Неожиданно

Парадная дверь особняка Вонголы резко открылась, и в просторный холл, где обычно принимали гостей во время празднеств, вошла девушка. Ее длинные каштановые волосы растрепались из сложной прически, глаза, очерченные густыми черными ресницами, смотрели устало, и пухлые губки сжались так сильно, что побелели. Тонкая рука девушки сжимала бок на том месте, где красным пятном расползлась на светлой блузке кровь. - Десятая! - к Саваде бежал Гокудера, перепрыгивая через один порожек по лестнице, устланной красным ковром. Его глаза были широко распахнуты, из-за чего можно было хорошо разглядеть их яркую зеленую радужку. Хаято подбежал к своему боссу как раз в тот момент, когда та со стоном начала оседать на пол. Подрывник подхватил на руки Тсунаеши и крикнул: - Зовите Шамала! *** - Тсуна, - говорил Шамал, серьезно смотря на девушку, - тебе необходимо хотя бы пару дней полежать в постели, иначе ты побеспокоишь рану. Савада кивнула головой и сжала одеяло одной рукой, а второй неосознанно взялась за раненый бок. Тем временем мужчина продолжал говорить и пытаться объяснить то положение, в котором оказалась Тсунаеши, которая все больше и больше мрачнела. - Гокудера, - Шамал обратился к подрывнику, - лучше отменить все встречи, запланированные на эту неделю, если вы, конечно, не хотите показать другим семьям, что у них появился реальный шанс для устранения босса Вонголы. Хаято поджал губы и кивнул. Уж он-то позаботится о здоровье десятой лучше, чем кто-либо другой. В этот момент Тсуна поняла, что все ее планы рушатся словно песочный замок, на который случайно налетел маленький ребенок. Она умоляюще посмотрела на своего хранителя, но тот лишь покачал головой, а в глазах его блеснула решительность. *** Занзас направлялся в сад особняка Вонголы, где должна была находиться беседка с удобными креслами. Милая горничная, которая была одним из лучших шпионов Варии, сказала, что именно в той беседке сейчас находится десятый босс Вонголы. Со слов же этой горничной Занзас узнал о том, что Десятой нездоровится и именно поэтому были отменены многие встречи с другими семьями Альянса. Вариец поднялся по порожкам и сразу же увидел Саваду и ее хранителя урагана. Оба были одеты в простую повседневную одежду, что было немного непривычно, и пили холодный чай, прекрасно освежающий в жаркую погоду. Также на небольшом столике, расположенном посередине беседки, лежало множество бумаг с отчетами и приказами. Тсуна поставила свою кружку на подлокотник кресла и сказала: - Ты приехал на час раньше, Занзас. - Когда хочу, тогда и приезжаю, мусор, - грубо ответил Занзас и сел в свободное кресло, - Зачем ты меня звала? - Хотела дать задание, думаю, оно пришлось бы тебе по вкусу, - Тсунаеши грустно улыбнулась, а потом взяла со столика бумаги и начала искать нужный ей листок, - ох, кажется, твоя папка осталась в кабинете. Я сейчас ее принесу. Она начала подниматься с кресла, но стоило ей выпрямиться, как бок скрутило болью. Тсуна схватилась за него и непроизвольно зашипела от неприятных ощущений, пытаясь таким образом сделать их меньше. Гокудера не смог смотреть на страдания своего босса. Он в один момент оказался рядом с девушкой и подхватил ее, чтобы та не упала, а потом посадил обратно в кресло. - Десятая, - запричитал Хаято, - вам же нельзя этого делать. Как вы? - Нормально, вроде бы боль отступила, - нежно улыбнулась ему Тсунаеши, - Гокудера, принеси, пожалуйста, мне папку с заданием для Варии. Подрывник недоверчиво посмотрел на Занзаса, на что тот закатил свои алые глаза и фыркнул. Когда хранитель урагана все-таки ушел, босс Варии посмотрел на Тсуну. Сейчас перед ним сидела хрупкая девушка, которую так и хотелось прижать к себе, защитить. Волосы ее были собраны в низкий хвост, но некоторые пряди все равно выпадали из простой прически, майка оранжевого цвета открывала вид на тонкую шею и плечи и плотно облегала небольшую грудь, а джинсовые шорты, доходящие до середины бедра, позволяли увидеть стройные ножки, которые обычно скрывались под строгими офисными штанами. Идеал для Занзаса. Да, он уже давно осознал свои чувства к Тсуне, но упорно продолжал скрывать их за привычной грубостью и злостью, хотя теперь вариец не хватался за свои пистолеты при любой возможности. И когда Занзас понял это? А тогда, когда на невзрачном кусте с нежными зелеными листочками распустился большой алый бутон, имеющий настолько сладкий запах, что на него слетались все пчелы и бабочки вокруг. Также и Тсунаеши в самом начале была неприметной и серой, с угловатым телом, острыми плечами, но шло время, и бедра ее приятно округлились, стала видна изящная талия, появилась грудь. Из неуклюжей девчонки выросла изящная и умная женщина. И будто насекомые на нее начали обращать внимание многие главы мафиозных семей. Босс Варии не стал исключением. Но хранители этой хрупкой девчонки не дали загубить такой прекрасный бутон, стоя на его страже день и ночь. «Как же они сами не накинулись на нее?» - порой задавался этим вопросом Занзас, но ответа на него так и не получал. - Что произошло, мусор? - заговорил Занзас, вытягивая свои ноги вперед. - Меня просто попытались убить, - будничным тоном сообщила Тсуна, - И как видишь, у них это практически получилось. - Чертов слабый мусор, - буркнул вариец, вызывая улыбку у девушки. Вскоре пришел Гокудера с папкой, которая была отдана Занзасу. Тот внимательно прочел ее содержимое, а потом просто встал со своего места и ушел с веранды, держа папку с заданием под мышкой. Вария выполнит свою миссию и заодно найдет того, кто попытался покуситься на жизнь десятого босса Вонголы. *** Прошло несколько недель. Рана Тсунаеши практически затянулась, оставляя после себя тонкие рубцы на нежной коже. Сейчас Тсуна стояла перед большим зеркалом в одном нижнем белье и рассматривала эти рубцы. Она с грустью во взгляде посмотрела в открытое окно. В нем было видно только несколько огоньков в саду, что разгоняли ночь вокруг себя. Было слышно, как стрекочут сверчки и где-то далеко с трассы доносились звуки редких проезжающих машин. «Со дня на день приедет Занзас с отчетом», - пронеслось в голове девушки. Занзас… Раньше этот мужчина вызывал у Тсунаеши панику и страх, да такой, что поджилки тряслись, а горло сжимал спазм, не позволяющий произнести ни единого слова. Но вскоре страх сменился неким любопытством, а то в свою очередь переросло в нечто большее. Это нечто оказалось таким сложным и непонятным, что Тсуна порой путалась в этом чувстве. Ведь стоило ей увидеть этого варийца, как сердце начинало сходить с ума, и в груди открывалась большая черная дыра из-за того, что только холод в глазах был у Занзаса. - Кажется, ты влюбилась, - однажды сказала Бьянки, смеясь. - Не может этого быть, - ответила тогда на это Савада. Тсунаеши прикрыла глаза. Зачем бередить душу? Нужно забыть все это, спрятать где-нибудь глубоко, так, чтобы потом было невозможно найти. Только забывать отнюдь не хотелось. Тсуна вздохнула и открыла глаза, посмотрела на свое отражение в зеркало. И тут она вскрикнула и прикрыла грудь руками, а потом развернулась на сто восемьдесят градусов. Перед ней на расстоянии вытянутой руки стоял Занзас. Он пожирающим взглядом окинул тело Тсунаеши и спросил хриплым голосом: - Какого черта ты делаешь, Савада? - Это должна спрашивать у тебя я. Ведь ты в моей комнате, да еще и пришел ночью! - пискнула Тсуна. - Я, кажется, уже говорил, что когда хочу, тогда и приезжаю, - ответил босс Варии и, бросив папку с отчетом на пол, сделал шаг к Саваде. Он провел своими холодными пальцами по шраму на ее боку. Все-таки он мало помучал того мудака перед смертью. Тсуна замерла на месте. Она чувствовала, как вторая рука Занзаса ложится на ее бок, как его пальцы мягко касаются кожи. Сколько нежности и несвойственной аккуратности для этого мужчины было в этих прикосновениях! Тсунаеши медленно поднимает свою голову и смотрит в глаза варийца. И сейчас в его взгляде она не нашла холода и злости, там было желание, огонь, яркий и горячий, и мольба. Дрожащими руками Савада провела по напряженной груди Занзаса, а потом по его шее. Она мягко потянула его за перья, что всегда были вплетены в черные волосы, заставляя мужчину наклонить голову вниз, и мягко коснулась своими губами его подбородка, ведь только до него Тсуна и смогла достать. В этот момент девушка сама удивилась своей решительности. Зрачки Занзаса расширились, и он впился поцелуем в губы девушки, прижимая ее к себе и слегка приподнимая. Поцелуй был грубым и рваным. Босс Варии проник в рот Тсуны и увлек ее язык в неравный бой, заставляя девушку ответить ему. Ощущение нежной ухоженной кожи под своими руками опьяняло Занзаса, заводило, заставляло исчезнуть ясность мысли. Когда воздуха стало не хватать, то поцелуй был разорван, а босс Варии понес девушку на кровать. Стянув с себя рубашку и штаны, Занзас посмотрел на Тсунаеши. Ее лицо было красным от смущения, а руки невольно прижимались к груди в попытке прикрыть ее, но в то же время взгляд карих глаз был настойчивым и призывным, манящим. Вскоре Занзас покрывал тело Тсуны поцелуями: сначала шею, потом ключицы, упругую грудь. Савада позволяла боссу Варии делать с собой все, что вздумается. Она выгибалась и тихо постанывала, когда он начал играть с ее набухшими сосками, покусывая и вылизывая их, когда шершавые ладони медленно прошлись по бокам, подтянутому животу и опустились на внутреннюю часть бедер. Ее тело плавилось и горело под губами варийца, каждое его прикосновение, кажется, оставляло ожог. Невыносимо приятный ожог. Может, Тсуна потом пожалеет о событиях этой ночи, о том, что позволила себе поддаться. Но это будет потом, сейчас уже поздно что-либо предпринимать. У Занзаса создавалось такое чувство, что ему дали то, к чему он так стремился, что в его руки попало сокровище, которое хочется спрятать и никому не показывать, ведь эту драгоценность многие хотят отнять. Вариец прикусывает мочку уха Тсунаеши, а потом зализывает ее, следом покрывает поцелуями нежную кожу шеи, оставляя на ней пару ярких засосов. Девушка стонет под ним, просит большего. Ее руки блуждают по спине Занзаса, иногда впиваясь в нее своими ухоженными ноготками, заставляя мужчину глухо рычать. В паху у босса Варии жутко тянет, член давно стоит колом. Занзас не может больше растягивать эти сладкие муки. Он нависает над Тсуной и смотрит в ее глаза, затуманенные желанием и удовольствием, а потом проводит своим языком по ее опухшей от поцелуев губе, прося разрешения. Девушка приоткрывает свой ротик, позволяя увлечь себя в долгий поцелуй. Но вскоре она громко стонет в губы Занзаса, выгибается и прижимается еще сильнее к его телу, сжимает руками его плечи. Сначала вариец делал медленные размеренные толчки, позволяя привыкнуть к себе, но его терпения хватило ненадолго, и он стал двигаться рвано, быстро, будто боясь, что происходящее может оказаться высококлассной иллюзией. Любовникам кажется, что воздух вокруг них стал раскаленным, тягучим, что их сердца отсчитывают доли секунд вместе, попадая в один такт, а души сливаются воедино, как переплелись их пальцы на руках. Комната наполняется стонами и рыками, и вскоре все это завершает громкий стон Тсунаеши, когда та кончила и сжала внутри себя Занзаса. Тот же делает еще пару толчков и, на секунду замерев, падает рядом с Тсунаеши. Какое-то время они лежали молча, но потом Занзас подтянул к себе Тсунаеши и хрипло сказал ей на ушко: - Ты теперь не отвертишься от меня, Савада. - Что? - переспросила Тсуна. - Говорю, готовь свадебное платье, - хмыкнул босс Варии. Девушка тихо рассмеялась и повернулась лицом к Занзасу, провела пальчиком по его груди, очерчивая шрам, а потом проворковала: - Хорошо, ты только своего шпиона - горничную из особняка убери.