Это конец

- Нет, но ты только подумай, какими мы были глупыми! В комнате стоял шум и гам, Зик и Джей, очевидно, ссорились не по-детски. - Говорю же тебе, это ужасная идея! Это было бы нечестно по отношению ко всем! И в первую очередь к себе самому! - Джей, успокойся и признай, - Зик положил руку Джею на плечо, - моя идея проста и гениальна, мы давно должны были это сделать. - Я даже смысла в этом не вижу! С помощью планшета ты можешь создать все что угодно, скажи на милость, на кой черт тебе нужна огромная куча бабла? – Джей возмущенно указал пальцем на многочисленные стопки зеленых бумажек в углу комнаты. - Но ведь это действительно классно! - парировал Зик. – Да, с помощью планшета я могу создать что угодно, но это не поменяет отношения ко мне! Все считают меня придурком, и так оно и есть, ведь я не сильный, как мой брат, не красивый, как Максина, не умный, как ты и вообще, я – никто. Люди с деньгами – это высший слой общества, и меня очень огорчает, что ты меня не понял. Я надеялся, что ты меня поддержишь, - Зик демонстративно отвернулся и подошел к окну. - Прости, что не оправдал твоих надежд, - Джей молча покинул комнату друга. Как он не понимает? Максина не обратит на него внимания, если он не будет представлять из себя хоть что-то. Никто и никогда на него не посмотрит – он, как был придурком-художником, так и останется. Он может нарисовать себе крутую одежду или еще что-нибудь, - да все что угодно! – но он не будет чувствовать себя крутым, он не сможет заплатить за что-либо, если у него нет денег. Нужно было сделать это еще давно. Если такого рода поступки заставят Джея отвернуться от него, не значит ли, что он недостаточно хороший друг? Друзья всегда должны друг друга поддерживать, а не отворачиваться в минуту, когда нужна их поддержка. Единственный, кто должен обижаться, это Зик – так он думал. Прошло несколько дней, и ссора сама собой кое-как забылась, по крайней мере для Зика. Но не для Джея, который все равно волновался за друга, хоть и не показывал этого. Глупые игры Зика никогда ничего хорошего не приносили, в этот раз будет так же, но Зик немного заигрался. - Привет, - сухое приветствие, когда Зик проходит мимо Джея и даже не смотрит в его сторону. Ничего другого от него никто и не ждал. - Привет, - все же ответил Зик, - зайди ко мне, мне нужно вернуть тебе кое-что. Без лишней болтовни, Джей просто соглашается, готовый принять все как есть, как его учили и как он вычитал в своих умных книжках. Этим "кое-чем" оказались личные вещи Джея, которые он оставлял у своего друга дома за ненадобностью тащить их домой. Смысл их забирать, если большую часть времени Джей проводил дома у Зика? Так нужные вещи всегда были под рукой. Из дома семьи Палмеров Джей вышел нагруженным пакетами и коробками. Все это предстояло отнести домой и парень даже не представлял, как он это сделает. Можно было вернуться и попросить Зика о помощи, но Джей никогда не опустится до такого перед бывшим другом. А тем временем, за спиной у Джея задернулась штора, висящая на окне в комнате на втором этаже. Кто ее зашторил, предварительно проводив Джея взглядом, даже говорить не надо. И так ясно. Ясно еще и то, что Зик и Джей совсем не были бывшими друзьями. Их дружба перетерпела многое, но они всегда мирились. Зик надеялся, что так будет и в этот раз, хотя где-то далеко в душе его цеплял сам факт того, что они поссорились из-за такого дела. *** - Все же я очень хочу, чтобы ты пришел к нам на ужин, - Зик тяжело вздохнул. - Да пошел ты к черту! Очередная попытка помириться ничего не дала, благо, это был телефонный разговор, иначе кто-то бы был сейчас с фингалом под глазом, не смотря на то, что ни Зик ни Джей никогда не позволяли бить друг друга кулаками в необдуманном порыве. И в обдуманном тоже. Это было бы просто по-свински. А телефонные разговоры так ни к чему и не привели. С Джеем разговаривать бесполезно, когда он обижен. Младший Палмер первый позвонил своему другу, в надежде помириться. Он не считал себя виноватым в чем-то, но решил сделать первый шаг к тому, чтобы восстановить дружбу. Он и так превозмог себя, позвонив, а получив такой ответ он и вовсе чувствовал себя оскорбленным. *** - Знаешь, - начал Зик, - я сожалею. - Я рад, что ты понял, но это ничего не меняет, - Джей стоял на пороге комнаты бывшего приятеля и смотрел на Зика, сидевшего на своей кровати. Он казался забитым и бледным. Несчастным. - Джей, послушай... - начал было Зик опять, но Джей перебил его. - Ничего не говори. Дело даже уже и не в тех проклятых деньгах и твоей больной идее купить себе любовь окружающих. Можешь не извиняться. - Но в чем же дело, Джей? Что же произошло? Я не знаю, в чем же еще перед тобой виноват? В том, что хотел чтобы хоть один человек меня любил на этой земле, пусть я и выбрал неправильный способ? - Ты никогда не берешь меня в расчет, - Джей говорил спокойно и не торопясь, словно выбирая правильные слова. Я не надеялся никогда на то, что заметишь или поймешь это, но разве тебе было мало одного настоящего друга? Тебе нужна дешевая любовь купленная дорогими шмотками от людей, которые никогда не понимали тебя? - парень говорил все громче, набирая обороты, и стало ясно, что скоро он и вовсе сорвется на крик. - А Джей, а что Джей? Об него можно вытирать ноги, он не заметит, он не обидится, он только рад будет! А может быть, мне надоело! Ты - бесчувственный придурок! Слова Джея ранили Зика прямо в сердце. В нем начала закипать всепоглощающая злость, как бывает, когда тебе в лицо бросают правду. Зик вскочил с постели и стал метаться по комнате, не зная, что же ему делать? Как же выплеснуть свою злость? А Джей все продолжал говорить, делая Зику все больнее и больнее, пока Зик только и думал о том, когда же все это кончится. И тогда Зик ударил Джея кулаком в лицо. Первый раз за всю их дружбу, он ударил его. Джей лежал на полу, удар повалил его; очки разломались на две половинки, а на переносице осталась красная полоска, если не считать, что к губе уже текла алая струйка. Джей собрал с пола то, что осталось от его очков, вытер ладонью кровь и поплелся к двери. Зика уже не распирало от злости. Осталась только обида и толика сожаления, а еще горький осадок, словно от разочаровании в самом себе.