Белоснежка

отбечено Это занятие ему было по нраву. Оружие — единственная любовь, которую он сохранил в своём сердце, дожив почти до пятидесяти. Ну, он считал, что ему порядка сорока пяти. Если вообще как-то можно определить возраст по настолько обгоревшему лицу. Но ощущал себя он именно так. Сорок пять и точка. Он… Он держал в Богом забытом городке в Канаде маленький магазинчик ножей. Но торговал не китайским дерьмом, а по-настоящему крутыми вещами. Какие-то заказывал напрямую у производителей, какие-то ему приносили на реализацию местные умельцы, ну а какие-то он делал сам. Ему нравилось работать сначала с куском металла — обычно он брал сталь средней жёсткости, считая, что если лезвие затупится, то это поправимо, а вот если обломится клинок, как это бывает у ножей из жёсткой стали, то тут уже помочь нечем. Потом ковал ее, вручную раздувая импровизированный горн и вполне прилично работая сначала большим молотом, потом парочкой поменьше, выводя в итоге красивейший и смертоносный лепесток, рожденный в огне и закаленный в оливковом масле. Потом полировка и изготовление рукояти. Он предпочитает делать ручки ножей удобными, без всяких украшательств. Чтобы хорошо ложились в руку, удобно было бы держать как прямым, так и обратным хватом. Как самый последний штрих — заточка. Он делает её классической, но бритвенно-острой, прекрасно понимая, что тот, кому надо — вполне сможет переточить лезвие под себя. Это как купить дом и сменить на кухне занавески. Он вот сменил. Правда, только на кухне. На все остальное ему, по большому счету, было плевать. Он только в какой-то момент разгреб одну из комнат на первом этаже, сделав там небольшую мастерскую, а с металлом он работал на улице, под небольшим навесом на заднем дворе. Что-то пошло не так, как обычно, когда в его магазинчик, который он открывал каждый будний день в одиннадцать тридцать утра и закрывал в шесть часов вечера, чтобы успеть доехать на старом крузере до дома и приготовить ужин, зашёл явно нездешний человек. Военного покроя чёрная одежда с кучей карманов (судя по характерным заминам, там не печенье хранили), под кожаной курткой наверняка была припрятана кобура. У нового посетителя были длинные темные волосы, небрежно собранные в низкий пучок и цепкие серые глаза. Через некоторое количество времени, посвященное молчаливому рассматриванию витрин с ножами, незнакомец подошел к хозяину магазинчика и пристально окинул того взглядом. — Командир? — это слово, произнесенное хриплым, словно выстуженным голосом заставило хозяина магазинчика слегка нахмуриться. В этом было что-то знакомое, но не более того. — Я вас слушаю, сэр, — профессиональную этику никто не отменял, и не стоило обращать внимание на причуды клиентов. Ему было бы приятно продать нож этому человеку. Хотя бы потому, что он сам напоминал своим видом остро заточенный клинок. Еще не готовый, без рукояти, но уже смертельно-опасный в умелых руках. — Ты меня не узнал, Командир? — кажется, ножи больше не интересовали этого человека. Его интересовал тот, кто стоял по ту сторону витрин. — Простите, но нет. Но я точно могу сказать, что вы — не здешний. Живи вы тут, я бы вас запомнил, — хозяин лавки пожал плечами и спокойно ответил взглядом на взгляд. Он терпеть не мог, когда его кто-то так пристально разглядывал. Да, не красавчик. Ему даже шлюхи отсасывать частенько отказывались, потому что то, что было с лицом… Относительно не увечной была только часть спины и левая нога. — Ясно. Хорошо, — посетитель выдохнул и сжал руки, затянутые в черные кожаные перчатки в кулаки, — Я бы хотел купить нож для своего партнера. Мне понравились несколько, но я бы хотел посмотреть их поближе. И вы же занимаетесь гравировкой? Хотел бы заказать надпись, — посетитель все еще продолжал смотреть на него, ловя каждое движение глаз, пытаясь что-то прочесть по мимике, и без того не очень-то читаемой из-за шрамов. Странный тип. — Какие ножи вас конкретно заинтересовали? Да, я недавно приобрел гравер, думаю, вполне смогу написать пару слов, я уже довольно неплохо разработал мелкую моторику, — хозяин магазина как бы невзначай провел рукой по стеклянной витрине, которая служила еще и стойкой, на которой был кассовый аппарат и керамическая тарелочка для мелочи. — Идет, — ему кивнули все так же не отводя взгляда, — Я здесь по работе, совсем ненадолго, но вот решил привести Стиву сувенир. Не думаю, что он оценит его функционал или легкость, но, учитывая, что это подарок от меня, он будет брать его с собой. И когда-нибудь, я надеюсь, он станет не просто сувениром, а вещью необходимой. С его-то работой, — он усмехнулся и все же отвел взгляд, — А знаете, не надо показывать их все. Я хочу вон тот. Кажется, у него рукоятка из лосиного рога? — указанный нож хозяину магазинчика был очень хорошо знаком, потому что он совсем недавно закончил работать над ним. А рукоять… Недавно он нашел сброшенные рога совсем недалеко от дома и решил, что такому подарку пропадать совсем не стоит. Строго говоря, он часто находил довольно много всякого. Но списывал это все на то, что поселился в глуши и природа тут была не тронута человеком настолько, чтобы дикие животные боялись показываться ему настолько близко. По осени он вообще делал что-то невообразимое и подкармливал волков, не боявшихся приходить к нему на порог. И не скалящихся даже. Не то чтобы он раньше видел волков, но решил, что, раз стая ведет себя как десяток дворовых собак, и вреда не приносит, то… В зоомагазине очень удивились тому количеству собачьих консервов, которые он закупил тогда. Сейчас уже не удивлялись, считая, что он просто разводит на досуге крупных собак. — Хороший выбор. Сталь мягкая, легко тупится, но точится тоже легко, зато клинок не подведет и не обломится в самый неподходящий момент. Им можно как резать, так и колоть, вполне спокойно как откроет консервную банку, так и раскрошит кость. Лезвие заточено стандартно, клином, конец клинка доходит почти до самой пятки рукояти, все по уму. Сама рукоять, вы правильно сказали, из лосиного рога, я просто придал ему нужную форму и пропитал бесцветным матовым лаком, чтобы рог, имеющий все же пористую структуру, не портился со временем и не размягчался от влаги. Еще к нему есть кожаные ножны, простые, с подвесом на пояс. Но, если время терпит, могу придумать туда второе крепление, чтобы во время, скажем, бега, нож не болтался. Думаю, ремень на бедро будет не лишним. Я же правильно понял, что ваш партнер имеет схожую с вашей работу? — Да, в какой-то мере вы правы. Крепление на бедро — неплохая идея, но, думаю, это лишнее. Скорее всего, он будет лежать в бардачке его машины, — посетитель вздохнул, явно не одобряя такого пренебрежения оружием, — Вы так все про него рассказали, будто сами его сделали. Похвально знать столько про свой товар, мистер…- на него ожидающе уставились эти чертовы серые глаза. — Мистер Доу. Джон Доу, если угодно. И да, вы правы, этот нож делал я сам. И клинок — тоже. Какая надпись должна быть на нем? — да кто этот хмырь вообще такой, чтобы лезть в его дела? Но не ответить на это было бы невежливо. К тому же, вряд ли его тут прикончат. Этот парень явно не похож на того, кто убивает направо и налево без приказа, ради забавы. — Что ж… Джон Доу. Я хочу, чтобы ты написал на этом клинке вот это, соблюдая заглавные буквы. Найдется бумага? — когда хозяин магазинчика вытащил из-под прилавка блокнот и карандаш, этот тип удовлетворенно кивнул и быстро написал что-то и отдал обратно, давая это прочесть. «Стивену Роджерсу от Брока Рамлоу, командира группы «Страйк», и Актива» — гласили две строчки острым размашистым подчерком. И в этих двух строчках было что-то не так. — О, так подарок совместный? — отреагировал Джон, потому что точно знал, что какой-то реакции от него точно ждали. И, видимо, не этой. — Да, блять! Как-так-то, Командир?! — посетитель в момент разъярился так, что одним ударом левой руки просто в крошево разбил стеклянную витрину. Из пуленепробиваемого стекла. Потому что ну кто будет ставить обычные стекла в магазине, торгующем оружием? Хозяин же этого магазина сам не понял, как успел не то что отпрыгнуть, но сделать это грамотно, перемахнув через эту самую витрину и заломив этому гандону правую руку, проведя весьма профессиональный захват. — Вот, узнаю тебя! Давай! Вспоминай! Откуда ты это знаешь? Ты же не всю жизнь провел в этой Богом забытой глуши! Ну же, Командир! — Кажется, этот тип был из тех, кто начинал нести всякую херню, если взять их на болевой. — Прошу прощения, но вам отказано в обслуживании, сэр, — спокойно сказал Джон Доу и, заставив развернуться буйного посетителя в сторону двери, вполне прилично отвесил тому пинок, как бы намекая. Тот зло сплюнул, оглянулся через плечо, мол, я это так просто не оставлю, и открыл входную дверь. И тут же её закрыл. — Что, блять, за хуйня, Командир?! Ладно, ты ни черта не помнишь, это поправимо. Приедем сюда со Стивом, может, хоть его вспомнишь. Ну или там ещё чего придумаем, в конце концов, если смогли вернуть память мне, то и тебе можно… Нет, я не в обиде. Я все понимаю. И даже, что это такая ебаная глушь, что некоторые проблемы с дикими животными вполне очевидны. Но, блять, стая волков средь беда дня в этом псевдогороде?! - Из всего сказанного Джон понял только одно — его прикормленная стая каким-то седьмым чувством поняла, что ему неплохо было бы помочь и вот сейчас, рискуя собственными шкурами, оказалась здесь. Да их же сейчас перестреляют к чертям! Оттолкнув не ожидавшего такой прыти уже-не-клиента с дороги, он резким движением распахнул тяжелую деревянную дверь и выскочил наружу. Так и есть. Выкормыши. Пришли, серые. — Не стреляйте! — Заорал он, поднимая руки, будто сдаваясь на милость людей вместе со своими волками, — Они сейчас уйдут, не причинив никому вреда! Только не стреляйте, пожалуйста! Из распахнутого окна дома напротив высунулся рыжий бородатый мужик, кажется, его звали О’Райан, и, все еще держа вожака на мушке своего револьвера, поинтересовался: — Что за дела, Оружейник? Откуда тебе знать, что на уме у этих тварей? — Это мои твари и они пришли, чтобы меня защитить! — Огрызнулся Джон, вставая на линии огня между этим сраным ирландцем и вожаком, который стоял и внимательно следил за происходящим, щерясь, но с места не двигаясь. — Тебя послушать, так ты сраная Белоснежка! И я вот тебе не верю! — Выстрел прозвучал, но он даже не шелохнулся, несмотря на то, что пуля попала ему в левое бедро. Только зарычал. Низко, по-звериному. Впрочем, это все, что он успел сделать. Ещё один выстрел, и О’Райан орёт от боли в простреленной кисти, выронив ствол за окно, а позади, у самой двери магазинчика, стоит этот сраный не-посетитель и держит в правой руке пистолет, из дула которого ещё продолжает выходить едва заметный дымок. — Командир, ты хоть с памятью, хоть без, но всегда норовишь встать под пули, прикрывая собой. Неисправимый долбоеб, — сказал этот доморощенный Клинт Иствуд и сплюнул в сторону, — Вам, суки, сказали не стрелять! Если ещё хоть кто-то рыпнется, к хуям убью! — уже громче, явно обращаясь к жителям, что следили за происходящим из своих домов, не решаясь выйти. Да и кто в своём уме вообще дверь дома откроет, видя под окнами волков? А ещё и стрельба… Таких отчаянных не нашлось. — Брок, ты в порядке вообще? — как-то растерянно спросил этот парень, смотря на Джона. Тот ничего не ответил, оглянулся, но никого, кроме них и волков, на улице не было. Даже тот рыжий бородач, сыпля проклятиями вперемешку с отборным матом, впихнулся обратно в дом и кое-как закрыл окно, пачкая его кровью. — Эй! Ну скажи уже что-нибудь, черт тебя дери! Или ты решил подохнуть от потери крови?! Я же видел, что тот мудак тебя подстрелил! — Его крепко схватили за плечо и встряхнули. Волки вокруг зарычали, и это заставило опомниться. — Ребята, пиздуйте-ка отсюда со всех лап! И так натворили делов, мне вовек не расхлебать! — Выдавил из себя Джон, коротко, без замаха врезав этому мудаку с правой, кажется, нос все же не сломав. Нечего его трогать без разрешения. А он, Джон, не разрешал этому обмудку. Волки медленно, оглядываясь на них, начали уходить, постепенно все ускоряясь, пока не скрылись из виду. Только тогда мужчина выдохнул. — Кто бы ты ни был, пожалуйста, просто уходи и оставь меня в покое. Я не… Я не тот, кого ты ищешь, — он говорил это все, смотря в красивое лицо с потеками крови из носа и, сам не зная почему, прибавил к своим словам: — Солдат. И если удар в нос никакого эффекта не возымел, то именно это слово заставило того отшатнуться от Джона, отпуская плечо. Выражение серых глаз было так вообще нечитаемым. — Прости, Брок, но это сейчас необходимо. Потом сам благодарить меня ещё будешь. - Точный, выверенный удар в висок с левой, едва не ломающий тонкий в этом месте череп, был несколько неожиданным, и Джон от него увернуться не мог никак. Поэтому отлетел слегка, падая на сырую и стылую после осеннего дождя землю. Без сознания. *** Очнулся он в темном, очень тесном помеще… Да это же, мать его, багажник! Он, связанный как копченая колбаса, с кляпом во рту из какой-то тряпки, замотанной сверху, судя по ощущениям, скотчем, лежит сейчас в багажнике какой-то тачки и его везут хер знает куда. Левая нога вообще никак не ощущалась и, судя по тому, что боли не чувствовалось тоже, ему вкатили обезболивающее местного действия. И оказали первую помощь, если он смог очнуться, а не сдох от кровопотери. Тогда, у своего магазинчика, он мало чувствовал боль или слабость — на себя было откровенно плевать, да и адреналина в крови гуляло предостаточно. Главным тогда казалось защитить волков, дать им уйти. Потом — разобраться с тем патлатым. И в этом он оплошал. В личности своего похитителя он не сомневался. Ну, насколько можно не сомневаться в личности того, о ком он не знал ничего, даже имени. Зато он знал имя его… Партнёра. Стивен Роджерс. Это ничего ему не говорило, использовать это знание сейчас, связанным, в багажнике, с кляпом во рту, тоже шансов не было. Брок Рамлоу. Это имя тоже не давало никаких ассоциаций. Кроме того, как этот кретин называл его самого — Брок. Но он точно знал, что его зовут Джон Доу, он всю жизнь прожил в канадской глуши, иногда выбирался на рыбалку, делал ножи… И что-то в этом не складывалось. Никаких детских воспоминаний. Никаких воспоминаний о том, откуда у него сраные шрамы. Только слепая уверенность: он — Джон Доу. Жил всю жизнь в этом доме. И… Будто что-то запрещает ему помнить. Командир. Он называл его Командир. … — Я хочу, чтобы ты написал на этом клинке вот это… «Стиву Роджерсу от Брока Рамлоу, командира группы «Страйк», и Актива» … — Я не тот, кого ты ищешь… Солдат… Солдат. Актив. Отморозок. Призрак. … -Баки! Нет!.. Командир. Страйк. Брок. Брок Рамлоу. … — Командир, я прикрою… Стивен Роджерс. Стив. Стивви. Кэп. … — Да это же сам Капитан Америка!.. Это были странные, бесконтрольные ассоциации. Обрывки непонятно откуда взявшихся разговоров, приказов, криков. Это было так же разрозненно, как оазисы в пустыне. Очень смутные образы — скорее ощущения. Крепкая хватка на предплечье. Горячий выдох в шею, от чего волоски встают дыбом. Рукопожатие. Ощущение чужого взгляда в спину. Горький крепкий кофе в большущей кружке. И на губах та же горечь. Жесткая, удушающая хватка на шее. Металл приятно холодит кожу, и это лучшая для него смерть. Потому что… Почему?! Почему он хотел так умереть?! Потому что он мог смотреть при этом в серые глаза с расширенными зрачками. Он не умер? Нет. Губы саднят, во рту привкус крови. Кто он? Он — Брок Рамлоу? Не Джон Доу? Он — Брок Рамлоу… Он — Брок Рамлоу!!! Нахуй Джона Доу! Что блять за пиздецкое имя-клише для неопознанного жмура?! Самоопознавшийся как Брок Рамлоу мужчина задергался в веревках, пытаясь найти в узлах слабое место. Вот ещё не похищали его на старости лет! Но узлы растягиваться не хотели, во рту был полный пиздец из-за какой-то тряпки. Хотелось выпить, выматериться в слух и завыть, как выли волки, часто навещавшие его владения. Волки?! Что блять за пиздец? Почему они его слушались? Не бывает такого, чтобы они продались за банку собачьих консервов! Даже в самый голодный год они его, Брока, сожрали бы охотнее. Это было, блять, логично! Но они вели себя как сраные дрессированные собаки! Ни разу не набедокурили. И в дом не ломились, скорее бегали вокруг низенького забора — он видел зимой следы. А ещё постоянно находил рядом что-то странное. То невесть откуда взявшуюся яблоню, выросшую буквально за месяца четыре. С мелкими, но сладкими яблоками. То к нему, когда он гулял, так и липли белки. Одна часто забиралась к нему на плечо и потешно морщила свой милый носик, растопыривая усы. То лосиные рога. Они же сбрасывают их ближе к осени. Но почему около его участка?! И то, что он подумывал купить что-то такое для рукояток у местного охотника — ничего не значит. Вроде бы. Весной около его дома не пели птицы, потому что эта какофония его раздражает. Он вообще любит тишину… Он всегда удачно ходил на рыбалку. И было ещё много всяких случаев такого вот взаимодействия с живой природой, которым он не придавал значения. Почему? Потому что он был Джоном Доу. И для него это не имело значения. Почему он им был? Может быть, это как-то связано с похищением? И с тем, что этот парень явно его знает. Они друг друга знают. Знали. Возможно? Возможно! Потому что в памяти, если не считать расплывчатых последних лет трёх — огромная такая дыра. И нужно было ждать, когда его похититель соизволит с ним поговорить. Для начала, хорошо бы, если вытащит из машины. Потому что, вдобавок ко всему прочему пиздецу, Броку довольно сильно хотелось отлить. И делать это под себя он решительно не желал. К счастью, долго терпеть не пришлось. Он почувствовал, как машина плавно затормозила, хлопнула водительская дверь, послышались шаги. Багажник открыли, и он с удовольствием вдохнул свежий воздух. Судя по темени вокруг, явно был либо поздний вечер, либо уже ночь. Сколько он провалялся в отключке? — Я вижу, что ты уже пришел в себя… Я правда не мог по-другому поступить. Оттуда надо было срочно валить, а ты же… Ничего не помнишь. И со мной бы не пошел, скорее напросился бы на еще одну шальную пулю. Если тебя это утешит, то волчья стая следовала за нами все это время и, думаю, скоро нас нагонит. Скажи, ты обещаешь хотя бы меня выслушать, если я сейчас тебя развяжу? Это правда важно… Брок, — в ответ на эти слова он мог только кивнуть. — Вот и славно, вот и хорошо. Потерпи немного, это не самая приятная процедура… Сначала ему развязали руки (запястья и локти), затем аккуратно, чтобы не потревожить рану — ноги, связанные под коленями, в лодыжках (обувь, классические армейские берцы, с него сняли, как и носки, конечно же). А потом протянули руку, помогая сесть, и резко сорвали скотч. Это было неприятно, но терпимо. Тряпку из пасти Брок с остервенением вытащил сам и бросил на дорогу. — И даже не закричишь? — на это он отрицательно покачал головой и попытался, пошатываясь, выбраться из багажника. Встал босыми ногами на холодную землю обочины и чуть не упал — он и не думал, насколько все затекло от неудобной и неизменной позы. Морщась от неприятного покалывания в руках, ногах и даже жопе, Брок стоял, не шевелясь и опираясь о крышку багажника. — Ты прости, я, конечно, надеюсь на твое благоразумие, но обувь тебе не отдам. Вряд ли тебя это остановит, если что, но хоть задержит, — парень грустно усмехнулся и развел руками. — У тебя есть вода? — просипел Брок, решив, что сначала он напьется, пока пережидает неприятные ощущения в затекших конечностях, а уже потом сходит до ветру. — Да, конечно, сейчас, — сразу засуетился похититель, открывая заднюю дверь и доставая оттуда двушку минералки. Даже крышку открыл, заботливый какой. И сам сначала отпил пару глотков, показывая, что это просто вода, без какого-нибудь дерьма. — Вот, держи, — аккуратно передал бутылку Броку и выжидающе на того уставился. А тот просто выдул залпом чуть ли не две трети и с наслаждением прикрыл глаза, шумно вдыхая. — Отлично. Теперь я отлучусь до ближайших кустов, а когда приду, то надеюсь услышать ответы на вопросы, которых у меня, не сомневайся, масса, — он оскалился, видя удивленно поднятые брови на лице похитителя и, поставив бутылку на крышу машины (ничего примечательного, такого хлама на колесах дофига на каждой точке по продаже подержанных авто) и медленно сделав шагов пять к таким вожделенным кустам, видимым в свете фар, отвернулся, ловко расстегнул на джинсах ширинку и зажурчал. Где-то вдалеке послышался волчий вой. Похититель курил около машины, пиная заднее колесо. Кажется, оно начало потихоньку спускать воздух. Но Брок и не думал сбегать. Во всяком случае, пока он не получит ответы. — Скажи, почему ты заказал именно такой текст гравировки? — мужчина, прихрамывая, подошел к машине и облокотился на крышу с противоположной от похитителя стороны. Нога начинала противно ныть — это было не слишком хорошо, потому что очень скоро обезболивающее совсем прекратит действовать и начнется гребаный ад. Но пока этого не произошло, он не собирался вообще обращать внимание на то, что у него прострелено бедро. — Потому что думал, что ты среагируешь на это. Хоть как-то. Ты… Ты всегда отлично блефовал, но я умею читать лица. Я до последнего не верил, что ты не помнишь ни черта. Прости, я, наверное, не должен был так поступать, но все так завертелось… А я никогда не умел нормально держать себя в руках, вечно встревал в какие-то передряги из-за этого. И Стива за собой тащил. Хотя, он в этом меня превзошел. Не важно. В итоге, я сорвался, и все получилось, как получилось, — похититель запустил руку в волосы, и без того растрепавшиеся. Очевидно, резинку он где-то потерял, и теперь на голове у него вообще творился кошмар. Броку до ломоты в пальцах захотелось его расчесать, чтобы выглядел хоть как нормальный человек, а не как… — Оружие Гидры, — брякнул он вслух конец своей мысли. — Что? Брок?! Что ты сейчас сказал? — о раскаянии, которое читалось на лице его собеседника можно было только вспоминать. Черты лица заострились, взгляд стал цепким и холодным. — Не знаю, — Брок пожал плечами, — Мне захотелось тебя причесать, я подумал, что так ты бы стал выглядеть как человек, а не как… Это из той же серии, почему я назвал тебя Солдатом тогда. Перед тем, как ты меня вырубил. Мне просто показалось, что это… Не знаю! Говорю же! Я до сегодняшнего, — он поднял глаза на полную луну в зените и вздохнул, — или уже вчерашнего дня вообще не знал, что у меня что-то может быть не так в голове. Теперь вот задумался, выходит куча нестыковок, какие-то совсем размытые ассоциации... Так что нет. Это ТЫ мне скажи, что я сейчас ляпнул. И почему, — нога ныла все сильнее, еще немного и это превратится в боль. Но это было абсолютно не важно. Потому что вот прямо сейчас, он, Брок, чувствовал себя так, будто горы мог свернуть одним пальцем. Он начинал что-то вспоминать, но… Все равно этих вот маленьких кусочков было слишком, слишком мало. — Когда мы с тобой встретились… Даже не так. Ты знал меня лет пять не как человека, а как живую винтовку. Оружие Гидры, — он сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок куда-то в темноту позади себя, — Это организация… Взгляды которой очень схожи с определением фашизма. И… Они держали меня у себя насильно. Стирали память, заставляли выполнять задания. Убивать людей. В долгие перерывы между миссиями замораживали. В прямом смысле, если что. А тебя в какой-то момент назначили моим очередным хендлером. Куратором, если понятнее. Ты там, конечно, шороху навел… Выбил мне каким-то чудом человеческие условия содержания, даже нормальную кормежку организовал. Это я потом уже понял, что ты всю эту жрачку таскал из дома, как примерная женушка, — он усмехнулся на это сравнение и посмотрел в глаза Броку, который внимательно слушал, — и волосы мне каждый раз расчесывал. У тебя это получается как-то совсем просто и аккуратно… — ещё одна усмешка, и он закурил опять, щелкнув «зиппо», — Потом нашли Стива… И тебе поручили шпионить за ним, поставили тебя с твоими ребятами группой его огневой поддержки, а потом в какой-то момент мне дали задание: убить капитана Роджерса. Ты тогда словно совсем с катушек слетел. Приказал, нарушая все уставы, провалить это задание любой ценой и залечь на дно, не показываться вообще никому. Я тебя тогда чуть не придушил, но в последний момент остановился. Подумал, что это такой ход хитрый, идеи Гидры я не предам, а твой непосредственный приказ был всегда в приоритете. Но, на самом деле, я и без этого приказа так поступил бы, потому что, когда увидел Стива, у меня что-то в мозгу словно щелкнуло. Я вспоминать начал то, что мне больше семидесяти лет стирали раз за разом. И… В итоге в моей лежке, в которой, между прочим, я ждал тебя, Командир, меня нашел Стив, — глубокая затяжка, и пепел падает, оставляя уголек тлеть совсем рядом с фильтром, — и тогда же стало известно, что ты подорвал себя на рынке в Лагосе. Кэп, когда это узнал, орал до хрипоты, страшно и на одной ноте. И едва с ума не сошел. Мы думали, что ты мертв, Командир. Восемь лет как, — тихо закончил свой рассказ похититель… Или нет? Кто он? — Кто ты? — Броку было важно знать его имя. Хотя он и так его знал, конечно же. Но хотелось проверить себя, понять, что да, память его не обманывает. — Я… — запнулся тот, но потом встал, как по струнке, выкинув окурок, выпрямился, поднял слегка подбородок и отчеканил: — Сержант Джеймс Барнс, клички: Баки, Зимний Солдат, Актив, Призрак, Отморозок, — не обманывает. — Вольно, сержант, — выдохнул Брок, перед тем как поморщиться — нога начинала совсем подводить, — Давай хоть в машину сядем, в ногах правды нет. — Блять, Командир! Прости! Твоя нога… — Моя нога ещё моя, Барнс. Меня интересует, как я вообще попал в Гидру. И почему ты говорил о семидесяти годах, когда упомянул, эм… стирание памяти? Судя по твоим словам, это вполне могли проделать и со мной. Потому что я, оказывается, из всей своей гребаной жизни помню только года три от силы. Вот такие вот дела, — Брок нахмурился, открыл дверь и сел на переднее сидение. Босые ступни совсем заиндевели, пальцы так вообще начало сводить. А в машине хотя бы работала печка. И горячий воздух приятно отогревал замерзшие ноги и руки. Шутка ли — поздняя осень в Канаде? На водительское место сел Барнс и положил левую руку на руль, разворачиваясь к Командиру. — Очень возможно, что с тобой такое могло произойти. Стив говорил, что ты дал ему уйти, когда тебя со Страйком отправили его ловить. И что потом тебя больше не видел. В Гидру ты, к слову, пошёл работать сам. Ты всегда был наемником, не думай, что ты был идейным. Тебе просто очень хорошо платили. И твоим ребятам, кстати, тоже. А про семьдесят лет все просто. Я попал в плен к Гидре ещё во время Второй Мировой. Стив через две недели после этого разбился на самолёте. Но ему, скажем так, повезло — он оказался вмороженным в сраный лёд и нашли его сравнительно недавно. Разморозили и опять отправили звездить. Он же чёртов Капитан Америка, национальный герой и вот это вот все… — лицо Барнса сразу приобретало какое-то мечтательное выражение, когда он говорил о Стиве. Собственно, он же упоминал — они партнёры, так что ничего удивительного, — Я же говорил, меня отправляли в заморозку, когда заданий не было. Так что я пробыл этакой лягушкой в анабиозе довольно много времени. — О. Ясно. А что насчёт того, зачем ты меня похитил? — этот вопрос тоже был довольно интересный. Животрепещущий, так сказать. — Я… Я хочу предложить тебе вернуться. Попытаться восстановить память. Мы сейчас можем проехать ещё километров пятнадцать и там меня ждёт джет. Полетели со мной в Нью-Йорк, Командир? — и смотрит жалобно так, заискивающе. — На кой хрен тебе со мной возиться? После всего, что я услышал, я вообще не понимаю, почему ещё жив. Что я там забыл? Чем мне там заниматься? Я же нихрена не умею, кроме как ножики делать. Да только таких как я умельцев дофига. Смысл мне менять дом и устоявшуюся жизнь здесь на неизвестность? Даже если я смогу что-то вспомнить… Не рассматриваешь такой вариант, что я этого помнить не хотел бы сам, а, Барнс? — Рассматриваю, почему же нет? Но я знаю, что когда ты вспомнишь Стива, ты пойдёшь и повесишься на ближайшем суку. Или сам к нему придёшь, но я не знаю, что с тобой будет в этот момент. Не лучше ли вспоминать некоторые моменты, когда мы будем рядом? — его руку сжали, переплетая пальцы. Кожа перчатки Барнса была шершавой, местами потрепанной, особенно на указательном пальце. Часто жмет на курок. — Я, наверное, чего-то не догоняю. Вам какой с этого прок вообще? Насколько я понял, ты со Стивом в отношениях. На кой ляд вам третий лишний? И ты так говоришь, что я его вспомню… Прости, я что, спал с ним, что ли? Так я тем более не понимаю тебя. Наоборот, радовался бы, что я сдох. И не бередил бы былое, купил нож и пиздуй на все четыре стороны. В чём проблема-то, Барнс? — Брок действительно не мог понять этой вот логики. Что-то совсем уже странное вскрывалось. О нет, святым он не был, и намеки, уж тем более на горизонталь, понимал. Но какое ко всему этому он имеет отношение именно сейчас — было где-то за гранью понимания. — Да, вы со Стивом были любовниками. Он рассказал это мне сразу после того, как узнал, что ты взорвался в Лагосе. И именно поэтому ты его не стал ловить. И мне дал тот приказ, — Барнс сильнее сжал руку Брока в своей и заставил того поднять взгляд, смотреть прямо в серые глаза, кажущиеся слишком темными из-за недостатка света вокруг, — Но дело в том, что мы с тобой тоже любовники. И мы со Стивом… У нас вырисовывается неплохой такой треугольник, тебе не кажется? — он выдохнул это почти Броку в губы, перегнувшись через рычаг переключения передач. Но тот отстранился, поморщившись. — Эй, парень, я не знаю, что за каша у тебя там в голове, но ты это… Ебало моё вообще видел? Да? Говоришь, взорвался… Похоже на то, потому что я весь, мягко говоря, напоминаю оплывшую свечу. Я уродец, каких поискать. Да черт, у меня даже волосы на голове растут с проплешинами, потому что там тоже кожа сгорела к чертям собачьим. А ты ещё лезешь, ага. Как вообще ты меня узнал? — О, не поверишь, но в основном по запаху. По голосу, по глазам. И прости, но я профи. Не узнать человека, пусть и малость изменившего внешность, после того, как считал его лицо единственно важным среди остальных хренову тучу времени? Я видел твоё лицо, каждый раз замерзая в крио, и ты же смотрел на меня, когда я приходил в себя, оттаивая. Не узнать тебя! Да ты шутишь, Брок! — Не надо, пожалуйста, — мужчина позволил себе тяжело вздохнуть и прикрыть глаза. Волки выли совсем уже рядом, и ему нужно было решиться. — Что «не надо», Брок? Что, мать твою, «не надо»?! Ты был и остаешься небезразличен нам со Стивом. Что прикажешь сделать с надеждой, которую мы похоронили восемь лет назад, смотря новостные сводки по старенькому телеку?! Скажешь в жопу засунуть себе? — Да. Знаешь, Баки. Засунь себе в жопу эту надежду. Как бы там ни было, но я не тот, каким ты меня помнишь. И ни ты, ни этот твой Стив от меня не получите ничего, кроме проблем. Очень большого числа проблем. Одна из которых с минуты на минуту будет здесь. И я совру, если скажу, что сам знаю, что с этим всем делать. Кроме, пожалуй, того, что прекрасно отдаю себе отчет: нагружать двоих парней, у которых и так была трудная судьба, еще каким-то дерьмом я не стану. Тем более — собой. Так что, Баки, пожалуйста, отвези меня обратно в ту глушь, где ты меня нашел, и уезжай. Забыв дорогу, уезжай на самой большой скорости, какую только сможешь выжать из этой крошки, — он усмехнулся, кивая на заляпанную чем-то и местами проржавевшую приборную панель. — А еще я очень надеюсь на то, что ума тебе хватит никогда не говорить твоему Стивену о том, что встретил тут меня. Ты это понял, Солдат?! — Последнее предложение он буквально проорал в лицо этому красавчику, хватая его за ворот кожаной куртки. Рядом послышался тихий шорох, и множество волчьих лап застучали когтями по дороге. Прибежали, родимые. Дышат тяжело, но щерятся, не вывешивают языки. Знают, что он их хотел видеть. И ждал. — Нет, Командир. Не понял! — Барнс довольно быстро оценил обстановку, шансы как на бегство Командира, так и на то, что он сможет прорвать волчье кольцо и умчать их отсюда к джету. Оставалось одно маленькое «но» — этих волков нельзя было убивать или калечить. Они были неприкосновенными, потому что принадлежали Броку, подчинялись ему. — Знаешь, Брок… Ни с кем из нас троих не было легко. И тебе — в первую очередь. И я, и Стив приносили, как ты выразился, одни проблемы. У тебя самого судьба тоже далеко не сахар, или, думаешь, от хорошей жизни ты подался в наёмники? А потом на твою шею свалился сначала я, неадекватный отморозок, а потом и Стив, тоже не блещущий знанием современных реалий. И ты даже не крякнул ничего по этому поводу. Вытянул нас двоих на своей шее. Так не будь же такой сукой сейчас, позволь тебе просто помочь. Считай это благодарностью, если мозги заклинило и никаких более реальных причин ты слышать почему-то не желаешь. И ты… Богом клянусь, если ты не засунешь свой язык сейчас себе же в жопу и не полетишь со мной домой, я притащу сюда Стива и заставлю тебя смотреть в его покрасневшие от отчаяния и недосыпа глаза. Может, хоть тогда у тебя здесь, — он ткнул Броку в грудь пальцем, — хоть что-то шевельнется. Меньшего Брок и не ждал. Ему даже не пришлось отдавать устный приказ: волки завыли хором и отступили, освобождая дорогу. — Спасибо, — одними губами прошептал Барнс и, жгя резину, рванул вперёд. *** В маленький джет он карабкался с помощью Барнса, левая нога начала его совсем подводить. Тот предлагал ещё раз вколоть обезболивающее, но Брок отказался, прекрасно зная, что не чувствуя раны мог усугубить ситуацию и растревожить ее ещё сильнее. Обезбол годится, когда нужно превознемогать, а не спокойно лететь туда, куда тебя ждут. Ну, Баки очень яростно пытался доказать, что его, Брока, там точно ждут. Пилот из него был неплохой, их даже не болтало при подъеме с минимальным разгоном. Брок предпочел поудобнее устроиться в кресле второго пилота и подремать. Разбудил его все тот же Барнс, легко дотронувшись до плеча. — Мы уже на месте. Подъем, Командир. Давай помогу, — протянул правую руку и ждал, зараза, когда Брок согласится. А он что, девочка, что ли, ломаться, когда уже и так все яснее некуда? Сели они явно не в аэропорту. Это было… Высоко. Настолько высоко, что город снизу казался почти игрушечным. И стоило им сойти на короткую взлетно-посадочную полосу, как к ним кинулся рослый и плечистый блондин, одетый не по погоде в классические синие джинсы, кроссовки, белую майку и лёгкую клетчатую рубашку нараспах. — Баки! — Выкрикнул тот. " — Баки! Нет!..» — прозвучало в голове Брока, и на губах появился горький кофейный привкус, который сейчас же захотелось слизнуть, покатать на языке. И уткнуться в изгиб шеи… Стива. Он абсолютно точно узнал этого человека. Вспомнил. Стивен Роджерс. — Тише, Стивви. Я привёз с собой подарочек, — Барнс усмехнулся, чуть крепче прижимая к себе Брока, который этого даже не заметил, прикрыв глаза и пытаясь вспомнить ну ещё хотя бы что-то. Пожалуйста, хотя бы что-то… — Это… О Боже! Чёрт! Это же… — Да, это я. И, если ты сейчас хочешь хоть что-то спросить, могу сразу сказать: я не помню вообще ни хрена, кроме последних трех лет, — оборвал он явно только начинающиеся стенания Капитана Америки. Брок был более чем уверен, что и в «прошлой» своей жизни не любил шумихи вокруг себя. Что уж говорить о человеке, столько времени проведшим в относительном уединении и тишине? Стив сделал то, что от него явно не ожидали. Он как стоял, бухнулся на колени и тихо всхлипнул, закрыв широкими ладонями лицо. — Стивви, ну что ты… Стив! — Окликнул того Баки, вполне оперативно подтаскивая за собой Брока к своему расчувствовавшемуся партнеру. Чёрт, ну это уже совсем мелодрама какая-то. — Стивен, хватит распускать сопли, это явно не то, что нам всем сейчас нужно, — это было довольно жёстко, но, а что ещё было ожидать от Брока? Даже забывшего себя. — Да, простите… — он довольно быстро смог взять себя в руки и встал с колен, впрочем, не пытаясь даже спрятать покрасневший нос и мокрые щеки. — Стивви, давай уже уберемся отсюда, я думаю нам всем стоит поговорить. И мне жаль, но при этом разговоре нужно присутствие Старка, — при упоминании этой фамилии Брок нахмурился, чувствуя, что вот сейчас ещё один кусочек памяти встанет на место, но нет. Ничего. — И да, Броку нужен осмотр у медиков для начала. Наш Командир умудрился поймать пулю даже в тех ебенях, в которых я его откопал. — Что? Он ранен? Почему ты не сообщил об этом, когда говорил время прибытия? Как же так, я бы вызвал команду медиков прямо сюда! Баки!!! — Вот поэтому и не сообщил, — снова перебил Кэпа Брок, закатывая глаза, — Я не умираю, мне всего лишь ногу прострелили. Ничего страшного, к тому же, меня уже перевязал твой Баки. Это было довольно мило с его стороны, особенно, если учесть способ моей транспортировки. — Баки? — Стив посмотрел на него подозрительно. — Что «Баки»? Он устроил там пиздец, не хотел со мной идти… Мне ничего не оставалось, кроме как вырубить его и похитить! — Что? Ты похитил Брока? Серьёзно? — Более чем. Связал и запихнул в багажник, — вставил свои пять центов Командир, заранее морщась, потому что… — Джеймс Бьюкеннен Барнс!!! — О да, чуйка Брока не подвела, и он не вздрогнул даже от такой звуковой волны. — Ребят, слушайте, это все, конечно, замечательно, но я правда рад был бы доковылять до ближайшей больнички, а уж вы можете оставаться тут и выяснять отношения хоть до конца времен, — он кое-как отцепился от Барнса, за плечо которого держался, и, неуклюже подволакивая разболевшуюся пуще прежнего ногу, побрел к большой зеленой табличке с надписью «ВЫХОД». *** В больницу тащиться не пришлось — то место, в котором он очутился, было ничем иным, как башней, принадлежащей Тони Старку, который, в свою очередь, сделал из неё своеобразную штаб-квартиру для супергероев. Они называли себя "Мстители", кажется. Броку было плевать на это, потому что лезть в эти дела он точно не собирался. Но медкабинет тут был отличнейший, а главное, медики вообще не задавали лишних вопросов. Его, практически на руках доставленного самим Капитаном Америкой (Баки шёл рядом, понуро опустив голову и не возникая - видимо, боялся попасть к Кэпу в ещё большую немилость), очень оперативно осмотрели, вытащили пулю, на счастье не дошедшую до кости и застрявшую в мыщце, наложили швы, повязку поверх, опять обезболили и, посетовав на то, что он все равно такой же долбанутый, как и все остальные пациенты, выдали костыли. Ногу в ближайший месяц нагружать категорически не советовали, поэтому Брок стоически решил хотя бы неделю поизображать из себя стойкого оловянного солдатика и прилежно хромать. Двое, как теперь выяснилось, супергероев от него не отходили ни на шаг, придирчиво наблюдая за осмотром врачей, но, к счастью, молча. Броку не нужны были охи-ахи не по делу, жалость — уж тем более. Он даже с некоторым вызовом уставился в глаза Барнсу, мол, смотри какой я стремный! Только не помогло — тот даже бровь скептически поднял, типа, отвечая: «Меня разве именно это должно волновать?» Засранец. Потом Брока повели, ну как повели… Кэп хотел было донести его на руках, на попытку чего получил не сильную, но обидную зуботычину и отстал, разрешая передвигаться самостоятельно. Барнс только ржал втихую, чтобы Кэп не спалил. Брок, смотря на эту свистопляску, очень хотел закатить глаза, но не стал. Нехорошо лезть в чужие отношения. Он и так, сам того не желая, залез по самые помидоры, но еще больше увязать в этом болоте он был не намерен. Поэтому его в принципе не волновало то, что происходит у этих двоих. И особенно его не волновали невозможно-синие глаза Капитана Америки. Его задница, впрочем, его тоже волновать не должна была. Она и не волновала… Просто радовала глаз, так сказать. Так вот, его повели прямо из медблока к одному из лифтов, подняли на этажей пять повыше и, проведя по длинному холлу, усадили на внезапно оказавшейся здесь довольно просторной кухне, напичканной всяким разным явно по последнему слову техники. Правда, готовить никто ничего не стал. Стив только расставил на длинном белом столе три тарелки, как что-то звякнуло и в стене отъехала неприметная дверца. Внутри оказался, о Боже, серьезно, блять? Это был продуктовый лифт, доставивший коробок десять пиццы. Брок окинул взглядом этих двоих, потом поискал глазами еще человек пять, которые, возможно, прятались где-то здесь, но ничего такого не обнаружил. Потом еще раз посмотрел на количество пиццы и на этих вот супергероев, да. — Не удивляйся, у нас ускоренный метаболизм из-за сыворотки и едим мы довольно много. И часто. Так что, я думаю, не рассчитывай на то, что тебе достанется сильно больше, чем одна пицца. Но они здоровенные, так что голодным точно не останешься. Приятного, эм, — Барнс замялся, глянув на часы, показывающие всего-то три часа дня, — Приятного обеда, да. О да. Жрать Брок хотел зверски, но предпочел об этом помалкивать. В принципе, у него вообще-то была своя кредитка — вот, кстати, еще одни вопрос: откуда на ней была довольно приличная сумма с почти шестью нулями? Как бы там ни было, себе пожрать он был в состоянии купить и на шее ни у кого сидеть не намеревался. Но его вообще не спрашивали. Дали восхитительно пахнущую мясную пиццу и налили стакан апельсинового холодного сока. Лучше бы пива, но, как говорится, жри что дают, пока не отобрали. Поели они довольно быстро и, опять же, молча. Когда Баки зверски вершил расправу над четвертой по счету пиццей и поглядывал в сторону половины оставленной ему Стивом (эти бедняжки явно не наелись до конца, надо было заказывать одиннадцать, потому что Брок чувствовал себя проклятой саранчой, объедающей голодающих детей Африки из-за того, что таки умял в одно лицо целую пиццу), раздался мелодичный женский голос. Отовсюду и ниоткуда одновременно. — Мистер Старк прибудет через две минуты. Мистер Роджерс, мистер Барнс, рада вас снова видеть. Будут ли какие-то особые распоряжения касательно вашего гостя? — это заставило Брока подпрыгнуть на месте, рефлекторно оглядываясь. — Что за… — херня, хотел он продолжить, но был перебит умильно смотрящим на него Кэпом. Господи, какой трэш. — Это Пятница. Искусственный Интеллект, который выполняет здесь функцию дворецкого. Одна из игрушек Тони, — терпеливо пояснил Стивен и обратился уже к «дворецкому»: — Спасибо, Пятница. Нет, мы сами как-нибудь разберемся. Если будет что-то, я скажу. - Отлично. Если это ИскИн, то, скорее всего, во всех помещениях просто хуева куча датчиков, микрофонов, сканеров, камер… И это было, откровенно говоря, дерьмово. Почему он так думал, Брок не знал, откуда он взял про весь этот технический фарш — тоже понятия не имел. Поэтому пока решил придержать коней и просто плыть по течению, не особенно заморачиваясь. — О, я вижу, все в сборе! А мне пиццы оставили? — на кухню вошел коренастый мужчина с полным бардаком в отросших вьющихся волосах, не слишком ухоженной бородой-эспаньолкой, в растянутой черной майке и явно домашних спортивных штанах. Довершали образ растоптанные практически до дыр некогда белые кеды. — Привет, Тони, — Стив улыбнулся тому приветливо, Барнс же ограничился только скупым кивком. Брок не знал, как себя вести с этим человеком, поэтому скопировал жест Баки, надеясь, что это не примут за неуважение. Кажется, вошедшему было абсолютно плевать. Он нашел таки неосиленный Баки последний кусочек пиццы и откусил сразу половину. И начал говорить, не утруждая себя тем, чтобы хотя бы прожевать для начала эту несчастную пиццу. — Я вижу, у вас тут пополнение. Что за кипеш был с утра? Барнс сообщил, что прилетит не один и от меня нужна посильная помощь, мол, там какая-то мутная история. Я вот переволновался, во что вы там успели вляпаться опять, прихожу сюда, даже не переодевшись после мастерской, а вы тут чинно сидите и жрете пиццу. Нет бы сказать: «Тони, приходи к нам на посиделки! Вкусно пожрем, поговорим о возвышенном… Ну на край фильм какой посмотрим»! Нет же! Меня зовут, только когда у вас проблемы! Меркантильные сволочи! — Как понял Брок, это и был хозяин местной богадельни, знаменитый во всем мире ученый-миллиардер Тони Старк, по совместительству, тоже один из супергероев. Но он нравился с каждым словом не по делу Броку все меньше и меньше. От его болтовни начинала болеть голова, и это был дурной знак. Кажется… — Тони, ты тоже нас зовешь, когда сам свою жопу прикрыть уже не в состоянии, — огрызнулся умничка-Барнс, чуть прищурившись. Кстати, Броку казалось странным, что даже здесь он не снял своей кожаной куртки, несмотря на то, что она была черт знает в чем перепачкана и попахивала явно не розами. — О да, еще опять Альтрона мне припомни, и я просто повернусь и уйду отсюда. Что ты тогда будешь делать, а, Зимний? — Брок понял, что это все грозит скатиться если не в драку, так в скандал и решил встрять: — Блять, какого хрена вы вообще его сюда позвали, если вместо нормального разговора устраиваете тут балаган? СлабО четко и по существу излагать? Или что, в армии не служили что ли, сосунки? Так я вам ща мастер-класс, блять, проведу! — он еще раз кивнул изумленному донельзя Старку, так и не донесшему до рта огрызок пиццы, и продолжил, собственно, давая мастер-класс. — Имеется в исходных данных: я, опознанный этими двумя пиздоболами как Брок Рамлоу, командир команды огневой поддержки «Страйк». Был случайно обнаружен в канадских ебенях и транспортирован сюда за каким-то хером, эм, до выяснения обстоятельств. Так же от Барнса были получены некоторые сведения, которые позволяют считать, что мне отшибло нахуй память. И да, простите, мистер Старк, но я сейчас довольно сильно нервничаю, поэтому те сраные птицы, которые бьются в стекло, это из-за меня. Но я это не контролирую, — все обернулись после его слов к панорамному окну во всю стену, за которым творился форменный пиздец. Стекло пытались взять штурмом гребаные чайки. И их там было по меньшей мере несколько сотен. — Пятница, доложить обстановку! — Рявкнул Старк, вскакивая со стула, но к окну все же не решаясь подойти. — Обстановка напряженная, сэр. Мои сканеры насчитывают порядка пятисот чаек, которые стремятся проломить собой окно. Поведение птиц, как и их количество, аномально для этой части города. Вызвать службу контроля за дикими животными, сэр? Старк вопросительно посмотрел на Брока, и тот отрицательно покачал головой. — Сами съебутся, — он пожал плечами и неодобрительно покосился в сторону несчастных птиц, которых стало, кажется, чуть меньше. Ситуация была говно, особенно, если учитывать, что Брок был в самом ее центре. А он ненавидел быть в центре внимания. Но конкретно сейчас поделать с этим ничего не мог. — А что на меня все уставились? — Командир нахмурился и ткнул указательным пальцем в Барнса: — Это он меня сюда приволок! Старк закатил глаза, скрестив руки на груди. Кэп сделал классический жест «рука-лицо», Барнс… Барнс скорчил очень скорбную мину, обиженно смотря на Брока. — Так. Это все замечательно, но я не могу понять одного, — Тони хлопнул ладонью по столу и таки дожевал кусок своей пиццы, — Какого черта он вообще делает здесь? И кто он такой? Мне его имя вообще ничего не дало. Пятница? — Да, сэр. Брок Рамлоу, так же известен как Кроссбоунс. Сорок девять лет. Служил в американской армии, затем перешёл на контрактную основу, прошёл войну в Ираке. После этого полтора года проходил реабилитацию — его ранило осколком в голову в ходе одной из последних спецопераций. Осколок был успешно извлечен, функциональность головного мозга была полностью восстановлена в ходе реабилитации. Далее Брок Рамлоу пытался устроиться на работу охранником, но, проработав месяц, уволился. Собрал вокруг себя отряд из бывших сослуживцев и продолжил карьеру наемника, теперь уже на чёрном рынке услуг. Спустя семь с небольшим лет он и его отряд Страйк попали в поле зрения организации под названием Гидра. И Брок Рамлоу, ровно как и все члены его отряда, заключили договор о найме с господином Александром Пирсом. Могу отметить, что в дальнейшем Брок Рамлоу работал с мистером Роджерсом в организации Щ.И.Т., в то же самое время оставаясь агентом Гидры. Имя Кроссбоунс он взял себе после неудавшейся операции по захвату мистера Роджерса и провала проекта «Озарение». Спустя некоторое время он покончил с собой, устроив терракт на рынке в Лагосе. Данных о местонахождении его захоронения у меня, к сожалению, нет. Что-то ещё хотите узнать подробнее, мистер Старк? — эта Пятница была даже слишком учтива. А вся эта информация, которую вот запросто так, без подготовки, вылили на голову не ожидавшего такой подставы Брока… О, единственный вывод, который можно было сделать из этого рассказа, так это то, что Брок Рамлоу тот ещё гандон. И уж точно вопрос его здесь присутствия был открытым. — О, просто великолепно! Вы притащили в мой дом эту падаль! Какого черта?! — Брок был полностью согласен со Старком, в отличие от Кэпа и Барнса, которые моментально вскочили, гневно сверкая глазами и сжимая кулаки. — Не смей так о нем говорить! — Процедил сквозь зубы Стив, все же кладя на плечо Баки руку, потому что он сам явно не остановился бы и скандал таки перерос бы в драку. — Ты вообще ничего не знаешь о том, кто он такой! — О, Баки решил все же попробовать все разрулить словами. Неплохо. — Я только что услышал кто он такой! — Ставки поднимаются? — Он провалил то задание по поимке Стива намеренно! И мне дал чёткий приказ: любой ценой не выполнять это задание! Или ты думаешь, что если бы Командир не вмешался, Стив сидел бы тут? Одна пуля, Старк. Одна. Вместо дебильной драки или псевдошпионской погони. Одна. Чертова. Пуля! — Да мне посрать сколько там пуль должно было быть! Я сейчас должен заявить о местонахождении опасного преступника как минимум в полицию! А вместо этого все еще сижу здесь и наблюдаю, как чертовы чайки долбятся в мою башню. — О, Старк, это хотя бы не волчья стая, которая преследует тебя почти две сотни километров без передышки, — Барнс ощутимо расслабился и сел обратно на стул, — Давайте я расскажу все известные мне факты, чтобы не было недопонимания, идёт? — ему кивнул даже Брок, который пока что сидел молча и старался вообще не отсвечивать. Когда Барнс обещал разобраться в его проблемах — это одно. Но, по сути, он устроил сейчас еще больше проблем. И это, мягко говоря, удручало. — Брок был моим куратором. Но не одним из тех, кого хотелось прикончить сразу же. Пожалуй, он единственный, кто видел во мне не вещь, а человека. И он по-своему заботился обо мне, нарушал регламент и подтасовывал факты, чтобы меня как можно реже обнуляли. Черт, да он разговаривал со мной, не просто отдавал приказы. И в какой-то момент мы… Стали ближе, чем просто командир и подчиненный. Нет, Старк, не думай даже сказать то, что пытаешься. Это была моя инициатива. И не тебе нас судить. Или напомнить, сколько лет твоему стажеру? Так ты его представил? Молчишь? Вот и правильно. Потому что здесь тоже довольно запутанная история. И я даже понимаю, почему Командир все провернул именно так. Он не смог выбрать между мной и Стивом. Поэтому спас нас обоих и решил сгинуть сам. Герой, сука, печального образа! — Стоп. Кэп-то тут причём? — Старк все еще не понимал полноты картины. И Брок был рад такой его недоходчивости. Черт. Далеко на костылях он не убежит. Ими тоже не отмашется. Все оружие у него забрали, да и была там всего пара ножей. — Потому что мы состояли с Броком в отношениях к моменту всех тех событий уже почти полтора года, — вполне миролюбиво сказал Стив, послав многообещающую улыбку Рамлоу. Тот снова подавил малодушный порыв хоть как-то отсюда сбежать. — А… — Тони уже по-новому взглянул на эту троицу, все еще не решаясь задать главный вопрос. — Я люблю его. И Баки я тоже люблю. Баки любит меня и Брока. Брок спал с нами обоими. В чем проблема? — Нет, серьезно?! Национальный герой Америки не должен в принципе не то что произносить такие вещи, а даже думать о них! — О, Стивви, проблема только в том, что кое-кто ничего не помнит и призывает какую-нибудь живность каждый раз, когда психует, — на этот раз улыбнулся Броку уже Барнс, еще более многообещающе. — Собственно, мы и просили у тебя, Старк, помощи в том, чтобы разобраться с провалами в памяти Брока. И с его новоприобретенной способностью. Потому что я вот точно не хочу, чтобы во время самого интересного какая-то сраная белка покусилась бы на… мои орешки! — Баки! — Стиву явно не понравилась такая аналогия, но что теперь поделать? — О, хорошо, хорошо, дорогой. Я преуменьшил. Но для кокосов они слишком гладкие, и я подумал… — Баки!!! Нет! Хватит! — Если вы никогда не видели краснеющего Капитана Америку, то вот он: получите, распишитесь. Брок нашел это зрелище весьма пикантным и волнующим, но, как обычно, думать дальше в таком ключе себе запретил. Несмотря на то, что эти двое долботрясов явно имеют на него какие-то виды. — Так, я понял общую направленность мысли. Этот ваш Рамлоу, типа, на самом деле офигеть какой Паладин Света и всех вас спас, перед этим трахнув. От меня требуется восстановить этому красавчику память. Все? — ну хоть кто-то решил внести в этот сумбур конструктива. — Еще нужно выяснить, что с ним было после того, как его объявили мертвым. Три года он прожил в Канаде, еще пять куда-то затерялись, — Баки прекратил дурачиться и вполне серьезно ответил Старку. — А тебе не кажется, Барнс, что проще восстановить ему память и тогда он сам это расскажет? — У меня есть некоторые опасения на этот счет. Лучше прошерсти трофейные архивы Гидры, Старк… — Баки замялся ненадолго, явно решая, говорить или нет, но все же добавил: — И те записи, которые нам передал тот лохматый чувак. — О нет, скажи мне, что это не то, о чем я думаю, Барнс! — Старк, видимо, тоже был не рад своим предположениям. И, по всем признакам, надвигалась жопа. Необъятная и очень глубокая. — Именно это, — невесело усмехнулся Баки и отвел глаза. — Блять, вы так говорите, будто, по меньшей мере, я могу представлять опасность для всего человечества! — Точка кипения была пройдена, и Брок не выдержал, все же вклинившись в разговор. — Надеюсь, что это не так, — ответил ему Стив и вздохнул, — Потому что, если ты побывал на озере Алкали, то все сходится. И никто не может знать, что с тобой там сделали. Разве что нам действительно повезёт, и в имеющихся архивах будет хоть какая-то информация. Чтобы хоть чем-то занять руки, Кэп начал убирать со стола пустые коробки из-под пиццы. — В таком случае, мне нужно будет взять твою кровь на анализ, — обратился Старк к Броку. И это была не просьба. Тому малодушно захотелось спросить что-то вроде «а может не стоит?», но он отмел это желание, и утвердительно кивнул, соглашаясь. Надо кровь? Без проблем! — Вот и ладненько, — несильно хлопнул ладонями по столу Старк, вставая и направляясь к выходу, — тогда я сейчас пришлю сюда медика, он возьмёт кровь, и будем разбираться с вашим недобитком, господа. *** Ему никогда раньше не снилось кошмаров. Насколько он мог судить своей куцей памятью. Во всяком случае, они не снились ему на протяжении трех лет. Но сейчас… Возможно — это было последствием предыдущих двух суток, насыщенных на события совершенно разного толка. Возможно, это было попыткой измочаленного мозга хоть что-то вспомнить. Брок не думал, почему ему снится кошмар. Он просто не мог проснуться. Он разметался на просторной кровати в гостевой комнате, которую ему с боем выделили эти двое. И не мог вырваться из этого ада, происходящего у него в голове. Сначала он искал кого-то. Очень важного для него. Во сне не было ни имен, ни лиц. Просто очень яркие ощущения того, что ему необходимо найти этого человека… Людей? И, в принципе, это по началу нельзя было считать именно кошмаром. Потом подключилось, видимо, воображение. Калейдоскопом пронеслись события его последнего дня в Канаде, правда, Барнс там был почему-то с волчьей мордой вместо лица, а Роджерс отрастил за спиной гигантские крылья чайки. Они смотрели на Брока, ждали его указаний. И он повел их в черноту. Множество рук пыталось их остановить, не дать пройти, но они буквально прорубались сквозь них, словно сквозь джунгли. А конца пути все не было. Со временем, его спутники приобретали все больше животных черт, все меньше было в них человеческого. И в тот миг, когда Баки встал на четыре лапы и, ощерившись, рванул куда-то в сторону, а Стив пронзительно закричал, взмывая вверх, Брок понял: он остался совершенно один, окруженный непонятно чем… Кем? И выбраться из этой темноты он не мог самостоятельно никак. Руки хватали его, рвали на нем одежду, цепкие пальцы залезали в рот и нос, выдавливали глаза, он даже закричать не мог, потому что, кажется, ему вырвали язык, и он захлебывался кровью. Горячей и противной на вкус. Умирать одному было ужасно страшно, но не ему: он был рад, что сдох в одиночестве. Это значило, что у этих двоих есть шанс выжить. Брок проснулся… Смог очнуться, скорее, только когда почувствовал, как ему вырвали кадык. — Тихо, тихо, все хорошо, это просто сон, — Стив и Баки были рядом. Черт, наверное, он их переполошил, потому что орал. Кэп сидел на краю его кровати, прижимая его руки к матрасу, а Баки стоял тут же, рядом, водя по лбу Брока влажным прохладным полотенцем. — Что за?.. — только и смог выдавить он из себя, все еще шумно дыша, чувствуя вкус крови во рту. — Ты прикусил язык, когда метался. И бедро тоже начало кровить, но швы вроде не разошлись. Мы прибежали, а ты тут, весь в поту и крови, горячий, как кипяток. Ты что-то вспомнил во сне, да? — Барнс еще раз провел по его лбу полотенцем и стал обтирать ключицы — Брок, ложась спать, решил забить на приличия и не надел пижаму, все, на что его хватило, это на нижнее белье, выданное вместе со сменой одежды предусмотрительным Стивом. — Нет, — язык отвратительно распух, и это мешало нормально разговаривать. — Ты, кстати, опять призывал чаек. Это уже становится традицией, да? — Стив… Мать твою, Роджерс, что ты, блять, делаешь? Стив с изрядной долей нежности провел тыльной стороной руки по шрамам на груди Брока. Тот, не сориентировавшись до конца, спросонок выгнулся вслед за этим прикосновением и чуть слышно выдохнул. Черт. Это было уже совсем нехорошо. Особенно, если учесть взгляды этих двоих. — Я… Сколько времени? — медленно и не очень разборчиво проговорил Брок, рывком садясь на кровати, отталкивая руки суперов и даже не морщась от стрельнувшей болью раны на левой ноге. — Половина шестого утра, — ответил ему Баки, накручивая полотенце на руку… Руку? — Что с твоей рукой?! — Такую ебанину Брок и представить себе не мог. Вчера, до того момента, как они все же расползлись по комнатам спать, Барнс ходил не раздеваясь — в кожанке. А теперь, видимо, выбежал как был — без майки, в одних хлопковых пижамных штанах. — Эм… Это долгая история. Если совсем коротко — это многофункциональный бионический протез. И да, она правда металлическая, — Баки перекинул полотенце через плечо и пару раз согнул-разогнул руку, пошевелил пальцами и сжал их в кулак, явно красуясь, — Нравится? Я не знал, как ты отреагируешь на нее, поэтому не хотел показывать вчера. Брок сглотнул, тревожа ранку на языке. …Жесткая, удушающая хватка на шее. Металл приятно холодит кожу, и это лучшая для него смерть… — Она… Другая? — ни скрежета перестраивающихся пластин, ни тихого гудения… Чистые движения без заминок или топорности. Действительно как живая. — Ты помнишь? Да, тот протез у меня отобрал Старк, но взамен через какое-то время сконструировал этот. Гораздо лучше и удобнее, кстати, — Баки смущенно взъерошил правой волосы, которые и без того были спутанными со сна, смотря на свою левую руку. Броку опять нестерпимо захотелось его расчесать. — Ясно… Жрать будете? — спросил Брок, предпочитая смотреть куда угодно, кроме как на двух мужчин, из-за которых даже довольно просторная комната стала казаться крошечным чуланом. — Да, есть, — Стив сделал голосом акцент именно на слове «есть», мол, не выражайся, — будем. — Тогда на кухню идите, я сейчас, — прохрипел Брок и, схватив шмотки, выданные вчера Кэпом, похромал в ванную комнату, забив на костыли, сиротливо стоящие с другой стороны кровати. Теплый душ нисколько его в порядок не привел, но хотя бы смыл липкий пот после кошмара. Рану на бедре от тёплой воды щипало, но кровь абсолютно точно прекратила идти, перевязка сбилась ещё ночью, а где здесь аптечка, Брок не знал. Зато язык вроде прекратил болеть и напоминать по качествам моторики кусок вареной колбасы. Надев на себя вполне подходящие по размеру джинсы, он пренебрег носками и рубашкой, посчитав, что шрамы его уже все видели, в обморок никто не упал, а натягивать сейчас майку ему не хотелось. И бодро похромал на кухню, раздумывая над возможными вариантами жратвы, в зависимости от того, что он найдёт в холодильнике. Баки сидел за обеденным столом и курил, стряхивая пепел на маленькое белое блюдце, Стив же стоял, прислонившись задницей к разделочному столу, и с неодобрением смотрел на обнаглевшего Барнса. Брок молча прошёл мимо них обоих, к холодильнику. Открыл дверцу, вздохнул грустно и закрыл дверцу. — А чё все так радостно жратвы ждут, если холодильник пустой? Кофе-то хоть есть у вас? — из полупустой бутылки молока, засохшего уже куска сыра и двух яиц много не наготовишь. Ах да, довершала натюрморт жопка лимона, явно грозившая из просто фрукта стать сухофруктом и была когда-то заботливо положена срезом вниз на такое же блюдечко, в котором сейчас Баки тушил сигарету. — Есть, конечно. Слева от холодильника в шкафчике посмотри, — кивнул на упомянутый шкафчик Кэп и потупился, — Думал с утра сходить в магазин, но… Брок на это закатил глаза и, найдя в шкафчике молотый кофе, чай двух сортов, явно не пользующийся здесь спросом, корицу и тростниковый сахар, выставил это все поближе к плитке. Рядом нашлась и джезва, довольно большая, на его взгляд, но сейчас это было даже хорошо. Роджерс наблюдал за его действиями с какой-то своей затаенной грустью, явно даже не отдавая себе отчёт в том, как он сейчас выглядит. А Баки и вовсе отвернулся, закуривая ещё одну. Брок не стал загоняться, наблюдая за этим кружком неанонимных любителей поебать себе мозги. Он варил кофе. Когда Стив получил чашку горячего крепкого кофе без сахара, а Баки — наоборот, с аж пятью ложками и молоком, присыпанный сверху немного корицей, Брок сел рядом с ним за стол, поставил свою кружку с чаем и, угнав у того из пачки «лаки страйк» сигарету, порылся по карманам, забыв, что зажигалки в них точно быть не может. Баки дал ему прикурить, привычно щелкнув «зиппо». — Ты никогда не любил кофе, — отмер, наконец, Стив, беря свою чашку, оплетая ее пальцами, словно грел руки на морозе и вдыхая аромат её содержимого, — Но готовишь его всегда божественно. И ты… Вспомнил кто какой пьёт, — усмешка, такая же горькая, как и кофе, приготовленный для него, на губах Стива была чем-то настолько ранящим, что Брок за одну затяжку скурил половину сигареты разом. — Я не знаю, что могу сказать на это. Возможно, прошлый «я» мог бы найти какие-то слова… Но сейчас — не нахожу. Разве что извиниться. Потому что у меня четкое ощущение того, что морочу вам головы. Вы же вполне хорошо жили без меня эти восемь сраных лет. Так зачем сейчас пытаться что-то построить на пепелище? — он еще раз затянулся и выпустил струйку сизого дыма в потолок. — Возможно, потому что все это время нам не хватало тебя? Все эти годы мы жили с оглядкой на то, как бы ты отреагировал на что-то, что бы сказал на очередную выходку Стива, который решил десантироваться из джета без парашюта, или какой, черт побери, тебе бы понравился чай в открывшейся рядом чайной лавке, — Барнс смотрел на него своими невозможными серыми глазами, и Брок выдохнул. Сам закрыл глаза, понимая, что поверить в сказку будет слишком дорогой для него ошибкой. Но… Неужели он не заслужил на старости лет хотя бы самообман, дающий иллюзию нужности кому-то? Да и кому, двум офигенным мужикам, которые, вроде как, скорбели по нему почти десять лет. Выходит, что он ведет себя как минимум по-свински. Не в его положении выделываться и ломаться как школьница. — А если я не вспомню? — задал он довольно гадкий вопрос. — Вспомнишь. Уже вспоминаешь. А если нет, то мы попробуем начать все сначала, — Стив подошел к Броку и положил свои широченные и горячие ладони тому на плечи, легко разминая. — Мы не сможем без тебя, Командир. Не сейчас, когда нашли, — Баки взял его за руку. Правой рукой. С почти такой же как у Стива широкой ладонью. Горячей и живой. — Только не надо сопли разводить, а? — непонятно кому из них троих сказал Брок, сжимая руку Барнса в своей и туша сигарету в несчастном блюдце, — Для начала, я бы на вашем месте выяснил что со мной не так, в плане угрозы обществу и прочее… А потом уже яйца бы подкатывал. Но у вас же все не как у нормальных людей, да? — Так точно, Командир! Есть, подкатить яйца, Командир! — Баки шутливо взял под козырек и качнулся на стуле, ставя тот на переднюю и заднюю ножку, моментально оказавшись лицом к лицу с Броком. И тот отпустил себя, отвечая на поцелуй. Стив в этот момент запустил руки в его отросшие почти до шеи волосы и массировал кожу на голове, прижавшись грудью и животом к его спине. Даже через пару тонких перекладин спинки стула это было приятно ощущать. Брок поплыл. И, кажется, не только он. Он даже не возмутился, когда его заставили встать со стула и, аккуратно придерживая, чтобы лишний раз не нагружать раненную ногу, развернули, повалив на обеденный стол. Теперь его целовал Стив, и вкус кофе на его губах казался таким правильным и уместным, что хотелось выть. Ровно как и прохлада металлической руки, ощущаемая где-то на ребрах. Кажется, кто-то из них расстегнул на нем джинсы, и это было чертовски вовремя, потому что те стали неимоверно тесными. Кажется, они чуть не свернули со стола чью-то кружку, но её, не отвлекаясь от Брока, поймал Барнс и задвинул на дальний от их горячей троицы край стола. А ещё было просто офигенно смотреть на то, как целуются Баки и Стив. Умопомрачительно. Брок в этот момент закусил губу и потянулся к паху Барнса, приспуская пижамные штаны, которые в паху довольно солидно изображали туристическую палатку. Тот сладко выдохнул, не прерывая поцелуй, когда Командир огладил его член, второй рукой тянясь к паху Стива. Тот подался вперёд, потираясь, и чуть слышно простонал. Броку хотелось ласкать их обоих, сделать им хорошо, наплевав на... — Ох, блять! Мои глаза! Пятница! Когда я спросил, встали ли они, я хотел бы в таком случае услышать, что сюда вообще нельзя входить даже при угрозе ядерной бомбандировки! Кэп! Я все понимаю, но тебе не говорили, что устраивать оргию на кухне это страшное клише? Блять, Барнс! А-а-а-а! — Тони Старк пришел как нельзя невовремя и, кажется, увидел то, что никогда бы не хотел увидеть. Особенно то, как мгновенно вскочивший со стола Баки прикрыл срам чашкой с кофе, чудом уцелевшей во время их развратных действий. Ну как прикрыл… Попытался, потому что у него все ещё стоял. Поэтому головка его члена довольно кокетливо выглядывала из-за бортика несчастной чашки и выглядело это ещё более пошло, чем могло бы вообще в данной ситуации. Сам Брок прикрываться и не думал, потому что… Ну, серьёзно? Не он вломился к кому-то в дом без предупреждения. И не ему прикрывать тылы чашками. А вот за состояние Стива стоило опасаться, потому что в нормальном состоянии человек так сильно краснеть точно не мог. Брок втихую, незаметно для остальных участников сцены а-ля «родители вернулись из отпуска чуть раньше, чем предполагалось», взял Кэпа за руку и чуть сжал его пальцы, мол, все в порядке, отомри и прекрати убиваться почем зря. Это, как ни странно, подействовало и он споро, одной рукой натянул так и не снятые до конца штаны и сел на ближайший стул. Потом опомнился и рывком одернул майку. Старк, который почти сразу после того, как выдал эту тираду, отвернулся к ним спиной, снова подал голос: — Я надеюсь, вы не станете возражать, если я с вами так поговорю? К тому же новости довольно срочные и неутешительные. Я пробил вашего обгорелого товарища по всем базам Гидры. Выяснилось, что сразу после провала «Озарения» они выкрали некого Брока Рамлоу и обнулили. Но это ещё не всё. Ему, как и ещё нескольким НЕ добровольцам под видом прививок перед миссиями и всяческих медосмотров вводили ослабленную (на самом деле недоработанную) версию сыворотки супер-солдата. Судя по их исследованиям, на Рамлоу она подействовала наиболее благоприятно, подстегнув регенерацию организма. Остальным повезло не так сильно, кстати. Так вот. Из-за этой сыворотки он вполне удачно перенёс обнуление, а эта штука попросту сжигает мозги обычному человеку. И уже ничего не помнящим его попросту продали Страйкеру, как безымянного подопытного. Теперь уже помогла база, которую слил нам Хоуллет. Страйкер оказался союзником Гидры, в некотором роде. Он как раз начал очередную серию опытов, проект «Оружие X» был в самом разгаре, и ему нужно было много пушечного мяса. Из Рамлоу не пытались сделать супер-солдата, или еще какую-то неведомую зверушку, он был бычком на убой. На нем тестировали разные образцы, смотрели как приживается та или иная мутация. Но, как обычно в таких ситуациях, вмешался непредвиденный фактор — на его базу на озере Алкали напали мутанты и разгромили там все к чертям собачьим, затопив ее. Каким образом Рамлоу оттуда выбрался, мне неизвестно, но, скорее всего, к этому приложил свою руку профессор Ксавье, иначе откуда у него был бы весьма неплохой домик, лавка эта, опять же… И я думаю, что он же подправил до конца Рамлоу память, дав, так сказать, шанс прожить жизнь нормально. Кто же знал, что его найдёт Барнс? Кстати, насчёт памяти. Скорее всего, если она начала сама восстанавливаться, то врачебное вмешательство только навредит. Этот старый хрен очень хорошо умеет лазать в чужих мозгах и, видимо, оставил некоторые ниточки, потянув за которые, можно будет распутать клубок. Так что тут я помочь не смогу. Ах да! Пятница, дорогая, напомни мне здесь ничего не есть и вообще эту троицу вызывать к себе, — судя по голосу, Старк скривился на этих словах. — Хорошо, сэр, учту, — опять отовсюду и ниоткуда послышался голос ИскИна, но Брок на этот раз не стал оглядываться и даже не вздрогнул. — Ну и так, вам на обдумывание идейка, — Старк вот как пить дать сейчас ляпнет что-то, от чего они ещё не скоро отойдут, — кодовое имя «Белоснежка» в рядах супергероев свободно. Но только под ответственность Кэпа, как наиболее внушающего доверие. Но с учётом тотального трындеца, надвигающегося периодически на нас, лишний супер не помешает. Кто знает, когда пригодятся его навыки? — о, Тони явно накопал на Брока гораздо больше, чем рассказал. Раз уж он непонятному хрену с горы предложил место во Мстителях… Тому, кого вчера хотел сдать полиции, кстати. Это могло значить только одно: Брок либо согласится на это, либо нет. И, если нет, то его очень быстро где-нибудь прикопают. И обставят все так, что, мол, сам нарвался. Чтобы Стиву и Баки не пришло в голову взбунтоваться от такого. Брок не помнил толком ничего ещё, но раз сказано, что память может вернуться сама, то, значит, он будет ждать. И его от этих двоих не отдерешь теперь и зубами, хватит с него решений, принятых ради других. Ради себя он поступков не совершал… давно, если вообще так поступал в туманном прошлом. Теперь же пришло время подумать и о себе. Поэтому он согласится быть хоть Белоснежкой, хоть Злой Мачехой. Лишь бы место нашлось плечом к плечу с этими двумя долбоебами. — Обсуждаемо, Старк, — гаркнул он, окончательно разлегшись на столе и убрав руки под голову. Никто же не помешает ему вытребовать себе условия повкуснее? Раз уж его готовы взять с распростертыми объятиями, невзирая на неприглядное прошлое и явно хуевую репутацию. Старк на это только хмыкнул, бодро шагая к двери. На его месте Брок тоже хотел бы поскорее убраться отсюда. Но он был на своём собственном месте, поэтому, выждав секунд тридцать после того как Старк освободил их от своего сиятельного общества, гаркнул: — Десятиминутная боевая готовность! Одеваемся и пиздуем в магазин! Дома жрать нечего, саботажники! От этих слов Кэпа совсем попустило и он даже улыбнулся, Барнс фыркнул и отпил оствышего кофе. Сама невинность, блять. На самом деле, Броку просто нужно было довольно многое обдумать, прежде чем даже с этими двумя обсуждать. А на голодный желудок думалось крайне хуево. А раз Стив и Баки в него так вцепились, то пусть расхлебывают его закидоны и вместо чего-то еще, явно более приятного, судя по тому, как Барнс облизнул свои все ещё припухшие губы, и идут с ним за жратвой. Брок ловко спрыгнул со стола, и даже не понял сначала, что не так. Когда понял, то неверяще проверил свое левое бедро: швы можно было явно снимать вот прям щас. И это случилось явно до того, как пришёл Старк. И после его похода в душ. Его, блять, что, только что излечили тем самым ебическим методом? -Да ну нахуй, — решив над этим тоже поразмыслить после обильного завтрака, Брок подхватил с пола свои джинсы и пошёл в выделенную ему комнату одеваться. И не видел, каким взглядом проводили его эти двое. И хорошо, что не видел. Потому что регенерация, явно спавшая до этого момента, видимо, решила, что если о ней вспомнили, то стоит заработать на полную катушку. Шрамы не исчезли, но прекратили быть такими рельефными и красными, побелели и довольно сильно разгладились. Им точно было что обсудить. *** В магазине Брок был непреклонен. Они после некоторого блуждания по улицам ("— Прости, Стивви, но в мирной жизни ты топограф-мудак, дай сюда, я лучше знаю как туда пройти!" — от Барнса, вызывающего из рук Стива телефон со включенным в нем навигатором, громкое " — Отставить, магазин вообще в другой стороне, мы изначально не туда свернули, идиоты!" — от Брока, а так же тихое " — Ну ведите, раз такие умные!" от немного обиженного Кэпа) нашли таки круглосуточный продуктовый гипермаркет. И их караван из трех человек с тремя самыми большими продуктовыми тележками, какие только там нашлись, запомнят надолго. Они скупили почти все, что было в отделе сырого мяса, специй взяли тоже столько, что в пору было бы устраивать свою индийскую лавку. А ещё бекон, сыр, овощи, фрукты, яйца, сортов пять зернового кофе, пару пачек неплохого чёрного чая, молоко, сливочное масло и ещё очень много того, что у Стива с Баки дома никогда не водилось. Уж точно не в таких количествах. Учитывая то, что Кэп даже не пискнул, когда они с Барнсом буквально опустошили холодильник, в котором было выставлено более-менее годное на вкус обоих пиво… Хорошо ещё, что было часов восемь утра, и в магазине было довольно мало народу, и к ним если и присматривались, то вскользь, и Капитана Америку не узнавали. Ну или делали вид, что не узнавали, вроде бы этот магазин относился к серии довольно дорогих, и персонал там был неплохо вышколен. На кассе Брок зыркнул на своих суперов так, что те ничего толком даже возразить не смогли, когда он сунул на оплату свою карту. А вот на обратную дорогу пришлось ловить такси, потому что идти было не то чтобы совсем тяжело, а просто неудобно. Даже если учитывать то, как хорохорились эти двое, доверив Броку всего-то пару пакетов нести, зато сами навьючились, как грузовые мулы где-то на окраинах Ирака. Почему он это вспомнил, Брок не знал, но посчитал это ещё одним звоночком от возвращающейся памяти. Водитель оказался довольно болтливым индусом, но под тяжелым взглядом Барнса, которому пришлось сесть на переднее сидение (третьим на заднее сидение он попросту не поместился бы) довольно быстро заткнулся и молча довез их оставшиеся два квартала до Башни. Уже на этаже-квартире, выделенном Старком для Стива, а в последствии и Баки, они с трудом упихали все в холодильник и близлежащие шкафчики, Брок оперативно настрогал целую гору бутербродов, чтобы заморить червячка, пока не будет готово рагу в огромной свежекупленной кастрюле. Баки доверили нарезать овощи, а Стив, то и дело откусывая от очередного бутерброда, помешивал аппетитно пахнущее варево в кастрюле, пока сам Брок разделывал баранину. Идиллия, мать их. Но она, к сожалению, как и все хорошее, пришла к концу, стоило всем наконец-то поесть и аккуратно составить грязную посуду в посудомойку. Повисла неловкая тишина, и никто не знал, как бы так половчее начать трудный для всех разговор. Хотя… Нет. Брок, для себя решивший особо не загоняться, все же нарушил молчание. — Итак. Все, что я могу сказать, касательно этой ситуации: это пиздец, господа, — начал он, смотря как Баки достаёт пачку сигарет, и протянул руку, мол, мне тоже дай, — Все, что я могу сказать кроме этого, делится на личное и работу. И смешивать это я бы не хотел, но, видимо, это неизбежно. Терпкий сигаретный дым наполнил лёгкие, и Брок, секунду спустя, выпустил его под высокий белый потолок. — Я думаю, стоит начать с личного? — спросил Стив, с грустью смотрящий на этот дым, но никак больше не дающий понять, что он не одобряет курение. — О да, Командир, начни с личного, мне тоже интересно, что за тараканы у тебя в голове, — усмехнулся Барнс, вставая и доставая из шкафчика уже отмытое утреннее блюдце, ставя его на стол рядом с Броком. — Ну, я полагаю, учитывая утреннее, эм, происшествие, что мы, вроде как, в отношениях? Иного вы не примете, а мне уже поздновато становиться партнером на одну ночь, пора бы и остепениться, к пятидесяти-то годам, — он и не подозревал, насколько до его слов эти двое были напряжены. А тут словно палки из жоп повытаскивали, плечи расслабили, в глазах, что в ярко-синих, что в серых, как грозовое небо, заиграли черти. Паршивцы. Волновались, видимо, что нафиг их пошлет. — Ты верно понял, — озвучил их общую с Баки мысль Кэп, — И принял верное решение. — О, решение-то, может быть, и верное, дорогуши, но это не значит, что вы станете получать от меня пиздюлей меньше за свои проебы. Скорее, наоборот и в личном порядке. Потому что я абсолютно точно не хочу однажды не дождаться вас после какой-то заварушки. И абсолютно точно не хочу бросать все и спасать ваши задницы, если тоже буду в этой заварушке участвовать. Но это не значит, что не спасу. Если вы оба, здесь и сейчас, подтвердите мне, что мы теперь, хм… Громкое, но ёмкое слово, конечно. И суть того, что я пытаюсь до вас донести, передаёт прекрасно… Так вот, ребятки. Если мы сейчас все трое решим лезть в это сраное болото по самые помидоры, то я хочу, чтобы мы стали друг для друга семьёй. И это значит, что каждый из нас не тихушничает, например, а выкладывает все как есть, без обиняков. И делим мы все говно тоже поровну. Как и всё хорошее. Я понимаю, что на первых порах будет сложно, особенно учитывая, что ко мне до сих пор не вернулась память, а когда она начнёт возвращаться, естественно, возникнет довольно большое число… Скажем, казусов. И в этом я тоже прошу вас помочь мне разобраться. Ещё. Чтоб вы это понимали. Всё это сугубо добровольно. Если это слишком большой для вас шаг, если вы сомневаетесь, во мне, в себе, друг в друге, это стоит обсудить. Возможно, какие-то пожелания или требования? — он сделал паузу, затянулся ещё раз почти дотлевшей сигаретой и посмотрел сначала на Стива, сидевшего с видом «Всё, что захочешь, только соглашайся», а потом на Баки, который, как в школе, поднял руку. Брок кивнул ему, жопой чуя очередной пёрл. — Мои носки чур не пиздить. Я заказал специально с вышивкой моих инициалов. И да, Брок. Ты говорил про требования… Так вот, я требую, чтобы готовил жратву ты. У тебя офигенно получается, в отличие от нас со Стивом. У меня все, — Барнс широченно улыбнулся и обвел их со Стивом таким взглядом, будто получил все подарки на Рождество скопом за семьдесят лет заточения в Гидре. — Стив, тебе есть, что на это все сказать? — ну нет, отмалчиваться тут не получится. Придётся кое-кому вынуть голову из жопы и вставить свои пять центов. — Я пока согласен со всеми условиями, Брок. Я даже готов смириться с тем, что вы смолите одну за одной прямо на кухне, — он усмехнулся и подмигнул Броку. — О, ты слышал, Барнс? На кухне больше не курим. Тут есть лоджия или что-то в этом духе? — утвердительный кивок от обоих, — Замечательно. Значит, ходим, как выразился наш Кэп, смолить, туда. Потому что я не хочу, чтобы кто-то мирился с какими-то косяками со стороны других. Везде есть способ найти компромисс. Никто не говорит о том, чтобы мы бросали курить, верно ведь? Но делать это лучше там, где проще всего проветрить, например. И там, где Стив не будет дышать табачным дымом, потому что сидит с нами, и, например, пьёт кофе утром. Как считаешь, это будет правильно, а, Баки? — Да, Командир! Есть курить на лоджии, Командир! — Опять этот позер взял шутливо «под козырек» и улыбнулся, — А ещё, я думаю, что стоит купить пепельницу, а не таскать под окурки посуду. Это тоже бесит Стива, ты бы знал как! Брок на это только вздохнул. Детский сад, блин. — Хорошо. С этим разобрались, вроде бы. Тогда переходим к работе, так сказать. То, что я жил в ебанной глухосрани, ещё не отменяет того, что и до меня долетали новости о нападениях на Нью-Йорк всякой инопланетной поеботы, всяких там самоотверженных супергероях, опять спасших Америку, если не весь мир, и прочие казусы современной жизни. Так вот. Старк прекрасно дал понять, что в какой-то момент мне придётся влиться в ваш мстительский, э, дружный коллектив. И не нужно строить иллюзии по поводу того, что у меня есть выбор. Учитывая только что обсужденное нами «личное», выбора у меня нет. Но я намерен все равно играть на своих условиях. Мы либо работаем в команде, все трое, что влечет за собой пиздец много как плюсов, так и минусов, либо личное и обсуждать не стоило. Каждый из нас, даже я, чёрт побери, многое можем по одному. Но если мы сработанная команда, понимающая друг друга с полужеста, то мы сможем гораздо больше, чем вы можете себе представить. Я долгое время тренировал своих ребят из Страйка, натаскивал их на разные условия боя, разные нагрузки, как физические, так и интеллектуальные, а после научил их дополнять друг друга. Там, где не может один — помогает другой. Не грубой силой, так ловкостью, не ловкостью, так скоростью, не скоростью, так умом и хитростью, а где-то и просто опытом, — он сам не заметил, как сначала, говоря о том, что им надо сработаться, впоследствии перешёл на Страйк. Ещё один, довольно крупный кусок его памяти встал на свое место. Ни Стив, ни Баки даже бровью не повели на это, прекрасно понимая, что стоит указать Броку на то, что он начал вспоминать, как тот не сможет больше выловить из памяти что-то ещё. -… Таким образом, я хочу от нас троих сработанной команды. И да. Это достигается путём долгих совместных тренировок, что будет, я думаю, общего досуга, что тоже не вызывает проблем и, естественно, полного доверия друг другу. А теперь сразу к плохим новостям. Общие тренировки начинать пока рано. Мне нужно разобраться с тем, что я такое и какие вообще ресурсы в моем распоряжении. И как человека, и как непонятной херни с суперспособностями. Для меня это пиздец как непривычно, учитывая, что чайки, например, по ходу решили загадить в Башне все стёкла, потому что не отлетают от неё далеко в принципе. Этот и другие не менее важные вопросы с моими способностями нужно решать как можно скорее. Я бы их как-то попробовал заблокировать, например, но хуй Старк мне даст это сделать. Так что имеем на данный момент такой расклад. И да. Перед тем, как лезть в самое пекло, чтобы пафосно умереть за Америку-мать, вы оба, пожалуйста, вспомните о том, что теперь вам точно есть к кому возвращаться. И раз уж разговор зашёл и об этом, то и от кого огребать пиздюли за чрезмерное геройство и простреленную жопу. Я ясно выражаюсь? — О, Командир, не тебе говорить про простреленную жопу, учитывая то, что я наблюдал в Канаде, — Барнс, естественно, улучил возможность напомнить Броку, что и тот не безгрешен. — Тогда я рисковал собой не ради абстрактного светлого будущего и процветания, а ради вполне конкретных жизней. И не сравнивай волков, преданно пришедших ко мне, когда почуяли, от тебя, кстати, угрозу и людей, которые сегодня тебя готовы на руках носить, а завтра плюнут в морду. Подстрелил меня, кстати, тоже человек. С которым я иногда выпивал в баре и он как-то купил у меня нож. — У тебя была волчья стая в Канаде? — заинтересованно спросил Кэп, — А это, кстати, идея. Я поговорю с Тони на эту тему… Насколько я понимаю, ты подчинил себе их вожака? — Да никого я себе не подчинял! Сами в какой-то момент пришли, ластились даже иногда. Я их собачьими консервами подкармливал, ну, по весне ещё вычесывал, потому что это пиздец какой-то был, а не волки. Они, кстати, не наглели, куда не надо не ходили. Я сначала решил, что они вообще дрессированные, но ни ошейников, ни бирок в ушах, ни колец на лапах не заметил. Дикие, вроде как, — Брок пожал плечами, мол, не понимаю к чему ты клонишь. — Это даже удобнее. Скажи, Брок. Как ты смотришь на то, чтобы начать тренироваться с ними? Думаю, Старка вполне можно будет раскрутить на специальный волчий доспех, чтобы их не поранило в бою. Сколько голов было в стае? — это была довольно бредовая идея. Но с другой стороны… Почему бы и нет? Брок не мог сказать, что за пару дней начал по ним скучать, но беспокоился. Как они там? Не устроили ли местные облаву на стаю? — Десять, но это не точно, волчат мне ещё не показывали, а они точно есть, как минимум четверо. Две суки ходили брюхатыми по весне, значит сейчас уже подростки должны быть… Но я не думаю, что отдать волков на опыты Старку это хорошая идея. — Никто не будет ставить над ними опыты. Только разработает им броню, чтобы можно было их брать с собой на миссии. Плюс, они привыкли к тебе, а ты к ним. — Ладно. Предположим. Но им нужно где-то жить и, например, эта квартира не подойдёт. Как и башня. Вообще, в город я их не потащу. Прости, Стив, я, может быть, был довольно жестоким человеком, но не живодером, — он отрицательно покачал головой, давая понять, что это не такая уж и хорошая идея. — А кто говорит о городе, Командир? — вступился за Стива Баки, — Этот вопрос как раз решаем. Выкупить дом с прилегающей к нему территорией, чтобы твоей стае хватило места, чтобы лапы размять, я думаю, мы вполне в состоянии. Ты сам говорил про компромиссы только что. К тому же, в наши со Стивом сто с хвостиком лет уже пора бы обзавестись своей жилплощадью. Как думаешь, Стивви? — Барнс улыбался и, кажется, эта идея захватила его полностью. Он прям загорелся, только разве что охотничью стойку не принял как тот же волк. Брок вздохнул и понял абсолютно точно: с этими двумя ему просто не будет. Особенно с Баки. — А почему бы и нет, собственно? -… Особенно со Стивом. — Да хрен с вами. Думаю, тоже смогу поучаствовать в этом всём. Хотя бы ради того, чтобы нас никто больше не прерывал на самом интересном месте. Особенно Старк. *** Естественно, просто так их никто не отпустил. Старк, будь он неладен, уперся рогом, и Брока отправили на полное растерзание медикам и генетикам. Стив тогда очень просил его немного потерпеть этих белых халатов. Обещал, что, пока он тут, они подыщут с Баки дом для них троих. Но в лаборатории в него вцепились, как голодные дворняжки в кусок свежего мяса. И не отпускали его уже… Чёрт, уже целую неделю он провел там, постоянно выполняя какие-то тесты, из него выцедили, кажется, уже пару пинт крови, если умолчать о всех остальных биологических жидкостях, которые тоже нуждаются в исследовании, как выразился, кажется, главный здесь, коренастый мужчина лет пятидесяти с проседью на висках. Все контакты с посторонними ему запретили. В том числе с Баки и Стивом. И к концу третьего дня Брок уже готов был сбежать ко всем чертям обратно в Канаду, желательно, прихватив с собой своих суперов. Но нет. Ему даже не разрешили говорить с ними по сраному телефону! Целую неделю он бегал, прыгал, разговаривал с психологами, потом опять бегал, пытался поднять штангу втрое больше его веса, в чём, кстати, не с первой попытки, но преуспел… А дальше начался кромешный ад. И дело было даже не в памяти, которая продолжила восстанавливаться. И не в изоляции. На нем начали ставить опыты. Перевели в крохотную комнатушку, где из всей мебели была только кровать. И слив в полу, он же отхожее место. Вода лилась из небольшого крана, вмурованного в стену, включаясь от движения рядом с этим краном. Окна, естественно не было. Только дверь, через которую его сюда привели. Броку ввели какую-то бурду, отсвечивающую в шприце сине-фиолетовым. От неё Брока начало трясти, буквально спустя минуты две после того, как ее вкололи в вену на правой руке. Он обливался потом, одновременно с этим пытаясь терпеть рандомные сокращения мышц и боль, то пронзавшую его позвоночник, то отпускавшую ненадолго. Сколько его так колбасило он не мог сказать. Его состояние отслеживали какие-то хитрые датчики, вживленные под кожу под левой ключицей. Даже медперсонал не входил в комнату с узкой и неудобной кроватью, на которой он метался. Спустя несколько таких же инъекций он прекратил надеяться на то, что выйдет отсюда живым. Раньше он решил все это говно терпеть, потому что пообещал Стиву не сопротивляться, потерпеть немного, чтобы его смогли отпустить из Башни, удостоверившись в том, что угрозы он несёт в себе не больше, чем любой другой супер из команды Мстителей. Видимо — несёт. Иначе к чему это все? Были ещё сомнения. Знал ли Стив, уговоривший его на это, что ждёт Брока? А если знал, то зачем был весь тот спектакль? Зачем ему было давать надежду? А Баки? Как он? Ведь он был против, не хотел, чтобы Брок шёл тогда в лабораторию. Как Стив будет перед ним оправдываться? И будет ли? Сопротивляться теперь уже было бесполезно. Кто знает, что с ним сделают, если он попробует избить хотя бы того мужика, который колет ему разную дрянь? Его явно не убьют. А вот ещё больше ухудшить условия его тут пребывания вполне могут. Брок умел ценить даже ту малость, которая у него была сейчас. Он мог жрать самостоятельно ту серую болтушку без вкуса и запаха, мог, черт возьми, сам дойти до туалета и разгадывать сраный сборник кроссвордов, который ему как-то принёс тот же мужик, видимо, сжалившись над ним. Правда, ни карандаша, ни ручки он не оставил, но и так уже было чем себя занять. Ах да. Ещё было много боли, от которой спасения, кажется, не существовало. *** Он не знал, что ему вкалывают и зачем. Но он знал, что от этих уколов ожоги на его руках сначала стали багровыми, а потом начали сочиться сукровицей, будто он получил их совсем недавно. А ещё, с каждым разом он всё с бОльшим трудом доходил три шага до той самой дыры в полу. И мочился кровью. Руки начали ощутимо дрожать, нормально сжать пальцы в кулак у него уже не хватало сил. Снова приходил тот учёный в белом халате и проседью на висках. И снова он вколол ему полный шприц. Брок длинно выдохнул и закрыл глаза, отсчитывая про себя до ста двадцати. Один… … Стив нежно улыбается ему, помогая снять тяжелую кожаную куртку. Брок только что ввалился домой после миссии и целых трех часов отчётов и бумажной волокиты. Он устал, а Стив, наоборот, был уже три дня как в отпуске и ждал его. Запасной ключ Брок дал ему всего месяц назад, когда они решили, что неплохо было бы съехаться уже. С их сумасшедшим графиком это решило много проблем разом. Роджерс мягко целует его в губы и прижимает к себе, пробегая пальцами по забитым мышцам спины. От этих прикосновений становится чуточку легче и совсем не чуточку теплее… … Двадцать семь... … Солдат смотрит на него исподлобья, серые глаза прищурины, словно говоря, что он, Брок, не жилец на этом свете больше. Но Командир не боится этого взгляда. Только что он врезал по морде зазнавшемуся Активу. И они оба знали, что это было за дело. Поэтому он мог как угодно смотреть на Брока. Тот не мог позволить себе изменить Стиву. Даже если ему хотелось ответить на поцелуй Зимнего Солдата до сведенных судорогой пальцев. Он чувствовал бы тогда себя полной свиньей, если бы ответил. Ещё сильнее, чем сейчас… … Сорок один... … Они целовались взахлеб, стоя под холодными струями воды в душевой. Солдат опять чуть не умер. Чуть не подставился под пули сраных бодигардов только что пристреленной им большой шишки. Если бы не Брок, тот абсолютно точно был бы нафарширован свинцом, как утка — яблоками. На базу они ехали молча, так же молча Брок составил отчёт об успешно проверенной миссии. И только когда по традиции они оба пошли в душевую, чтобы Командир смог привести в порядок свою винтовку, оба словно с цепи сорвались. Тоже молча. Просто Брока торкнуло осознание: Солдат мог сдохнуть только что. И не впервой. Такое уже было, и не один раз. Но сейчас все было несколько иначе. Он знал: тот подставился, потому что Брок отшил его тогда. Этого Командир не мог уложить в своей голове. Но мог пойти на уступки с собственной совестью, будто в первый раз так поступает. Раз этому несчастному человеку с искалеченным телом и душой нужен он, Брок, для того, чтобы продолжать хоть как-то существовать, то он будет рядом. Пока не отпадет в этом надобность и Актив не сможет жить нормально. А об этом Брок тоже сможет позаботиться. А ещё, гель для душа может быть альтернативой сказке. Которой было абсолютно неоткуда взяться в душевой, конечно же… …Семьдесят три... … Он смотрел, как из плеча Стива вытаскивают осколки стекла и дробинки, которыми была начинена бомба. Он знал, что подвел и не успел её обезвредить вовремя, в последнюю секунду попросту накрыв ее собой. Из живота и бедер дробь уже вытащили, паховая область и вовсе не пострадала, спасибо Старку за то, что разработал дополнительную защиту в гульфик. Но Брок сам готов был лишить Капитана самого дорогого, оторвав тому яйца нахрен за такую выходку. Зубами. После того, как зацелует его до звёзд перед глазами и отсосет ему, едва за медиками закроется дверь в палату. Чёртов самоотверженный придурок… … Девяносто... …Стив опять разбил тарелку. Он довольно неуклюж в быту. Не только из-за довольно крупных габаритов и немеренной силищи. Он просто неуклюжий. И извиняется каждый раз, так трогательно раскаиваясь, будто разбил не какую-то чертову тарелку, а как минимум хрустальный бокал семнадцатого века. Брок вздыхает, целует его успокоительно в уголок губ, потом помогает собрать крупные осколки, выдаёт Стиву веник и совок, чтобы тот подмел оставшуюся мелочь, а сам идёт в гостиную, где стоит ноутбук. На завтра вроде ничего не было запланировано, так что будет кому встретить приехавшую с утра доставку из магазина с посудой. Все равно Брок присмотрел там новую рифлёную сковородку для жарки стейков… … Сто десять... … Актив в два счета уминает принесенную Броком еду, корочкой хлеба досуха протирает от соуса контейнер и, довольно жмурясь, закидывает ее в рот. Брок, традиционно наплевав на все уставы, уже в который раз скармливает ему свой обед, принесенный из дома. И с какой-то особой долей мазохизма вспоминает, как Стив каждый раз проверяет, взял ли он с собой еду. Потому что не всегда можно рассчитывать на местную столовую. Чаще, пожрать вообще не успевается, если только на ходу, перед тем как прыгнуть в очередной транспорт по дороге в не менее очередной локальный пиздец. Брок уже привык питаться один раз в день, иногда два, если они со Стивом не проспят опять и успеют позавтракать. Так что ему было не сложно пожертвовать свой обед Активу. Ему явно нужнее, учитывая, что кормят его тут, мягко говоря, дерьмово. Брок со скрытой нежностью посмотрел на такого радостного и довольного сейчас Солдата, обычно скрывавшего свои эмоции. И достал из кармана разгрузки шоколадный батончик, протягивая его Активу. На десерт… … Сто двадцать… *** Брок не мог уже определить, что действительно реально, а что — нет. Обрывки памяти смешались в какую-то совсем дикую, не систематезированную кашу. Даже когда дверь в его комнатушку выбили металлическим кулаком. Его самого, кажется, подняли с кровати, взяли на руки. Стив. Это был он. С ужасом на лице смотрящий на него Стив Роджерс. Рядом был Баки, молчавший, и от этого ещё более грозный. И где-то сзади маячил Старк в своем костюме. Брок успел только загадать: «Только бы это не было очередным сном. Пожалуйста…» и отключился. Он вообще сейчас редко приходил в сознание на долгое время. В следующий раз он пришёл в себя в стандартной одноместной медицинской палате. В ней было окно, даже не зарешеченное. И сквозь него было видно, как идёт снег. На улице совершенно точно был день. Зимний снежный день. Отведя взгляд от окна, Брок заметил Баки со Стивом, дремавших в обнимку, сидя прямо на полу под этим самым окном и прислонившихся спинами к белой стене. Он чувствовал себя не в пример лучше, чем все то время, когда ему стали колоть ту дрянь. И даже смог самостоятельно привстать в кровати, осторожно, не тревожа трубку капельницы, торчащую из вены на левом запястье. И даже почти дотянулся до кувшина с водой, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью. — Брок? — ну кто бы сомневался, что чёртов супер-солдатский слух его подведет хоть раз? Стив сонно моргал и едва сдерживался, чтобы не зевнуть. А вот Барнс наоборот, просто открыл глаза и сна как не бывало. Полностью готов хоть в пекло сунуться, хоть пересказать с точностью до секунд любую миссию, проведенную после последнего обнуления. У Брока защемило сердце. — Как ты, Брок? — голос Стива был надломленным, с хрипотцой. И каким-то совсем уж обреченно-безжизненным. — Бывало и лучше, — честно признался он, слегка усмехнувшись, — Что произошло? — он все же дотянулся до кувшина и прямо из него, игнорируя стакан, сделал несколько жадных больших глотков. — Трагическое недоразумение, как выразился Старк, — Баки оскалился и сжал в кулак левую руку. Видимо, представлял, как ломает ей чью-то шею. Ожидаемый жест, если учитывать тон, которым он произнёс эти слова. — Тони действительно не знал о происходящем. И о том, что нанятый им в штат десять лет назад учёный окажется приверженцем идей Джона Райта, который ненавидел мутантов. Этот гандон решил разработать сыворотку, которая сможет убить любого «не такого как все», даже если у него есть иммунитет к ядам и предельно высокая регенерация. И он, сука, почти успел. Мы чуть тебя не потеряли. Прости нас, Брок. С самого начала эта идея с испытанием твоих способностей была дерьмовая… — Кэп тоже был взбешён ситуацией. Он явно не хотел, чтобы все вышло именно так, как вышло. Ведь, получилось, что он сам отправил Брока на пытки и, впоследствии, на смерть. — Но зато мы… Выбили из Старка полную амнистию для тебя, — судя по Барнсу, он реально, в прямом смысле этого слова выбил это. Броку на секунду даже стало жаль Старка. Но только на секунду, — Ты считаешься ветераном военных действий, волен полностью самостоятельно распоряжаться своей жизнью. И… Мы поймем, если ты пошлёшь нас обоих сейчас куда подальше и окажешься от всего, что мы тогда обсуждали, — Баки понуро опустил голову и стиснул правой рукой плечо Стива. — Я могу сказать на это только одно, — Брок окинул взглядом эту парочку, выжидая вполне достойную каком-нибудь именитой кинопремии паузу, — Вы моё самое большое в жизни раздрочарование. Никуда я вас не пошлю. Сами накосячили, сами исправили. Я… Ценю такой подход. И я не хотел бы вас потерять. Тогда, в той… комнате, я многое успел вспомнить. И многое обдумать. И если бы я не вспоминал о вас, когда было совсем хреново, то я бы сдох гораздо раньше. Так что нет, однозначно нет. Вы от меня так просто не отвертитесь. Баки не выдержал первым. Он одним слитным движением поднялся с пола, разорвав их со Стивом обнимашки и подошёл к Броку, беря его правую руку в свои и поднося ее к лицу, потерся небритой, щетинистой щекой о тыльную сторону ладони и прижался к ней губами. Стив в этот момент тоже подошёл к ним и стоял, улыбаясь. Тепло и нежно. Просто потому, что он побоялся протиснуться к Броку, помня о своей неуклюжести в быту и опасливо косясь на подставку с капельницей и целых три каких-то навороченных медицинских пищалки, назначения которых не знал, но подозревал, что Броку они явно сейчас нужны. — И да. Я все понимаю, это трогательный момент воссоединения семьи, и всё такое… Но с некоторых пор у меня развилась фобия на всякие там шприцы, капельницы и белые халаты. Так что делайте что хотите, но заберите меня нахуй отсюда!!! — Взвыл наконец Брок, делая страшные глаза. *** Они вытащили его из больницы на следующий день, к вечеру. Врачи не хотели его отпускать, но смирились, выписав столько назначений, что с этими листками месяц можно было бы не думать о закупке туалетной бумаги. Броку было плевать на назначения. Он хотел убраться куда подальше из этого вертепа, и Стив с Баки ему в этом помогли. Кажется, он пропустил очень многое. Потому что его с огромной осторожностью усадили на заднее сиденье навороченного «Хаммера», который представлял собой, если смотреть на размер, скорее, сарай на колесах, чем привычную Броку машину. Баки прыгнул за руль, Стив сел на переднее сидение и пристегнулся. Под его укоряюще-суровым взглядом Баки тоже пристегнулся, впрочем, не забыв закатить очи горе. Ехали они куда угодно, но не в Башню, как успел определить Брок. И был чертовски прав, потому что дорога от больницы заняла порядка двух часов. Она и больше времени бы «съела», но Барнс лихачил так, что, казалось, они вот-вот влетят в какую-нибудь машину, или не впишутся в очередной поворот, но обошлось. Зато потрачено время было явно не зря. Это был, конечно, не канадский лес, но вполне себе. А затерявшийся на довольно солидной территории большой двухэтажный дом, припорошенный снегом, выглядел и вовсе сказочным. Они тогда долго не могли войти в дом. Целовались, все трое, мокро и пошло, одновременно даже, прямо на пороге, пока Брок мог стоять на своих двоих, перебарывая слабость, все ещё не прошедшую до конца. Кажется, его жизнь только начиналась. Конечно, не спокойная и размеренная, с этими двумя долбоебами вообще стоило бы забыть о спокойствии и размеренности, но точно счастливая. *** Вместо эпилога. Посуда билась с тихим «звяк» (тарелки), «дзеньк» (керамическая кружка) и «бамммс!» (большая кастрюля, не разбившаяся, конечно, но от приложенного к ней усилия, кажется, погнувшаяся с одного бока). — Вы, блять, долбоебы!!! Смотались на миссию, ничего мне не сказав! На смертельно опасную, сука, миссию! А потом, так же тишком, блять, отлеживались ещё три дня в больничке! Да я чуть с ума не сошёл за это время! Как вы могли так поступить! Я вам что, верная женушка, ждать дома и готовить обеды?! Да вы там оба ебанулись в своих Мстителях, утырки сраные! Я понял, что вы съебались, только когда волки меня на взлетку притащили! Уж наш джет точно никто кроме, блять, вас взять не мог! Конечно! Заездить меня до обморока ночью и съебать втихую, пока я сплю! Отличная работа, бойцы! — Весь этот красочный монолог Командира сопровождался швырянием посуды по живым мишеням. Живые мишени, стыдливо опустив глаза в пол, усеянный осколками, едва заметно уворачивались от особо солидных снарядов и вроде как изображали из себя пристыженных мамочкой деток. Столетних, сука, деток. Широкоплечих, высоких, с супер регенерацией, супер скоростью и супер силой. Сплошное «супер», пробу ставить было негде. Разве что на их куриных мозгах, которыми они явно пользовались очень редко. — Брок, мы… — Что «Брок», Стивви?! Что «Брок»?! Вот что ты мне сейчас такого спизданешь, что мне прям полегчает сразу?! Что шли туда умирать? Что половина мира сейчас почти в руинах, вы чудом вышли из этой заварушки живыми?! Или что хотели меня оставить, считай, вдовцом? Живым и здоровым, чтобы я приходил по воскресеньям на ваши могилы с цветами, блять?! Что, Стивви? Что ты мне скажешь? — в несчастного Роджерса полетела поварешка, поставив хедшот. Все же Брок был метким сукиным сыном. Стив замолчал, даже не заметив, что ему что-то прилетело в голову, и опять уставился в пол. — Мы не… — естественно, Барнс решил вступиться за нарвавшегося Стива. Зря. — Вы всегда «не»! Не говорите мне о новых миссиях до последнего! Не хотите подвергать, сука, меня опасности! Не умеете делиться проблемами и заебами! Не говорите прямо то, что стоило бы, блять, сказать! Какой выходки от вас мне ждать в следующий раз?! — За окном завыли волки, и это был уже совсем дурной знак. Потому что за последний год Брок очень хорошо научился контролировать свои способности. Теперь, если у него слетал контроль, то можно было даже не пытаться что-то исправить. Оставалось только ждать, пока сам не перегорит и не придёт к ним мириться. Всегда приходил. Первый. Не потому, что не гордый, а потому что дорожил ими двумя больше всего на свете. — А знаете что… Вы заебали меня. Оба. Я так больше жить не могу! — Обмершие от ужаса суперы наблюдали, как их Командир вытаскивает из переднего кармана штанов свой телефон и некоторое время что-то там листает. С совершенно нечитаемым выражением на лице. Потом прислоняет телефон к уху и ждёт ещё минуту, прожигая так и не шелохнувшихся Стива с Баки бешеным взглядом. — Здравствуйте, мистер Старк. Когда-то вы говорили, что у вас найдется для меня свободное место в вашей, так сказать, организации… А? Да вот, немного заскучал на пенсии, решил тряхнуть стариной, как говорится. Как думаете, Белоснежке пойдёт трехдневная щетина? А то мои сказочные долбое… принцы у вас там явно заскучали одни. Можно сказать, от рук отбились. Да и со способностями своими я уже обращаться научился, — ага, со статей в пятнадцать волчьих хвостов поди, не научись. Но когда Брока пугали сложности? Он утвердитедьно угукнул пару раз в трубку и сбросил вызов. — Да расслабьте жопы уже. Куда я от вас, таких героических и самоотверженных, денусь? А так хоть жопы ваши прикрывать буду. Ну, или как в той сказке, сдохнем в один день, на крайний случай. Обниматься посреди разгромленной к чертям во время скандала кухни для них было не в первый раз. И не в последний, конечно же. Абсолютно точно — не в последний. Брок уж точно постарается.