Fuck the fucking world.

      Мун сидит на краю обрыва, откуда открывается потрясающий вид на ночной Осло. Высотные здания, в которых всё ещё бегают самые трудолюбивые работники или же совокупляются самые ненасытные любовники, потрясающе сочетаются с низенькими домами, в которых живут самые обыкновенные люди, у которых есть свои семьи, собаки или же те самые любовники из высотных зданий. Огни города начинают потухать, провожая всех норвежцев в царство Морфея. Всех, кроме Эвы Квииг Мун. Ей не хочется спать. Ей вообще ничего не хочется. Когда твоя душа — это пустая белая комната, стены которой обиты специальной мягкой тканью, дабы не убить себя, то в принципе тебе уже наплевать на всё. На то, что ты человек. На то, что ты чувствуешь. У Эвы уже степень принятия того, что теперь она психически больная. Просто её ещё не поймали и не отправили с психушку. Хотя, её душа и разум — это уже психбольница. Сейчас у неё ярое желание спрыгнуть вниз с этого обрыва и истерически смеяться, падая на землю. Но вот только у неё в душе мягкие стены именно для таких мыслей. Эва что-то рисует на песке и погружается в прошлое, вспоминая, что раньше её душа была цветочной поляной с ярким солнцем…       Рыжеволосая бежит по лесной тропинке, её смех разносится эхом по всему лесу, заставляя догоняющего её парня тоже смеяться. Эва бежит не замечая ни колкие иголки ели, ни корни величавых сосен. Высокие, многолетние деревья возвышаются над девушкой, заставляя чувствовать её букашкой, такой беспомощной и ничего не понимающей. Запах, который окутал весь лес, дурманит головушку рыжеволосой, будто это самые настоящие заросли дурмана, и она сейчас вот-вот упадёт в вечный сон. Но нет, Эва бежит, иногда оборачиваясь, чтобы удостовериться, что парень бежит за ней.       Неожиданно для неё, девчушка прибегает на луг. Потрясающий, необъятный луг. Эва никогда не любила пафос, которым так и был наполнен современный мир. Нынешние девушки хотят розы, которые стоят невероятных денег, айфон, чтобы не стыдно было перед такими же подружками, тонну косметики, дабы скрыть уродство своего личика, ну и парня, который будет её обеспечивать. Фальшивки. Фальшь — это то, чем пропитан весь мир. Никто не хочет видеть настоящего тебя. Даже ты сам. Хотя ты живёшь в обществе, которое пропагандирует свободу выражения, свободу слова, свободу мысли, свободу во всём и свободу. Иронично, не так ли?       Для Эвы природа была чем-то важным. Она не помнила себя без природы. Самые первые воспоминания были связаны с природой. Тогда она ещё с полноценной семьёй пошла в лес на пикник. Ну, как пошла, поехала на коляске. Она помнила, как бабочки садились на её щёчки и ручки, как она застывала в эти моменты, рассматривая столь удивительных созданий. Она помнила, как мама с папой приняли решение в тот день научить ходить маленькую Эву Квииг Мун. Со стороны, взглянув на данную картину, невольно умиляешься. Но рыжеволосая помнила, как это всё время для неё было серьёзным испытанием, преодолением себя. Да, преодоление себя у Эвы началось с самого детства.       Девушка рассматривала на лугу ромашки. Её любимые ромашки. Эти цветы были настолько простыми, но при этом настолько великолепными. Изюминкой этих цветов было то, что в отличие от пафосных роз, ромашки не будут долго стоять в вазочке с водой на кухне. Им нужна свобода. Им нужны те самые луга. Именно этих двух компонентов иногда так не хватало Эве.       Девушка не заметила, как к ней подошёл её парень, а второй, воспользовавшись этим, испугал возлюбленную. Рыжая подпрыгнула на месте. — Юнас! Ты адекватный вообще?! — девушка была зла на своего парня, который даже не подумав испугал её. — Прости, — проговорил, сквозь смех бровастый, — просто ты так стояла, я не мог не воспользоваться этим и… — Ну, вообще-то ты мог обнять свою девушку и насладится вот этим прекрасным видом! — Эва махнула рукой на луг и в тот же миг отвернулась от Юноса, надув губки. — Хэээй, лучик, не сердись, я же любя. — проговорил парень, попутно обнимая его «лучик», — Даааа, ты права, это прекрасный вид!       Девушка и парень ещё долго так стояли, прежде чем пойти домой. И в этот момент Эва действительно почувствовала себя счастливой.       Девушка истерически посмеивается. Она серьёзно считала себя счастливой с этим.? Хахахаха, дура. Ду. Роч. Ка. Да, он был мил с ней. Да, они встречались. Да, у них было всё, как у обычных парочек. Сейчас она понимает, что счастливой на лугу её сделал не Юнос Ноа Васкес-Я-Тебе-Сто-Процентов-Изменю-Лучик, а сам, блять, грёбанный луг…       Эва радостная бежит в квартиру, которую она снимала с Юнасом уже полгода. Она хотела устроить сюрприз любимому, приготовить его любимый вишнёвый пирог до того, как он вернётся домой, потому что его вроде как задержали на работе, поэтому он придёт поздно. Рыжеволосая уже вставляет ключ в дверь, но понимает, что она открыта. «Странно, я же уходила после Юноса, и дверь точно закрыла», — пронеслось в голове у девушки. Она медленно зашла в квартиру и увидела обувь Юноса и ещё чью-то обувь рядом. Она услышала громкие стоны в их комнате. А дальше всё как в тумане. Раз.       Эва около комнаты. Два.       Эва открывает дверь. Три.       Картина Юноса, который вылизывает бабе со второго курса пизду. Четыре.       Эта баба довольно распластавшись на из кровати ухмыляется, пока Юнос кричит на Эву, что она жирная и безмозглая тварь, которая жить ему не давала. Пять.       Эва тихо собирает вещи и сваливает оттуда.       Юносу крайне повезло, что на тот момент Эва и скандалы — это были две разные вещи. Она была всегда спокойна, старалась найти мирный выход из ситуации. Но тут она поняла, что выхода нет. Тем более скоро рассвет, и ей нужно найти, где можно переночевать. В итоге, она идёт к Нуре, плачет на её плече всю ночь, иногда хлеща вино прям из горла. И именно в тот день из её души вынесли все цветы, перекрасили все стены в белый, потихоньку превращая душу в психиатрическую больницу имени Эвы Квииг Мун.       Рыжая понимает, что ей нужно срочно закурить, но все её сигареты закончились. Ну, и срать. Не очень хотелось. Мун попробовала посидеть без сигарет пять минут, но поняла, что это тщетно, и решила найти хоть одну в рюкзаке. — Блять, где эти грёбаные сигареты?!       Эва даже не заметила, как рядом с обрывом остановилась машина, и из неё вышел молодой человек и направился к ней. — Хэй, — он окликнул девушку. — это моё место!       Мун медленно повернула голову и осмотрела парня. На вид ему было лет 18-19, каштановые волосы спадали на лицо, которое имело идеально правильные черты лица, его глаза в темноте были чёрные, как смоль, достаточно высокого роста, с хорошим чувством стиля. В головушке рыжей пронеслось: «Бабник, член золотой молодёжи Осло». Эва закатила глаза и повернула голову к Осло. — Хм, неужели у твоего папаши так много денег, что он позволил себе выполнить прихоть его любимого сына и купить охуительно дорогой участок земли в Осло? Прости, но я тут не замечала таблички «Частная территория»       Парень сел рядом с девушкой, посмеявшись, достал сигареты и закурил. Он заметил, как девушка глубоко вдохнула дым и тихонько простонала. — Будешь? — парень протянул пачку Мальборо. — Спасибо огромное. — девушка схватила сигарету дрожащими руками и сразу же закурила. Никотиновая наркоманка. Дожили. — Эва. — Мун протянула руку собеседнику. — Кристофер. — парень пожал руку, медленно выпуская дым из лёгких. — Ты часто сюда приходишь, но почему мы с тобой ни разу не встречались? — Не знаю, я прихожу в разное время. — Эва пожала плечами. — Точнее говоря, когда полный пиздец в жизни. Получается. всегда. Ну, а ты? Я тебя тоже тут никогда не видела. — Я прихожу сюда только в это время. Но в основном я сажусь не тут. — парень встал, отряхнув джинсы, и направился в кусты.       «Он нормальный?», — пронеслось у девушки в голове, но она встала и пошла за ним. Ветки кустарников неприятно били в лицо и впивались в тело, принося боль, несмотря на то, что на Эве был свитер и кожанка. Кристофер шёл вперёд, даже не оборачиваясь. Он просто чувствовал, что Эва идёт позади. Ну, и слышал её тихие «блять», «ёбанный свет», «пиздец» и тому подобное. Про себя он усмехался, потому что из её уст эти слова звучали очень смешно. — Вот, смотри. — Крис протянул руку злой девушке, потянув немного вперёд.       Эва невольно ахнула, напрочь забыв про боль. Вроде они отошли от предыдущего места на десять метров, но вид, который открылся ей здесь, был не просто потрясающим, а божественным. Уже спящий Осло был погружён в темноту ночи, и единственным его светилом были фонари вдоль дорог и Луна, свет которой отражался от воды, окружавшей набережную Осло. Мягкий лунный свет был частичкой магии, казалось, что вот-вот должен завыть оборотень, которого сослали сюда боги, разделив его с его любовью, с его Луной. И каждый раз, когда Луна полностью показывается Земле, оборотень поёт ей серенаду, серенаду о том, как скоро он вернётся к ней, вселяя ей слепую надежду, ведь он прекрасно знает, что он никогда не вернётся к ней, но расстроить любимую он не может. Поэтому с каждым полнолунием его песни всё грустнее и грустнее, но они всё также принадлежат ей одной. — Вау, никогда не задумывался о таком объяснении воя волков на Луну. — удивлённо промолвил Крис. — О, господи, только не говори… — Да, всё, что ты сказала, ты сказала в слух, Э-эва. — сквозь смех сказал парень. — Ты случайно не писательница? — Нет, Кристофер. — девушка повернулась к нему. — Я простая ученица в школе. Ничего более. Я, как и любой другой человек, имею проблемы. Кто-то избегает их с помощью алкоголя, кто-то с помощью еды, кто-то с помощью постоянного секса. А кто-то всем сразу. Я же добавлю к этому списку мечтательность. — Я думаю, что мечты ни к чему не приводят. — вздыхает Крис, закуривая сигарету и протягивая ещё одну рыжей. — Мечты — это очки. Розовые очки. Это всего лишь способ забыться, не замечать проблем. Это слабо и низко. Вместо того, чтобы решать проблемы, ты мечтаешь, бухаешь, трахаешься. — Ох, только не говори, что ты не делаешь этого всего. — Эва закатывает глаза и отворачивается от парня. — У тебя на лице написано «добрый день, я просто охуенно горячий парень, трахаю всё, что пристаёт ко мне, бухаю до потери сознания, живу одним днём, ах, ну и ещё у меня есть банда таких же парней». — В точку, Эва. — посмеявшись, сказал Крис. — Только я решаю свои проблемы сразу, я не мечтаю. — Вот тут ты ошибаешься, Кристофер. Сам факт того, что ты ведёшь такой образ жизни, показывает, что у тебя есть проблемы. Но ты отказываешься их видеть. Ты решаешь те проблемы, которые есть в сегодняшнем дне, но не те, которые есть в прошлом и в будущем. — Возможно. — хмыкнул парень. — Ну, а вот у тебя, Э-эва, написано «добрый вечер, я девочка-мечтательница, слушаю что-то по типу One Direction, есть пай-мальчик, по выходным готовлю с мамой яблочный пирог, слово бухать не слышала, трахаюсь только с парнем в миссионерской позе, куча друзей, ибо я такая вся воздууууушная, а матом ругаться научилась недавно» — О. Мой. Бог. — Эва истерически смеялась. — Тебе никогда не стать психологом. Ты прогадал везде, кроме мечтательницы. Я меломан, слушаю всё, начиная от рэпа, заканчивая балетами Чайковского. Пай-мальчик был, да только съебался в закат с охуительной брюнеткой. На яблоки у меня аллергия, а мама постоянно в командировках, бухаю на каждой вечеринке, не трахаюсь с кем попало, одна подруга, воздушная — это не про меня, а матерюсь как сапожник. — Воу. — парень удивился. — Извини, я не ожидал. — Забей. — Эва отмахнулась. — Моя жизнь — это психушка. Всё по расписанию: просыпаюсь, школа, бухло, вечеринка, обрыв, сон и по новой. Иногда навещают нормальные люди, но это бывает редко. Мой личный санитар, психолог, мама, терапевт — моя подруга. Вся моя душа — это белая комната. Ну, знаешь, такие для особо психически больных людей, чтобы не убились. И эта вся хуйня из-за любви. Разбитое сердечко сделало своё дело. — Почему ты мне это говоришь? Зачем? — Кристофер, признай, вряд ли мы ещё встретимся. А высказаться кому-то хочется. Не так ли? — Ага. — протянул Крис. — В принципе, такая херня не у тебя одной. Моя жизнь — такая же психбольница. Всё по охуенному расписанию: выгоняем шлюх, едем в школу, учителя ебут мозг, пиздуем за алкоголем, а потом вечеринка, бухаем, трахаемся. Терапевт — человек, который для меня семья, но не является моим родственником. Душа — чёрная. Космос. Пустой. В котором невозможно ни до кого докричаться, в котором можно сдохнуть за пару секунд, в котором я живу. А всё из-за любви. Точнее из-за её отсутвия. — Любовь — это невообразимая хуйня… — одновременно произнесли Эва и Крис. Они нашли друг друга. Её белая палата, в которой можно было разговаривать, забывая обо всём, и его космос, к котором можно было мечтать, не слыша никого со стороны. Они так сидели. Сидели и курили, начинался новый день…