***
— Айщ, грёбанный будильник! — разлепив свои глаза, ругнулась девушка, выключая будильник. Мда, просто суперски начать день с ругательств, пусть и совсем не нецензурных. Хотя, невозможно спокойно отреагировать на то, как твой прекрасный сон прерывает какая-то железяка, от которой шума больше чем пользы, ну если не считать то, что именно благодаря нему она встаёт и без опазданий отправляется в Университет. — Опять переться в этот грёбанный Институт… — промямлила девушка, состроив недовольную моську, которая придавала девушке ещё большего милашества. Да и сама по себе она была милашкой: большие чёрные глаза, которые обрамляли густые ресницы; алые, немного пухлые губы; белая, словно мел, кожа. Казалось, что она — фарфоровая кукла. Встав с кровати, она пошла в ванную, дабы принять водные процедуры. Благо, она не проспала, и до первой пары ей осталось чуть меньше часа. Струйки прохладной воды приятно бодрили и заставляли полностью проснуться и здраво мыслить. Выйдя из душа, она вновь отправилась в свою комнату, дабы подобрать наряд, который она наденет сегодня в Университет. Открыв шкаф, Ню Ри принялась разглядывать шкаф в поисках того, во что сегодня можно одеться. Пройдясь своими хитрыми глазками по содержимому своего гардероба, она остановила свой выбор на нежно- розовом платье без рукавов и белой тонкой кофточке, с короткими рукавами, которая доходила ей только до талии. Одевшись, и нанеся на лицо минимум макияжа, Кан, с радостным настроением, спустилась с лестницы, тихонько напевая припев любимой песни. Спустившись на первый этаж, она сразу же учуяла запах блинов. Блинов, которых она так обожала, особенно, если их готовит мама. От этого аромата у девушки заурчал живот, явно говоря о том, что пора подкрепиться. — Доброе утро, мама — улыбчиво поздоровалась студентка, присаживаясь за обеденный стол. Как ей нравилась такая семейная обстановка: мама, которая жарит просто восхитительные блины, отец, который должен скоро подойти к столу, и она сама, любящая родителей дочь, которая сейчас мечтает о том, что слопает те блины, что уже накопились в тарелке. — Доброе, солнышко — улыбнулась женщина, на пару секунд повернувшись к дочери, и одарив ту заботливой улыбкой, после чего вновь возвращаясь к завтраку. — А вот и глава семейства пожаловал к своим любимым девочкам! — на кухню вошёл отец, одаривая жену и дочь улыбкой, и целуя каждую в щёчку. — Мм, блины! Мои любимые! — Засиял Со Джун, пытаясь стащить блин, но получив от жены отрицательное «нельзя», тот наигранно вздохнув, присел на стул и состроил недовольную гримасу, но посмотрев на дочь, вновь заулыбался, но на этот раз намного хитрее, и наклонившись к ней, тихо сказал: — Чур, я слопаю все блины! — Йа, не дождёшься, блины мои! — воскликнула Кан, и взяв в руки вилку, начала «атаковать» отца, который успел взять другу, защищая себя. И так было каждое утро. Счастливая семья, что уж сказать. Хоть отец и мать занятые люди, работающие в престижной компании Кореи, они всегда уделяли дочери максимум внимания, чтобы та не чувствовала себя никому ненужным ребёнком, как бывает во многих семьях, где родители заняты весь день. — Если вы сейчас не перестанете, то я сама всё съем. — сказала женщина, смотря на своих родных и любимых людей. Со Джун и Ню Ри переглянулись, а потом начали хохотать, смотря на женщину. Та была немного удивлена, не понимая, что так рассмешила этих двоих. — Чего вы смеётесь? — Мама, как бы ты не хотела, ты бы столько не съела. — немного успокоившись, но всё равно смеясь, сказала девушка. — А вот мы с папой сможем запросто расправиться с этими ароматными блинами. Минджи лишь улыбнулась в ответ, и подала на стол завтрак, садясь за стол. — Кто съест больше блинчиков, тот круче! А кто меньше, тот тухлое яйцо! — вскрикнула Ню Ри, хитро посмотря на отца, после чего она начала уплетать как можно больше блинов, но отец не отставал. Интересно, а они Минджи хоть один оставят?***
Кан медленными шагами шла по такому знакомому маршруту. В ушах были наушники, в которых играла любимая песня Ню Ри. Погода была прекрасной: пение птиц так ласкало слух, хоть его и нарушала музыка; солнце светило ярко в небе; небо было чистым, голубым, ни облачка. Как же ей нравилась такая погода! В такое время она всегда любила подумать о чём нибудь, например, о будущем. И вправду, что с ней будет в будущем? Странный вопрос, но девушку он интересует больше всего. У неё нет определённой мечты, но учится она на юриста. Остаётся только ждать… Вдруг, всю её идиллию прерывают тем, что вынимают с уха один наушник. Девушка уже открывает рот для того, чтобы начать вслух возмущаться, как видит Ким Дживона. Вот его — то она хотела видеть в последнюю очередь, а если быть честным, то вообще не хотела видеть его. — Привет, коротышка Ню. — Шепчет парень ей на ухо, отчего всё тело покрывается мурашками, и всё возмущение, которое секунду назад вырывалось, сейчас застряло в горле. Ню Ри будто приклеилась к земле: даже шелохнуться не смеет. — Ч-что тебе нужно, Бобби? — спросила девушка, смотря куда угодно, только не в глаза парня. Всё же Ким очень красив, и как бы это сложно не было, но Кан это признает. Чёрные волосы идеально уложены назад, чёрный пиджак сидит на накаченном теле парня идеально. На первый взгляд кажется, что Бобби идеален: красив, богат, умён, один из лучших студентов, но есть одно но, а точнее два но: он эгоист и бабник. Бабник, который меняет девушек как перчатки. Сегодня одна, завтра другая. Проще говоря, подстилка на ночь. Но самое смешное то, что больше половины студенток мечтают попасть к нему в постель, даже зная о том, что на следующий день Ким о них даже не вспомнит. Те, кому это удавалось ходили с гордо поднятой головой, считали себя элитой, ведь они попали в постель Ким ДжиВона! Но Ню Ри не была такой. Честно говоря, Кан такая наивная и глупая, которая мечтает выйти замуж за свою первую любовь, она ждёт своего принца на белом коне, который предназначен ей самой судьбой. Но пора бы снять эти розовые очки, ведь мир не такой, он жестокий. — Ничего, просто меня притягивает к тебе. — говорит Ким, и, прикрывая глаза, вдыхает запах волос, а точнее шампуня, и пропуская пряди через пальцы, кладёт руки на плечи. Это уже не в первый раз — это происходит каждый день. Ню Ри и сама не знает, почему Бобби привязался именно к ней. Любовь? Нет, Бобби и любовь — это словно пламя и лёд. — Почему именно я? Бобби усмехается, и взяв в руки подбородок девушки, заставляя ту смотреть ему в глаза, говорит: — Потому что ты единственная девушка, которая не хочет меня и это притягивает. Все те мне надоели, а ты другая, такая неприступная, невинная, нежная. Только ты смотришь на меня с презрением и меня это заводит. Что за бред он несёт? Хотеть его? Да, он красив и все дела, но это не значит, что каждая девушка будет хотеть его. — Что ты несёшь? — Ню Ри повышает тон — Да и отпусти меня, извращенец! Да, в одном ты прав — я не такая, как другие девушки нашего Института, я не хочу оказаться в твоей постели и быть шлюхой на один день! Высвободившись из хватки парня, она быстрыми шагами направилась в сторону дороги, чтобы поймать такси, ибо то настроение, из-за которого она, собственно, и хотела гулять, куда-то пропало, опустилось ниже плинтуса. Чёртов Ким Дживон. Смотря вслед уходящей девушке, Бобби усмехнулся, и сев в машину, прошептал: — Ты играешь с огнём, но ты скоро будешь моей, я обещаю.