The Gun's

В тюрьме явно грели какие-то перемены. Манабу был уверен, что причина в Сене. Только тот мог переворошить это осиное гнездо, а сам исчезнуть. Впрочем, Юкимитсу было не до наблюдения за шмоном в административном блоке – так просто заключенному туда и не попасть. Манабу с ужасом ждал вечера. Слова Таками и том, что наверняка все будет нормально, его не утешали. Сены – нет. Этим все сказано. В обед ему уже намекнули на веселый вечер, но тогда рядом был Таками, так что словесное издевательство долго не длилось. Вечером Манабу вернулся в камеру, с удивлением замечая на верхней полке чьи-то вещи. Оставалась слабая надежда, что вернулся Сена – но это слишком странно и глупо. Сосед за решеткой напугал Манабу громким криком. Он вел себя как неандерталец. Юкимитсу хоть и схватился за сердце от удивления, в итоге с усмешкой уселся на койку. Жаль нельзя просто умереть. Сейчас в секторе было довольно шумно, что совсем не радовало Манабу. А потом голоса резко стихли, как раз в тот момент, как открылась дверь его камеры. Тишина была опасной, будто все хищники замерли при виде более опасного зверя. Манабу тяжело вздохнул, не желая даже смотреть. - Хирума поручил мне твою безопасность, семпай. Юки тут же вскинул подбородок. - Хосакава… сан… - Просто Иккю, семпай. Хосакаву здесь боялись и уважали. Иккю совсем недавно перевели из зоны особого содержания, поэтому определенную репутацию он уже имел. Насколько Юкимитсу знал, общий срок его заключения был около ста лет, но при этом не подразумевал смертную казнь, кажется, Иккю не боялся “копить” года. - Единственное что… - Да? - Можно мне нижнюю полку? Манабу невольно улыбнулся, глядя на веселые искорки в глазах индийца. Да уж, при таком росте, каждая побудка была потенциально опасной – биться спросоня головой о потолок совсем не прикольно. - Легко, - согласился Юкимитсу. - Сомневаюсь, что Хирума тебя тут надолго оставит, - сказал Иккю, когда уже растянулся на своей новой койке и сладко зевнул. – Ему Сена плешь проест. Манабу тихонько усмехнулся, сжимая вместе руки. - Не думаю, что Хирума заставит тебя работать на него. Сена будет против. - Как и сам Хирума… - Почему? - Есть причина, - Манабу разглядывал потолок. – Мне так показалось из разговоров Сены, что Хирума слишком большое внимание придает прошлому. Иккю задумчиво пожал плечами. Настолько хорошо ни Йоичи, ни Сену он не знал, поэтому решил свернуть разговор, пожелав спокойной ночи. Юкимитсу вздохнул. Сам он был не против. Ему казалось, что рядом с Сеной его жизнь обретет привычные краски. Ну и что, что они торгуют оружием? Все равно, после тюрьмы он не сможет вернуться на прежнее место, даже домой ему путь заказан. Он бы смирился, поплыл по течению, что-то нашел, что-то снял и как-то стал бы жить… Но трудно смирить себя, когда рядом тот, с которым море по колено, и жить почему-то хочется безумно сильно и очень ярко. Иккю тоже не сразу смог заснуть. Даже у Хирумы на “смену режима” в тюрьме уйдет около трех дней. И даже тогда, когда администрация и охрана будут под контролем его людей, Хосакава знал, что ему будет чем заняться: преступников, которые слишком высокого о себе мнения, либо просто тупых, здесь хватало. Однако, Ишимару предлагал восхитительную сделку, на которую Хосакава не мог не согласиться. Поэтому, он будет беречь своего семпая, как зеницу ока. Смакуя предложение Хирумы и представляя, как он доберется до тех, кто упек его сюда, Хосакава крепко заснул. - Иккю! Иккю! – индиец проснулся среди ночи от навязчивого голоса из соседней камеры. – Что ты хочешь? Иккю терпеть не мог, когда прерывали его сон. Пожалуй все, с кем ему довелось работать, прекрасно об этом знали. Вольность, которая граничила с потерей жизни. - Ну… эта… - кажется сосед не умел ясно выражать свои мысли, даже такие примитивные. Хосакава уселся на койке, вид имея раздраженный. Любой другой, обладающий хоть каплей здравомыслия, тут же бы умолк или хотя бы извинился. - Сам понимаешь... Иккю все прекрасно понимал: в этом мире все продается и покупается. Так думали почти все. Редкое исключение – Хирума Йоичи, сиречь, Сена. Иккю лично застал тот момент, как поменялся характер такого одиночки, как Хирума. Поменялся благодаря Сене и из-за него. Хирума Йоичи стал ценить то, что не купишь за деньги: веру в команду, доверие друзей. И даже сейчас Хирума оставался таким же, но для Иккю даже более интересным, ведь прошло много времени, и все они немного, но поменялись. Поэтому сейчас раздражение не желало униматься. В руку Хосакаве прыгнула тонкая трубочка. Один выдох и… - Не надо, Иккю, - прошептал Манабу, свешиваясь с койки и хватая его за плечо. – Не надо. Этот урод не стоит увеличения срока. Хосакава фыркнул. Не доказать. Не отследить. Яды, которые он использует, уникальны. Методики - тоже. - Хорошо. Тогда завтра просто сверну ему шею, - кровожадно сблефовал Иккю. В принципе, достаточно, чтобы сосед наконец понял, что на самом деле, чуть не умер. ** С одной стороны, Клиффорд был весьма рад такому пополнению. Поймать Хируму Йоичи совсем не просто. Льюис ожидал, что будет так. Но проглядывать задокументированные провальные операции чужих групп ему порядком набило оскомину. Разве на него нет управы? Перестрелять их по тихому… Так ведь нет, самое действенное не подойдет, потому что у Хирумы куда больше первоклассных стрелков, чем в его SATе! И обидно, и странно, и ничего не изменить. Кадровый состав довольно непросто готовить, непросто менять. Еще и бюрократия всегда на подхвате! Поэтому Шин выглядит очень многообещающе. Сила – это всегда хорошо. Сила, которая знает, как ловить – еще лучше. С другой стороны, тип был слишком своеобразным. Льюис не мог его понять в полной мере, отчасти из-за молчаливости. Но и его действия тоже были не слишком понятны Клиффорду. Раз не прокатывала банальная зачистка, Льюис собирался пойти проверенным путем. Но подойдет ли этот путь новичку, мнение которого нельзя сбрасывать со счетов? Кажется, у Шина свои мысли, как поймать Сену. Жаль, что он не спешит ими делиться… Послужной список Сейдзюро, внушительный, поэтому в умениях, как раз сомневаться не приходится. Клиффорд понимал, что должен найти к своему пополнению подход. Здесь не получится просто приказать, хотя, казалось бы, что может быть логичнее? Нет, Шин тогда останется в своей раковине и будет поступать только для галочки, а Клиффорду нужен был весь его потенциал. ** - Ты уверен? – Шин складывает руки на груди, имея непривычно-грозный, даже для него, вид. – Действительно уверен? Хирума? Сена остро чувствовал, что его выбор не одобряют. Совсем не одобряют. Кобаякава хотел бы всплеснуть руками, но вместо этого с силой сжал пальцы вместе. Он уже не ребенок, чтобы зависеть от чьего-то одобрения, но это Сейдзюро. А Шин это совсем другое дело… От его слов, его неудоумения и неприятия – больно. - Чем он так хорош, что ты решил катиться за ним по наклонной? Шин не из тех, кто умеет подбирать слова, не из тех, кто будет юлить. Про таких говорят, что они прямые, как лопата. Шин из тех, кто вместо всего этого молчит, но, видимо, сейчас не тот случай. Сена вздрогнул. Он все прекрасно понимал, но от Шина не ожидал услышать. Ведь его молчание настолько же красноречиво. Им никогда не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Мысли, облеченные в звук, больно ранили: если отношения можно было бы физически рвать на части, то это сейчас происходило. Тот путь, который выбирал Сена, несовместим с тем, которым пойдет Сейдзюро. Кобаякава это остро понимал. - Почему ты не хочешь играть дальше? – хмуро продолжает Шин, не понимая. Сена знает, что ему это не объяснить. Эта любовь, к Хируме и оружию, слишком личное, слишком тонкое, чувственное и сильное. Так просто это не описать. - Когда ты не смог меня догнать… - пытается Кобаякава, - что ты почувствовал? Шин недоволен вопросом, но задумывается над ответом. - Жажду. Желание, - наконец отвечает он, а потом, вместо того, чтобы что-то добавить, замолкает, но ненадолго: – Хирума – это твои краски жизни? Он, как художник, творит для тебя картину? Яркий фон? Сена с трудом заставил себя, фигурально выражаясь, “подобрать челюсть”. Таких описаний он от Шина не ожидал, но они никогда не вели настолько важных, серьезных и непростых разговоров. Поэтому Кобаякава кивает, чувствуя, что Шин неуловимо, но обижен. - Ты был для меня этими красками, - очень многозначительная фраза для Сены. Кобаякава не уверен, что они вложили в нее один и тот же смысл, одно и то же продолжение, поэтому он нервно сжимает пальцы еще сильнее. - Прости, - Кобаякава поджимает губу и извиняется. – Хирума – это не просто достижения в спорте. Для меня это разные вещи. Для меня спорт не синоним жизни. Шин тяжело вздыхает. - Я понял, Сена. Меня не достаточно. Я точно не подойду. Так? Он понял, но уточняет. Потому что если бы Сена не это имел в виду… то тогда это еще не конец. Тем не менее, вопреки любой надежде, Кобаякава кивает. - Прости, Шин. Прости. Ты больше не сможешь гнаться за мной. Сейдзюро зол – Сена это видит. Но на кого? На него? На Хируму? На ситуацию? Кобаякава, конечно, не боится. У него есть пути отхода, он по прежнему всего на каплю, но быстрее. Сену просто трясет, потому что он понимает, здесь и сейчас он теряет то, что не терял после старшей школы никогда. Теряет дорогую ему дружбу, дорогого человека, с которым даже в кафе теперь будет не посидеть. Ведь Шин ни за что не будет видеться с таким, как он. С тем, кто выбирает нелегальный мир, опасный бизнес и другого главного для себя человека. Сейдзюро поднял на Сену глаза. - Неужели ты его любишь, Сена? Что в нем такого? Такого, что ты лезешь в самое пекло? Кобаякава слабо улыбнулся. Любовь не ведает причин и границ, она абстрактна, эфемерна, но иногда безумна тяжела. - Не отвечай, - глухо сказал Сейдзюро, поднимаясь. - Береги себя. Сена остается один за столом, касаясь кружки с остывшим чаем. На его губах нелепая улыбка. Ему кажется, что он только что оставил часть себя в прошлом. Во всяком случае, он был уверен, что потерял очень важное. Настолько, что в пору начать сомневаться в своих решениях. Сена до конца понимает, что его решение – путь в один конец, с него не свернуть, с него не вернуться. Можно жениться на ком угодно, а потом развестись, можно сменить тысячи работ, но из этого омута будет так просто не вернуться. Сена понимает, но знает, что не выберет жизнь без Хирумы. Он стал тем, кому адреналин нужен едва ли не больше, чем самому Йоичи. Футбола стало просто недостаточно. Сена не раз думал о том, что могло бы подойти больше. Любое опасное хобби? Возможно, но во взрослой жизни на хобби останется несколько часов, каким бы опасным и захватывающим оно не было. Перед носом поставили горячий кофе и убрали холодный чай. - Что, чибиске, Шин тебя уморил? Сена слабо улыбнулся. Такой любимый голос, такой любимый смех. Кобаякава взял в руки стаканчик, греясь. - Еще как. - Не передумал? Мы всегда можем пойти другим путем. - Это каким же?- фыркнул Сену. - Сажать баобаб в Новой Гвинее, - хохотнул Хирума, усаживаясь рядом и доставая новый лаптоп. – Смотри, что я там собираюсь купить. - М-м-м… - Сена зачарованно смотрел на новую игрушку. - Там на них сейчас дешевый опт. - Предлагаешь ехать стрелять в несчастных папуасов? - Се-на! – с укором сказал Хирума. – Я снял нам целую виллу. Нам этаж. Нашим абалдуям – остальное. Поиграем, позагораем, закупимся… Там ты… И… Сена невольно поднял на него глаза, что за заминки такие в речи? Что это не может сказать Йоичи. - Забудешь Шина. Кобаякава слабо улыбнулся. Прошлое нельзя забыть, но можно перестать по нему переживать. Но вслух Сена не стал этого говорить, только коснулся колена Хирумы рукой, а потом тут же поднялся. - Пойдем домой, Йоичи. Нам еще чемоданы собирать. А ревновать к Шину не надо. Он просто играл лучше меня, только и всего. Но теперь у нас с ним разные дистанции. - Разные дистанции, - прошептал Хирума, закрывая лаптоп и со вздохом глядя на пустой стаканчик из-под кофе. До него уже доходили слухи, но он мало обращал на них внимания, отмечая их как мало интересные, но коль Шин уже добрался до Льюиса, это было совсем другое дело, - Так просто этот хрен тебя не оставит, Сена. Он не может не гнаться за тобой, куда бы ты ни побежал. - Что вздыхаем? – его обняли за шею, чуть наваливаясь со спины. - Разжалобил присяжных? – фыркнул Хирума. - Так ты про какой “хрен” сейчас говорил? – проигнорировал вопрос Сена с большим энтузиазмом задавая свой. - У тебя избирательная глухота или ты выводы делать разучился? – усмехнулся Йоичи, притягивая Сену к себе и кусаче целуя. Кобаякава пожал плечами, жарко отвечая. - Не хочу выводов, хочу домой. Я переоценил свои возможности к воздержанию, - игривые пальчики Сена на шее Хирумы заставляя того думать о том же самом. Йоичи поднялся, разворачивая Сену за плечи к выходу. Хирума не стал больше иронизировать, наверняка Сена услышал абсолютно все, но выводы отложил на потом, ставя другие приоритеты. Хирума сам научил его так вести, но человека не переделаешь, поэтому Сена так поступал только, когда сам хотел, в остальное время, как всегда, полагаясь на интуицию. Какеру отвез их домой. Хирума был уверен, что Шун ухмыляется, но Сена действительно соскучился, поэтому пришлось отгородиться шторкой и включить музыку погромче. Впрочем, ехать было слишком близко для чего-то реально пошлого, так что пришлось ограничиться поцелуями, которые в исполнении Сены не могли сбросить напряжение. Йоичи был уверен, что он не проигрывает в умении, но вот в напоре… Сене не было равных. И это не заключение тому виной! Хируме, впрочем, такой характер очень нравился, равно как и домашняя застенчивость и нежность, которая никуда из парнишки не делась, не потерялась с годами. Сена отнюдь не всегда был деловым и уверенным в себе, и даже когда был – Йоичи знал, когда это маска. Переговоры не всегда шли гладко, почти всегда было то, что предугадать заранее невозможно, но Сена умел “играть самого себя”, оставаясь будто бы самим собой. Только Хирума знал, что тот может быть испуган, растерян, не знать, что делать. Но, тем не менее, он будет продолжать играть, пока ему не поможет его звериная интуиция, либо не подаст сигнал Хирума. Йоичи признавал, что пару раз, и он был в растерянности, и если бы не привычка Сены держать марку, кто знает, скольких рыб они бы уже накормили. - И что, никакого хвоста? – поразился Сена, пытаясь повиснуть на шее у Хирумы. Йоичи обнял своего бывшего раннера за талию, отрывая от земли и собираясь таким образом донести до двери. - Похудел, что ли… - пробормотал Йоичи. – Нет, хвоста не было. - Поел бы ты местных щей… - Напомнить, чья затея была? – фыркнул Хирума. Йоичи донес Сену через весь их дворик, за которым старательно ухаживал их бывший тренер Сакаки Добуроку. На фоне любви к выпивке и отсутствия всякого хобби, у него неожиданно открылся настоящий дар к садоводству, и не просто дар, а любимое дело, без которого старик не мог прожить и дня. Этот дом был единственным местом, которое Йоичи называл домом. Здесь он не проводил ни единой сделки, сам дом был записан на двоюродного дядю, которого на самом деле не существовало – Сена воспринимал этого дядю, как еще одну личность Хирумы, такого, каким мог бы он быть, пойдя по “правильной” дороге. У “дяди” были документы, он работал в большой корпорации на обыденной должности, ездил на среднестатистической машине и любил читать мангу и никуда не выходить вечерами. То есть вел самый скучный образ жизни, который можно придумать, но именно таких людей так тяжело отследить в огромном мегаполисе. “Дядя” был песчинкой в пустыне. Йоичи надеялся, что никакие копы мира никогда не явятся на этот порог. Сена на эту фразу, в свое время, только вздохнул. “Никакие”и”никогда”, это настолько эфемерно. Стоит подумать, что что-то нерушимо и незыблемо, как нечто происходит. - Ты так хотел получить этого Маруко, он так хорош? – поинтересовался Сена, уронив Хируму на кровать. - Да. Но давай о делах не будем, - Сена кивнул, и Йоичи расслабленно выдохнул. Как же приятно иметь возможность вот так упасть и отдать Сене инициативу. Хирума чувствовал, что только качественный секс вернет ему эмоциональный подъем в конце тяжелого дня. Поэтому Йоичи с удовольствием отдал карты в руки любовнику, ожидая продолжения. Хирума облизнулся. Заводить – это Сена умел. Йоичи казалось, что будь он даже бревном, то не смог бы остаться равнодушным. Особенно грела мысль, что это он всему парнишку и научил. Хотя главным, по мнению Йоичи, был природный талант и желание научиться. Стоило только немного убрать зажатость свойственную недавним девственникам и вуаля. Теперь можно позволить себе расслабиться. Недолго, конечно, ровно столько, чтобы потом перехватить инициативу… - Нет… не сейчас, - подушечки пальцев Сены легли Хируме на грудь, не дав тому подняться. Кобаякава коварно улыбнулся. – Сегодня ты весь мой. - Не буду тебя отпускать больше в отпуск в одиночку… - фыркнул Йоичи. – Не люблю, когда ты не оставляешь мне выбора. Сена слабо улыбнулся. - На второй раз оставлю. Уж и соскучиться нельзя! Хирума улыбнулся в ответ. - Скучать по определению плохо, Сена, - Йоичи уронил его на себя. Хирума пригласил его к продолжению долгим поцелуем. Кобаякава же тепло улыбнулся, когда пришло время оторваться друг от друга. - Не так уж и плохо, главное вернуться к тому, по кому соскучился, - заявил Сена, справляясь со своей одеждой. Йоичи размышлял о том, что можно было бы воспользоваться заминкой и перехватить инициативу, но раз уж он обещал… - Сена… только… - Я все помню, Йоичи. Не волнуйся, - мягко улыбнулся Сена. – Мне за несколько дней память не отшибает, и как ты любишь, я прекрасно помню. Не волнуйся, - повторил Кобаякава с нежностью глядя на своего бывшего капитана. Ему казалось, они вместе уже вечность, но и вечности ему было мало. Сена хотел бы еще не одну, лишь бы быть все так же рядом. Чтобы все так же ощущать не только желание, но и нежность и тепло. Чтобы так же жить. По-настоящему жить каждой минутой. И пусть момент был не совсем подходящий для таких мыслей, но она все равно мелькнула где-то в глубине: - Я сделал единственно правильный выбор, Шин. Прости, я никогда не пожалею.