autumn leaves

Должно быть, было еще очень рано, потому что с улицы не доносилось никаких звуков. Лекса изо всех сил пыталась заснуть, но ей так и не удалось сомкнуть глаз. Мысли о деле, все воспоминания о Костии вторглись в ее разум, все, что она помнила о ней, все до того трагического дня, так и не дали ей заснуть. Кларк крепко сжимала ее в своих объятиях, ожидая пока Лекса уснет, но в какой-то момент сон похитил ее, и она оставила Лексу одну со своими мыслями в темноте комнаты. В этот момент только луна светила в окно, немного освещая комнату, и благодаря этому Лекса могла видеть фигуру Кларк, лежащую рядом, которой, казалось, снится совсем не спокойный сон. Казалось, что Кларк чувствует волнение Лексы, и это отражается в ее сне. Как можно аккуратнее Лекса повернулась на бок, теперь их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Она так скучала по ней в эти дни, что видеть ее сейчас здесь казалось невозможным. Казалось, ее сердце снова заработало, только когда ей, наконец, удалось снять груз с плеч, который с каждым днем давил на нее все сильнее. И сейчас она была здесь. Она была здесь и Лекса снова, наконец, могла дышать. Неожиданно она решила сделать то, что в нормальных обстоятельствах никогда бы, вероятно, не сделала. Но она должна, должна сделать это в данный момент. Она наклонилась и поцеловала Кларк. Она знала, что разбудит ее, знала, что вырвет ее из сна, но она все равно сделала это. Она очень нежно поцеловала ее и ждала того момента, когда Кларк начнет реагировать. И блондинка не заставила себя долго ждать. Не открывая глаза, она начала отвечать на поцелуй Лексы, сначала она подумала, что это был сон, но позже она поняла, что это была фантастическая реальность. Поэтому она начала ласкать губы шатенки время от времени испуская негромкие стоны, которые не могла удержать. Она полностью растворилась в этих ощущениях, смакуя губы Лексы, которые были мягкими и идеальными. Они не обнимали друг друга, просто целовались, не собираясь отрываться друг от друга. Когда Лекса провела языком по губе Кларк, блондинка не упустила момент, и, приоткрыв рот, впустила ее, позволяя их языкам медленно пробовать друг друга. Эти райские прикосновения в мгновения ока превратили поцелуй в страстный, давая жизнь настоящему танцу их языков, которые теперь стремительно пытались бороться за господство друг над другом. Вскоре девушки стали задыхаться, этот поцелуй отобрал у них весь воздух, и Лекса решила замедлиться. Поцелуй снова стал нежным и спокойным, и вскоре она оторвалась от губ Кларк и прислонилась к ней лбом. Восстановив дыхание, Лекса посмотрела в глаза Кларк, которая смотрела на нее, поглаживая ее плечо. — Я должна была поцеловать тебя…прости, я не хотела тебя будить. Просто я не могла больше ждать, — улыбнувшись, прошептала Лекса. — Поверь…ты можешь будить меня таким образом столько раз, сколько захочешь, — Кларк приблизилась к ее губам и оставила на них легкий поцелуй, и затем снова посмотрела на нее. Блондинка заметила в глазах Лексы странный свет, она прекрасно знала, что ее беспокоит, и сколько боли живет внутри нее, и после всего, что Лекса рассказала ей вечером, она понимала это еще лучше. Так что не думая дважды, она наклонилась к Лексе и поцеловала ее. Их языки сплелись, и казалось, совсем не хотели расставаться друг с другом. — Лекса… — сказала Кларк сквозь поцелуй. — Боже, как я скучала по тебе, — она положила руку на бок Лексы, привлекая ее ближе к себе. — Я тоже… Кларк…я тоже, ты не представляешь, как сильно, — застонала Лекса, когда их ноги переплелись. Кларк толкнула Лексу спиной на матрас и нависла над ней, продолжая жадно ее целовать. Ее руки начали путешествовать по всему телу Лексы, которая тут же ответила на эти прикосновения, облизывая и покусывая губы Кларк. В комнате раздавались вздохи и стоны, которые девушки даже не пытались сдерживать, они терялись в объятиях друг друга, которые с каждой минутой становились все сильнее, все настоятельнее. Когда Кларк положила руку между ног шатенки, Лекса решила взять ситуацию в свои руки, и быстро поменяла их положение, так что теперь Кларк оказалась под ней. Она приподнялась над ней, глядя ей прямо в глаза, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. — Не так, Кларк, — немного смущенно сказала она. — Не сейчас, по крайней мере, — она наклонилась и поцеловала ее. Затем она медленно села верхом на ней, продолжая смотреть ей в глаза, и начала снимать футболку. Она медленно стаскивала ее с себя, заставляя Кларк наслаждаться этим шоу, заставляя ее дрожать от предвкушения. Задыхаясь, Кларк смотрела на нее, и когда Лекса бросила футболку куда-то на пол, она поняла, что под ней ничего не было. Лекса позволила посмотреть на себя еще несколько мгновений, она любила, как Кларк только одним своим взглядом может заставить ее чувствовать себя нужной и красивой, и потом снова припала к губам блондинки. Они целовались снова и снова, Лекса держала медленный темп, почти невыносимый. Она хотела почувствовать всю Кларк, не торопясь, наслаждаясь каждым моментом. Она медленно избавила себя от последней одежды, бросив ее куда-то в темноту. Продолжая страстно целовать блондинку, она сделала с ее футболкой то же самое. Ее руки медленно путешествовали по телу Кларк, и вскоре Лексы избавилась от всей ее одежды. Шатенка остановилась на минуту, чтобы полюбоваться ею. Каждый раз, когда она видела ее, она забывала, как дышать. Она все еще смотрела на нее, словно читала ее, будто это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и когда в глазах Лексы появился странный блеск, Кларк не знал, как интерпретировать его. — Лекса, — сказала Кларк, пытаясь понять, что происходит. Лекса, однако, не ответила, продолжая смотреть на Кларк, ее губы приближались к губам блондинки. — Лекса… — снова позвала Кларк, она должна знать, что творится в голове у девушки. И когда их губы были в миллиметре друг от друга, Лекса, наконец, заговорила. — Я хочу…я хочу любить тебя, — это был не больше чем шепот, но он достиг прямо сердца Кларк, заставляя ее задрожать. — Позволь мне любить тебя, Кларк. И Лекса снова поцеловала ее с такой нежностью, с которой никогда не целовала раньше.  — Я могу…я могу заняться любовью с тобой? — наконец, спросила Лекса, ее голос был настолько низким, а глаза такими обезоруживающими, и на мгновение Кларк подумала, что ее сердце взорвется. — Не нужно спрашивать… — ответила Кларк шепотом, в который вложила всю любовь, что испытывала к ней. И Лекса так и сделала. Они снова начали целоваться, дополняя друг друга, и когда шатенка начала тереться об нее, Кларк с легкостью подстроилась под ее движения, их движения были полностью синхронными, они понимали друг друга. Лекса медленно вошла, и Кларк тут же почувствовала себя замечательно. Никто и никогда не занимался с ней любовью так, с такой медлительностью, заставляя смаковать каждый толчок, каждый контакт, каждое дыхание и каждый стон. При каждом трении тела Лексы о ее, Кларк чувствовала мурашки на своей коже, которые пробирались в самое сердце. И вскоре она забылась. Вскоре она уже не могла мыслить, и все это превратилось в чистую иррациональность, в чистую страсть, в чистое желание. И не было сомнений, что Лекса хотела ее, хотела все в ней, доказывая это прямо здесь, прямо сейчас. И когда толчки стали более интенсивными и более глубокими, Кларк показалось, что она сходит с ума, она почувствовала, что коснулась пальцем неба, окунаясь в это фантастическое ощущение, которое чувствовала во всем своем теле и в своей голове. Она громко застонала в рот Лексы, которая не останавливалась ни на секунду, достигая неизбежного пика удовольствия, позволяя своему телу расслабиться, медленно ослабляя свои объятия, и шатенка продолжала крепко держать ее, нежно и сладко целуя, продолжая совершать легкие толчки, чтобы заставить ее полностью расслабиться. Они лежали одна на другой несколько минут, или быть может час, кто знает, и потом Лекса слегка переметила свое тело, чтобы не раздавить Кларк. Блондинка недовольно заворчала, когда Лекса отстранилась от нее, и затем подвинулась к ней и положила голову на ее грудь. — Я никогда и ни к кому ну чувствовала то, что чувствую к тебе, — сладкий голос Кларк достиг ушей Лексы. Лекса прекрасно понимала, что хотела сказать Кларк, даже если в этом сообщении между строк была скрыта легкая неуверенность. Поэтому она решила сделать это, она сделает это и неважно, что будет потом, она не могла поступить иначе. — Я люблю тебя… — она сказала, она сделала это, и ее сердце будто сошло с ума, будто, наконец-то, избавилось от бремени, которое угнетало его. — Я люблю тебя, Кларк. После этих слов Кларк почувствовала, как забилось сердце в груди. Блондинка думала, что она будет первой, кто скажет это, первой, кто выразит свои чувства, и вместо этого Лекса снова поразила ее. Она сильнее прижалась к ее телу, пряча голову в сгибе ее шеи, позволив Лексе сильнее обнять себя, и когда ее сердце успокоилось, только тогда она ответила. — Я тоже люблю тебя, Лекса, — сказала она, сдавленным от волнения голосом. — Я люблю тебя, любимая. ******************* — Где ты была? — Октавия смотрела на Костию, которая что-то искала в шкафу. — Что? О чем ты говоришь? — Костия выглянула из-за дверцы шкафа и посмотрела на свою девушку, которая сидела на кровати и вопросительно смотрела на нее. — Для начала, Костия…где ты была сегодня днем? — Любимая, почему ты задаешь мне этот вопрос? — Костия снова приступила к поискам своей любимой футболки, которая, казалось, просто исчезла. — Я задала тебе вопрос…один простой вопрос. Ты не можешь просто ответить мне? — тон Октавии не терпел никаких возражений, и Костия прекрасно это знала, но она не понимала, почему девушка так злится. Так что, бросив свои поиски и вынырнув из шкафа, она подошла к Октавии. — Хей, успокойся…почему ты так злишься? — Костия встала на колени перед Октавией и положила руки на ее ноги. — Ты знаешь, где я была…у меня была фотосессия, которая длилась весь день. Октавия стрельнула в нее взглядом и отвернулась, пытаясь избежать ее глаз. Костия же все равно пыталась поймать ее взгляд, она хотела заглянуть в ее глаза, чтобы понять, что происходит в ее голове. — Любимая, почему ты задала этот вопрос? — тон Костии был нежным. — Мне звонила Лекса, хотела спросить, какие у нас планы на вечер. Нужно ли говорить, что она ничего не знала о фотосессии? Ты сказала, что она будет помогать тебе. — Любимая, послушай… — попыталась успокоить ее Костия, пока это не зашло слишком далеко. — Нет! Никаких любимая! Скажи, где ты была, Костия?! Если не было никакой фотосессии, зачем тогда врать об этом? — Октавия была в ярости, теперь она кричала. — У меня была фотосессия! — попыталась возразить Костия. — Это херня, Костия! Я хочу знать, где ты была? — Октавия попыталась встать, но Костия не позволила ей сделать это. Октавия удивилась тому, какой сильной была ее девушка, так что она просто осталась на кровати и буравила ее взглядом. — Я сказала, что была на этой гребанной фотосессии! Лекса не знала об этом, потому что агентству нужен был только фотограф, и я решила пойти одна, чтобы дать Лексе немного отдохнуть, — тон Костии стал спокойным, и глаза подтверждали то, что она сейчас сказала. — Почему ты так кипятишься? Если я говорю, что нахожусь в определенном месте, значит так и есть, — Костия начала нежно гладить ноги Октавии, которая, казалось, немного смягчилась. — Это действительно так? — Октавия ничего не могла с этим поделать, она чувствовала себя жалкой, задавая этот вопрос, но она должна была знать. — Конечно, любимая, конечно, это так. — Прости…прости меня…когда Лекса позвонила мне, я начала думать о самом плохом, что только могло прийти мне в голову…и я…просто мое сердце не выдержит, если ты сделаешь мне больно…я думаю…думаю… Но Костия не дала ей договорить, оставив на ее губах поцелуй, после которого навсегда положила конец этому разговору. — Я не разобью твое сердце…слышишь меня? Я не причиню тебе боль, я никогда не смогу это сделать, — и она снова нежно поцеловала Октавию, которая растворилась в этом ощущении. — Я очень люблю тебя…и ты уже должна это знать, — и фантастическая улыбка нарисовалась на губах Костии, пока она с обожанием смотрела на девушку перед ней. — И должна признать…я обожаю, когда ты ревнуешь меня, — и она подмигнула Октавии. — Я не ревную! — попыталась оправдаться Октавия. — Конечно…конечно нет! — Костия снова поцеловала ее на этот раз более смело, и ее руки очень опасно стали подниматься по ногам ее девушки. Октавия, чувствуя совершенные прикосновения своей девушки, медленно легла на спину, и Костия нависла над ней. — Я не ревную, — Октавия снова попыталась убедить в этом Костию или, скорее всего, себя. — Конечно…очевидно, что не ревнуешь, — и Октавия решительно поцеловала ее прямо в дерзкую улыбку. — Я люблю тебя, Костия, — девушки на минуту замерли, глядя друг на друга. — Я знаю, — просто ответила Костия ей в губы. — Я тоже люблю тебя. — Я знаю, — ответила Октавия, прежде чем снова страстно поцеловать ее. Однако она не знала, что Костия не рассказала ей всю правду о второй половине дня, были вещи, которые Октавия не должна была узнать, и Костия прикладывала все усилия, чтобы хранить эту тайну, которая тяжелым грузом давила на нее. Но она должна защитить Октавию и всех близких, даже если для этого придется лгать самому близкому человеку.