Все хорошо

Тени. Мягкими волнами тени от листвы ложились на асфальт, а солнце рядом с ними оставляло свои кляксы. Теплый воздух стоял, не давая вздохнуть с наслаждением, но порой сменялся легким бризом. Хороший летний денек. Как и многие другие дни, этот был наполнен бегающими по улицам детьми, лениво разъезжающими по узеньким дорогам машинами, болтающими на лавочках бабушками. Паша Матвеев и Дориан Грей были друзьями с 12 лет. Говорят, противоположности притягиваются – это про них. Темноволосый невысокий и худой паренек по имени Паша был веселым и активным, учиться не любил, а в качестве хобби занимался всем, до чего только руки дотянуться. Дориан же был высоким блондином, тихоней, который обучению в школе придавал особое значение, но и про игры не забывал, так что с Пашей сдружился довольно быстро. Они познакомились в школе, когда директор провел для всех учеников урок на тему родственных душ, объяснил, кто это и как они друг друга находят. Такая животрепещущая жила для разговоров и фантазий не могла оставить ребят с богатой фантазией. Мальчики тогда после этого урока, который был последним, уселись под яблоней в саду позади школы и стали переваривать услышанное. - То есть если мою родственную душу собьет машина, я умру?? – с вытаращенными глазами спросил Паша. Дориан с серьезным видом ответил: - Вероятно, да. Ну, знаешь, внутреннее кровотечение, кости будут сломаны. Он мечтал стать врачом, много чего изучал на эту тему, и любил этим выпендриться. - Капец… Я умирать вообще не хочу. Особенно из-за идиотизма какой-то там девчонки. Я, может, знаменитым быть хочу, певцом, танцором или художником! А тут раз – и умру молодым из-за нее. - Ну, я думаю, ты встретишь ее до того, как она попадет под машину, и все у вас будет хорошо. А я вот не понимаю, как это вообще работает с научной точки зрения – повреждения твоей родственной души проявляются на тебе… Это же глупо! Так не работает биология! – нахмурившись, возмущался Дориан. - Ой, Дори, хватит уже с наукой своей париться. Пошли лучше в приставку поиграем, у меня родителей дома нет, попкорн сделаем, все дела! - Эх... ладно, пошли. Чур, мне соленый. - Да без проблем, я его терпеть не могу! С тех пор, конечно, воды утекло немало. Парни выросли, окрепли, но остались друзьями, пройдя через невзгоды и ссоры. Только отношение к соулмейтам у них осталось то же. Паша с нетерпением ждал встречи со своей парой, в каждой девушке выискивая взглядом такие же синяки, как и у себя (а ведь их было немало). Дориан скептически воспринимал энтузиазм друга, сам пару не искал и все равно встречался с теми, кто соулмейтом ему не являлся (так как одиночество сжирало), но в душе надеялся, что найдется все же тот, кто примет все его косяки и особенности. Вот им уже по 22 года. Красивые, полные сил и энергии, молодые парни с огромным потенциалом каждый в своем деле: Паша в музыке, а Дори в лингвистике. Да, врачом он все же не стал. Они живут в часе езды друг от друга и работают кто где, но не перестают общаться и гулять, когда время позволяет. И все бы хорошо, но… Впервые Дориан понял, что все очень плохо, когда Паша приехал к нему на работу посреди бела дня с окровавленными руками и тихим слабеющим голосом стал нести какую-то несвязную чушь про то, что его соулмейт чертов самоубийца. Матерясь и ругая шатена за то, что он первым делом поехал к другу, а не в больницу, Дориан вызвал скорую и оказал первую помощь. Не стоит и говорить, что его трясло от ужаса и страха за жизнь Паши, но не только по этому поводу. Это были его порезы. Дориан сам накануне ночью резал себе руки, потому что так справлялся с душевной болью. Сам старательно выводил наточенным ножом полосы на предплечье, оставляя паузы, чтобы вырисовывался ритм – это его фишка. Как подпись художника на картине, только здесь на коже. Собственно, плохо парню было в очередной раз как раз из-за того, что он был беспамятно влюблен в своего друга. В этого гиперактивного шатена с лучистыми глазами цвета шоколада, с легкой россыпью веснушек на теле и щеках, с чертовски красивой улыбкой и щенячьим взглядом. Дориан корил себя за то, что был влюблен в гетеросексуала, который ему доверял и верил, который через столько с ним прошел… А теперь у блондина пальцы на ногах поджимались, и в животе все скручивалось в узел с выползающими оттуда бабочками, когда его друг приходил после тренировки весь мокрый и разгоряченный, тяжело дышащий из-за бега. Хороший ли Дориан друг? Нет. Хороший ли соулмейт? А хрен его знает. Но Грей знал точно, что не мог разрушить их крепкую и чистую мужскую дружбу своим «гейством». Пусть даже убрать он это никак не может. . Это продолжалось еще год. После осознания всей катастрофы и подтверждения своих догадок о том, что Паша действительно его родственная душа, Дориан решил меньше наносить явных повреждений своему (и Пашиному) телу, чтобы тот не догадался, а поэтому затоплял всю прорву чувств, как хороших, так и плохих, алкоголем и табаком. Благо, этот способ самоуничтожения на соулмейтах не сказывался. Напивался Грей регулярно. Не каждый день, но через 3-4 и обязательно на выходных. По возможности, без Паши. По возможности, в гей-баре. Чтобы сбросить сексуальное напряжение, достаточно было подцепить симпатичную мордашку с каштановыми волосами и упругой задницей и сопроводить ее в туалет или отдельную комнату, но, конечно же, от душевных терзаний это мало помогало. Сердце требовало встречи с любимым, и разбивалось вновь при виде него. Пашу в это время очень беспокоило пристрастие друга к алкоголю. Сам он пил крайне редко и совсем немного, так как элементарно не любил вкус спирта, но ощущение опьянения казалось ему привлекательным, даже прикольным. Поэтому порой все же, как сам он думал – ради безопасности Дориана, он соглашался выпить с ним. Этот раз был одним из таких. - Ты уверен, что не вырубишься через 2 бокала? – насмешливо спросил блондин, разливая вино для них двоих. - Все будет нормально, - уверенно ответил Паша, отпивая чуть-чуть и морщась. На самом деле, он совсем не был уверен в своей стойкости, и Дори отлично это знал, но ломаться уже было бы просто неприлично. Первый, второй, третий. Оставив остатки вина для Паши, Грей перешел к более крепким напиткам: рому, а потом и водке. Он старался по минимуму смотреть на парня, сидящего рядом, а уж тем более прикасаться к нему. Все-таки, он не железный, хоть и очень старался таким быть. Да и градусы делали свое дело. Но, конечно же, любвеобильный и порядком напившийся Паша лип к Дори как банный лист. Причем не просто так – у шатена на этот раз был план. План по разоблачению Дориана. И он намеревался всеми способами вытрясти из него правду, как бы тот снова не отходил от темы. - Дориан. Нам… нам нужно серьезно поговорить, - положив руки на стол, стоящий между парнями, Паша чуть наклонился вперед и посмотрел исподлобья максимально серьезно, насколько позволял ему алкоголь. Ведь перед глазами все плыло, а голова так и норовила упасть на стол. Но Паша держался. Рука у Дори, наливающего себе еще одну стопку, уже было дрогнула после такого заявления. «Неужто догадался? Но как он узнал? Я же ничего не делал, синяков нет, царапин тоже…» - начал было тот лихорадочно перебирать в голове различные варианты своего провала. Но потом резко вдохнул через нос, влил в себя водку и сел в такую же позу перед другом, опустив взгляд в стол, покорно слушая того. - Дори, я… Ты в последнее время стал очень много пить. Я уже ничего не говорю про сигареты, ладно, черт... ик!.. с ними, но… Ты так скоро совсем загнешься! У тебя же работа… На это же должна быть какая-то причина. Почему ты от меня ее скрываешь? Я же твой лучший друг, Дори, - для пущего эффекта близости Паша положил свою ладонь на ладонь блондина, но тот отдернул руку, как ошпаренный, и Пашу это слегка задело, - Ты можешь мне доверять. Прошу, доверься мне, скажи, и я помогу тебе, чем смогу… Ты знаешь, я горы ради тебя сверну, ты же мне… как брат!.. - Господи, заткнись, пожалуйста, - внезапно севшим голосом гаркнул Дориан. Он напряженно сжимал кулаки, его плечи дрожали, а голова была опущена еще ниже, и создавалось ощущение, будто тот скоро взорвется. Действительно, внутри парня все кипело. Взгляд отказывался фокусироваться на предметах на столе, а желание встать и свалить, чтобы не выдать все как на духу, становилось почти непреодолимым. Дориан действительно не знал, что делать. Разум твердил, что нужно соврать, уйти от разговора, чтобы не разрушить их дружбу. Сердце вопило о том, что стоит во всем сознаться и надеяться на взаимность, но не идти сейчас на попятную. Парень на секунду закрыл глаза, и представил, как воплотятся в жизнь его самые несбыточные и несмелые мечты. Как они с Пашей держатся за руки. Как впервые целуют друг друга. Как неловко и все равно восхитительно происходит их первый раз. Как они живут вместе, разделяя боль и радость, отлично зная, что сама природа сделала их парой. Но стоит открыть глаза – и перед глазами стол, трясущиеся пальцы, рюмка в них, а напротив сидит тот, кто заставляет сердце останавливаться раз за разом и делать кульбит. - Я так больше не могу. Паша все это время напряженно смотрел на парня и уже начинал жалеть, что вообще начал этот разговор. Но теперь он встрепенулся и тревожно заглянул в лицо друга, видя у того целую гамму эмоций, борющихся и создающих гримасу боли и отчаяния. - Дори, все в порядке, успокойся, пожалуйста. Ты можешь сейчас не отвечать, просто я хотел сказать… О ГОСПОДИ, ПОЛОЖИ НОЖ НА МЕСТО! – Паша закричал и подорвался с места, когда увидел, как Дориан подошел к кухонной столешнице и взял нож, перед этим еще и проверив пальцем, какой поострее, - Ты охренел?! Не смей с собой ничего делать, блять!!! Он готов был в любой момент метнуться к другу и отбросить оружие в сторону и уже припоминал номер скорой помощи на всякий случай. Но тот жестом попросил стоять на месте и усмехнулся, наконец, поднял тяжелый взгляд темных усталых глаз. - Спокойно, я не собираюсь убивать себя или типа того. Просто стой на месте… иначе я уйду и мы больше никогда не будем друзьями. Паша подумал, что этот тон слишком холодным, чтобы подразумевать правду, но все же решил поверить и остаться стоять. Дори подумал, что хоть и блефовал, но сказал толику истины – он вряд ли еще когда-нибудь решится на это. Удостоверившись, что Паша не собирается бросаться к нему и спасать от самоубийства, Грей закатил рукав кофты. Он знал, что Матвеев доверяет его решениям и поэтому все еще не отобрал нож, ведь Дори всегда был рассудительнее. Хах… Практически безволосая рука с девственно чистой кожей слегка дрожала, но парень глубоко дышал, готовясь сделать то, что изменит его нынешнюю жизнь навсегда. Нет, не прекратит ее; хотя отсутствие в ней Паши будет приравнено к смерти. Теперь он либо обретет любимого, либо потеряет друга. И вероятнее всего казалось второе. Поэтому происходящее сейчас было истинным безумством. Сверкнувшее в свете люстры лезвие ножа плавно, но с сильным нажимом прошлось по предплечью. Спустя пару мгновений ярко-малинового цвета капельки выступили из полосы, словно роса ранним утром на траве. Слегка выдохнув и разжав зубы, Дориан где-то на фоне заметил удовлетворение от процесса, но быстро смёл эту мысль, чтобы не увлечься. Порезов было проведено всего 3 – достаточно, чтобы доказать, недостаточно, чтобы навредить себе. Паша с неприязнью смотрел на происходящее. Сам он терпеть не мог эту тему селфхарма, не понимал ее и не принимал, и не знал, что Дориан таким увлекается… Ну, то есть так справляется со стрессом. Он так боялся, что что-то может пойти не так, что блондин сорвется или сделает неосторожное движение рукой, и скорая действительно понадобится, что не заметил, как у него самого на том же месте стали проявляться полосы крови. Дориан кивнул ему на руку, взглядом говоря посмотреть на туда же, и Матвеев наконец стал потихоньку собирать паззлы в картинку. На его предплечье красовались три пореза, и маленькие алые капельки уже норовили скатиться и распластаться кляксой на полу. С предплечья Дориана уже порядочно текло, а на лице самого блондина была неуклюжая виноватая улыбка. Он что-то тихо говорил Паше, извинялся, просил простить за то, что все испортил, что это ошибка природы, что он уйдет, стоит ему только об этом сказать. Но сам Матвеев не хотел, чтобы Дори уходил. Не сейчас. Вообще никогда. Шатен сдвинулся с места, только когда Грей начал на подгибающихся коленях опускаться на пол. Он на автомате помог тому сесть, сходил за аптечкой, обработал раны и кое-как остановил кровь. Потом и себе сделал то же самое, хотя у него кровь шла не так сильно. «Наверно, специфика связи родственных душ. У одного повреждения проявляются сильнее, чем у другого» - подумалось ему. «Подумать только. Моя родственная душа – Дориан. Мой лучший друг всегда был моей родственной душой. Значит ли это, что мы должны любить друг друга как парень и девушка?» - размышлял Паша. Он на секунду поднял взгляд к лицу блондина. Тот плакал и бормотал себе что-то под нос. Его щеки раскраснелись, и лицо стало выглядеть контрастно за счет бледной кожи. Губы мило поджимались, а на длинных светлых ресницах подрагивали капельки слез. «А почему бы и нет?..» - улыбнулся сам себе парень и провел пальцами по щеке блондина. Тот ощутимо вздрогнул и поднял взгляд заплаканных глаз, в которых плескалось море надежды и столько же любви. - И давно ты это скрываешь? - Я.. уже год. Или больше. Мне кажется, что я всегда любил тебя, - его искренняя влюбленная улыбка снова вышла виноватой и неуверенной, будто эти чувства он навязывал Паше и принуждал того к ответу. Но это исправимо – нужна лишь чуточка любви и заботы. - Мне тоже. Жаль, что я понял это только сейчас, – с этими словами шатен потянулся к Грею и поцеловал прямо в губы, заставляя того судорожно вцепиться в одежду пальцами. Дориан не ожидал этого. Не мог и подумать, что такой, как Паша, станет его соулмейтом. Настоящим, не ошибкой генетического кода. Человеком, который будет любимым и любящим. Его судьба – это кареглазый мальчишка со сногсшибательной улыбкой, его лучший друг на протяжении 10 лет. С ума сойти. Нехотя оторвавшись от губ возлюбленного, Грей взял его лицо в руки и стал лихорадочно говорить, глядя прямо в глаза – он так боялся ошибиться, просчитаться, не понять: - Скажи, пожалуйста, что все хорошо. Что ты любишь меня. Или нет... не говори это, просто скажи, что ты позволишь мне остаться рядом, что не отвергнешь мои чувства. Позволь мне хотя бы… быть с тобой рядом, потому что, Паша, Господи, я не могу без тебя, я так сильно в тебе нуждаюсь, - задушено шептал Грей, в глазах которого снова наливались слезы, и уткнулся, наконец, лбом в плечо шатена. Глядя на это, Паша сдерживал добрую усмешку – Дори так забавен в своем отчаянии. Но его ожидания он разрушать не собирался. Наоборот, в его планах было их подкрепить словами и теплыми объятиями: - Я не оставлю тебя. Ты мне нужен так же, как и я тебе. Просто дай мне немного привыкнуть, ладно?.. А теперь вытри слезы и улыбнись, все же хорошо. Все позади. Я с тобой. Грей выдохнул и робко улыбнулся, прикрыв глаза: - Да… Все хорошо.