Ответственные родители — настоящие герои

— Джесси, сейчас же оденься, — Габриэль Рейес стоял посреди зала, сложив руки на груди и с хмурым лицом смотря на сына. Последний держал в одной руке футболку, а в другой — ничто иное, как собственные шорты и размахивал всем этим вокруг головы. — Никогда! Я буду жить в трусах, пока ты не включишь нам мультики! — с вызовом глядя на мужчину, мальчик продолжал хаотично водить руками по воздуху, попутно атакуя диван всей массой своего тела. — Мы не потерпим выходной без мультиков! Скажи ему, Гэндзи. Десятилетний юнец, стоявший рядом, но не прыгая и не крича, посмотрел на брата, затем на Гейба. Гэндзи не любил впутываться в конфликты, тем более с родителями; не любил он также огорчать Габриэля, потому что знал, покуда Джека нет дома, Рейес может принять не самые миролюбивые меры по устранению «домашнего сопротивления». А второго отца дома как раз—таки и не наблюдалось, ибо он уехал за продуктами вместе с младшей дочерью. Однако Джесси он старался всегда поддерживать, поэтому в данной ситуации уверенно кивнул. Поняв, что сын заручился поддержкой, Гейб решил идти мирным путём. Пока что. — У нас был уговор, — начал он. — Сначала выполнение всей домашней работы, потом — остальное, в том числе и ваши мультики. Сейчас вечер воскресенья. Выполнили ли вы требования нашей системы образования? Нет. Следственно, никаких мультфильмов. Получив довольно резонный аргумент, Джесси остановился и начал судорожно думать. Но, ничего не придумав (все четыре минуты отец терпеливо ждал ответа), он лишь в отчаянии посмотрел на брата. — Всего один мультфильм, — попросил Гэндзи, почувствовав доброжелательное расположение отца. — Можешь сам выбрать. И мы не будем смотреть без Ханы, а пока начнём делать английский. Хорошо? Последние предложения Джесси совсем не понравились, и он уже хотел продолжить свой протест, но любимый братец остановил его, забравшись на диван и буквально закрыв тому рот. Рейес не переставал хмурить брови, но в уме отметил, что Гэндзи стал бы отличным дипломатом. Ему почти всегда удавалось прийти к компромиссу в подобных ситуациях (зачинщиком которых частенько был Маккри), и обоих родителей это несомненно радовало. — Так уж и быть, — наконец выдал он, но не успел дать команду сесть за домашку, как входная дверь отворилась и в комнату, шурша маленький пакетом, вбежала девочка лет пяти. У неё были каштановые волосы, убранные в два хвостика с розовыми резинками, одета малышка была в того же цвета платье и все в ее виде кричало «посмотрите, какая я милая!». Бросив пакетик на пол, Дива — так ее называли члены семьи — добежала до Гэндзи и врезалась головой в его живот, крепко обхватив брата руками. Гэндзи привык к выходкам сестренки, а потому даже не выдал болезненного вздоха. Следом за девочкой в дом зашёл Джек. Поцеловав мужа, Моррисон с улыбкой обвёл взглядом детей и спросил, что тут происходит и почему Джесси в трусах. Названный, увидев «хорошего папу» кинулся к нему и заявил, что домашнее задание сделать уже не судьба, ибо все дома, а Гейб обещал им мультик. Рейес заявил, что ничего он не обещал, а просто согласился на их условия, да и не знал он, что Джек с Ханой придут так быстро. Кратко выслушав препирание домочадцев, Моррисон решил, что мультику всё-таки быть, а смотреть его будут всей семьей. А несделанная домашка — не конец света. Наконец, разобравшись с покупками и дождавшись Хандзо, который пришёл с тренировки, они уселись перед телевизором. Выбор Габриэля пал на Короля льва, потому что он считал его лучшим мультфильмом всех времён и искренне недоумевал, почему никто из присутствующих до сих пор не посмотрел (и даже не попросил показать!) такой шедевр. Лично Хандзо все меньше интересовало подобное семейное времяпровождение, оттого он всем видом показывал свою безучастность к происходящему. Но когда дело дошло до момента с каньоном, он оторвал взгляд от телефона и с интересом уставился на экран. Смерть Муфасы — со слезами и без — пережили все, кроме Дивы. Пронеся через себя всю боль Симбы, она навзрыд отказывалась смотреть дальше, пока король не встанет, ведь отцы всегда твердили ей, что герои не умирают, а тут произошла такая трагедия. К тому же Хана ещё ни разу не смотрела мультик, где кто-то погибал. Джек тщетно пытался ее успокоить, старался объяснить, что так нужно, ведь сам Муфаса в начале рассказывал сыну о круговороте жизни в природе. Однако в итоге, бросив укоризненный взгляд на Гейба, он взял дочь на руки и понёс в ее комнату. — Очень грустно, — шмыгая носом, заявил Джесси. — Даже не знаю, кого мне больше жаль: Симбу или Диву. Теперь ты виноват, старик. Маккри любил называть так Габриэля, особенно, когда они не ладили, потому что знал, что отцу не нравится подобное обращение. И на этот раз нервы мужчины не выдержали. — Десять отжиманий. Живо, — воспитанный по—военному, Рейес не знал более сурового наказания, чем изнурительные физические тренировки. Учитывая то, что младший сын был не расположен к спорту, в отличие от старшего, Джесси чертыхнулся и хотел было сбежать, но увидев, что Гэндзи уже принял упор лёжа, вздохнул и последовал его примеру. — Следи за языком. Ещё пять. — обозлённый не то на сына, не то не себя, Гейб круто развернулся и последовал вслед за Джеком. Хандзо, привыкший к такого рода неурядицам в семье лишь покачал головой и, назвав младшего дураком, ретировался. Только Гэндзи, понимающий, что брату просто нужно чуть больше внимания, закончив с отжиманиями подбадривал Джесси и объяснял, что им следует поговорить, помириться и вообще в будущем меньше ругаться. Потому что жизнь и так короткая (тут он вспомнил Муфасу и заплаканное лицо сестры), незачем тратить ее на пустые препирания. Маккри, пыхча и слушая брата, мысленно соглашался с ним, но все же считал, что если он пойдёт извиняться первым, то пострадает его мужское достоинство. К тому же, отец — взрослый человек и сам должен сделать первый шаг, если любит его. Но Гэндзи, слишком мудрый для своих лет, сказал: — Но, Джесси, любовь — это не только первый шаг и даже не простое извинение. Это умение принять свои ошибки и понять, что отношения с отцом для тебя дороже какого-то воскресного мультика. — Где это ты таких слов набрался? — удивлённо спросил мальчик. — Читаю много книжек. — он улыбнулся. — И тебе советую. А пока иди мириться. Папа ругается, потому что у него такой характер, плюс иногда ты его просто выводишь своими выходками. В ссоре виноваты оба. — И как тебе удаётся быть таким… — Джесси было сложно подобрать слово. — короче, ты как мудрый монах в каком—нибудь Непале. Но… спасибо. С этими словами он, кряхтя, встал и неспеша направился наверх, где находились спальные комнаты. Пока братья познавали тонкости семейных отношений, взрослые не отставали. Хану все же удалось успокоить только совместными усилиями, и теперь она, измученная переживаниями за льва, крепко спала. — Удивительно, но она согласилась досмотреть его завтра. И все же, почему из всех мультфильмов на свете ты выбрал именно этот? — начал Моррисон, закрывая дверь в комнату. — Ты прекрасно знаешь ответ. — А ты знаешь, что Хана очень чувствительна. Она ведь даже если в догонялки проигрывает, расстраивается, словно это — важнейшее соревнование ее жизни. — Это потому что она любит побеждать, — возразил Рейес. — К тому же, — он понизил голос. — даже наша работа когда-нибудь может привести к трагедии. Мы пичкаем их фразами, что герои никогда не умирают, но смерть реальна, особенно в таком деле. И тем не менее, мы решили взять на себя огромную ответственность, и не за одного, а за четырёх, мать твою, детей… — А потом ты говоришь нашему сыну следить за языком, — вставил Джек. Габриэлю нечем было отбиваться. Джек сел рядом с ним на край кровати, пытаясь не задеть спящую Хану и крепко обнял мужчину. Мужчину, с которым он провёл всю молодость и теперь планирующий встретить старость. — Я знаю, что это нелегко. Но никто ведь не обещал, что будет просто. Но мы взялись за это, осознавали риск… это лишь ещё один бой, который мы должны пройти. Вместе. — Бой? — уткнувшись лицом в плечо мужа, спросил Гейб. — Воспитание. Настоящее поле боевых действий. — тихо посмеиваясь, выдал Джек. — Ну ты выдал, пёс. — Что? — Так Джесси говорит. Кстати, он стоит за дверью. И, уже обращаясь к тени сына, показавшейся из-под двери, Рейес негромко позвал: — Заходи уже. Мальчик осторожно открыл дверь и сказал: — Вонючий. Родители сели ровно и недоуменно посмотрели на него. — Правильно будет «ну ты выдал, пёс вонючий». Но папа не воняет, — Джесси явно имел ввиду Джека, — а вот ты… — А ну—ка иди сюда, щенок, — сказал Гейб, но сам вскочил и в один момент поднял сына над землёй и заключил в объятия. Последний пытался сопротивляться, даже начал кусаться, и все это создавало шум, поэтому Моррисон велел им драться в коридоре, ведь если они разбудят Диву, то отдадут ей свою недельную порцию чипсов. Это подействовало. В коридоре Маккри перестал давать отпор. Вместо этого он обнял отца в ответ и затих. Не зная, как реагировать, Гейб лишь стоял и тоже молча наслаждался моментом примирения. — Гэндзи сказал много всего заумного… то есть, важного, — пробурчал через некоторое время мальчик. — Я прошу прощения. — За твоё поведение? — За то, что люблю мультики. Рейес усмехнулся. — Но тебя я люблю больше. — видно было, что Джесси эта фраза давалась сложно. Он смутился. Отец немного опешил от такой искренности, потому что он не припоминал, чтобы Джесси когда-либо говорил эти слова так открыто, разве что в адрес Джека. Он мягко улыбнулся, что делал отнюдь не часто. — И я тебя люблю. А знаешь, что ещё? — М? — Сделанную домашку. Шагом марш в комнату, до отбоя ещё целых два часа. И надень хотя бы шорты. Осознав, что недосмотренный мультфильм освободил время для не самых приятных дел, Джесси вернулся в свой образ маленького хулигана и с криками «долой домашку по воскресеньям!» высвободился из лап отца и убежал прочь. Только пятки сверкали. Рейес смотрел ему вслед. Он продолжал улыбаться.