Поспи со мной

Надо же было случиться тому, что Бакуго и Тодороки поселили в одной комнате, при том кровать была двухэтажная. Страшно представить, что может учудить Кацуки, да и Шото ничуть не лучше. Правда свободных комнат просто-напросто не осталось. Так что пришлось смириться как-то. Первым в комнату вошел расчетливый Тодороки, который сразу же занял верхнюю койку, потому что внизу уж больно холодно. Через полчаса, когда парень уже оккупировал свою половину шкафа, вошел блондин. На лице Кацуки сразу же заиграла злорадная ухмылка. — Сдрысьни, половинчатый придурок, я вверху спать буду! — заорал тот, ни столько злясь, сколько просто назло парню. — Я мерзну, — тихо сказал Шото, не рассчитывая вступать в затяжной конфликт. Он украдкой взглянул на соседа, но, когда их взгляды пересеклись, поспешно отвел глаза. — Да мне пофиг как-то, ты же у нас снежная королева, вот как-нибудь и перебьешься в царстве холода! — уже немного испугавшись неожиданного покладистого поведения Тодороки, выпалил блондин. Когда конфликт с кроватью наконец-то был решен, настало время сна. Тодороки уступил Бакуго, хотя борьба была абсолютно неравная, ведь в последнее время Шото заболел, и у него ужасно болела голова. Уже была ночь, луна полностью поглотила комнату своим таинственным серебристым светом, придавая предметам легкие очертания. Парень не спал, он лишь дрожал и еще больше кутался в одеяло, пытаясь хоть немного согреться. Не осознавая, что он делает, Тодороки поднялся по узенькой лестнице на верхнюю койку и улегся рядом с Кацуки. Закрыв глаза, он обнял блондина, прижимаясь к нему. Бакуго проснулся и первое время не вдуплял, что не так, пока не почувствовал горячие руки соседа по комнате. Он протер глаза. — Эй, половинчатый придурок, ты что охуел в край?! — закричал Кацуки, пытаясь отцепить руки парня от своего тела. «Он такой горячий». Блондин положил руку на лоб Шото и цыкнул. Только этого ему не хватало. «Ладно, пусть спит пока что со мной, а то потом еще влетит за то, что я оставил больного… товарища? Ну не. Какой он мне товарищ? Разве что просто сосед». Бакуго прилег обратно, пытаясь заснуть, вдруг он чувствовал, как Тодороки прижимается к нему все сильнее. Какое теплое, даже горячее тело. Это взбесило парня, но тем не менее было приятно. Он повернулся к Шото и увидел беспокойное и болезненное выражение лица. Такое впечатление, что он уже был в полубреду. Но звать кого-либо не вариант, ведь лучшее лекарство — сон. Что-то было такое особенное в этом невинном и наиболее чувственном сейчас лице Тодороки. Его прерывистое горячее дыхание обжигало кожу Кацуки, что даже ему стало горячо. Бакуго увидел Шото с другой стороны, беззащитного и совершенно уязвимого, а не бесчувственного и сильного. Блондин плавно приблизился к лицу парня. «Ведь ничего же не будет…» Он дотронулся губами его губ. «Горячие… Надеюсь, не вспомнит ничего». Без особых усилий он проник языком в рот больного.

Так приятно…