Рaradiso

Темная ночь, только пули свистели по проспекту, а не по степи. Долог был путь до поста полковника, но все таки пройден и успешно забыт. К чему стремиться, когда все цели достигнуты, месть исполнена и нужные слова сказаны? Когда не остается больше ничего, все обряды совершены и все традиции учтены?да и смысл, если все это — впустую, разве что, ради собственной уверенности, но мертвых это уже не вернёт. Резкий скрипящий шум пронизывал слух и поднимал мурашки на бледной коже, ветер сносил прокрашенные волосы вверх вместе с каплями дождя, но капли, отчего-то, были солеными. Провода бессмысленно переплетались, спутывались, словно мешали вдохнуть воздух, да и воздуха не осталось — сплошной вакуум, а люди в нем — как рыбы, бесцельно открывающие рты и пытающиеся вдохнуть грамм кислорода и что-то сказать, но их не слышат. Слепящий блеск звёзд только делал больнее. Там — не лучше. Но там — лучшие. Ночное небо взывало к себе, не Аустерлиц, но тоже что-то. Не жаль ли небо — свидетеля стольких предательств и смертей? Сливаясь с бирюзовой атмосферой, мгла уступает долгожданному, но последнему вздоху и растворяется в тени высоких зелёных деревьев, открывая путь к массивным железным воротам. Там — не лучше. Но там — лучшие. Дорога усыпана битыми стёклами, дымящимися углями и острыми камнями, за ними — ошмётки одежды, кратеры от снарядов, чей-то пистолет с выпавшим магазином. В воздухе витал запах крови, во рту появлялся металлический привкус. Каждый шаг отзывался режущей болью, вдохнуть по прежнему было невозможно, но вернуться назад — слишком трусливый поступок. Дрожащая рука несмело коснулась ворот, словно чего-то запретного, а дальше — снова мрак, но уже блаженное успокоение. Резкий свет заставляет открыть глаза, легкие наполняются ароматом лилий. Белоснежные полы и потолки обвиты чайными розами, на шифоновых занавесках еле заметно трепещут крылья бабочек, где-то вдалеке раздаётся элегия флейты. За одной из колонн с резным орнаментом пряталась чья-то высокая фигура в белых одеждах. В ней нельзя было не узнать того, ради кого Она здесь, нельзя было не узнать хитрую улыбку и не свойственно-смущённый опущенный взгляд. Слова здесь были не нужны, они оба понимали, кто они и для чего здесь в этом пустом зале, а мысли обоих были такими громкими, что отзывались эхом в позолоченных коридорах. Поцелуй за поцелуем, объятия за объятиями складывались взаимные признания, сносило крышу от неспособности осознать происходящее и поверить в то, что до этого момента нужно было не дожить, а умереть. Резкая вспышка отключила сознание, снова мгла и холод окутали, связали по рукам и ногам. Вдруг резкий толчок и снова перед глазами что-то яркое. На этот раз — солнце. Справа — мама. На календаре слева 2013 год, 8 апреля. Мужской, тёплый голос из телевизора вещал: «там — не лучше. Но там — лучшие».