Вы помните снег? Не тот, что жиденьким слоем ложится в начале декабря, и не тот, который надоел в феврале, нет. Волшебный снег. Когда уже всё вокруг укрыто белым, словно накрыты скатерти с кружевом из инея, и сверху на это великолепие тихо падают действительно огромные мягкие снежные хлопья. Он пахнет сладостями, шерстяными носками, связанными бабушкой в далёком детстве, горячим свечным воском и чудом.
***
С другого конца узкого, хорошо освещённого коридора донёсся крик: - Чон Чонгуууук! Его лучшая подруга всегда была нетерпелива, но сегодня как-то особенно. Он только успел собрать реактивы, а она уже заждалась. - Иду, иду, я же не метеор. Вообще-то они довольно хорошо ладят и вместе держат мастерскую по проявке плёночных фотографий. Чонгук без ума от "плёнки": любовь эта началась давно, в детстве. С пяти лет отец брал его с собой на природу. Они просыпались рано утром, с первой росой и долго шли; шли, подмечая и запечатляя тонкую красоту моментов природы. Обычно мама давала им с собой рисовые пирожки, которые, почему-то, всегда получались у неё слишком пышными, но это только добавляло им нежности. Возвращались они к обеду, ни капельки не уставшие и довольные, весело разбредаясь по своим делам. Эти воспоминания Чонгук бережно хранил в укромных уголках своего сердца. Когда ему исполнилось девятнадцать, он, собрав небольшую дорожную сумку и свои мечты, уехал в столицу. И ни разу не пожалел. Да, он скучал по родителям и дому, но не мог не замечать разницы течении жизни. Здесь он привык жить быстрее, узнавать больше, здесь увидел больший простор для дела. Поначалу было страшно, но кому сейчас легко? С тех пор прошло уже три года: он студент Корейского Национального университета исскуств, у него есть верные друзья, и своё, пока маленькое, но любимое дело. Раздался очередной притворно-едкий возглас: - Я бы успела сгонять до Пусана и обратно! Чон в ответ только звонко рассмеялся. Дела шли как нельзя лучше. Услышав его смех где-то совсем неожиданно близко, Джин-Хо несдержанно ойкнула. Чону бы в разведку с его бесшумностью и физической подготовкой! Не то чтобы он усиленно тренировался, просто был крепким от природы. Джин-Хо часто не могла оторвать взгляда от его невозможных плеч, ног, и сильных рук, очень часто обнимающих её, но не так, как хотелось бы... Она, в отличие от Чонгука, была по уши влюблена. У Джин-Хо потрясающая фигура, которой завидуют все девчонки и присвистывают вслед мальчишки, миловидное лицо, с задорно вздёрнутым вверх носиком, и яркая индивидуальность. Казалось бы, ничто не мешает романтическому развитию отношений, кроме того, что Чон совершенно не обращает на неё внимания, как на девушку. Нет, он не гей, она-то уж точно знает, просто давно привык считать её своей "младшей сестричкой". Это тяжело, но ко всему привыкают, и этот случай не исключение. До недавнего времени Джин-Хо удавалось скрывать свои чувства, и удавалось бы и дальше, если бы не перемены, призошедшие в поведении Чонгука несколько дней назад.***
Это был неясный дождливый апрельский день, люди тенями проходили мимо мастерской на первом этаже жилого дома. Одна из них приблизилась и подошла под козырёк. Чонгук подошёл к окошку. - Здравствуйте, чем можем вам помочь? Тень, стоявшая до этого, полностью закутавшись в плащ, приоткрыла его так, чтобы было видно только лицо, поствила на окошко коробочку с плёнкой, и заказала проявку семи фотографий. После того, как Тень ушла, Чонгук, почему-то неровно закашлявшийся, попросил Джин-Хо подменить его за прилавком на двадцать минут. Это и показалось ей странным в первую очередь, но дальше - больше. Чон стал часто тормозить ни с чего, вдруг задумавшись, и всё тянул с выполнением того заказа. Мало-помалу раздражаясь от своих собственных переживаний - что же это значит? - Джин-Хо стала чуть ворчливей, за что её шутливо попрекал в свою очередь Чон.