The Gun's

Сена вдохнул полной грудью. Он впервые чувствовал себя, как первый раз в старшей школе, настолько все было внове, вызывая яркие эмоции. Кобаякава немного пожурил себя, обозвав “эмоциональным наркоманом”. Сена давно подсел на этот сорт. Еще после первой игры против… Каких там звали? Коигахама? Было безумно страшно, но какие эмоции поджидали его за линией тачдауна! Сена знал, что после испытанного с Хирумы не слезет. Причем, совсем не в пошлом смысле. Если какая-то игра может принести столько кайфа? Правда, после встречи с Шином, Кобаякаве пришлось немного переосмыслить ситуацию, но мнение в итоге осталось прежним. Амерфут поставляет чистый адреналин. Пожалуй, в школе, милому правильному мальчику иного его источника не найти. Сена нежно улыбнулся, сейчас понимая, что ревность к Юки в Америке возникла у Хирумы не на пустом месте. Кобаякава в то время не очень осознавал, что иногда делает настолько двусмысленные вещи, что другой бы постыдился. Но Сена был наивен, окружение тоже списывало на наивность. Наверное, страдал только капитан, но, стоило им перейти к активным действиям, так и его страдания перешли в наслаждения. Таками, стоящий перед ним, поправлял очки. - Мне почему-то даже стыдно, - выдохнув, заявил Ичиро. - Передо мной? – подивился Сена. - Ну не перед полом же, - пожал плечами Таками. – Похоже на ситуацию с Юки. Манабу слабо улыбнулся, кивая. - Я делал это лекарство чисто для себя. Потом для тех, у кого та же проблема. Болит, а ничего не помогает. У некоторых обозначилась зависимость, некоторые глюки ловили. Но нет какого-то общего описания влияния на человека, зависело исключительно от него самого. А боль снимало. - Или качайтесь, или уходите из зала! – заявила им охрана. Сена предложил Ичиро использовать тренажерный механизм и продолжить рассказывать. Таками кивнул, усаживаясь. В отличие от Сены с Манабу, Ичиро имел вид поосновательней, хотя и Кобаякава мог гордиться семьюдесятью кило на штанге. - Сначала я помог однокурснику, - Ичиро говорил плавно и медленно, качая плечевой пояс. – Потом пошло поехало. У каждого история своя. Маме друга моей дальней родственницы и так далее… И как-то затесался среди них омавари*. Понятное дело, что я не бесплатно отдавал чудо-средство. Вот и повязали. - Называется, не делай добра, не получишь и зла, - фыркнул Сена. – Моя очередь. Таками поменялся с ним местами, вставая. - И теперь, постоянно кому-то нужно. Причем, материалы находят. Место даже выделили. Кобаякава цыкнул. Значит, администрация замешана. Да, это упрощает его побег, но разрушает представление об “идеальном отпуске в тюрьме”. Йоичи очень смеялся над этим выражением. Собственно, тюрьмы можно было бы избежать. Но сумму залога озвучивать отказались. Хирума вполне мог добиться выхода под залог, но Сена убедил его этого не делать. Фарс, который он разыграл перед принципиальными следаками того стоил, Сена до сих пор видел их вытянувшиеся физиономии, их едва не пробило на слезы, так Сена сумел объяснить причины своих поступков, и то, что именно он здесь несчастная жертва, а им, за их действия, гореть в Аду, не иначе. Сволочи бездушные. Сена любил фарс. Ему казалось, играя чужую роль, он проживает чужие жизни, да не одну, а десяток. Неплохая сделка с продолжительностью жизни, пусть и философского плана. - Тебе придется уйти отсюда, - заявил Сена. – Ты тут задержался. - И сам бы рад, но… - Но что? - Сена… Ты не понимаешь, что это не так просто. Ты тут… - Один день, - внес лепту молчавший Манабу. – А уже сыграл один на один с Ибарадой. Хочешь знать, кто победил? - А что тут знать, - поправил очки одним пальцем и фыркнул Таками. – Наш Призрак. Верно, Айшилд? Сена усмехнулся и кивнул, а потом глянул на Юкимитсу. Тот выглядел болезненно, хоть и слабо улыбался, одной рукой держался за живот. Парня следовало отсюда вытаскивать. Таками хоть и говорит, что хочет уйти, его никто особо щемить не станет, он здесь по-своему важная шишка. Манабу всегда пытается быть сильным, но пытаться и быть – разные вещи. К тому же, есть вещи, ради которых стоит пытаться, а есть такие… Сена слабо выдохнул про себя. Ужин прошел относительно спокойно. Это было здорово общаться втроем, как в старые добрые времена. А вот охране спокойно не было. Сена наблюдал, как вся столовая погрузилась в красный – сигнал тревоги. Это все огромный мужик, которого Кобаякава без труда узнал, доматывался до уже более чем известного Сене амбала. Доматывался в самом тривиальном смысле – хотел подраться и выяснить, кто сильнее. И все это прямо на месте, тут же, в столовой. И поединок на руках ему не подходил. Да-да, во всей красе перед Сеной появился Гао Рикуя. Охране пришлось нелегко, и Сена им не завидовал. Кобаякава фыркнул, его глаза потемнели, будто вспомнив нечто мерзко-неприятное. Тогда он хотел рвать, душить, топтать. Тогда, у него не было иных вариантов, кроме как показать высший класс на поле. Но не сейчас. Сена прикрыл рот ладонью, зная, что его улыбка сейчас слишком похожа на акулью – результат симбиотического проживания с одним любимым демоном. Рикуя. Сломанная рука капитана до сих пор, по мнению Сены, оставалась не отомщенной. Разве Гао сильно страдал от поражения команды? Разве его пара полетов по полю сравнима с тем, что пережил он сам? Не говоря уж о самом капитане. Сена чувствовал взгляд Манабу, но пояснять ничего не стал. Просто снова стал милым и нежным привычным Сеночкой. - А когда к нам перевели Банбу? – поразился Таками. – И почему он с нами не сидит? Сена недоуменно глянул на Ичиро. - Он меня так и не узнал. Хотя и я его с трудом. С волосами это совсем уже не Банба. Манабу слабо улыбнулся: - Я говорил в обед с медиками. У него знатная потеря памяти. Но, несмотря на это, ему не дали послаблений в приговоре. Так что он сидит, и даже не знает, что сделал. И нас он не помнит. Для него это пустые имена. Во втором блоке находится Касамацу, но мне никто с ним поговорить не разрешит, само собой. - Касамацу… - Сена потер лоб, несколько раз повторил это имя, потом только вспомнил. Расцвел. - Ты чего радуешься? – удивился Юки. - Что склероза нет, - фыркнул Сена, снова глядя в сторону почти закончившейся разборки. Мамору Банба вид имел ошалевший, но хмурый. Шрамы его все были на месте, но теперь, когда-то лысую голову, украшала завидная копна черных, как смоль, волос. Любой фараон бы позавидовал. - Интересно, как вся его остальная команда? – почти про себя спросил Кобаякава. - Вряд ли мирно, - пожал плечами Таками. – Если ты полез за Хирумой, то и Банба за своим, как его? Сена не помнил, тоже пожал плечами. - А ты… Один? – спросил Ичиро. - Нет, жена, ребенок, - тут же выдал Кобаякава и бровью не повел. Манабу хихикнул. - Блин, кто еще из команды вместе с вами и Хирумой… Ну… Занят чем-то интересным, - Таками не повелся. - Мусаши, Курита, конечно. Ха-ха братья. Еще есть, ты их не помнишь, - Сена не собирался вдаваться в подробности, но эти пятеро были и так очевидны. Мусаши так вообще, как банный лист, был с Хирумой неотрывно – частенько выступая, как телохранитель. Сена бы ревновал… Да не было смысла. Кобаякава был уверен, что их итальянская семья способна пережить интрижку на стороне, но не Мусаши. Именно поэтому Сена знал, что Йоичи на такое не пойдет. Но сильно в эти дебри он не вдавался, нутром чуя, что им вполне хватает друг друга. Иногда даже за глаза, но это не минус, а очень даже плюс. - А кто из вас ребенка усыновил? Вам же не дадут, - поразился Таками. Сена хлопнул глазами, а потом сладко улыбнулся. - Да, кто-то явно не настолько наивен, как некоторые. Ичиро фыркнул, а Манабу сделал вид, что что-то рассматривает в стороне. - Ну да, зачем вам ребенок. У вас и так жизнь бьет ключом, - вслух делал выводы Ичиро. - Молодец, хороший мальчик, - похвалил его Сена. – И не надо продолжать эту поговорку. Но Таками фыркнул. - Да, с головой вы не дружили еще со школы. Удивлен, что тебя еще тогда не загребли. Сена мило вспыхнул. - Подумаешь… Мы же для команды старались. А как еще нам было выбиваться в люди? - Но проникновение со взломом, потом… Сена отмахнулся. Ерунда какая. Зато как весело было! Душа ушла в пятки, кровь казалось била кувалдой по мозгу, в голове был лишь голос Хирумы, остальное будто белый шум. Чистый наркотик! Такого Таками никогда не сварить. Сердечко едва не останавливалось на каждой минуте… Сена облизнулся. Да. Каждый раз требуется теперь все больше и больше. Это опасно, но жить снова как все? Кобаякава не мог, но знал, что если считать себя наркоманом, то рано или поздно, на него найдет, как писал в своем романе Артур Конан Дойл – “рабочий стих”. Это не ломка. Это желание ничего не делать, лежать на кровати, и, скорее всего, о, ужас, жить обычной жизнью. Желать себе повседневности обычного человека! Нет, Сена не считал себя суперменом, но жить, как собственный отец, казалось унылым болотом. И все же… Кобаякава не исключал, что рано или поздно, такой момент наступит. Знал, потому что видел это по Хируме. У капитана, к счастью, такой период длился недолго, еще в школе. Но Сена был не уверен, что это прям именно то. Быть может, Йоичи просто хотел оценить, что же за зверь такой – нормальная семья и хотя бы пару месяцев в ней пожить. Сена улыбнулся. Это тоже было весело, хотя и иначе. - Разойтись по камерам! Кажется, вечерний досуг сегодня будет пустым, охрана явно не в настроении. Сена чертыхнулся про себя. Опять этот Гао виноват. Впрочем, Сена был неправ. До отбоя немного самодеятельности на блок из нескольких камер, им было отведено. Можно было выбрать книгу из ограниченного числа на полке, все как один в мягком переплете. Даже поиграть в настольный теннис, правда ракетки были привязаны к столам на веревку и играть было очень неудобно. Сена хотел развлечений, да и остальные в блоке в своих камерах не сидели, а вот Манабу уселся в самый угол койки, вид имея совершенно безрадостный, даже смущенный. Кобаякава собирался его разговорить, предложить сыграть пусть и в неудобный, но теннис. Не книжки же читать? - Что, думаешь, из-за нового соседа наши развлечения поменяются? – Сена поднял глаза на фигуру, что появилась в проеме. Кобаякаве все было однозначно понятно. Как и то, что Манабу дополнительно плохо от того, что Сена, который его давно знает, сейчас здесь и все это увидит. - Нэ. Ты дружок Ибарады? – поинтересовался Кобаякава. - Ну. - Ты такой же тупой, или поумнее? – улыбнулся Сена, клыком задевая нижнюю губу. Несмотря на спокойствие в тоне вопроса, Кобаякава был в ярости. Взбешен, в гневе – это все синонимы. Человек этот зарычал, зачем-то назвался, объяснил, что обычно, конечно, веселее, потому что открыт не один блок, а целых три. И тогда, Сена, конечно, мог бы напрямую поговорить с Ибарадой еще раз, но… - Нанда, умаэ. У тебя с головой порядок? – Кобаякава поднял тяжелый взгляд на назвавшегося Кирэдзи. – Я ясно выразился. - Не уверен, - выпятил грудь Кирэдзи. Был он невысокого роста, но довольно плотного сложения. – Но я тебе могу пояснить. На такого рода развлечения охрана внимания не обращает. Нам же лучше, на одного человека больше. Сам штаны снимешь? Кобаякава фыркнул. - Сена! – Манабу поднялся, взял его за плечо, попытался отодвинуть, собираясь как-то защитить друга, даже будучи не уверен в своих силах. Все, как всегда. Даже если сам сломается, друзей, а вернее Сену, надо защищать. Кобаякава считал, что Манабу переоценивает то, что сделал для него Сена в школе, но характер Юки ему нравился. Так что пройти мимо и сказать что-то гордое и глупое, Сена не дал. - Умаэ-на, ёку вакаттэнэё-на. Усэро, иттан-дзя-нэё-на.*- Кобаякава облизнул губы. - Не хорохорься, голубок, сейчас я тебя немного научу правде жи… Кирэдзи замер. Сначала Сена в одно мгновение оказался перед ним, будто исчезая и появляясь вновь, а потом по телу разлилась безумная боль. Настолько сильная, что стоять стало невозможно, и Кирэдзи грохнулся на колени, а его волосы с силой сжали, дергая вверх, чтобы он смотрел, куда нужно Сене, то есть, на него. Весь блок молчал, кажется, им владел страх. - Нэ? – улыбнулся Сена. – Какой правде жизни ты хотел меня научить? Как не сдохнуть? Ну, не знаю, будет ли что-то новое для меня… Охрана уже требовала вернуться по камерам, уже бежала к ним. Кирэдзи был бледен, по робе, где ребра, расплывалось пятно. - К стене! Кобаякава! К стене! Сена поднял руки. - Он выживет-выживет! Не сомневайтесь. - К стене! – охранник был серьезный. – Я знаю, кто ты такой! К стене, мать твою! Сена пошел на компромисс, усевшись на койку, рядом с растерянным Манабу. Охранник не стал настаивать, потребовал носилки, которые принесли почти тут же. - Я тебе припомню… - просипел Кирэдзи, но Сена улыбался. Охранник приказал всем заткнуться, его коллеги явно были того же мнения, но Кобаякава ничего и не собирался говорить. - Вы что, не отправите его в одиночку? – спросил кто-то, когда охрана и Кирэдзи на носилках уже почти вышли. Охранник повел плечами, но не ответил. Сена слабо усмехнулся. - Ты что, не боишься срок себе до максимума догнать? – охрана напомнила, что все должны молчать. Но двери в камеры и блок уже были закрыты, так что физически запретить говорить уже было невозможно. - Бецу-ни, - пожал плечами Сена. – Оясуми*. - Хочешь сграбастать все себе? – насмешливо фыркнул кто-то еще. Кобаякава повернулся к Манабу. Тот сначала недоуменно глянул на Сену, потом вспыхнул, а потом побелел, отворачиваясь в сторону. - Давай! Давай! Мы хоть подрочим! – донеслись смешки со всех камер блока. - Юки-сан, - тихонько позвал Сена. – Я… Торгую оружием. Только и всего. Я сильно изменился, но я все равно тот же самый Сена. Честно. Манабу выдохнул, наконец-то глянув на Кобаякаву. Юки видел, что Сена очень нервничает, но пытается это скрыть. - Все хорошо, - улыбнулся Юкимитсу и в тот же момент его крепко обняли. Манабу чуть вскинул руки, но потом обнял Сену в ответ, одной рукой погладив по волосам. Кобаякава поднял на него глаза, тепло улыбнувшись. - Я в состоянии защитить одного дорогого мне друга, не сомневайся. Манабу выдохнул, ощутимо расслабляясь. - Спасибо, Сена. Кобаякава потерся о его щеку своей и, пожелав спокойной ночи, забрался на второй ярус. В камерах напротив были явно разочарованы, но Сена посоветовал им тренировать фантазию. - Говорят, помогает от маразма.