Связь

В команде все уже давно знали, что между Дзюбой и Акинфеевым что-то большее, чем дружба. Они всегда селились в один номер, победы праздновали отдельно, отходили от поражений тоже не со всей командой, помятый Игорь и сонный Артём на утро после игры – уже норма. Черчесов регулярно устраивал им "серьёзные разговоры", на которых выносил Дзюбе мозг, чтобы не пудрил Акинфееву голову, но Станислав Саламович явно не догадывался, что Игорь и являлся инициатором их отношений, и начались они, когда он после тренировки отвёл Артёма в сторону и выложил всё на одном дыхании, мол, так и так, люблю-не-могу, знаю, что ты не гомосексуал, но ничего поделать не могу, и в конце добавил боязливое "только не бей, пожалуйста". А Дзюба и не собирался. Просто молча развернулся и ушёл, а ночью пришёл к нему в номер со словами "давай обсудим всё произошедшее". Обсудили. Так хорошо обсудили, что вскоре в дверь постучал Самедов, и попросил, раз уж они сняли себе девушек, быть чуть потише, спать хочется. Знал бы Саша, что в роли этой девушки на ночь сейчас выступает Игорь, знал бы. А может и знал, но решил тактично промолчать на этот счёт и оставить их личные дела за дверью номера. А в следующем городе, заселяясь уже в двухместный номер, видели бы вы взгляд Самедова, когда Артём на ресепшене спросил у миловидной девушки за стойкой, как у них в номерах обстоят дела со звукоизоляцей. Саша вообще был первым, кто стал подозревать что-то неладное между ними. Вторым человеком стал, как ни странно, Саламыч, как его называли в сборной, ведь не трудно было заметить со стороны, как Акинфеев едва ноги волочит по полю, и во время перерывов всё к Дзюбе жмётся, во всех смыслах. То щекой об его плечо тереться начнёт, то руку обнимет да носом в плечо уткнётся, а Артём всё извиняется перед ним, незаметно по спине поглаживает, пока другие игроки не видят, а вот тренер всё видит, у него по определению пять глаз, один во лбу и два на затылке. Тогда и случился их первый серьёзный разговор, на котором Артём и Игорь отрицали какую-либо связь, сексуальную – тем более. А ещё Акинфеев до истерики боится насекомых. Со слов Артёма, существуют не четыре всадника апокалипсиса, а пять, пятым из которых является Игорь рядом с каким-нибудь тараканом или летающей букашкой. Все в команде относились к этому шуточно, иногда даже специально ловили каких-нибудь насекомых и сажали их Игорю на плечи, в шутку, конечно, а у него каждый раз сердце ёкало, когда эта ползающая дрянь перебиралась к нему на шею. Однажды, хорошо отметив победу, поддатые футболисты решили подшутить над своим вратарём и, не поленились, купили Мадагаскарских тараканов. Игорь с Тёмой тогда с ними не отмечали, так как вратарь плохо себя чувствовал и сразу ушли в номер, где он сразу же упал на кровать и уснул, успев только стянуть футболку. Дзюба не стал его будить, у того сегодня был трудный матч, да и день в принципе, пусть отдыхает. Удостоверившись, что в номере не душно, и Игорь не проснется от того, что становится жарко, футболист уходит в душ, где из-за шума воды вовсе не слышно того, что происходит вне ванной комнаты. Дверь номера была открыта, поэтому Зобнин, Головин и Смолов преспокойно вошли в номер, опрокинув стоящую на тумбе при двери вазу, но ни Игорь, ни Артём этого не услышали. В этот злополучный вечер они высыпали Акинфееву на спину девять мерзких Мадагаскарских тараканов. На крик Игоря Тёма мгновенно вылетел из ванной, забыв о том, что единственный элемент одежды на нём – полотенце на торсе, но, господи, кого это волнует, когда у их капитана истерика? Дзюба тогда здорово на них наорал, пообещал завтра всем головы оторвать, но вскоре затих, успокаивая вратаря. И на следующий день им правда прилетело, в особенности Смолову – инициатору этой блядской выходки. Второй сейв, родные объятия и тихое "Тёма, дома, не на стадионе" от Акинфеева, когда тот поднимает его в воздух. Саламыч, с горящими от счастья глазами, обнимает опустившегося на землю Игоря, а после идёт успокаивать растроганного победой Черышева. До отеля они доехали в суматохе, и вновь отказались праздновать со своей командой. Им некогда. Им слишком много всего нужно сказать друг другу. – Я горжусь тобой,– полушёпотом изрекает Тёма, обнимая вратаря.– Ты большой молодец. И эти слова для Игоря куда важнее, чем пустые "Я тебя люблю". Дзюбе удалось затолкать уставшего вратаря в душ, чего тот категорически делать не хотел под предлогом "Я утром, Тём", но утро в их понимании – ближе к двум часам дня, а там уж не до душа будет явно. Спустя некоторое время они уже были в постели, свежие, уставшие, но радостные донельзя. Игорь устроил свою голову у футболиста на груди, который в свою очередь поглаживал его по коротким волосам. – Тём, я хочу сладкого,– задумчиво протягивает вратарь, переворачиваясь на спину и натягивая на них одеяло повыше. – Что именно?– интересуется Артём, после чего подтягивает его к себе поближе. – Шоколадку. Молочную. Дзюба вскидывает бровями, после чего расплывается в улыбке. Несмотря на его возраст, Игорь всё равно ведёт себя как ребёнок. Может, за эту прямолинейность он его и полюбил. – А попа не слипнется? – Не слипнется. Тём, ну пожалуйста. – Господи, дитятко,– в шутку говорит Артём, но с кровати поднимается.– Ну хорошо, ты заслужил. Он одевается в первое попавшееся, после чего выходит из номера, надеясь, что супермаркет внизу ещё не закрыт. Но промахивается. Уходил он на пять минут, а вернулся через час, когда Игорь уже хотел начинать обзванивать морги. Но, что похвально, вернулся с шоколадкой. Вкратце – супермаркет внизу был закрыт, ближайший в двадцати минутах ходьбы, а симка, как уже они узнали позже, размагнитилась, и входящие не принимала. Акинфеев его, конечно, простил, но впредь попросил о подобном предупреждать лично. Шоколадка ему понравилась. Уплетал за обе щеки, улыбаясь по-детски. Отломил несколько кусочков, протянул Тёме, на что тот поморщился, но Игорь настоял, протягивая ближе. Дзюба взял из его рук подтаявший шоколад, и да, не соврал, и вправду вкусно. Артёму вскоре вновь пришлось подниматься с кровати, но теперь уже чтобы взять бутылку воды. Отмечать победу шоколадкой – это прекрасно. Это куда лучше, чем алкоголем, а рядом с любимым человеком – цены нет. Спать они легли ближе к четырём утра – разговорились, а потом усталость верх взяла. Тема понял, что пора им уже спать ложиться, когда Игорь начал клевать носом и тереться щекой о его ключицу. Дзюба позволил ему вновь устроиться на его груди и накинуть на них двоих одеяло. А в полвторого в их номер врывается Черчесов, разъяренный тем, что они не появились на тренировке, и застаёт прекрасную картину – Игорь, обняв Тёму двумя руками, спит, уткнувшись носом ему под руку, а он и не против, придерживает его одной рукой и тяжело дышит во сне. Саламыч показушно прочищает горло, что заставляет Акинфеева недоуменно поднять голову и неохотно разлепить глаза. А дальше "Тём, Тёма, просыпайся", стыд, а тренер только усмехается, машет на них рукой и нарочито серьезно говорит, что прогуливать тренировки нехорошо, но сегодня можно. И всё у них будет хорошо.