Эффект Скайуокера

Я чувствовал себя как рыба в воде. Даже ностальгия завладела мною – словно вновь оказался на грязных улицах Корусанта, от верхних уровней, где всё чинно и красиво до дна мира, где живут какие-то мутанты, никогда не видевшие солнца. Ужасная жизнь планеты-экуменополиса в миниатюре. В маленькой стеклянной баночке под названием цитадель. Я чувствовал себя дома. Я дома. Всюду сновали самые разные чужаки, торговцы наперебой предлагали свой товар. Тут можно было разжиться буквально всем, что только существует – вплоть до совсем нелегального. Правда, мне не хотелось пятнать своё новое имя чем-то таким, поэтому я шёл по этой камарилье с видом угрожающим, за мной шаг в шаг следовала Эшли Уильямс. Остановился. – Давай посмотрим, что здесь есть, – и направился в сторону магазинчика. Нда, эта цитадельная культура меня не радовала – личное пространство было крошечным, и часто вообще без стен. Ничего не стеснялись и не чувствовали себя неуютно под взглядами других. Я не такой человек. Магазинчик, в который мы зашли, хотя бы находился в углублении. Здесь торговали различным техническим товаром. Эх, как культура по сути убила на корню профессию техника! Людям не нужно быть профи и знать тонкости строения техники – мир одноразовых вещей. Купил лицензию и получай товар, и всё, не нужно его ни чинить, ни разбирать или создавать, даже модификации и те были только легально продающиеся. А как же священнодействие отвёртки? Поэтому люди, разбирающиеся в принципе действия чайника считаются технически-подкованными, а большинство – просто не задумывается о таких вещах. Удивительно, как им удалось создать технически-развитую цивилизацию технически-безграмотных людей. Я был не таким. Удивительно! Кварианцы многие были подкованы в технике, потому что присоединились к галактическому сообществу поздно и не имели технологий на нулевом элементе. Я осмотрел различную технику – магазинчик торговал не типичной бытовой техникой. Бытовую технику вообще покупали в виде лицензий и делали потоково без малейших проблем. Здесь же продавались инструменты для разбора, модификации и прочие вещи для техников. Уни-тулы, различные электронные отмычки – официально именуемые программаторами для замков, отдельные системы памяти, наборы инструментов для модификации техники и вещи из элементов, не входящих в обычный уни-гель, то есть каких-то нетипичных предметов. Здесь было всё, что могло понадобиться рядовому любителю железок, коим я являлся. А вот Эшли не горела интересом, в отличие от меня. Прежде всего – я изучил инструметроны, наручные компьютеры, которые тут были, похоже, даже у голодранцев. Это действительно стоящая вещь для изучения. Тут были и различные модификации и программы для них… Вместо того, чтобы купить, я исследовал парочку выложенных на прилавок инструметронов. Мне не нужно было больше – только изучить. После изучения положил обратно и переключил всё своё внимание на различные технические приблуды… Так незаметно пролетело два с половиной часа – я перебрал весь ассортимент магазина, по одному, изучив строение и функционал всего, что здесь было выложено. Видно, тут промышляют скупкой краденого. Продавец – странного вида элкор, не мешал мне. Конечно же – я ведь помимо того, что был Дартом Вейдером – был техником. Официально и вполне себе реально, должен был работать технарём на корабле "Нормандия", а это значит – обслуживать все его системы и модифицировать при желании или возможности. Мне это корыто, которое можно прострелить из винтовки, не внушало оптимизма, честно скажу. Даже у фрахтовщика из моей родной галактики был дюрасталевый или кваданиевый корпус, способный выдержать огонь ручных бластеров, не говоря уже про пулевое оружие. Нормандии нужен корпус из дюрастали, турболазеры, и вместо этих чмошных термоядерных двигателей – пара ионных. Двигатель Tie – сдвоенный ионный двигатель, СИД, ставился на все имперские истребители. Он обладал рядом плюсов, в отличие от двигателей классических, работающих на плазме. Гигантская махина имперского флота требовала простой и надёжный двигатель, лучше всего – вообще не требующий топлива, и СИД – был как раз таким движком. Он испускал разогнанные до релятивистских скоростей частицы, служа своеобразным масс-коллайдером. При этом расход рабочего тела был минимален. Такой двигатель не испускал никаких излучений – не нагревался, не светился, и не оставлял за собой длинный след из отработанного топлива. Чёрные панели корпуса, которые типичны для всех имперских истребителей, можно было вообще в расчёт не принимать. Хотя и небольшие движки простых космических кораблей тоже были по-своему хороши. Двигатели, которые я знал и умел делать – расходовали на порядки меньше материи для движения и движки такого размера и прожорливости, как на Нормандии в нашем исполнении могли бы двигать целый СЗР с приличной скоростью. Поэтому мне уже хотелось начать работу. Надо будет поговорить с Андерсеном… В то, что местные разберутся в моих технологиях – я не верил. Всё упиралось в экзотическую для этой галактике материю, так что даже разобрав и поняв принцип действия, они столкнутся с проблемой – нужных материалов нет и взять их неоткуда. То есть – вообще неоткуда. Я набросал на инструметроне план и пошёл прочь из магазина. Эшли за мной следом. Девушка сидела большую часть времени на диване. – Насмотрелся? – Да. Я тут вспомнил, что я вроде как техник, так что мне нужно поработать с Нормандией. Это корыто может куда больше, чем думает Андерсен. Мы шли в доки. Через десять минут петляния по лестницам и мучительно отвратительную поездку на лифте, я наконец-то попал в док Нормандии. Тут уже был Шепард и Андерсен. – Капитан Андерсен? – А, тали, проходи, парень, куда вы пропали? – Гуляли. Ну и плюс люди Сарена на нас напали, – деловито сказал я, – капитан… – Я больше не капитан. Теперь Шепард руководит Нормандией. Более того, его приняли в спектры. – О, Капитан Шепард, – я повернулся, – я тут на досуге изучил ваше корыто. Думаю, над ним придётся серьёзнейшим образом поработать. – Побольше уважения. Этот корабль – пока что уникальная разработка. – Прошу прощения. Так вот, чтобы это корытце считалось военным кораблём – оно должно хотя бы выдерживать выстрел из винтовки без щитов. – Нормандия не снабжена бронёй из-за её веса. Это разведывательный фрегат, – сказал Шепард. – Именно. Но это не небоевой корабль-шпион, а разведчик, который действует в неблагоприятных и опасных условиях. Поэтому я могу вам предложить кое-какие модернизации. С вашего согласия, конечно. – Слушаю тебя, – Шепард кивнул. Настроение у него было неплохим. – Нашему кораблю не помешает броня, усиление вооружения, плюс его двигатели очень горячие. Я мог бы предложить более рациональный для стелс-разведчика вариант. Масс-ядро корабля постоянно жрёт нулевой элемент и к тому же весьма нестабильно, вообще, технологии на основе эффекта массы – это тупик. Плюс если добавим пару-тройку гигаватт мощности, можно пересмотреть конфигурацию вооружения. Масс-драйверное орудие слишком слабо, его можно и нужно заменить на ионную или турболазерную установку при поддержке малых пушек. Внешнее бронирование так же не устраивает – придётся подобрать лёгкий и прочный материал, который защитит Нормандию от попадания орудий корабля аналогичного класса. – Довольно обширный список, – заметил Шепард, – но есть смысл довериться кварианцу. Раз это корабль Спектра, то и перед Альянсом я больше не отчитываюсь. Сколько тебе нужно времени на работу? – Пара дней, если мне никто не будет мешать. А деньги… вопрос денег обсудим потом, если работа вас не устроит – верну взад. – Ладно, работай, мы побудем на Цитадели ещё день-другой, после чего летим в Тау Артемиды. – Шепард, – прервал его Андерсен, – ты уверен, что это правильное решение? – У меня нет причин считать предложенное выдумкой. Если уж костюм этого кварианца выдержал свободное падение с пятикилометровой высоты и пропахал борозду в бетоне не сломавшись, значит, и с Нормандией он справится. – Как знаешь, – Андерсен покачал головой, и обратился ко мне, – постарайся не изуродовать нашу малышку. Она только что вошла в строй. – Обязательно. Шепард остался с Андерсеном, а я пошёл на Нормандию. Через пару минут, когда я спустился в технический отсек, Шепард по громкой связи поприветствовал команду и приказал получить жалование и пару дней отдохнуть перед долгой и серьёзной миссией. Я же уже спускался к масс-ядру корабля. По пути мне встретился Донелли – техник-двигателист. – Ой, – он отшатнулся, – привет. – Привет. Не бухай там, – пригрозил пальцем. – Ха-ха, обязательно, – Донелли испарился. Откуда я знаю как его зовут? На бейдже написано. Итак, вот оно. Главное сердце любого корабля – реактор. Большая установка, во весь фюзеляж, от верха до низа. Закрытое энергетическими щитами ядро из нулевого элемента. Мне нужно органично вписать сюда солнечно-ионизационный реактор. К счастью, его конструкция была мне знакома до малейших мелочей, плюс он обладал удивительным свойством – масштабируемостью. СИР внутри СИД-истребителя – это блок в кабине пилота, а внутри СЗР – колоссального размера ядро, в основании корабля. Когда все вышли – я заперся в отсеке и отключил камеры, после чего начал творить. Первая задача – это превратить нулевой элемент внутри двигателя во что-то менее токсичное. Скажем, в металл. Трансмутация ядра – дело серьёзное, и сопровождающееся отключением всей энергосистемы, кроме аварийной. Именно поэтому перед тем, как начать, я отключил сетевые возможности и контроль ядра. Многчисленные трубы вокруг него тоже нужно было перекрыть. После чего ядро в одно мгновение, рывком, стало железным, из чистейшего железа, мгновенно окислившегося. И можно было снимать энергооболочку ядра, удерживавшую его. Корабль перешёл на резервный источник питания. Мне предстояла тяжкая работа техноманта – хотя джедаи древности могли куда больше, чем я. Работа заключалась в трансмутации и в первую очередь – трансмутации. Создать материю было непросто, нужно было тщательно пожелать и правильно представить, после чего – применить навык силы. Оболочку ядра я переплавил в новую, создав классический сферический саркофаг СИЗ-реактора. Потом – поменял характеристики контроллеров тока и распределительных устройств, чтобы они не сгорели от более мощного реактора. Наконец – часа три возился с многочисленным оборудованием реакторного отсека. Реактор для такого маленького корабля был велик, даже при том, что после изъятия прошлого, часть отсека опустела и стала просто свободным пространством, в которое можно было бы что-то впихнуть. Свободное место – это хорошо. Запуск СИЗ произошёл через восемь часов работы с Силой и главное – после перепрограммирования контроллеров на работу с СИЗ. Реактор имел одно хорошее свойство – саморегуляцию, так что он не требовал калибровок и отладок – он работал точно на такой мощности, какая была нужна, можно было принудительно повысить его мощность, то есть интенсивность реакции, можно было принудительно его приглушить или заглушить. Переписывание программы заняло больше всего времени – даже то, что я обращался к Силе не помогло. А уж остальное… стандартный комплекс энергетических устройств – это должен знать каждый ребёнок. Запустился реактор тихо, пыхнул, чихнул, что-то внутри стукнуло и он загудел, потихоньку набирая обороты до требуемых. Я подключил программу контроля и она показала, что параметры работы в норме – датчики прошлого реактора тупо заглушил и выдрал. Теперь работа была вторая по важности – сделать Нормандии нормальные ионные двигатели. Те, что были – на топливе, реактивно-термоядерные, обладающие огромной температурой. Мне пришлось выйти из корабля – вокруг никого не было. Нормандия так же стояла в доке, прицепленная к стыковочным устройствам. Мне пришлось запрыгнуть на корпус корабля и приступить к работе. Большие модули вдоль корабля я не стал убирать или изменять – они вполне подходили по габариту для СИД-двигателя. Нужно было только вынуть из них собственно, сам термоядерный двигатель и тихонечко его переплавить в СИД. Я огляделся – не глазеет ли кто? И приступил к работе, для виду ковыряясь в движке при открытом капоте. Конструкция СИД-двигателя довольно сложна, но принцип действия прост и всем известен. Я расплавил внутренности гондол и представил себе двигатель, который мне нужен. Продолговатый, как на первых ситских истребителях, линейный ускоритель частиц. И… Это сработало. Поверить только – да я таким образом смогу… нет, сделать Палач – не смогу. Даже эти движки меня изрядно утомили, максимум – я смогу сделать истребитель, но не крупный корабль. Двигатель был неизвестен даже мне – ибо это уже чудеса техномантии. Я знал только в общих чертах, что хотел и оно появилось – серебристый сверху, точь-в-точь вписанный в габариты гондолы Нормандии, мощный ионный двигатель. Второй был создан аналогичным образом, только пришлось мне после этого идти в свою каюту и отдыхать. Засыпая без костюма, я уже подумал было, что шепард и сам не понимает, насколько велики изменения в Нормандии и полагается на меня как на авторитета. Это уже хорошо, это очень хорошо. Значит, какой-то кредит доверия у него я завоевал… * * * Команда вернулась на корабль, и тут же последовал вызов меня на мостик по громкой связи. А что делала хрупкая девушка, которую, по-моему, все считают мужиком в брутальном ситском костюме? А она ела. Турианская пища весьма и весьма питательна, плюс не противоречит моему метаболизму. Можно было объедаться от пуза мясом, различными овощами и всеми прочими прелестями. Так что, едва я закончил стейк из какой-то птички, по громкой связи Шепард объявил: "Тали, поднимитесь на мостик". Пришлось с грустью смотреть на не съеденное. И закрыв каюту понадёжнее – одевать костюм ситха и идти наверх. Шепард стоял в окружении членов команды. Я зашёл и оглядел этот военный совет, похожий на короткое совещание генералитета на мостике "Палача". Джон был одет в футболку без рукавов, по старой привычке без капитанского кителя. Хотя он спектр, ему всё можно. – Тали, – Шепард увидел меня, – что случилось с кораблём? – Ась? Я же всё рассказал, перед тем, как вы, капитан, согласились? – Рассказал? Что это за непонятная хрень вместо ядра эффекта массы? – спросил Донелли, – я вообще никаких данных о его работе не вижу. – Тебе и не понадобится. Ионизационный реактор не требует постоянного наблюдения, только профилактического обслуживания. В отличие от этого убожества на масс-ядре, которое постоянно перегревается и идёт вразнос, за которым нужен глаз да глаз. – Никогда о таком не слышал! – И не услышишь. Ещё умные вопросы будут? Однако, вместо Донелли у меня спросил Шепард: – Просто скажи, что ты сделал с кораблём. Инженеры бунтуют, так как не знают, с какой стороны к технике подойти. А они это не любят. – Хорошо. Я заменил термоядерный реактор на ионизационный – он намного надёжнее и неприхотливее, не говоря уж о намного большей энергопродуктивности. Двигатели заменил на спаренные ионки – работают по принципу ускорителя частиц. Так же надёжны и неприхотливы. Покрытие корпуса изменил на дюраниум – лёгкий и прочный материал, который не пробить из ручного оружия и весьма крепкий в космическом бою. Генератор кинетических барьеров поменял на более совершенный и добавил дефлекторный щит, защищающий от лучевого оружия и агрессивного излучения радиации, электромагнитных, тепловых и световых волн. Поменял компоновку реакторного отсека – поскольку СИР не требует такого количества вспомогательного оборудования – поставил там переборку и сделал дополнительное складское помещение для провизии и танк на сорок тонн воды. Вместо генератора эффекта массы, установил гравитационные панели и грави-генератор. Поскольку ни реактор, ни двигатели не требуют в обозримом будущем пополнения запасов топлива – вместо двух топливных баков установил ультраконденсаторы, которые позволяют вести огонь из более мощного орудия. Главный калибр корабля – орудие Танникс поменял на турболазер. Наконец – поставил более эффективную систему вентиляции и рекуперации воздуха, и установку для металлизации кислорода вместо обогатителя – установил кислородные стержни – их должно хватить на несколько лет работы в полностью автономном режиме. Так что теперь наша пташка быстрее, опаснее, не излучает тепло в принципе – поскольку двигатели ионные, может находиться в разведке гораздо дольше – шестьдесят дней автономности по еде вместо сорока пяти. – Это всё? – спросил Шепард. – Почти. Поменял кухонное оборудование у кока, систему гидрофильтрации, и добавил в вооружение генератор протонных торпед. Это такое сгустковое энергетическое оружие. – Впервые слышу. Кварианская разработка? – Можно и так сказать. Так что пташка теперь повышается с корыта до лохани. – И когда она станет кораблём? – Когда сможет выдержать попадание в лоб главного калибра Пути Предназначения. Я уже работаю над этим. – Пожалуй, не стоит так радикально менять тактику. Всё слышали? – обратился Шепард к техникам. – Но это бред, – сказал Донелли, – нельзя вот так просто взять и заменить реактор. – Смирись. Как бы Тали это не сделал, он это сделал, – Шепард повернулся ко мне, – мы проверим в деле все твои добавки. Сколько это стоит? – Бесплатно. Я решил отказаться от оплаты за модернизацию. В конце концов – мы с вами на одном корабле.