autumn leaves

Лекса бродила по дому, переходя из комнаты в комнату. Она брала какие-то вещи и тут же ставила их обратно, она пыталась сидеть на диване, но через мгновение вставала, продолжая шагами мерить гостиную, пытаясь успокоиться. Кларк не было, у нее появились кое-какие дела в университете, так что девушки попрощались утром с обещанием встретиться вечером, чтобы поесть пиццу и посмотреть хороший фильм. Она зашла в свою студию и улыбнулась, когда увидела на своем столе гору фотографий. Некоторые фото наполняли теплом ее сердце. Она нашла те, на которых была запечатлена Кларк, когда она впервые ее фотографировала в парке. Она заулыбалась, думая о том пути, который она прошла с этой прекрасной девушкой, о том, сколько всего случилось с их первой встречи. Тук-тук Негромкий стук в дверь заставил ее вынырнуть из своих мыслей. Быстрым шагом она направилась к двери, Кларк, видимо, освободилась раньше, и это ее очень обрадовало. Даже не спросив, кто это, она открыла дверь и замерла. Это была Костия. Тишина, возможно, они даже перестали дышать. Девушки стояли напротив друг друга и смотрели глаза в глаза. Шли бесконечные секунды, Костия ничего не могла сказать, и Лекса похоже тоже не собиралась начинать разговор. Но девушка пришла в квартиру своей подруги по одной причине, и, собрав все свои силы, она заставила себя говорить. — Привет, Лекс… — голос Костии прозвучал в голове Лексы, она не слышала его с того проклятого дня, на глаза тут же навернулись слезы. Видя, что Лекса не отвечает, Костия попыталась снова. — Лекс… — на этот раз голос Костии надломился, ей было тоже тяжело стоять сейчас здесь перед своей подругой. — Пожалуйста… Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной…я больше так не могу, — слезы отчаяния начали падать из ее глаз, и Лекса, казалось, только в этот момент пробудилась из состояния полной апатии. Она никогда не видела, чтобы Костия плакала, никогда. Увидев ее настолько хрупкой, такой потерянной, она вздрогнула, и, отступив, она кивком головы пригласила ее зайти внутрь. Костии не нужно было повторять два раза, она прошла мимо девушки и оказалась в квартире Лексы, в которой тоже жила когда-то. Она была приятно удивлена, поняв, что ничего не изменилось. Но она также прекрасно знала, насколько ее подруга была человеком привычки. Сделав несколько шагов вдоль гостиной, она глубоко вздохнула и повернулась к Лексе, которая еще не проронила ни слова. — Лекс…я…я…мне жаль, — с блестящими от слез глазами произнесла Костия эти слова, и для ушей Лексы это были словно кинжалы. Костия извинялась, но на самом деле Лекса даже не знала, почему она это делает, она сейчас не могла думать здраво. Все, что она знала, все, с чем ей пришлось жить эти месяцы, было то, что Костия мертва. Ее сбил на смерть богатенький пьяный парень. Все, что она знала, было то, что ей пришлось по кусочкам собирать свое сердце, чтобы вернуться к жизни после этой трагедии. Все, что она знала, было то, что ей не совсем это удалось, и она продолжала жить с этой болью, что рвала сердце. Но сейчас Костия была здесь, и Лекса не понимала, как такое возможно. Они долго смотрели друг на друга, воздух вокруг них был наполнен необычной тишиной. — Как? — Единственное слово слетело с губ Лексы. — Как… — снова повторила она. Костия вздохнула и начала рассказывать. Она знала, что больше не может скрывать это, поэтому решила рассказать своей подруге всю правду. — Это произошло в университете. На первом курсе ко мне подошел рекрутер. Он сказал, что базируясь на моих дидактических и психологических тестах, можно сказать, что я попадаю в список людей, которые, возможно, могут работать в спецслужбах, — Костия на минуту замолчала и села на диван. Лекса продолжала стоять, слушая ее рассказ. — Тогда я подумала, что это шутка, но когда увидела штаб-квартиру ФБР и центр подготовки, то поняла, что это все правда. Я ради шутки хотела вступить в игру, хотела попытаться понять, смогу ли я действительно стать тем, кем они сказали, — она опустила взгляд на свои руки. — Наконец, они поняли, что я была хороша…действительно хороша. Эта работа заставляла меня чувствовать себя важной, как будто я, наконец, делала что-то существенное в своей жизни. И не скрываю, что могла с отличием делать эту работу, — Костия замолчала на минуту, воспоминания вторглись в ее разум, и она замолчала. — Все было идеально, но когда меня призвали, мне пришлось подписать соглашение о конфиденциальности, которое, среди прочего, не позволяло мне говорить об этой работе, — Костия посмотрела в глаза Лексы. — Я никому ничего не могла сказать, Лекс, чтобы защитить себя и всех, кого люблю. Поэтому я держала все в секрете и продолжала работать…до тех пор, пока… Костия прервалась. Она, наконец-то, дошла до того момента, когда должна была объяснить Лексе, почему инсценировала свою смерть, но сначала она хотела узнать, как подруга отреагирует на то, что она уже сказала. Она пристально разглядывала Лексу, но прекрасно знала, как подруга умеет скрывать свои чувства и эмоции, и этот раз не был исключением. — Зачем нужна была твоя смерть? Почему ты просто не ушла? — Лекса скрестила руки на груди, она была очень зла, но заставила себя сохранять спокойствие, сначала Лекса хотела узнать, как все произошло, и прежде всего, выяснить причины. — Департамент работал уже какое-то время над делом Мерфи, но без всякого результата. Все знали о преступлениях Мерфи Старшего, но он был настолько хорошо защищен, что, несмотря на месяцы и месяцы работы, все до этого момента было напрасно. Мы подумали подействовать на его сына, Мерфи Младшего, чтобы добраться до отца и разоблачить всю его организацию. Костия встала с дивана и начала ходить по гостиной Лексы, как если бы это помогало ей продолжить свой рассказ. — Департамент подумал, что если они подставят сына, то смогут подобраться к отцу. Мы подумали, что он может совершить какой-нибудь неверный шаг, и тогда мы сможем его подставить. Сейчас она стояла рядом с книжным шкафом, и на ее губах появился намек на улыбку, когда она увидела на полке их с Лексой фотографию. На ней они смеялись и обнимались, она прекрасно помнила этот момент, и ее сердце сжалось. — Да, но почему? Почему ты? — Лекса сделала несколько шагов по направлению к Костии. Костия, казалось, задумалась на мгновение, как будто кропотливо составляла кусочки головоломки, которые не хотели возвращаться на свои места. — Никто из них не знал меня. Я не принимала участие ни в одной из операций, которые касались Мерфи или тех, кто с ним связан. Так что они выбрали меня, чтобы его подставить, — Костия сделала несколько шагов к Лексе, и теперь их разделял какой-то метр. — Когда появилась возможность действовать…пришел отчет, что Мерфи Младший вышел из клуба пьяный… я разместилась в стратегической точке и ждала. Как и ожидалось, инсценировать аварию было совсем нетрудно, Мерфи был настолько пьян, что даже не заметил подставу, и так наш план пришел в действие, — девушка оживленно жестикулировала, таким образом, подчеркивая свой рассказ. — Это заняло так много времени, Лекс…но, в конце концов, мы были правы. Сын, обвиняемый в убийстве, вся эта шумиха в СМИ заставили Мерфи Старшего совершить множество ошибок, и мы смогли этим воспользоваться. Теперь у нас есть все, чтобы его посадить. Костия сделала еще шаг к Лексе, которая сейчас выглядела заметно взволнованной. — Это большая победа, Лекс. Мерфи ужасный человек, он совершал жуткие вещи. Он не мог продолжать оставаться свободным и безнаказанным. Кто-то должен был сделать что-то. Костия знала, что этот разговор скорее был нужен больше ей, чем Лексе, возможно, она пыталась убедить себя, что не могла поступить иначе, но в тоже время она гордилась полученным результатом, даже если для этого ей пришлось пожертвовать многим…очень многим. — Кто-то должен был сделать что-то…кто-то должен был? И ты подумала, что это можешь сделать ты? — Лекса начала ходить по комнате. — И ты просто подумала, что инсценировать свою смерть было хорошей идеей? Что это хороший способ управлять всей этой ситуацией? — Почти кричала Лекса, она была в ярости. — Ты думаешь это было просто? Ты так думаешь? — Слова Костии получились более агрессивными, чем она хотела. — Ты говоришь мне о простоте? Действительно? Ты умерла, Костия! Господи, ты умерла! Мы тебя похоронили! — Теперь Лекса кричала, вся боль, что она чувствовала, наконец, выходила, и она не собиралась ее останавливать. — Я знаю, что для вас это было нелегко, — попробовала парировать Костия. — Нелегко? Мы были опустошены, Костия! Ты хоть представляешь, что значит получить телефонный звонок о том, что твоя лучшая подруга умерла? — слова Лексы били, как камни. Костия отрицательно покачала головой, и Лекса продолжила. — Тогда я тебе расскажу…ты чувствуешь, что умираешь, Костия. Вот, что я испытала! И не столько в тот момент, когда тебе сообщают, что произошло, а в последующие дни. Каждый день ты встаешь и надеешься, что все это был страшный сон…но вместо этого, угадай? Это случилось на самом деле, и каждый день ты должна мириться с этой болью, которая разрывает тебя и не дает жить дальше…вот, что ты чувствуешь… — Лекса все еще кричала, она не могла остановиться, слишком много было боли и отчаяния, и теперь ей необходимо было выпустить это наружу. — Мне жаль, Лекс… — глаза Костии снова заблестели. — Мне правда жаль…я не хотела это делать. — Однако ты это сделала! Сделала! — Лекса выкрикивала всю свою боль, и Костия знала, что ей это нужно. — Да, это правда…и мне очень жаль, — Костия заплакала, для нее это тоже было слишком. — Ты…ты оставила меня здесь одну, — тон голоса Лексы поутих, и она опустила глаза. — Я не могу простить тебя за это…и потом для чего ты все это сделала? Из-за дурацкой миссии? Это стоило того? Разве Октавия стоила этого? — Лекса тоже начала плакать. — Ты знаешь…ты прекрасно знаешь, что это не так… вы самые важные люди в моей жизни, и пусть это было самое трудное, что я когда-либо должна была сделать… — Костия попыталась приблизиться к Лексе, но девушка сделала несколько шагов назад, держа ее на расстоянии вытянутой руки. — Я должна была сделать это…должна… — это утверждение было, словно мольба. — Ты не должна была…ты хотела… и я…я…не могу простить тебя за это, — слезы потоком текли по лицу Лексы, но она все равно продолжала, — а теперь уходи…уходи, пожалуйста. Я больше не могу это слушать. — Не делай этого, Лекс…мне нужно, чтобы ты поняла…правда нужно. — Я понимаю…правда, — Лекса сделала глубокий вдох. — Но сейчас я хочу, чтобы ты ушла. — Лекс… — попыталась позвать ее Костия. — Пожалуйста, уходи… — тон голоса Лексы говорил, что разговор окончен. Костия вытерла глаза и направилась к входной двери, и, проходя мимо Лексы, она на мгновение остановилась и нежно положила руку на плечо своей подруги. От этого контакта Лекса вздрогнула, в последний раз они были так близко друг к другу в тот проклятый день. — Прости меня, Лекс…за все… Она открыла дверь и исчезла, оставив Лексу в ступоре, погруженную в тысячи мыслей, которые кружились в ее голове. Когда две руки обхватили ее сзади, сжимая в крепких объятиях, Лекса сразу узнала запах Кларк, и только тогда она позволила себе отчаянно зарыдать, со всей силы вцепляясь в свою девушку. — Я здесь, любимая… — голос Кларк полностью окутал ее. — Я здесь… ********************* Аня вернулась поздно этим вечером. Открыв дверь дома, она поняла, что уже все спали. Поэтому она решила принять душ на первом этаже, потом она переоделась в пижаму и поднялась наверх. Она заглянула в комнату Эбби, чтобы убедиться, что малышка спит, и, оставив поцелуй на ее щеке, пошла в спальню. Лунный свет достаточно освещал комнату, и Аня могла ясно видеть, как Рейвен лежит на кровати под теплым зимним одеялом. Как можно аккуратнее она легла на кровать. Она прижалась к телу Рейвен, которая тут же отреагировала на этот контакт. Аня еще крепче обняла ее и поцеловала в шею. — Ты вернулась… — сонно пробормотала Рейвен. — Да…прости, что так поздно…был сумасшедший день, — Аня продолжала губами ласкать шею Рейвен. — Я должна рассказать тебе последние новости о Костии…то, что я узнала сегодня, просто невероятно. — Думаю, я уже все знаю. Кларк звонила мне вечером, — Рейвен поднесла руку Ани к своим губам. — Она сказала, что Костия приходила к Лексе…и все рассказала. Рейвен медленно повернулась к своей жене и начала ласкать ее лицо. От этого контакта Аня сразу расслабилась, будто для нее Рейвен была единственным лекарством от усталости. — Все это такое безумное дело, — прошептала Аня. — Бедная Лекса, кто знает, как она чувствует себя. — Да… Кларк сказала, она опустошена. Эта встреча была тяжелой, — Рейвен продолжала ласкать красивое лицо Ани. — Представляю. А Кларк? Как она? — Аня смотрела в глаза Рейвен. — Хорошо, знаешь…она сильная. Однако она страдает, видеть Лексу в таком состоянии тяжело для нее. Видеть, как тот, кого ты любишь, страдает, самое тяжелое наказание, — Рейвен на мгновение опустила глаза. Услышав эти слова, Аня приблизилась и поцеловала ее в лоб, а затем в краешек ее губ. — Что мы можем сделать? — прошептала Аня в сантиметре от губ Рейвен. — Я не знаю. Думаю, в данный момент мы мало что можем. Я сказала, что если что, мы рядом. Но думаю, что Лекса и Кларк смогут справиться с этим штормом вместе, — слова Рейвен были решительными, и Аня очень любила это в ней. Глаза Рейвен все еще были опущены, и Аня знала, что ее что-то беспокоит. Ее жене не нужно было ничего говорить, она прекрасно ее знала. Она снова приблизилась к ней и оставила поцелуй на ее губах, прежде чем продолжить говорить. — Ты думаешь о Костии, не так ли? — Аня немного отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Рейвен. Рейвен кивнула, подтверждая ее мысли. — Почему ты думаешь о ней? — Потому что я не могу не думать о том, сколько нужно сил и мужества, чтобы сделать то, что сделала Костия. Она оставила все: свою жизнь, свою любовь, свою стабильность…и для чего? Для дела, для одной цели, для чего-то важного… — Рейвен посмотрела в глаза Ани. — Я знаю, что ты думаешь по-другому, но я не могу не восхищаться ею. Она продемонстрировала такую невероятную отвагу, и теперь я могу только представлять, как она должна чувствовать себя сейчас, — Рейвен отвела глаза и уставилась в потолок. — Вернуться назад и начать все сначала…вернуться назад и увидеть, что все люди, которых ты любишь больше всего на свете, теперь ненавидят тебя и не хотят иметь ничего общего с тобой…это должно быть ужасно, Ан…ужасно. Аня взяла Рейвен за подбородок и повернула ее лицо к себе. — Она потеряла все, что действительно было важным для нее…и это…это…неправильно, — глаза Рейвен заблестели, она очень сочувствовала Костии. Не говоря ни слова, Аня приблизилась к ней и решительно поцеловала ее. Она ласкала ее губы, смакуя каждый момент, держа ладонями ее лицо, чтобы она не смогла отстраниться. Только некоторое время спустя она оторвалась и начала говорить. — Я так люблю тебя, Рей… так сильно люблю твою решимость, твои ценности и твои принципы, — еще один легкий поцелуй в губы. — Твое сердце полно света, и я люблю это. Ты самый лучший человек, которого я знаю. И я так гожусь, что ты моя, — и Аня снова поцеловала ее, держаться сейчас далеко от нее было невыносимо. Рейвен тут же ответила на этот поцелуй, еще сильнее прижимая к себе жену. — Ты забыла сказать, что также любишь меня, потому что я горячая штучка, — и она громко засмеялась. — Ахаха…ну, любимая, — Аня опасно приблизилась к ее губам. — Это само собой разумеющееся, — и она снова поцеловала ее, и Рейвен забыла, как дышать. Они целовались несколько минут, и пока все не зашло далеко, Рейвен отстранилась от губ жены. Она осторожно положила Аню на спину и легла сверху. Держа руки по обе стороны головы Ани, она начала говорить. — Я просто хочу сказать, что ты и Эбби самое главное для меня. Я сказала, что восхищаюсь тем, что сделала Костия, правда, и, возможно, я могла бы сделать то же самое…но теперь…теперь… — Рейвен медленно приблизилась и поцеловала Аню. — Теперь я никогда не смогу сделать такое. Я никогда не смогу оставить вас. Ты вся моя жизнь, Ан, — и она снова поцеловала ее, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, которую испытывала к ней. Вскоре поцелуй превратился в чистую страсть, их дыхание участилось, и они начали испускать неконтролируемы стоны. — Я люблю тебя, Ан, — сквозь стоны сказала Рейвен. — Я тоже люблю тебя, — ответила Аня, в то время, как Рейвен начала покусывать ее шею. — Я тоже, и ты даже не представляешь, как сильно.