Темнота под солнцем

Ту ночь мы с Дином провели на болотах Флориды. Мертвецы на всеми забытом старом кладбище отказывались спокойно лежать, потому нам пришлось спеть им колыбельную на латыни, уложить заклинанием. Работа с зомби муторная и грязная, но нашими стараниями к утру над Эверглейдс вновь воцарился покой. Уже покидая болота с их обманчивой твердью и гнусом, мы услышали в небе глухой взрыв. Небольшой низко летевший самолет горел, сначала левым двигателем. Затем, вспыхнув весь, начал разваливаться в полете, по крайней мере, так нам показалось, потому что от него нечто отделилось и полетело по фатальной дуге к земле. Ультразвуковой свист накрыл нас с братом, пылающие обломки метеором пронеслись над самыми головами и рухнули впечатляюще близко. Тайные обстоятельства нашего пребывания на болотах и весь мой опыт твердили, что нужно скорее уходить отсюда, пока к месту аварии не нагрянули маршалы и полиция штата. Но там могли быть выжившие. Переглянувшись, мы не сговариваясь направили аэролодку к пожарищу, почти терявшемуся на фоне рыжего флоридского рассвета. Пропеллер за нашими спинами натужно гудел, мощной струей приглаживая осоку. То тут, то там зеленую гладь разрывали проплешины, горячие обломки ножом скосили траву. Самолет как назло нашел единственную в округе твердую почву, чтобы упасть. Разворотил сырую землю и кустарник. Дым затенял пространство, будто возвращая нас в едва минувшую ночь. Среди слепящих очагов огня были разбросаны детали фюзеляжа, прикрывавшие тела. Пассажиров нашлось не много. Все мертвы, как мы выяснили, смело ринувшись в огонь. Все дорого и по деловому одеты, видимо, это был чартер какой-то компании. Все еще теплые и мягкие, только что бывшие живыми. Если б только были пристегнуты, могли бы выжить при ударе... Отчего взорвался двигатель, определить мы не могли, но в том, что осталось от кабины пилота, нашли намек на причины трагедии. На груди пилота красовалось входное отверстие в обрамлении кровавых разводов. Пятно было еще небольшим, говоря, что рана получена только что. Оружия в хаосе обломков мы не видели. Выбравшись из пекла и пытаясь продышаться, я почувствовал, что в обломках не хватало важного куска. Оглянувшись на них, осознал – там на одно пассажирское сидение меньше, чем обычно в самолетах такого типа. – Мы еще можем кого-то спасти! Скорее, в лодку! Дин запрыгнул на сидение, я взял ручку штурвала и направил суденышко к месту, куда должен был упасть отвалившийся в небе фрагмент. Но в том месте, в сплошном густом поле не было видно никаких проплешин, я нетерпеливо закружил. Дважды пролетев мимо цели, мы наконец-то рассмотрели торчащий из воды подголовник. Человек, пристегнутый к креслу, мерно уходил в топь и уже не шевелился, захлебываясь. Я бросился с борта, брату пришлось перехватить управление неохотно тормозящей аэролодки. Одежда вмиг отяжелела от влаги и потянула меня вниз, руки с трудом раздвигали осоку, а ноги проскальзывали по илистому дну. Добравшись до сидения, я вырвал ремни из гнезд и потащил мужчину к лодке. Он не дышал. Дин споро затянул тело на борт и кинулся реанимировать. Ему удалось. Пострадавший очнулся, с трудом откашливаясь, распахнул глаза, вялый и ослабевший. Но рано было давать ему отдыхать. К удивлению брата, я влепил спасенному пощечину. – Эй! Сколько вас было на борту?! Проморгавшись, мужчина выдавил: – Что? Не знаю… – Говори! – рыкнул я, снова удивив Дина. – Восемь! Хорошо? Восемь. Я четко помнил, что мы нашли шесть тел. Мужчина неожиданно засмеялся: – Я прикончил ее! Сучка никому ничего не расскажет. Мои худшие подозрения оправдывались, единственный выживший был пристегнут не спроста. Шок и усталость развязали ему язык лучше моих тумаков, и мы слушали. – Я не мог позволить ей потопить компанию... в ней вся моя жизнь! Она собиралась настучать в налоговую! Я отправил ее полетать! Мужчина был доволен собой, торжествующе улыбался, прикрывая глаза у меня на руках. Хмуро переглянувшись с братом, я встряхнул ублюдка: – Не спать! Это ты стрелял в пилота? – Что?.. Нет! Тип, казалось, искренне недоумевал. – Тогда кто? – Я не знаю, о чем вы… – Ты выкинул женщину за борт, – разозлился я, а остальные пассажиры молчали?! У тебя был пистолет! – Нет! Они бы ничего не сказали, я их босс! Они в доле… больше нет, – он опять засмеялся: – Концы в воду! Захотелось его утопить. Как мусор выкинуть за борт, и пусть идет на дно. Прикинув высоту, с которой рухнул самолет, я понял, что живой мы несчастную женщину не найдем. Жаль. Она, похоже, была смелой и честной. Дин не возражал, когда я пристегнул убийцу обратно к его креслу. Брат не проронил ни звука, когда мы оттуда уезжали, гудение мотора заглушило вялые крики пристегнутого. Сидение снова мучительно медленно погружалось в ил, я набрал 911. Если поисковики успеют, значит, такова его удача, если нет... Мой брат вдруг чертыхнулся и заложил крутой вираж, он направил лодку обратно к месту крушения. – В чем дело? – спросил я, почувствовав внезапную надежду. Может, он понял, что кто-то не еще умер, и в этой гнусной ситуации еще можно что-то изменить? – Черные ящики! – перекричал он шум ветра. – 2 коробки, записывающие 48 параметров работы самолета. Смотри по сторонам! Надежда сменилась неприятным пониманием. Причиной крушения могла стать наша волшба на болотах, а черные ящики могли записать ее влияние на борт. Самолет летел низко, всплески некромантии от старого захоронения могли его достать. Сбить работу, вызвать взрыв. И оставить в самописцах след, о котором обычные люди не должны знать. Улику нужно найти. Это оказалось не сложно, ведь черные ящики на самом деле ярко оранжевые. Они обнаружились неподалеку на земле, лишь слегка покореженные ударом об нее. Дин кивком указал на притороченную к лодке монтировку. К тому времени, как мы нашли самописцы, в небе уже гудел вертолет спасателей. Уйти по-английски не получилось, Дин приготовил фальшивые документы, собираясь выдать нас за туристов. Я разбил ящики монтировкой и кинул в гать с аллигаторами, всполошив не меньше пяти зубастых тварей. Этим, возможно, лишил полицию шанса разобраться, что случилось. С копами разговаривал Дин и завирался виртуозно. Сначала наплел рядовым, что мы приезжие туристы, затем разыграл перед полноватым детективом целую сцену. – Что еще можете рассказать? – Мы рыбачили, – протянул Дин с глуповатым техасский акцентом, в нашей лодке действительно лежали снасти, доставшиеся с судном, правда, не расчехленные. – Услышали шум, обернулись, увидели, как упал самолет. Это все. – Приближались к нему? – Нет, сэр. Мы дали оттуда деру. Позвонили в службу спасения. Детектив закрыл блокнот, в котором делал пометки, и взглянул на нас с укоризной: – Не думали, что там могли быть выжившие? – Эй, мы вам позвонили! – заныл Дин. – Нам полагается вознаграждение? Подошедший с копом криминалист кисло смотрел на ружья в нашей аэролодке. Крупный калибр убедил его, что мы браконьерствовали на местных пантер. Но без доказательств виде туш полиция оставила нас в покое. Стараясь не коситься в сторону выброшенных черных ящиков, мы уехали оттуда. Проспав без задних ног до полудня, мы с братом узнали из новостей, что чудом выжившего пассажира вытащили из воды в последнюю секунду. Ящик мотельного телевизора показал, как спасенного доставили в больницу, где он дал показания, обвиняя в аварии одну из своих сотрудниц. Якобы, любившая выпить бухгалтерша открыла выходной люк и всех погубила. Я стиснул зубы, зло сверля экран. Следом показали интервью, в котором начальник криминалистической лаборатории Майами, рыжий как солнце мужичок, ровным голосом разъяснял журналистам, что алкоголя в организме погибшей не обнаружено. Большего не сказал, сославшись на все еще продолжающееся следствие и посоветовал им не спешить с выводами. Мне стало жаль мужичка, явно принципиального, располагающе спокойного. Пистолет, по ходу, не нашли, а без бортовых самописцев, фиксирующих переговоры в кабине, он вряд ли что-либо докажет. Про себя я был уверен, что дурной владелец компании устроил стрельбу на борту, пытаясь убить подчиненную, но попав в пилота. Мы с братом заговорили хором: – Не хочешь навестить чудом выжившую жертву? – Не хочешь залезть в морг и осмотреть тело? Похоже, нам обоим было небезразлично, что мерзавец может уйти безнаказанным. Только методы, как всегда, разошлись. – Думаешь, толпа экспертов пропустила, что ты не пропустишь? – Думаешь, отчитаешь его, и он раскается? Назревала очередная перепалка, как вдруг нас прервал стук в дверь нашего номера. Мы подорвались, ожидая неприятностей, но никаких вкрадчивых демонических голосов из-за двери не звучало. Некто по ту сторону просто ждал, когда мы ответим. Не иначе человек. Дин привычно прижался к стене за дверью и кивнул мне, я открыл. У порога стоял только что виденный в телевизоре глава криминалистов. Я изумился, что он и тут и там. В жизни он был еще более рыжим, чем на экране. В лучах флоридского солнца повернулся вполоборота, склонив голову набок, снял очки. Внимательно взглянул на меня голубыми бусинами глаз, и под этим взглядом мне тут же стало совестно и за черные ящики, и за ссоры с братом, и даже за то, что в третьем классе украл батончик в лавке мистера Мэдсона. Стоило усилий не допустить на лицо виноватое выражение. Криминалист представился Горацио Кейном и сказал, что хочет поговорить с нами. Я позволил ему войти. В номере он скромно встал у столика, проигнорировав дробовик на нем и Дина в тени двери. – Я догадываюсь, кто вы, и почему сломали черные ящики. Его слова пригвоздили нас с братом к месту. Открыв было рот, я понял, что простых извинений здесь не хватит, и сник, промолчав. Кейн продолжал: – Я настоятельно советую вам больше ничего не предпринимать. Дин уже готов был заехать мне локтем под ребра, чтоб я не ляпнул лишнего, как я его удивил: – Так нам полагается вознаграждение? За звонок в 911. Деньги бы сейчас не помешали... Техасский акцент дался мне не хуже, чем брату, вранье далось сложнее. Лицо Кейна выразило сожаление, он вряд ли купился, но понял, что разговаривать мы не намерены. – Знаете, мой сотрудник сейчас переживает, что спас того человека, – сказал он, проигнорировав мой лепет. – Каждая жизнь считается. Поэтому мы можем спать по ночам. Я не нашелся бы, как ему объяснить, даже если б попытался. Кейн произнес замечательные слова, но они не для нашей с Дином жизни. Мне оставалось только проводить его и закрыть за ним дверь, оставшись с братом в полумраке номера. – Горацио Кейн, – пожевал Дин его имя, – ишь ты. Ну что, я в морг, ты к живчику? Я кивнул. Наведавшись в больницу, я узнал, что бизнесмена уже выписали. Был пойман за попыткой подсмотреть адрес в медкарте, но успешно выдал себя за журналиста, и меня просто выставили без привлечения полиции. В итоге, где живет удачливый владелец компании мне подсказал гугл. Удивительно, сколько информации люди неосознанно выкладывают в сеть. Дорогой пентхаус с видом на залив нашелся быстро. Хозяин сам открыл дверь. Узнал, вспомнил… Его улыбка была невыносима. В богатом доме, с аккуратными бинтами на руках, что вчера погубили семь душ, эта белозубая улыбка была невыносима. Он самодовольно пустил меня в дом. Насмехался, что вопреки моим стараниям выжил. Чувствовал себя в полной безопасности, ведь он невинная жертва алкоголички, его защищает закон. Я не смог этого вынести, нечто черное во мне не смогло. Идя сюда, я планировал попугать его, как мы с братом не раз поступали с проблемными типами. Собирался угрозами пробудить его совесть, как наивно. В прихожей уже стояли чемоданы, на тумбе лежал билет в тропический рай без экстрадиции. Я поддался черноте. Она вышла из моих глаз и мужчина передо мной закричал, корчась от ужаса. Я шипел ему не своим голосом, что это он должен был умереть, а не его сотрудники, уж точно не та честная молодая женщина, мизинца которой он не стоит. Я говорил ужасные вещи, а мужчина выл и скулил в тисках черного тумана, пока не потерял сознание. Чернота удовлетворилась этим, я смог убежать оттуда. Найдя меня притихшего в номере, Дин ничего не заметил. С порога принялся увлеченно рассказывать, как слазил в морг. Что охрана, как всегда в мертвецких, была смехотворной, и что он без подробно осмотрел погибших. Небезуспешно. – Сэмми, ты не не поверишь, сколько раз в своей жизни я хуярил людей огнетушителями! – начал брат с порога, я забеспокоился за работников морга. – Потому след от его удара всегда узнаю! У девицы такой есть! Похоже, наш злодей выталкивал ее из самолета ударно-прикладным методом и повредил ей руки. Идиот! – Где теперь этот огнетушитель, – отмахнулся я, все еще беспокоясь, ведь Дин на волне энтузиазма мог побежать прочесывать болота. – И где пистолет? – Не было пистолета! Пилота прошило болтом от самолета, прикинь? А огнетушитель у ботаников! Я видел, как его тащили под тент с обломками. Лишь бы отпечатки с него не стерлись… – Дин уже достал мобильный: – Нагугли мне телефончик друга Горацио. – Сейчас, – я полез в ноутбук. – Только не вздумай цитировать ему Шекспира! – Я что, баянщик? – оскорбился Дин. – Я ему Симпсонов... Опасаясь, что брат воплотит угрозу, я отнял у него телефон. Сам набрал номер Кейна и довольно скоро услышал на том конце его вкрадчивый голос. Отчего-то перехватило дыхание, и я смог выдавить только одно слово: – Огнетушитель. – А вы откуда знаете? От замешательства я быстро бросил трубку. Кажется, наши метания были лишними, эксперты сами до всего дошли. Лучше б мы действительно ничего не предпринимали... – Как мальчишка, – покачал головой Дин, забирая сотовый. – Телефонное хулиганство – это не твое. Дела в этом городе были закончены, мы покидали Флориду, кинематографично уезжая в последних лучах заката. Фоном в машине работало радио, и после трека The Who, приведшего Дина в хорошее настроение, в новостях объявили о самоубийстве главы крупной местной компании. Миллионер, который, как выяснили, отмывал деньги через свою фирму и стал причиной недавнего авиакрушения, повесился в собственном доме. – Сэмми, что ты наговорил несчастному? – натянуто пошутил Дин, покосившись на меня. Я закрыл лицо руками, чтобы он не увидел моего ужаса. Следовало сейчас же признаться брату, сказать, что я опасен для людей. Но что-то внутри останавливало меня. – Не парься, ты же не виноват, что некоторым в ад не терпится. Дин подобрался, предчувствуя бурю самобичевания, но я продолжал оцепенело молчать. Он протянул руку, чтобы помассировать мне плечо. – Не парься, братишка. Это не твоя вина. Верно, братишка, но в этом-то и ужас… Мы продолжили ехать по ночной уже автостраде навстречу очередному делу.