I is for Infinity

В темнице было тихо. Еле слышно шумел водопад, эхо воды раздавалось по длинным коридорам. Порой кто-то обречённо вздыхал, кто-то проклинал всех подряд, а потом снова затихал. Стража стояла на постах чисто на всякий случай — никто больше не пытался вырваться из заточения или устроить бунт. Даже Миранда наконец-то замолчала, прекратив бесполезное нытьё. Как только Элион пришла к власти, то даже в темницах стало спокойно. Но была и другая сторона этой тишины, о которой королева даже не догадывалась. Кровь. Слезы. Пот. Тихие стоны, всхлипывания и адская боль. Всё смешалось в одну палитру отчаяния, горечи и безысходности. Но уже не было страха, как в первый раз. Всё стало привычным, даже неотъемлемой частью тюремной жизни. Некогда нежная и мягкая кожа на ладонях была давно сожжена и покрыта болезненными, запекшимися ссадинами из-за того, что магическая решетка служила единственной опорой во время очередного изнасилования. Наверное, все уже знали о регулярных визитах стражи в определённую камеру для «снятия рабочего стресса», но все молчали. Особенно во время присутствия в темнице Элион с её верными дружками. Вот и сейчас, все просто слушали, некоторые завидовали, а некоторые облегченно вздыхали и благодарили судьбу за то, что им повезло чуточку больше… Наконец, последний толчок и довольная компания вернулась на свои посты. Пытаясь отдышаться, Фобос опустился на колени, а мгновение спустя вовсе упал на и без того ноющий живот. В камере было не просто душно, в ней пахло гарью. Всё потому, что князь, наивно пытаясь позвать на помощь свою сестру, спалил себе прядь волос о магическую решётку. Вот и сейчас, Эсканору едва хватало воздуха для существования. По всему телу раздавалась ужасная боль, а из глаз снова брызнули предательские слезы. Изо всех сил стараясь заглушить всхлипывания, князь зажал рот рукой и обнаружил, что кожа на уголках губ треснула и покрылась застывшей кровью. Причину очередной раны Фобосу вспоминать было тошно. Он нашёл в себе силы доползти до кувшина с водой и лишний раз сплюнул, стараясь убрать отвратительное послевкусие. После этого, князь свернулся в комочек, стараясь не смотреть на слепящую глаза решётку. Синее свечение отсвечивало почти во все уголки камеры, кроме самого отдалённого, куда Фобос и спрятался. Ему было тошно от мысли, что сейчас он плачет после того, как его в очередной раз трахнули как никчёмную игрушку. Он всё ещё не мог подавить в себе то ужасное чувство осознания, которое испытал ещё в первый раз. Но самое ужасное, Фобос стал другим. Его больше не интересовал престол, свержение своей отвратительной сестрицы, месть стражницам и повстанцам. Скорее всего это была единственная вещь, которую он боялся. Он потерял надежду на спасение уже давно, а с недавних пор у Эсканора отпало всякое желание снова ощутить, как ветер играет с волосами или капли дождя на лице, аромат роз или вкус вина перед сном или за завтраком… Раньше тирану было бесконечно горько от осознания данного факта, он буквально метался вперёд-назад и повторял сам себе «это не правда, всего лишь дурной сон!». Однако, шло время, и осознание окутало разум Фобоса пеленой. Да, после каждого «визита» внутри у свергнутого правителя что-то ломалось, но мысли уже не сбивались в кучу, а скорее растворялись во мгле отчаяния вместе с некогда жестокими планами мести. Подождав, пока боль в спине прекратится и когда ссадины по всему телу перестанут неприятно зудеть, Фобос закрыл глаза и заснул. Каждый раз, день за днём ему снилось, как решётка отступает перед Седриком и Эсканор возвращается на престол, убив всех своих соперников. Как он снова наслаждается ароматом роз после грозы, слушает беседы шептунов и ужинает в компании преданного слуги. Однако, в планы Седрика спасение повелителя, а уж тем более возвращение Меридиана в более приятное состояние не входило. До сих пор он был в заточении как и князь. И даже если бы он, будучи червяком, смог бы проскочить сквозь решётку, энергетическое поле оставило бы от нага одни угольки. К тому же, Седрик предпочитал не соваться к тирану после того, как тот его проклял. Однако, сны давали Фобосу призрачную надежду, которая исчезала с первыми лучами солнца, словно роса. Вот и этим утром, свергнутый князь снова проснулся с приятным теплом в теле, которое мгновенно улетучивалось стоило ему открыть мутные, серые и потускневшие глаза. Фобос привычно потянулся, морщясь от боли и встал на ноги чуть дрожа. Ему было нестерпимо холодно. В обычный день он бы привычно зажёг огонь в любимом камине и выпил бы горячего глинтвейна, однако… Все, что его ожидало, была горячая и клейкая дрянь в качестве завтрака, от которой Фобоса воротило так же, как от ежедневного орального секса. Вот и сейчас, презрительно фыркнув, тиран швырнул тарелку куда подальше, выпив лишь пару глотков ледяной воды, от чего его бледная кожа покрылась мурашками. Он знал, что вот-вот придут его «драгоценные гости», поэтому сразу встал у решётки. На этот раз он собирался хоть что-то изменить. Буквально сжав жалкие остатки магии в кулак, Фобос выждал момент и перехватил телекинезом острую как бритва секиру у одного из стражи. Проведя пальцем по лезвию, убеждаясь в остроте, Эсканор вздрогнул и провел холодным металлом по коже руки. Тиран тут же сморщился от болезненных ощущений, наблюдая за тем, как раз за разом крови становится всё больше и больше, пока наконец кожа не была полностью распорота. Отбросив секиру в сторону, Фобос тихо простонал от слегка неприятных ощущений, водя двумя пальцами по ране. Впервые за очень долгое время он чувствовал своеобразное облегчение и даже наслаждение. К боли он привык, а слезы стали практически постоянными гостьями на впалых от голода щеках. Наконец, кровотечение прекратилось и Эсканор вышвырнул оружие из своей камеры, наслаждаясь свежим порезом. *** Наконец-то, настал этот день. Решетка перед князем растворилась, и он впервые за несколько месяцев вышел на свет. Слегка пошатываясь, он медленно направился к выходу, вдыхая полной грудью. За это время он настолько привык к унижениям, что вовсе не слышал язвительных смешков и реплик в свой адрес от других заключённых. Всё его тело были покрыто глубокими порезами, синяками, следами от плеток и даже ожогами. Впервые за всё время, что он пробыл в заключении, Фобос улыбался. Несмотря на боль в суставах, он шёл вперёд, у выходу. За его спиной стояла Элион, которая с большим подозрением смотрела в спину брата. — Тебя выпустили на пять минут, чтобы ты мог полюбоваться на свои любимые розы. Я не тиранша, в отличии от тебя и выполняю желания заключённых. Даже не пытайся обдурить меня, — королева слегка нахмурилась. —О, поверь, дорогая сестрица, тебе не о чем беспокоиться, — ехидно улыбаясь, Фобос приблизился к камере Седрика и снял с него проклятье, потратив последние жизненные силы. Блондин в недоумении приподнял одну бровь, глядя на повелителя сквозь решётку. Тот лишь усмехнулся, приложив палец к губам лорда. — Тише, Седрик. Я хочу, чтобы ты видел моё восхождение в своём истинном облике. Пройдя сквозь бурный поток воды, Фобос широко расставил руки в стороны, вдыхая полной грудью. С глаз упала плена, взгляд прояснился и зажёгся прежним огнём. Он решился уже давно, но никак не мог придумать причину, чтобы наивная сестрёнка его выпустила. Нет пути назад, он никогда не станет прежним. Ниже падать просто некуда, но персона королевских кровей не могла позволить себе закончить жизнь в качестве заключенного. Эсканор ощущал запах цветов, ветер и полную свободу. — Ну всё, Фобос, возвращайся назад! Однако, глянув вниз, в бескрайние просторы, князь сделал шаг вперёд все так же улыбаясь. Он сделал этот шаг сам, не мог позволить себе сравнивать себя с птицей, которой обрезали крылья. Уж лучше летать без крыльев, чем медленно умирать в клетке. Пусть Фобос и потерял престол, но гордость всегда оставалась при нем. Эсканор бы сошел с ума будучи шлюхой тюремной стражи. В своём выборе он был полностью уверен. Всего один шаг, и он обрёл долгожданную свободу. Позади раздался лишь краткий крик Элион и тихое шипение Седрика: — Мудрый выбор, мой княз-с-сь. «Я сделал свой выбор. Ради бесконечности, я упаду в пустоту! Но никогда никогда не пленит меня. Никогда!»