заклинание спадёт. Двигаться мне всё ещё было тяжело, а так я надеялся, что мой вес сверху не даст домовому вывернуться. Проснувшийся Глюк с каким-то прямо гастрономическим интересом наблюдал за незваным гостем. Когда эльф очнулся, он уже был надёжно зафиксирован и мог двигать только головой. Я начал допрос, хотя особенно я в этом не преуспел. Мелкий мазохист только плакал и лепетал какой-то бред. — Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — прорыдал Добби. — Если бы он только знал, что он значит для нас, униженных и порабощённых, отбросов магического мира! Добби помнит, что было, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть был на вершине власти, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с насекомыми, сэр! Конечно, с Добби и сейчас так обращаются, сэр, — признал он, вытирая свой длинный нос об наволочку, заставив меня в очередной раз скривится. — Но в основном, сэр, жизнь для нашего брата стала лучше с тех пор, как вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гарри Поттер выжил, сила Тёмного Властелина пошатнулась, и наступил новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер засиял, как маяк надежды, для тех, кто думал, что чёрные дни никогда не закончатся, сэр.… А теперь в Хогвартсе должны произойти ужасные вещи, возможно, они уже творятся, и Добби не может допустить, чтобы Гарри Поттер оставался здесь теперь, когда история должна повториться, когда Тайная Комната открылась ещё раз. — Добби застыл, поражённый ужасом от сказанного, и начал биться затылком об пол. — Плохой Добби, очень плохой Добби! — Что ещё за тайная комната, какая разница, если она открылась, и что значит ещё раз? — Хоть что-то интересное разболтал. — Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше у бедного Добби, — пролепетал эльф, и его глаза в темноте расширились ещё больше. — Тёмные дела вершатся в этом месте, но Гарри Поттер не должен быть здесь. Когда они свершатся, отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой! Гарри Поттер не должен быть в этом замешан, сэр, это слишком опасно. — Напугал ежа голой жопой. Колись давай, кто, где, зачем, почём? — Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен говорить! — завизжал и забился как припадочный эльф, я чуть его не упустил. — Отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой! — Пошёл ты! Никуда я не денусь. Мне ещё Эдвальду с компанией по сопатке настучать надо, без меня они к выпуску всю школу затероризируют. Ты видел, что эти уроды с малышнёй творят? — Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради других! — простонал Добби в печальном экстазе. — Такой благородный! Такой храбрый! Но он должен спасти себя, он должен, Гарри Поттер не должен… — Добби внезапно замер и зашевелил ушами. Гарри тоже услышал. В коридоре снаружи послышались шаги. — Добби исполнит пожелание Мастера Гарри Поттера и пойдёт. — Тут эльф как-то странно дёрнулся и с громким треском, заставившим меня от неожиданности слегка отшатнутся, исчез, прихватив с собой мои пижамные штаны, в которых я сидел на нём. «Я не хочу знать, зачем этому фетишисту мои штаны! Я не хочу знать, зачем этому фетишисту мои штаны! Я не хочу знать, зачем этому фетишисту мои штаны!!!» — повторял я про себя успокаивающую мантру. Каждый раз, как мои с Добби дороги пересекаются, я теряю какую-то часть одежды и оказываюсь в странном положении. Надеюсь, это не какая-то странная игра на раздевание. В первый раз он спёр мою мантию и оставил в разгромленной серверной, как раз в тот момент, как вломились охранники. В этот раз он украл мои штаны и оставил меня сидеть на кортах, как раз в тот момент, как в палату зашёл Дамблдор. Вот что он мог подумать, увидев не самого простого ученика своей школы, с голым задом пристроившегося посреди палаты на корточках?       Правильно, что мне стало плохо, и я свалился, не дойдя до двери. Я и сам не уверен, о чём бы подумал на его месте. Меня перенесли на кровать, выдали новые штаны и оставили в покое до утра. Дамблдор, видимо, хотел о чём-то со мной поговорить, но произошедшее несколько выбило его из колеи, и разговоры отложили. 1 - Унабомбер, он же Теодор Казински - американский математик, социальный критик, террорист, анархист и неолуддит, известный своей кампанией по рассылке бомб по почте.