Встречи

Библиотека расположилась в тихом районе старых жилых домов, выполненных из коричневого песчаника, и небольших предприятий. Это было гораздо дальше обычных путешествий Дона от логова, но книги, которые он хотел, чтобы Эйприл взяла для него, нельзя было найти рядом с домом. Он потратил больше недели, тщательно их изучая и сканируя некоторые страницы на свой компьютер для дальнейшего использования. И сейчас, совершая забег, чтобы вернуть книги обратно, он почувствовал себя хорошо, после стольких часов, просиженных на стуле, и засыпаний на клавиатуре. Дон присел на корточки на крыше библиотеки и осмотрел окрестности вокруг нее, высматривая любого, кто мог бы быть здесь неподалеку. Было уже за 11 вечера, но это рано по Нью-Йоркским стандартам. К счастью, не было похоже, чтобы спальный район, в котором разместилась библиотека, был заинтересован в поздних ночных гуляниях. Используя пожарную лестницу, Дон спустился вниз и прокрался к передней части библиотеки, все его чувства были настороже. Ящик для возврата книг был прямо возле входной двери, и, несмотря на отсутствие камер безопасности, Дон все еще чувствовал себя очень уязвимым под лампой, которая освещала территорию. Настолько быстро, насколько он мог, он достал книги из своей сумки и начал бросать их одну за одной в ящик для возврата. Когда последняя из них стремительно упала через проем, Дон вздохнул с облегчением и помчался обратно к пожарной лестнице, поднимаясь на крышу с рекордной скоростью. Все, чего он сейчас хотел, это вернуться домой, в свою кровать. Дон был уставшим – как обычно бывает, когда что-нибудь заденет его интерес – он слишком мало спал, и это давало о себе знать. Самый быстрый и прямой путь домой проходил через крыши, и, призывая всю свою резервную энергию, Дон начал бежать. Полумесяц пролил свет на крыши зданий, которые Дон использовал как свою личную магистраль, и хоть она была, вероятно, довольно темной по человеческим меркам – достаточно яркой для Дона. Он все еще был в преимущественно незнакомой области, когда услышал громкий спор, доносящийся с улицы прямо под ним. Тона голосов остановили его, это были не взрослые, а подростки, и некоторые из слов были издевательского, дразнящего характера, что пробудило защитный инстинкт в черепашке. Медленно подбираясь к краю здания, Дон посмотрел вниз, на тротуар. Там он увидел шестерых мальчишек-подростков, пятеро из которых собрались в полукруг вокруг шестого. Последний держал в руках два тканевых пакета, заполненных продуктами питания – по всей видимости, он только что из магазина, который был в полуквартале отсюда. Хоть они и не были прямо под уличными фонарями, для Дона было достаточно света, чтобы рассмотреть узор из отметин на лице шестого подростка. Обесцвечивание и шрамы были всеми свидетельствами, которые нужны были Дону, чтобы понять, что этот парень пострадал от ужасного пожара в какой-то момент своей жизни. Его ладони были также обесцвечены, и, хотя его руки были закрыты рукавами, Дон догадался, что тело мальчишки тоже пострадало. – Эй, придурок! – рявкнул на обожженного парня один из окружающих подростков. – Чувак, мне не нужны проблемы, – парень ответил ровным тоном, будто решил не усугублять их стычку. – Я просто хочу забрать мои продукты домой. Первый подросток, по-видимому, подстрекатель группы, подался вперед и ударил руками по одному из пакетов мальчишки, выбив его из рук. Пакет ударил по тротуару и опрокинулся, разбрасывая содержимое во всех направлениях. – У тебя неприятности, – сказал подстрекатель, указывая пальцем на лицо обожженного парня. – Тренера, может, и не заботит то, что ты спотыкаешься о собственные ноги, но нам надоело проигрывать игры из-за тебя. – Я имею такое же право играть, как и все остальные, – выпалил подросток обратно, он явно начал терять самообладание. – Сейчас ты поднимешь мои продукты и положишь их обратно в пакет. – Или что? Заплачешь? – спросил зачинщик, наступая на апельсин, который прикатился отдохнуть возле его ног. Остальные мальчишки засмеялись, и с дерзкой усмешкой хулиган поднял ногу, чтобы повторить маневр с очередным фруктом из разбросанных. Прежде чем он смог, обожженный парень зарычал и бросил оставшийся пакет, мчась вперед, чтобы сбить обидчика с ног. Подстрекатель повалился на тротуар, и через мгновение оба мальчишки сражались, их кулаки летали, а оставшиеся подростки кричали с одобрением. Дону не нравилось то, что он видел. Он понимал, что пара ребят была слишком увлечена дракой, чтобы остановиться до того, как кто-нибудь покалечится. Потянувшись к своему че-фону, Дон решил вызвать полицию, он надеялся, что они прибудут до того, как драка еще больше усугубится. Ему не удалось ввести ни единой цифры. Мальчишка с ожогами оказался тем еще задирой, удивляя хулигана апперкотом, который отправил его распластаться на тротуаре. Когда зачинщик упал, обожженный парень отступил назад, тяжело дыша, но давая своему противнику место, чтобы подняться и уйти с достоинством. Решив, что на этом драка закончится, Дон положил свой че-фон обратно. К несчастью, он не учел настроение толпы. Вместо того чтобы уйти в гордом одиночестве, остальные мальчишки из группы начали кричать и издеваться над своим лидером, призывая его подняться на ноги и вернуться в бой. Отвечая на их призывы, подстрекатель быстро поднялся. С настолько уродливым выражением лица, какое когда-либо видел Дон, он вытащил складной нож из заднего кармана, раскрыл его одним взмахом и направился к обожженному мальчишке. – Беги, – призвал Дон, затаив дыхание. Вместо того, чтобы принять разумный курс действий и убраться подальше от банды хулиганов, выражение лица мальчишки сменилось яростным упрямством. С проклятием, которое Дон мог ясно слышать даже со своей высоты, подросток помчался прямо на подстрекателя. Хулиган замахнулся ножом прямо в лицо обожженного мальчишки, но тот отдернул голову в сторону, ударив кулаком в живот другого. Как только он потянул руку назад, подстрекатель прокатил по ней своим ножом, оставляя длинный, глубокий порез на предплечье подростка. Вместо того, чтобы отреагировать на него, мальчишка продолжал бить своего противника. До этого момента другие хулиганы не вмешивались в драку. Но вид крови довел все действие до настоящего безумия, и остальные четверо подростков набросились на обожженного мальчишку. Даже если бы Дон дозвонился до полиции, несколькими минутами ранее, они не успели бы вовремя. Бросив свою сумку на крыше, Дон спрыгнул со здания, приземляясь на фонарный столб прямо возле места действия. Перед тем, как спрыгнуть вниз на тротуар, он бросил две дымовые шашки в центр боя. Посох бо был в руках Дона еще до того, как его ноги коснулись тротуара. Несмотря на ослепительный дым и беспорядочные движения шести мальчишек, Дон безошибочно обнаружил каждого бойца, сбивая их с ног и давая им то, что ему любезно нравилось называть «любовным прикосновением» прямо по их головам. Это не лишило никого из них сознания, но было достаточно больно для того, чтобы они были там, где хотел Дон – на земле. Хулиган со складным ножом начал ударять им налево и направо, размахивая им вслепую, в надежде нанести удар тому, кто на них напал. Дон использовал конец своего бо, чтобы стукнуть мальчишку по запястью, ударив по точке, которая заставила онеметь руку подстрекателя. Складной нож загремел по тротуару, и через секунду хулиган тоже был там. Дон пнул нож в канализационную решетку, чтобы его не удалось достать обратно, и затем вернул свой посох бо обратно на место, прежде чем подобрать мальчишку с ожогами и перебросить его через плечо. Еще до того, как дым начал рассеиваться, Дон исчез. Обожженный мальчишка изо всех сил пытался вырваться, колотя по панцирю Дона своими кулаками, когда Дон прыгнул на ближайшую пожарную лестницу и поднялся на крышу. – Отпусти меня! – закричал мальчишка, когда Дон сделал прыжок с одного здания на другое, где оставил свою сумку. – Если ты не успокоишься, те мальчишки пойдут за нами, – сказал ему Донателло, как только остановился и опустил подростка на ноги. – Пусть идут, – воинственно заявил подросток, прежде чем взглянуть на лицо своего спасителя. Его глаза внезапно округлились, а челюсть отвисла, но, по крайней мере, теперь он был слишком шокирован, чтобы продолжать шуметь. – Да, я черепаха, – произнес Дон, как неоспоримый факт. – Меня зовут Донателло. Мне жаль, что я прервал твой вечерний бой, но меня не волновали ваши разногласия. Рот мальчишки дрогнул, гнев вернулся достаточно, чтобы сжечь шок от вида гигантской мутировавшей черепахи: – Я бы смог с ними справиться. – Я уверен, что это правда, – согласился Дон, подходя к месту, где лежала его сумка, – но я не хотел допустить, чтобы порез на твоей руке задел артерию. – Какой порез? – спросил мальчишка, протягивая обе руки, чтобы посмотреть на них. Когда он увидел кровь, он сказал: – Ох. – Ты даже не почувствовал? – спросил Дон, доставая аптечку из своей сумки. Подросток пожал плечами, внезапно смутившись: – Нет. – Садись, – сказал Дон, указав рукой на место перед ним. – У меня есть навыки оказания медицинской помощи, и я могу позаботиться об этой ране. Сделав шаг назад, парень скрестил руки на груди, хватаясь за противоположное плечо, и опустил свой взгляд: – Все будет в порядке. Я могу пойти домой и промыть ее. – Может потребоваться больше, чем просто очистка, – твердо заявил Дон. – У тебя все еще кровотечение. Я обещаю, что буду осторожен, если ты боишься, что я причиню тебе боль. Голова мальчишки резко повернулась, его голубые глаза сверкнули: – Я не боюсь! Ни тебя, ни кого-либо еще. – Рад, что мы это выяснили, – терпеливо сказал Дон. – Как насчет юмора? Это обычно самый быстрый способ избавиться от меня. Посмотрев на черепаху еще пару минут и увидев, что Дон не собирается уходить, парень робко подошел и присел рядом. – Я делаю это только потому, что мне любопытно, – пояснил он, словно делая Дону большое одолжение. – Тебе придется снять рубашку, – сказал Дон, присев на корточки перед мальчишкой. Выражение лица подростка мгновенно перешло от воинственного к стыдливому: – Я… Я не хочу. – Из-за своих ожогов, – догадался Дон. Когда мальчишка кивнул, Дон произнес: – Посмотри на меня. Разве я похож на того, кого заботит внешность? Мне нужно увидеть, насколько плоха рана, и я не смогу это сделать через твою рубашку. Руки слегка тряслись, подросток начал расстегивать рубашку. Он опустил глаза и спустя секунду тяжелой тишины начал говорить: – Когда мне было семь лет, наш водонагреватель взорвался, – сказал он. – Я был рядом, когда это случилось. Мне повезло, меня не только окатило кипящей водой, так еще досталось от вспыхнувшего пожара. Я чуть не умер. Иногда мне жаль, что это не произошло. – Осторожно, – сказал Дон, потянувшись, чтобы помочь мальчишке осторожно отделить ткань рубашки от раны. – Я не собираюсь притворяться, что понимаю, что ты, должно быть, испытывал или что тебе еще придется. Но что я понимаю, так как это трудно – выглядеть иначе, чем все остальные. – Да, наверное, ты понимаешь, – согласился подросток, наблюдая за тем, как Дон осматривает рану на руке. – Меня зовут Колби. – Ну что ж, Колби, ты будешь рад узнать, что этот порез неглубокий, – заключил Дон с облегчением. – Похоже, это здорово, – ответил Колби. – Если мне нужны швы, это не проблема. Я все равно ничего не чувствую. Но не везде, в основном только руки, передняя сторона ног и верх ступней. – Гипоактное повреждение нервов, – констатировал Дон, тщательно очистив область вокруг пореза на коже. Он увидел, как сильно были повреждены руки Колби, и знал, что ожоги были третьей степени. – Ты знаешь об этом? – удивленно спросил Колби. – Я много читал, – ответил ему Дон. Глядя с улыбкой, он добавил: – Не был в кинотеатре целую вечность. Колби начал хихикать, а затем рассмеялся: – Полагаю, это так. Эй, где ты живешь? У тебя есть семья? Ты, должно быть, здорово умеешь прятаться, иначе я бы увидел что-нибудь в новостях. – Не знал, что подростки смотрят новости, – сказал Дон, используя полоски медицинской ленты, чтобы стянуть края раны вместе стежком «бабочкой». – Я смотрю, – сказал Колби серьезным тоном. – Я хочу знать, что происходит в мире. Я собираюсь унаследовать будущее, и если ребята, которые всем заправляют, занимаются грязными делами, то это будет зависеть от меня – привести все в порядок. – Я рад это слышать, – ответил Дон, взглянув на Колби. – Мы с братьями, мы не можем жить там, где живут люди, но это все еще наш город. Мы очень рано научились защищать себя, и затем продолжили учиться, так что мы приобрели способность защищать других. Это один из постулатов, с которым мы живем, следуя пути воина. – Ты как один из тех парней в фильмах о боевых искусствах, не так ли? – оживленно спросил Колби. – Настоящий ниндзя? Дон сделал последние штрихи по залатыванию раны на руке Колби, и начал убирать вещи. – Я ниндзя, – ответил он с гордостью. – Знаешь, какова наша самая большая сила? Колби задумался об этом, когда снова надел рубашку. – Анонимность? – спросил он. – Именно, – ответил Дон, бросив на Колби многозначительный взгляд. – Люди не должны знать, что мы существуем. – Они не узнают об этом от меня, – честно пообещал Колби. – Я не стану адвокатом, если не смогу хранить некоторые вещи в тайне. – Это цель твоей жизни? – спросил Дон. – Это то, с чего я планирую начать, – ответил Колби. – Когда-нибудь я буду президентом, запомни мои слова. – Только если поймешь, когда нужно вступать в бой, – сказал ему Дон. Колби застенчиво усмехнулся: – Да, иногда меня немного заносит. Моя мать меня слишком опекает, и те ребята цепляются ко мне в школе, потому что я выгляжу так, как выгляжу. Я не очень хорош в спорте, но это не значит, что и во всем остальном, просто я для них легкая мишень. С одной стороны – моя мать, которая просит меня ничего не предпринимать, иначе я пострадаю, и с другой – хулиганы, которые любят поиздеваться надо мной. Это все уже слишком. – Ты чувствуешь, что тебе нужно что-то доказать, – мудро заметил Дон. – Верно, – согласился Колби с кивком. – Знание того, что я не почувствую боль, если кто-то нанесет мне удар, заставляет меня чувствовать себя непобедимым. – Это то, что ты, пожалуй, должен переосмыслить, – предостерег Дон. – У меня такое чувство, что ты достаточно умен, чтобы увидеть возможные последствия, если продолжишь в том же духе. – Помимо того факта, что в следующий раз порез может быть более серьезным? – предположил Колби, поднимая свою травмированную руку для выразительности. – У меня нет желания умереть. Но что мне делать, если что-то подобное снова произойдет? А ты знаешь, что это произойдет. Те ребята и другие, подобные им, не перестанут издеваться только потому, что им время от времени надирают задницы. – Нет ничего плохого в тактическом отступлении, – сказал Дон, поднявшись. – Обучение боевым искусствам тоже не повредит. Существует множество способов преодоления любых физических ограничений, которые у тебя есть. В отличие от организованных школьных видов спорта, издевательства в додзе не допускаются. – Мне нравится эта идея, – ответил Колби, поднимаясь на ноги. – Готов поспорить, моей маме тоже понравится. Заметка о том, что у меня есть черный пояс, смотрелась бы очень мило в моем резюме. Дон рассмеялся. – Твоей матери не о чем беспокоиться, – сказал он. – Говоря о моей маме, мне нужно восполнить продукты, которые я потерял, – заключил Колби. – Будет нехорошо – рассказывать ей о произошедшей драке с пустыми руками. – Давай проверим, ушли ли те ребята, и я помогу тебе вернуть все, что еще можно спасти, – предложил Дон. – Я могу присмотреть за тобой, пока ты будешь все собирать. – Оставаясь в тени, не так ли? – озорно спросил Колби. – Навсегда в тени, – ответил Дон. – Прятаться – это моя работа. Твое место на свету. Колби подумал об этом и сказал: – Знаешь что? Ты прав. Можешь отрезать эти рукава? Я не хочу ходить в окровавленной рубашке. Используя свой поясной нож, Дон отрезал рукав рубашки Колби чуть выше локтя и повторил тот же процесс на другом рукаве, для полного комплекта. – Ну вот, – произнес Колби, с гордостью демонстрируя свои шрамы. – Это настоящий я. Я больше их не скрываю. – Я думаю, ты обнаружишь, что в мире есть хорошие люди, готовые принять отличия других, – сознательно сказал Дон. – Может когда-нибудь они смогут принять и вас, – сказал Колби с надеждой. – Уверен, что ты можешь этому поспособствовать, мистер Президент, – улыбаясь ответил Дон и направился прочь с крыши.