Мафия после 3:00 a.m.

                           Такому заурядному парню, как Ким Тэхён, было судьбой предначертано прожить спокойную жизнь. С самого рождения и многие годы он был как раз-таки тем, кого приводили в пример. Тот, кто самый послушный и хороший сын. Он прекрасно исполнял эту придуманную роль.       Семью Ким считали самой образцовой, и сам Тэхён так считал. Отец часто брал его на охоту, дабы научить мужскому ремеслу. Учил стрелять из ружья, что у Тэхёна хорошо получалось; приучал, в конце концов, ко взрослой жизни, давая дельные советы. Парнишка был ещё не совсем взрослым, но он внимал всем словам отца, начисляя себе в папку памяти и оставляя до тех времён, когда придёт время их раскрыть.       К концу средних классов Тэхён прознал, что его мать — игрок: любительница перекинуться картишками по вечерам. Были чисто дружеские посиделки за столом в компании друзей, бокала вина и дешёвых сигарет. Поначалу Тэхён сидел рядом, потому что на улице ему делать было нечего. Друзей практически не было из-за якобы «хвастовства» с оценками, на деле Тэхён каждый раз получал превосходные отметки, потому что учёба для него казалась простой.       Ещё в первую посиделку Тэхён заинтересовался и наблюдал за игрой, обходя по кругу стол и заглядывая каждому в карты. Он учился зрительно, запоминая, какой картой ходят в определённый момент, какие комбинации идут, и как следует повышать ставки. К семнадцати годам мать посадила Тэхёна по правую руку, с улыбкой желая удачи в игре. С тех пор почти каждая победа была за ним, он лишь периодически поддавался.       У сына были качества обоих родителей, объединяло их всех одно единственное — азарт. Семейная черта.       Тэхён садился за стол каждый раз, когда собиралась компания родителей. Папа весело гоготал, потягивая сигару, мама похлопывала пару раз мужа по плечу, тем самым поддерживая, хоть и шутила о его проигрыше. Со временем пыл от «выигрыша» поубавился, потому что игра на воображаемую валюту казалась смехотворной и не серьёзной.       Когда Тэхён поступил в университет, он не играл в покер уже как год и планировал держаться так и дальше. Пока на очередной студенческой вечеринке было не произнесено всего лишь пару слов: «в покер на деньги». Жажда проснулась в нём за секунду, щёлкнув пальцами, словно и не исчезала никуда. Будь у пальцев рты, они бы кричали от удовольствия, почувствовав вновь гладкость карт.       На руках был фулл хаус, и Тэхён в душе ликовал, что победа и деньги достанутся ему, в голове уже считая, на что они пойдут. Он радостно скинул свои карты на стол, но его быстро спустили с небес — соперник выложил стрит флеш. С гаденькой улыбкой он забрал все деньги, поставленные Тэхёном на кон.       Все его деньги на учёбу были благополучно слиты в карман какому-то старшекурснику. После этого он клятвенно обещал родителям больше не брать карты в руки. За университет пришлось платить с кредита, который взяли в залог под дом. То, какими разочарованными глазами смотрели на него родители, не сотрётся из памяти никогда.       Он всё же закончил медицинский университет с красным дипломом и устроился на хорошую должность в местную больницу. Интерном его гоняли пару лет, после — приняли на должность медбрата, где он отпахал ещё какое-то время, и только потом его труды оценили, назначая хирургом. Многие жизни были спасены его руками. Его признали лучшим хирургом больницы, а после конференций о его таланте прознал весь город. Многие твердили, посмеиваясь, что и до признания всей страной недалеко.       Как только он стал больше зарабатывать, то отдал весь долг своим родителям. Вскоре, они смогли вернуть дом себе.        Его устраивало всё…       Пока жажда победы вновь не взяла верх над здравомыслием. Мысль, что он добился многого своими руками и мозгами, подтачивала эготизм. Он самолично совал свою шею в петлю, чувствуя кайф от очередного увиливания от «смерти».       Свою сущность не искоренить.       Авантюра изначально звучала опасной, стоило знакомому сказать, что на мероприятии будут многие знатные люди из подпольного мира. Тэхёна это не остановило, как и не остановило поток желания победить.       По началу игра шла хорошо, ставки возрастали, и Тэхён с надеждой в сердце полагал, что в этот вечер победитель выйдет через металлическую дверь с именем Ким Тэхён. Но после удача изволила исчезнуть на самом важном моменте, как и всегда это любила делать.       Он позорно проиграл последние деньги каре с флешом на руках. Уйти с мыслями о проигрыше означало проиграть окончательно — это задевало мужское эго. На ставку он ставил всё, что придёт на ум, с каждым разом так удачно спуская всё на ветер.       Под конец вечера, то и дело желая схватиться за волосы или всё же стакан алкоголя, парень, которому он всё проиграл, усмехнулся и сказал, что Тэхён ему ещё пригодится.       И он пригодился, когда в третьем часу ночи в дверь квартиры оглушительно постучали. Тэхён схватился за бейсбольную биту, решая отбиваться по возможности. Но стоило открыть дверь, как того отпихнули в сторону, а в квартиру следом за двумя незнакомцами зашёл статный мужчина. От того веяло опасностью и властью, это именно те черты, которых всю жизнь пытался достигнуть Тэхён.       Стоило включить свет, как Тэхён заприметил кровь. Кожа мужчины была покрыта испариной, и если не присматриваться, что тот стоит на своих двоих лишь силой воли, сложно сказать, что его ранили.       — Пора возвращать должок, — проговорили со стороны. — Мистеру Чон нужны твои золотые ручки, чтобы посмотреть пулевое ранение на плече, и если ты не поможешь… — знакомый-незнакомый парень из-за пазухи достал самый что ни на есть настоящий ствол, наводя его на Тэхёна. — Тебе самому помощь не понадобится никогда.       Но мистер Чон схватился за дуло пистолета и направил его в пол, настойчиво, но мягко проговаривая:       — Не стоит так поступать с тем, от чьих рук будет зависеть моя жизнь, Хосок. Я думаю, этот молодой человек и так мне поможет, — на Тэхёна направился пронзительный взгляд тёмных, почти ночных глаз, отблёскивающих предупреждением. Слова, что он говорил, казались просьбой, но интонация — приказом.       Чонгук снял свой дорогой на вид пиджак с явной болью на лице, отказываясь от любой помощи своих людей. Он хотел показать, что ему та пуля в плече — так себе, маленький пустяк.       — Пройдёмте, — учтиво указал Тэхён дорогу рукой. Варианта с отказом ему не оставили, так что ни к чему было противиться.       Врач усадил его на свой стол, предусмотрительно застелив клеёнкой. Ему не внушало радости очищать чужую кровь со своей кухонной плитки. Но заметив несколько всё же упавших бордовых пятен на проходе в кухню, он указал пальцем и требовательно настоял людям Чона убрать. К его словам не прислушались и отнеслись со скептицизмом и явной насмешкой, только после кивка босса воспринимая всерьёз.       Водолазку пришлось срезать, чтобы получить доступ к повреждению. На столь зверское поведение с вещью не возмущались, потому Тэхён действовал более раскованно.       — Врачи всегда такие придирчивые? — поинтересовался мужчина, наблюдая, как один из его людей вытирает пятно крови.       На бессмысленный вопрос Ким решил не отвечать, сразу переходя к делу и предупреждая, что в его квартире мало что есть медицинского. Придётся обходиться тем, что найдётся, ведь вряд ли в такое время ближайшая аптека будет работать.       Налив в стакан воды, Тэхён подал его Чонгуку, говоря, чтобы пил чаще, так хоть немного компенсируется потеря крови. Один из парней понял, что ему следует делать, поэтому пустым стакан не оставался.       — Радует, что пуля навылет, меньше времени потрачу. Зачем вы пришли ко мне? — всё же спросил Тэхён, натягивая на свои руки медицинские перчатки.       — Карточный долг превыше всего, — с ухмылкой пояснил Чонгук.       Прежде, чем обработать рану перекисью, Тэхён решает влить немного водки вовнутрь — для храбрости. Делать нечто подобное в домашних условиях ему ещё не приходилось. Ему в принципе не приходилось встречать гостей подпольного мира в три ночи.       Чужая ладонь тянется к бутылке, но врач отстраняет оную подальше, отвечая на возникшее напряжение ровным голосом.       — Из-за алкоголя кровь будет хуже сворачиваться. Нам это не нужно.       Кто бы мог подумать, что Чон Чонгуку когда-нибудь откажут в спиртном.       — Что ты забыл во врачах? С такой мордашкой только к шесту, — произносит мужчина, кидая взглядом вызов. Он желает немного отвлечься от боли, и хирург это понимает.       — С такой мордашкой только за парту в школу, — на ответную колкость мужчина удовлетворённо вытягивает уголок губы. Он легко может приставить пистолет к виску за подобную дерзость, но не делает этого. Как-нибудь в следующий раз.       Ему всегда твердили, что он слишком молод для места босса крупнейшей мафиозной группировки. Зачастую эти слова были последними произнесёнными — пуля во лбу не позволяла раскрыть рот. Но то, с какой интонацией и характером произнёс Тэхён подобную чушь, дало повод тому прожить ещё на один день дольше.       — Готовы? — Тэхён заглянул в глаза Чонгука, замечая в них лишь твёрдость и таинственную бездну.       Этот мужчина не похож ни на кого. Тэхён много лет был в кругах азартных людей, дабы судить, что даже у самых крупных игроков никогда не встречалось подобного взгляда. В какой-то момент это начало притягивать.       — Не спрашивай — делай.       Один из подопечных вовремя подоспел с настольной лампой, схватив её с рабочего стола хозяина квартиры. Не хирургический свет, но и на этом нужно сказать спасибо.       Как бы Тэхён хотел, чтобы пол не заляпало, но все его желания были испорчены, как и плитка — кровь успела накапать, и сейчас сокрушаться на этот счёт было бессмысленно.       — Почему вам не зажали чем-нибудь рану? Вы потеряли много крови.       — Я быстро восстанавливаюсь.       По побледневшей и влажной коже так и хотелось провести ладонью, чтобы одним махом стереть всё плохое состояние. Почему-то внезапно вспомнилось, что в столе лежит плитка шоколада. Наверное, Чонгук вряд ли станет её есть. Зрелище перед своими подчинёнными будет не столь угрожающее.       — Я могу угостить вас шоколадом после, — всё же рискнул прошептать Тэхён, чтобы подобное услышал только раненый. Чонгук сразу же вскинул на того заинтересованный взгляд.       — Я шоколад не ел уже давно, — вдруг признаётся он.       На обработку раны и иглы уходит всего ничего, остальное осталось за малым — убрать кусочки одежды, попавшие в рану, наложить швы и перебинтовать.       Подождав некоторое время, чтобы обезболивающее подействовало хоть немного, Тэхён принялся пинцетом вытягивать ошмётки. Если сделать всё правильно, то можно обойти стороной инфекцию.       Первые болезненные стоны, проходящие сквозь сжатые зубы, вливались в уши магмой — тяжёлой и липкой, заполняющей всё дрожащее нутро. Тэхён старался сделать всё аккуратнее и быстрее.       — После такого ты обязан дать мне номер телефона…       — Вы знаете, где я живу, — единственное, что умудрился придумать Тэхён в данной ситуации.       С великим трудом Ким старался не заглядываться на голую, окровавленную грудь и накаченный пресс, ведь он — врач со стажем, профессионал, а не какой-нибудь любитель. Но пальцы сами собой бывало задевали случайно участки кожи, пускай и в латексе плохо ощущался контакт.       Совсем скоро оба отверстия были аккуратно зашиты.       «Мужчину красят шрамы».       Наверное, Тэхён так ещё никогда не старался. Стоило только отрезать оставшуюся нитку, как раненый расслабленно выдохнул, откинув голову назад. Киму открылась длинная шея, с едва дрогнувшим кадыком. Истинная мужская красота, отдающая своей безупречностью где-то в горле набатом, а после — бухаясь тяжестью в желудок.       Холодная и окровавленная ладонь хватается за кисть спасителя, и Тэхён впервые не возмущается, что его пачкают, оставляя следы. Босс измотан, с него градом льётся пот, но он кивает и благодарит за спасение.       Стоило боссу едва махнуть рукой, как его люди исчезли, словно их и не было. Уже через минуту Тэхён достаёт обещанный шоколад и протягивает его мужчине. Мафия любит сладкое.       Чонгук с детской непосредственностью, которая только могла остаться в человеке его стиля жизни, разворачивает шоколад и с тихим стоном удовольствия откусывает небольшой кусок.       — Я в последний раз шоколад ел ещё в университете.       — Не могу представить вас студентом, — он кидает взгляд на откинутый пиджак, вспоминает оружие, точно приставленное на него, и приказной тон. Кажется, будто Чонгук уже родился с аурой правителя и сел на «трон».       Чон усмехается, вытягивая один уголок губы, и говорит контрольный:       — Я любил ботанику.       Тэхён не может сдержаться от удивлённого возгласа, раскрывая при этом некультурно рот. Кем-кем, а вот уж каким-нибудь экологом или, чего уж греха таить, агрономом, представить невероятно сложно.       — И что же пошло не так? — спрашивает он, аккуратно наматывая бинт поперёк мускулистой груди. Чонгук послушно пытается держать действующую руку выше, чтобы не мешать, но с его оставшимися силами надолго не хватает. Тэхён прикладывает ладонь к чужой руке, предлагая расслабиться. Накрутив бинт через плечо, чтобы повязка не сползала, Тэхён завязал узел. Убирать руки от чужого тела не хотелось.       — Будет банально, если я скажу, что жизнь случилась? Со всей своей непостоянностью и резкими поворотами «не туда».       — Довольно-таки, — всё же кивает он, желая узнать другие варианты ответов.       — Тогда я просто скажу, что хотел попробовать многое.       — И как успехи?       — По всей видимости, я больше никогда не стану ботаником, — с усмешкой морщит он свой лоб. Мафия бывает необыкновенной в своём выборе.       Пострадавшему становится лучше уже через несколько часов (так утверждает по крайней мере), и он сразу же желает подняться на ноги и совершать подлые дела. Тэхён с трудом уговорил Чонгука надеть любезно протянутую футболку, ссылаясь на разрезанную водолазку, ведь грубая, пускай и дорогая, ткань пиджака сделает хуже только-только обработанной и перевязанной ране. По груди течёт приятная волна: один из самых влиятельных людей слушается его, хоть это и является единоразовым одолжением.       Люди босса должны были подогнать машину к подъезду. Перед тем, как уйти, Чонгук оборачивается к своему спасителю. Каким статным и властным он сюда заходил, таким и уходит, несмотря ни на что.       — Выглядишь счастливым даже после случившегося, — Чонгук вовсе не намекает, он пальцем скользит по чужой улыбке, что так не вовремя образовалась на лице. — Знаешь, таких людей как ты называют адреналиновыми торчками. Тебе, видимо, не хватало в жизни экстрима.       — Под «экстримом» вы подразумеваете себя? — после операции Тэхён чувствует себя выжатым лимоном, но он всё равно выдавливает усмешку, чувствуя… азарт. Возможно, ему нашли правильное описание.       — Даже не думал, но вариант неплохой. Спасибо за помощь, — пронеслось горячим шёпотом в ухо и опаляющей ладонью, аккуратно прошедшей по пояснице. — Я отплачу тебе большим, уж поверь.       В этот момент вопрос, квиты ли они, испарился из головы моментально. Ради встречи с Чонгуком он не прочь проиграть всё своё имущество во власть.