Смерть.
Юноша открыл глаза, пытаясь понять, что происходит. Почему именно сейчас он вспомнил ту единственную бабочку, которую по глупости поймал в сетку? Возможно, сейчас он тоже находится в этом своеобразном сочке? Тогда стоит ли ему проявить гордость, чтобы выбраться наружу? Домой? К родителям? Увы, даже если бы он и хотел, он бы не мог этого сделать. Его будто пробило током, заставляя бояться, молчать. Дрожащей рукой он смотрел на телефон, долго размышляя над тем, что может с этим сделать? Выкинуть? Тогда он не выберется отсюда никогда. Позвонить? А если этот дебил вскроет ему глотку в качестве «наказания»? Ведь так просто услышать разговор по телефону? Особенно, когда ты находишься в полупустом пространстве, где каждое твое действие пройдет под звук эха. Льюис прикусил губу. Зажмурился.«Я очень хочу жить!»
Гудок –Льюис?! Льюис! Где ты был?! Ты знал, как я волновалась?! Ты.. Ты... А ну-ка сей.. –Мама! Мама! – Не выдержав, юноша тихо заплакал, слезы стали закрывать картинку окружающего для своего хозяина, будто пытаясь сказать, что это страшный сон, и ему нечего боятся на самом деле. А он поверил. Поверил, что его не украли, поверил, что его не держат в подвале, и он забыл, забыл что... Интересно, голос его мамы всегда был таким? Добрым, тихим, журчащим? – Меня похитили, мама.. Я.. Я... Я не знаю, мама! Пожалуйста.. Пожалуйста..Помогите.. –Что? Льюис?! Кто?! Ты где?! О, Господи! Милый ты в порядке?? Слышишь, ни за что не бросай трубку, слышишь?! Льюис?! Но он молчал. Женщина, сжимая нижнюю часть своего розового халата, дрогнула, сжимая другой ладонью свой сотовый до хруста костей. –Чарльз! Чарльз! Срочно звони в полицию! Ты меня слышишь?! Льюис! Солнышко, ответь! Льюис покачал отрицательно головой, как только обернулся в сторону двери. Он забыл, что его могли услышать... Джеймс, оперевшись о стенку одним плечом, усмехнулся. Одна рука стала медленно приподниматься и резко опускаться, будто прося его продолжения разговора. Он не был похож на маньяка, он не держал оружия, в подвале не пахло кровью, сверху не скулили гончие псы, готовые разорвать любого на части. Нет, он был обычным юношей. Но Льюиса лишь сильнее пробила дрожь. – Мам?.. Мама?.. Пожалуйста.. – Сыночек?! Где ты!? – А ну дай сюда трубку.. – Мужской грубый голос резко оборвал женщину, забирая властвование над телефоном в свои руки. –Льюис, опиши, где ты, быстро! –Папа, я не знаю.. Это подвал... Здесь не темно и не сыро, а значит, что в доме живут... – Неспеша юноша сделал шаг от своего похитителя, взгляда он не отводил, понимая, что тогда его телефон – единственное спасение из это блядского места – попросту отберут – Сколько их?! Спроси, что они хотят?! Денег?! Сколько?! Спроси сколько, и я отдам эти чертовы деньги, только пусть тебя не трогают, хорошо?? Хорошо?! ЛЬЮИС! Сделав шаг за своей овечкой, Джеймс подбадривающе улыбнулся, будто он пришел спасать юнца от злобного маньяка, а не являлся им самим. Протянувшись к щеке «собачки» его ладонь сжала телефон, но отбирать не стала, лишь потянула к себе, заставляя Льюиса сделать шаг на встречу. Оказавшись, практически в плотную, его горячее дыхание обожгло его щеку, а глаза, словно сковали душу. – Не переживайте, мистер Чарльз, мне не нужны ни ваши деньги, ни страдания вашего единственного сына.. –СУКИН СЫН, ПУСТИ ЕГО! Я отдам все, что тебе нужно! Только не трогай моего сына! –Мне нужно лишь его послушание... И красивое личико.. –Что?! Льюис?! ЛЬЮИС! Но в телефоне пошли гудки, долгие, режущие не только слух, но и души взволнованных родителей. Льюис стал неспеша отходить назад, как только почувствовал, что его телефон уже не держат, но, понимая, что если парень включит дисплей без разрешения, его ударят, изобьют или в худшем случае даже убьют. Уперевшись спиной в стенку, он вновь покачал головой, надеясь, что эти движения остановят Джеймса, образовав круг вокруг хозяина, словно в фильмах. Но это не фильм – Льюис, ты боишься? Почему? – Джеймс дотронулся до щеки парнишки, чувствуя, как дрожь сковала его тело. Щенячьи глазки осмотрели его в поиске защиты и надежды на спасение, и они нашли его.– Я не собираюсь тебя бить, и уж тем более делать, что хуже... Ты предупредил родителей, и за это, как хорошая собачка, получишь подарок! Его губы коснулись губ дрожащего юноши, давая ему мнимый шанс отстраниться, ведь если бы Льюис отказался от своих действий, стильный ботинок его похитителя ударил по правой его ноге. Боль стала резать душу, желая объятий кого-то близкого и родного, но, кроме Джеймса здесь никого нет. Льюис поцеловал в ответ. Поцелуй не оказался жадным или перехватывающий власть. Льюис сразу дал понять, что сейчас он и есть та покорная «собачка», о которой и говорил Джеймс. Тем временем страх перерастал в страсть. Джеймс подхватил свою «игрушку» под бедра, позволяя тому обхватить свою талию ногами. Он впился в его губы, не оставляя выбора. Только подчиняться. После первого стона, похожий скорее на скулеж перед убийством, Джеймс хищно улыбнулся и провел языком вдоль ушка своей жертвы –Послушная собака... Я так тебя люблю... Льюис недовольно сглотнул, после чего тихо простонал, чувствуя как по его паху проехались рукой и с силой сжали. Льюис сдавил плечи Джеймса, надавливая на них и царапая ногтями, пытаясь не стонать, будто так он сделает только хуже. Джеймс широко улыбнулся, начиная расстёгивать ширинку джинс, но дрогнул, услышав оглушающий стук в дверь – Это полиция. Открывайте!