Камило Бельмонте — кто он?

POV Автор Сразу хочу предупредить, что Камило - совершенно загадочная, непонятная личность для меня, и это - первая попытка разобраться, а какой же он на самом деле и что происходило у него в голове после пожара. Камило - зверь. Самый настоящий. Не меньше, чем голодные свирепые волки, которые прячутся в глубоких лесах, поджидая добычу. Он тоже прячется. Забился в крохотную, заброшенную пещеру подальше от человечества, бродит в глуши, высматривает, вынюхивает, добывает себе пропитание, точно животное... Впрочем, Камило и есть животное. Зверь. Обожжённый, одичавший и вовсе, кажется, позабывший, что такое - настоящая человеческая жизнь. Он один. Во всём мире, кроме него, никто не существует. Другие люди обитают, как и положено, в уютных тёплых домах, за крепкими безопасными стенами «Чёрной лагуны» Ноирет потягивает кофе из чашки, наслаждается властью, упивается собственным могуществом, а Камило... Камило один. Камило мёртв. Надоедливый повар-шпион считает, что он сгорел заживо, а Ottox, с лёгкой руки Ноирета, гораздо выгодней посчитать его канувшим в небытие. Дочиста выжженное горло не способно производить членораздельные звуки. Впрочем, Камило не с кем разговаривать. Люди редко появляются здесь - и, пускай даже появились бы, посчитали бы его диким уродливым зверем, опасным для жизни. Если бы кто-нибудь увидел Камило в нынешнем состоянии - закричал бы, пожалуй, в смертельном ужасе, убежал бы, а при наличии оружия расстрелял без всяческих колебаний. Кому теперь увидится в пугающем, полумёртвом обугленном чудовище нацист, сотрудник великой компании Ottox заправлявший всем, имевший почёт, уважение, немаленькое влияние? Он - зверь. Зверь, и ничего больше. Звериную жизнь нельзя назвать излишне разнообразной. Отыскать для себя продовольствие, забиться в своё жалкое логово - и предаваться размышлениям. Да, у Камило теперь предостаточно времени - всё время мира, чтобы осмысливать создавшуюся ситуацию и вспоминать о прошлом. Только волчонок разбавляет невыносимое бесконечное одиночество Камило. Волчонок, его друг. Единственное живое существо, которое он любит и, впрочем, что толку кривить душой - единственное, которое любил когда-нибудь в жизни. Наверное, Камило был когда-то привязан к отцу. Давно. Он этого не помнит. Ottox мастерски умеет вытравливать из сознания человека все прежние привязанности и посторонние ощущения. Пожалуй, только волчонок помогал Камило оставаться человеком. Странно, не правда ли, - просто животное, бессловесное неразумное существо рядом, но только это во всём мире было способно удержать Камило от безнадёжного безумия. Он разговаривал со своим маленьким другом - чаще мысленно, конечно, - обращался к нему с ласковыми, добрыми словами, гладил его тёплую мягкую шёрстку, подолгу в неподвижности оставался возле него... Камило поддерживало чувство присутствия. Просто присутствия рядом другого живого существа, которое любит его, привязано к нему, не оставит обожжённым одиноким в лесу, не нанесёт предательского и, вместе с тем, абсолютно равнодушного, удара в спину именно так Ottox поступил с ним. Теперь Камило зверь. Окончательно одичавший и чуждый всему человеческому. Волчонка, единственного друга, больше нет рядом с ним. Ноирет застрелил его. Друга нет, никого нет, - и одиночество, безумное бесконечное одиночество, опять потянулось к Камило ненасытными пальцами. А вместе с одиночеством - отчаяние. И тупая грызущая тоска. И настойчивое, зыбучее чувство бессмысленности происходящего. Он - зверь. Он не нужен людям, не нужен Ottox и никому. Что дальше - скитаться по лесу вечно? Из ниточек, державших Камило на краешке окончательного безумия, осталась только ненависть. Чудовищная, ослепительная, острая... нечеловеческая; только зверь может испытывать настолько дикое и глубокое желание уничтожать, разрушать, разрывать зубами обидчиков на мелкие кусочки. Да, огнём сожгло не только телесную оболочку Камило, но и всё наполняющее - мысли, желания, воспоминания, какие-либо чувства, кроме самых приземлённых и первобытных. А ещё была месть. Да-да, месть, Ноирету и всем эгоистичным ублюдкам из Ottox всем, кто вынес ему вердикт негоден, и оставил умирать, будто бесполезную надоевшую собачонку, которую хозяин за ненадобностью выбрасывает на улицу. Ottox. Большая великая цель. И они, люди, которым дано совершать по-настоящему грандиозные масштабные поступки, менять мир, подчинять мир. Стратегии, подопытные образцы, тщательный подсчёт результатов, планирование дальнейшей работы... Они создали то, что позволяло им захватить в свои руки огромную власть над всем человечеством. Да, по началу над Испанией, а дальше - больше, больше, больше... В конце концов, слабые должны умереть. Они умрут. Только сильными заслужено право на жизнь в этом мире, их мире, и, в сущности, никакие расходные материалы, никакие средства и моральные аспекты не имеют значения, ничего, кроме достижения общей цели. Камило всю свою жизнь и себя отдал Ottox. Без колебаний и каких-либо угрызений совести он пользовался другими людьми, избавлялся от бракованных экземпляров, от тех, кто больше не нужен Ottox, или струсил, или проявил излишнее любопытство, или поставил общее дело под угрозу... Камило равнодушно и холодно отдал приказ убрать с дороги Маттео. Кто бы мог вообразить, что позже и его самого посчитают нужным убрать, удалить, выбросить, как испорченный, бракованный, непригодный к дальнейшему использованию материал. Камило - слабый. Он позволил поймать себя глупому поварёнку, не предотвратил утечку секретной информации, он - обожжённое полумёртвое тело, и ничего, больше ничего, кроме этого. Ноирет не застрелил Камило - но бросил, посчитав, видимо, что он издохнет самостоятельно в самое ближайшее время. Ottox предал его. Он верил всем этим людям, он служил общей великой цели, а они они, в конце концов, избавились от него, как прежде от многих других. Жизнь Камило ничего не значила для Ottox Камило представлял какую-то ценность ровно до тех пор, пока не показал себя слабым несостоятельным глупцом, от которого выгоды в дальнейшем не предвидится. Ottox предал его, и он будет мстить. Через Ноирета - всему Ottox. Им нужна девочка, Паула? Необходимо выкрасть её у них из-под носа, поломать у основания все великие далеко идущие планы, как была сломана его собственная жизнь – О, Жак, у тебя, оказывается, есть ребёнок, родной и, видимо, любимый сыночек? Пусть он погибнет, умрёт в страшных мучениях, пусть тебе будет больно, как мне, когда я, обожжённый, молил о помощи. А ты, Риттер Вульф, основатель огромного Ottox, любишь свою доченьку Еву, хочешь воскресить её? Пускай она умрёт, и ты умри, я уничтожу вас, как вы своим предательством почти уничтожили меня. Месть. Только месть помогала Камило не поддаться безумию. Упрямо, настойчиво он добивался единственной цели - превратить в адское пекло жизни всех, всех, кому верил когда-то, кто предал его, оставил его, равнодушно и просто бросил в лесу умирать. Они ответят. Ответят за всё. Они увидят, на что способен человек, их же собственными усилиями обращённый в одичавшего зверя. А потом появилась Ирена. Ирена Эспи, которую он, Камило, по приказу Ottox удерживал в подземелье, над маленьким сыном которой проводил бесчеловечные опыты. Зачем Камило похитил её? Месть. Зачем прятал в пещере? Месть. Ирене необходима Ottox, а он заберёт желанное прямиком у них из-под носа, не позволит планам компании реализоваться отнимет у Ottox всё; так же, Ottox, в своё время, предал его и забрал человеческую жизнь. Довольно долго Камило лишь получает мрачное мстительное удовольствие, глядя в глаза испуганной женщины. Нет, вовсе не потому, что ненавидит Ирене, или презирает, или хочет насладиться её страданиями, её бесполезными мольбами. В сущности, ему нет никакого дела до Ирены Эспи - Сандры Пасос, - он не испытывает к этой женщине лично каких-либо эмоций, ощущений вроде желания причинить боль, замучить её, посмеяться над слабостью и беспомощностью - а это, надо сказать, любили небезызвестные сотрудники Ottox. Впрочем, и сострадания, сочувствующего понимания Камило не чувствует. Ему наплевать. Главная цель - месть, месть, месть, подставить Ottox, разрушить планы Ottox разорвать фармацевтическую компанию со всеми великими замыслами на мелкие кусочки. А после. После появляется что-то совершенно противоположное. Может быть, звериное существование в лесу во многом ограничено и отвратительно, но в свободных часах недостатка не наблюдается. После смерти волчонка Камило тратит своё бессмысленное время на размышления. Благо, подумать есть о чём. И хочешь, не хочешь - а в окружающей пустоте вся картинка прошлой жизни настойчиво разворачивается перед глазами. Он ошибался. Всегда, с самого начала он жестоко и, оказалось, роковым образом ошибался. Нацисты, Ottox, проект «Близнецы». Цель, вирус, масштабные планы по захвату власти над человечеством... Никто никогда не усомнился бы, что Камило всего себя отдаёт ради благополучия общего дела. Амелия, Маттео, многие-многие другие - их заставляют, принуждают шантажом, обводят вокруг пальца и дурят голову ложными обещаниями с ним - другая ситуация. Идеалы и мировоззрение Ottox прочно закрепились в его сознании - с самых ранних лет, пожалуй, впитались в кровь, подчинили себе. Камило, беспринципный холодный Камило, взаправду считал, что цель, их главная великая Цель, оправдывает любые средства, любые жертвы, любые способы воздействия - если это поможет её достичь. Они - не обычные люди, не развлекаются глупыми мелкими игрушками, не ограничивают себя ничтожными обыденными проблемами и делами они строят мир; новый мир. Ottox перевернёт с ног на голову весь крепко устоявшийся порядок, и он, Камило, находится в числе могущественных, сильных людей, в руках которых неограниченная власть. Нет, Камило вовсе не отличался наивностью и сентиментальностью. Ему было прекрасно известно, что сотрудники Ottox ни в какой мере не дорожат друг другом, что их всех объединяет исключительно общее дело, общие цели. Но... Он никогда не поверил бы, если бы кто-нибудь сказал ему, что его равнодушно и безжалостно предадут, оставят, как поломанную испорченную игрушку, люди, которым он верил, с которыми работал, в чьей надёжности был твёрдо убеждён. Они - звери. Да, сейчас именно Камило скитается по лесам, добывает себе пропитание, живёт в заброшенной тесной пещерке, однако... Они превратились в зверей задолго до этого происшествия. Совершали дикие, совсем не по-человечески беспощадные жестокие поступки, играли на чувствах и привязанностях других людей, мучили, убивали, изучали живого человека, как мёртвый опытный образец, и он... Он, Камило, был точно таким же бездушным чудовищем, точно таким же бесчувственным зверем. Здесь, в заброшенной норе заброшенного места, в пустоте, тишине и абсолютном одиночестве прошлая жизнь представилась Камило в другом свете. В пугающем свете. Он и не хотел бы углубляться, обдумывать, вспоминать - но углублялся, и обдумывал, и вспоминал против собственной воли. Чудовище. Зверь. Убивать, калечить, ломать по кусочкам жизни людей, совершать преступления... ради чего? Ради выдуманного, фальшивого идеала, ради иллюзорной цели и холодных эгоистичных ублюдков, которым плевать на всё и всех? Камило смотрит на Ирену. Смотрит, как она отчаянно выкручивает запястья из верёвок, беспомощно и бессильно лежит без движения, умоляюще глядит на него испуганными глазами. Затравленными глазами. Точь-в-точь такими же, как прежде в подземелье. Камило смотрит на Ирену, вспоминает всё, что совершал по прихоти Риттера Вульфа - по прихоти Ottox, и чувствует, как животная острая ненависть в нём угасает. И желание мстить, жгучая обида за предательство, потребность уничтожить своих врагов и насладиться их сокрушительным поражением всё уходит. А взамен Камило проникается презрением, стыдом, даже злостью к себе самому. Нет, вовсе не огонь и заброшенный лес сделали из него зверя он всегда был таким. Чудовище. Мучил Ирэнэ, проводил мерзкие опыты над её маленьким ребёнком, и Маркос с Паулой, и их друзья, и Амелия, и все, все вытерпели очень много отвратительных поступков с его стороны. Никогда в Камило не было ничего человеческого. «Прости, Ирена». Он хотел бы произнести это вслух, но обожжённое горло не слушается, да и вряд ли, впрочем, Ирена сможет его простить. Он сам не смог бы. В отчаянных просьбах о помощи из-за стены безошибочно узнаётся Гектор. Как бывший директор «Чёрной лагуны» там оказался, почему не погиб после страшного взрыва - загадка. Но Камило не задумывался над какими-либо вопросами - он копал. День за днём растаскивал камни, пытался освободить проход, чтобы выпустить Гектора сделать хотя бы это. И там, у сетки заградительного забора, подстреленный, Камило, как сумел, хриплым сорванным голосом рассказал Маркосу, где его мама. Маркос, конечно, не посчитает этот поступок достаточным для искупления всех грехов, и скоро вообще позабудет о Камило; Ирене, даже если узнает о том, что он вовсе не хотел причинять ей вреда и сожалеет обо всём содеянном, запомнит его только как чудовище, равнодушное чудовище, которое несколько месяцев держало взаперти её и маленького Самуэля. В сущности, он никому не нужен, а преступлений совершил слишком много, чтобы заслужить какое-то прощение. Но Камило ни за что больше не хочет быть зверем. Хотя бы умереть он сумел, как человек?