Легенды

Ах, как прекрасна ночь была, Когда заливу пели луны, Играли тихо арфы струны И спал Дракон, забыв дела. Лизандус так же отдыхал В покоях со своей Медорой. В канун потери и раздора Он сладко в темноте шептал: «Поведай мне, моя любовь, Не утаив единой сути, Когда мы встанем на распутье, Как долго будет литься кровь? И чьей, и где, и кто посмеет Окрасить смертью Илиак? Ну как же может статься так, Что мой народ раздор посеет? Не верю в это. Все есть ложь Безумной, проклятой старухи. Мой свет, подай мне свои руки И ими страхи уничтожь. Я только твой. С меня довольно Тяжелых мантий и венцов, Вельмож и холода дворцов. Хочу пожить немного вольно.» Лились слова как пряный мед, И ночь пила, но не пьянела. Рассвет, что был как кости белым Покрыл собою небосвод. Одна осталась ждать Медора Под хладом полотна дождей. Всего лишь пара скорбных дней. Ее король вернется скоро… Но лишь корону привезли. Камней в ней не было в помине. И Илиак, чьи воды сини, Впитал до капли кровь земли. «Поведай мне, моя любовь, — Она заливу говорила. — Что за неведомая сила Не даст его увидеть вновь? Что я могу тебе отдать, Чтоб ты направил время вспять? Его б не стала отпускать.» Залив молчал. А что сказать, Коль так судьба его решилась? Он пал в желаньи умереть. Ему теперь в огне гореть — О том не раз уж говорилось. Теперь молчит старуха-мать, Что так неистово кричала, Просила с самого начала Сыночка в замке удержать. Медора стала умолять: «Мне без него и свет не мил. Он был готов отдать мне солнце И сердце, что теперь не бьется… О Предки, он меня любил! Великий, древний Илиак, Встаю смиренно на колени. Ворвись волнами в эти сени — Я восприму сие как знак, Что слышишь ты, что не безмолвны Твои глубины. В тишине Ты можешь дать надежду мне.» Но день за днем молчали волны. И только шепот ночи той, Когда так нежно пели луны, Когда играли арфы струны Никак не мог обресть покой: «Поведай мне, и тем не рань. Путь слово бьет больней, чем прутья. Когда мы встанем на распутье, Пойдешь ли ты со мной за грань?»