***
Олег встретил её на одной из центральных улиц города Y., она раздавала прохожим цветы: маки, ромашки, лютики — подол пыльно-розового платья колыхался на ветру, танцуя. Её лёгкость и беззаботность, тёплая улыбка и плавность движений заворожили его. Он подошёл к ней, она протянула ему алый махровый цветок глоксинии*, и её глаза улыбались. Ему было двадцать шесть лет, ей — восемнадцать. Они не были женаты. Он, вдохновившись её страстью к цветам, открыл цветочный магазин на том месте, где первый раз увидел её. Он любил её спутанные короткие черные волосы и нежные голубые глаза, её причуды и выходки; любил задерживаться в магазине и, выключив свет, смотреть вместе с ней через витрины на огни города, любил ездить с ней на пригородной электричке. Любил. Они прожили вместе восемь лет. Вот как уже седьмой год пятого декабря — в день её смерти — на витринах магазина стоят только темно-малиновые розы, розовые гвоздики и пурпурные гиацинты**. Олег не смог забыть беспечность и искренность Майи.***
— Я точного адреса не знаю, но ты по Лодочной иди к набережной, квартала два пройдешь и заметишь. Магазин на углу дома, перед перекрестком. Да не пройдешь ты мимо! Думаешь, сможешь перепутать цветочный и книжный? Не придуривайся, Даша! Нет у тебя топографического кретинизма! А вот и нужное заведение: окна с чёрными тонкими рамами, зелёные шарики туй, прозрачные высокие вазы с элегантными каллами и лилиями. — Здравствуйте. Вам же ещё требуется продавец? — она подходит к стойке, подмечая строгость оформления. — Добрый вечер. Да, — отвечает он, поднимая глаза от бумаг. «Студентка. Миловидная внешность, хорошо, сможет покупателям понравится».«Какие у него глаза! Темные-темные, зрачков не видно, демонические».
— Вот, держите, — она немного стушевывается своей наглости —«Так откровенно пялиться на человека»
— и протягивает резюме; щёки окутывает лёгкий румянец. — Спасибо, — он улыбается, и она, кажется, не может перестать смотреть на эти милые морщинки в уголках глаз. — Ну, я, наверное, пошла, да? — она честно пытается продолжить разговор. — Да, конечно, — он переключает своё внимание на документ, который дала ему девушка. — До свидания? «… Коммуникабельна, легко угадываю желания. Если необходимо — могу выучить теорию… Интересно, проверим». — Можете выходить с завтрашнего дня. Приходите за полчаса до открытия. И да, теорию выучить необходимо. Она выходит на улицу и счастливо улыбается. Кажется, ночь она проведет, изучая форумы. Кажется, ей это нравится. На следующий день Дарина заходит в магазин, зная, какие ряды различают во флористике (простые и ритмичные) и что собой представляет портбукетница. Олег практически всегда находится в магазине, так как на втором этаже у него небольшой кабинет, в котором он иногда ночует, поэтому, когда Дарина приходит, мужчина уже стоит у прилавка. — Доброе утро, Олег Юрьевич. — Доброе. Признавайтесь, Дашура, учили?«Строгий, а в глазах озорные огоньки так и светятся».
— Честное слово, учила. Спрашивайте, — она смотрит ему в глаза и улыбается. — Скажите мне, что такое «цвет». — Цвет? —«Это же элементарно, это же и так понятно! Да и не было такого на форумах! Чёрт. Ладно, вспоминаем экзамен по обществознанию***»
— Ну это одна из характеристик объекта, да? — она смотрит на него с надеждой. — Вы это у меня спрашиваете? — Олег Юрьевич, я правда учила. И тейп, и манжетка, и иже с ними. Но не главное же это! — Да Вы что, — он смотрит на неё, слегка нахмурившись. — Главное — это то самое настроение, которое букет передает. А если от природы не дано это уловить, то никакая теория тут не поможет. Это как в математике! — Очень-очень интересно. «А девочка не промах». — Я серьёзно! Если ты знаешь, что нужно делать, чтобы выражение на множители разложить, то ты же не станешь задумываться, кто вообще такой Горнер****! Ты же просто берешь и решаешь. Тут тоже самое! — Что же, проверим. Представьте, что я Ваш первый покупатель. Через десять минут жду перед собой букет, который точно описывает мое настроение. Вы, как сами написали, проницательны. Она чувствует азарт.«Да чтобы я и сдалась? Посмотрим, кто кого, Олег Юрьевич. Но знайте, я редко проигрываю».
— Договорились, — она подаёт ему руку. — Дашура, а как же спросить про любимый цвет? —«Издеваться вздумали, Олег Юрьевич?»
— Не подумайте, я сугубо из любопытства. — А я просто по лёгкому пути идти не хочу. Через восемь минут мужчина держит в своих руках аккуратный букет, перевязанный холщовой нитью. Лаванда и белые анемоны вкупе с берграсом. Дарина стоит в нескольких шагах, рядом с рабочим местом, довольная получившимся результатом. «Покинутый и одинокий. С другой стороны — восхищение*****. Интересно, действительно, проницательная». — Объясните такой выбор? — он переводит взгляд на девушку. — С удовольствием! Белый — стремление к идеальности, порядку, на фоне этого строгость и требовательность; лаванда, а точнее, аромат, с которым она ассоциируется, спокойствие; ну, а … —«Ещё бы знать, что это такое. Да, Даша, хорошо учила, ничего не скажешь»
— эта прелестная трава придает живости и человечности. Олег Юрьевич, ну как Вам? — Пожалуй, я оставлю его себе. Молодец, справилась. И всё становится гладко. Дарина, как и просила Соня, задерживается до одиннадцати вечера.***
У неё истерика. — М-м-м, солнышко, иди сюда, — тихо наступает, загоняя её в угол комнаты. — Не упрямся, тебе понравится, Сонька, вот, не жалуется, — он кладёт руку ей на шею, притягивая к себе. — Рома, успокойся, не совершай ошибку, пожалуйста, — она старается его оттолкнуть, но не может; сильно зажата между стеной, дверью и его телом. — Скорее ты не совершай ошибку и замолчи, — он берёт её за подбородок и заставляет смотреть на себя. «Зрачки расширены, нездоровый блеск, чёрт», — она старается не дать повода для агрессии, медленно касается его шеи, кончиками пальцев очерчивает челюсть, гладит скулы, убирает со лба светлую прядь и резко и старательно проходится ногтями через всё лицо. — Мразь. Она дрожит изнутри, пытается успокоиться, ей не хватает воздуха. Кажется, она подвернула ногу. В эту ночь на гаражах к имени девушки из третьего подъезда добавляется ещё одно. Дарина надеется, что Олега не будет в магазине. Она отворяет дверь и заходит внутрь. Перед ним стоит девушка в её обычном костюме: бежевый тёплый свитер с веточкой красных ягод у воротника, тёмный зелёный шарф, серые брюки и… «Тапочки?» Русые волосы взлохмачены, рядом с левой бровью виднеется засохшая полоска крови, в глазах отчетливо прослеживается страх вместе со стыдом, всё лицо покрывают бледные красноватые пятна. — Извините, Олег Юрьевич, — тихо проговаривает Дарина, боясь голосом выдать своё состояние. — Я немного за-задержалась, — она оседает на пол, опираясь на дверь, и закрывает лицо руками. Олег подходит к ней и помогает подняться. — Тихо, тихо. Милая моя, что с тобой произошло? — он ощущает, как девушку трясёт. — «Не удивительно, начало декабря на улице, а она без пальто» — Дашура, иди сюда, всё позади, всё закончилось, ты в безопасности, я рядом, — он подводит её к дивану, помогает сесть и сам оказывается рядом, обнимая за плечи. — Я ему, кажется, лицо сильно расцарапала, — говорит она куда-то ему в ворот рубашки. — Оттолкнула, но об косяк двери шибанулась. С-сама, так получилось… — Можешь здесь ночевать, в кабинете. Я так понимаю, не желательно больше тебе дома показываться, — он прижимает её ближе, зарываясь в волосы, успокаивает, даёт почувствовать защиту. — Пойдем, нужно обработать твои боевые раны. Становится спокойнее. Никто не мешает учить конспекты, никто не берет вещи. За вещами, кстати, она возвращается на следующий день, благо, никто её не встречает. Оставив ключ под ковриком, Дарина искренне надеется, что больше сюда не вернётся. — Да, мамуль. Нет, я у подруги. Она чай ушла заваривать. Да какая работа? На первом месте учёба, ты же знаешь. Нет, с мальчиками не гуляю. Ну, гуляю, они ж мои однокурсники, но в том смысле — нет. Всё хорошо, честное слово. Вы там как? Да? Отлично, я рада, — Дарина замечает, как со второго этажа спускается Олег с чайником в руках и улыбается ему. — Учусь хорошо. Да, и кушаю тоже хорошо. Уже пора? Хорошо, пока. Я вечером ещё позвоню. — Почему про работу не сказала? — спрашивает он, подходя ближе. — Не хочу давать лишний повод для переживаний. Ей и так тяжело даётся моё отсутствие, — она ставит на прилавок две кружки. — Эх, Олег Юрьевич, не судьба нам чай попить, — и взглядом прослеживает путь молодого светлоглазого паренька с пшеничными волосами, что торчат из-под шапки. — Приветствую всех трудящихся, — в магазин заходит Женя, что работает консультантом в соседнем книжном и учится на журналиста в одном с Дариной университете. — Здрасте, Олег Юрьевич, — юноша кивает, но сразу же обращается к девушке. — Дашенька, выручай, забабахай мне такой букет, чтобы она точно «да» сказала. — Неужели решился? — улыбается она. — Да вот знаешь, вторую неделю каждый день курьер ваш цветы ей приносит, говорит, что он тайного поклонника. Вот нахал, согласись! Тут явно нужно что-то делать! Скажи, что за тайный поклонник, м-м-м? — юноша опирается на прилавок, хлопая ресницами, смотря Дарине в глаза.«Сущий ангелок».
— Извини, своих клиентов, а особенно тайных поклонников, не выдаём, — рассмеялась она, приложив руку к сердцу. — Тогда пора, мой друг, пора! Твори, полностью тебе доверяю, хоть репей ленточкой перевяжи, главное, чтобы сработало. — Тайный поклонник — это..? — спрашивает Олег, когда парень уходит из магазина. — Ой, Олег Юрьевич, вот я Вам скажу, и Вы в девушках разочаруетесь! Но только это большой секрет, — она перегибается через стойку, наклоняясь к мужчине. — Нет никакого тайного поклонника. Это Настя, ну, та, что невеста, доставку оформила, чтобы незадачливого молодого человека подтолкнуть. Поклялась, что цветочное оформление для свадьбы у нас закажут. Когда нет посетителей, они всё чаще разговаривают, сидя на мягком сером диване. — Ну, я на самом деле не думала, что экономика это моё, не доверила бы себе. Но репетитор сказал, если не попробую, то он на меня обидится. А сейчас я очень благодарна ему. Действительно — моё. Да и родинка ещё. — Родинка? — Смотрите, — она протягивает свою левую ладошку. — Видите? Родинка! А я читала, что их расположение многое может рассказать о человеке. Так, например, родинка на ладони повышает вероятность того, что человек станет успешным экономистом. На это её заявление мужчина лишь смеётся. — Олег Юрьевич, я серьезно! Это во-первых. Я же действительно будущий экономист. Это во-вторых. — И надеешься, что хороший, да? — он с улыбкой смотрит на неё. — Ну, это в-третьих.***
— Олег Юрьевич, а давайте чай пить с клубникой. Меня Настя угостила, уже свадьбу планируют, представляете? Столько отсыпала, что одной уж точно не съесть, так что, помогайте. — Как учёба? Что в университете? — Хорошо, вот только, запуталась я, не знаю, что и делать, — а после тараторит, будто боится, что не дослушают, что пристыдят, уйдут или, ещё хуже, попросят больше не приходить, — Вы, меня, пожалуйста, извините, это явно не моё дело, но скажите, а Вы любили когда-нибудь? — и боится взгляд выше своей кружки поднять. — Это действительно не Ваше дело, — Олег поднимается, забирает из кабинета пальто и уходит, не взглянув в сторону Дарины. Дома мужчина находит пакет с сочными красными ягодами и записку с извинениями в своей сумке. Как только он с утра он приходит на работу то слышит осторожное «Здравствуйте». — Ну и погодка сегодня, да, Дашура? — Март, — неопределенно отвечает она; и в таком тоне проходит весь день. — Я не сержусь, не волнуйся, — говорит Олег за полчаса до закрытия, ставя на стойку коробку конфет. — Никто и не волновался. Чаю? — и он отмечает, что её карие глаза светятся будто изнутри. — Её Майя звали. Чуткой была, знала, когда можно подурачиться, чтобы настроение поднять, а когда просто рядом присесть. Ради неё всё это и затеял. — Что произошло? — Да уже не важно, зачем вечер портить? Ты лучше расскажи, с чем запуталась? — На все сто процентов с Вами согласна, Олег Юрьевич, зачем вечер портить, хорошо и так сидим. Ещё чаю? — Ловко темы переводишь, ничего не скажешь. Когда он собирается уходить домой, то слышит спокойное «Доброй ночи, Олег Юрьевич».***
Вот сейчас город Y. похож на те фотографии: и белые ночи, и, в тон им, белые сирени; влюблённые парочки: девушки в лёгких платьях, ведь тёплый ветер окутывает улицы, и юноши в пиджаках или кофтах, чтобы в любой момент не дать спутнице замёрзнуть, — выпускники и освободившиеся студенты придают городу Y. то самое очарование, которое завлекает сюда всё больше и больше людей. — Оле-е-ег Юрьич, здрасте, — в двери закрытого магазина буквально вваливается Дарина в светлом платье ниже колена. — А мы тут успешно сданную сессию отмечали, — салютует она молодым людям, что остались на улице и теперь поспешно уходят. — Будете? — и она протягивает ему зелёную бутылку. — Пойдём, — он забирает из её рук бутылку. — «Советское? На утро знатно голова будет болеть» — Скрасим твоё завтрашнее состояние, — помогает дойти до ванной комнаты и терпеливо ждёт, пока она умывает лицо холодной водой. — Вы такой хороший, уму непостижимо, — тихо лепечет девушка куда-то ему в шею, когда он доводит её до кабинета, поддерживая под локоть. — Не уходите, пожалуйста, — и она отчаянно старается не отдавать его руку. Дарина просыпается не от кошмара, не от неудобной позы, не от тяжести чужой руки. Она просыпается, потому что выспалась. Вот так легко и просто иногда бывает. Она чувствует что-то светлое, что-то настолько прекрасное и лёгкое, то самое, что толкает её на этот шаг.«Если что, то это же бессознательное состояние, ничего не знаю, оно само, после шампанского и не такое бывает. Не скажу же я: «Олег Юрьевич, тут такое дело, я в Вас влюблена. И не нужны мне политики! Вы самый-самый, честное слово!» А тут ненавязчиво намекну…»
Она переворачивается на другой бок и видит, что он спит, отвернувшись.«Не хочет, чтобы я жалела, когда проснусь? Или я ему просто противна? Он бы тогда ушёл, да? Будь то, что будет».
И она закрывает глаза, прижимается к его спине. Её руки ищут его, а когда находят — сжимают. Девушка чувствует, что он проснулся.«Половина дела сделана».
— Олег… — она возвращает руки на место и упирается лбом в его спину, чувствуя напряжение. — Пожалуйста, только… только не отвергай меня, прошу.«Очень ненавязчиво, ага, конечно, молодец».
От тепла, что исходит от чужого тела, девушку вновь клонит в сон. И на утро она не понимает, он повернулся к ней прижимал к себе на яву или всё-таки нет. Проснувшись, Дарина осознаёт, что лежит одна, а на столе стоит стакан с водой и упаковка таблеток от головной боли. Девушка слегка прикасаться к чайнику ладонью, нажимает на красную кнопку, понимая, что нужно подогреть, берёт стакан, и спускается вниз. Олег стоит за прилавком, обмениваясь любезностями с какой-то женщиной, в руках которой пионы. — Извините, — он отвлекается от женщины, что рассказывает, как рада за свою дочь — Как голова? — спрашивает мужчина у девушки, когда ту становится видно на лестнице. В слегка помятом платье и распущенными волосами, она выглядит ещё более по-домашнему, чем раньше. — Всё хорошо, спасибо. Красивый букет, — обращается она к женщине. Та, переводит взгляд на неё и поспешно уходит, попрощавшись. — Спасибо за заботу, но таблетки не пригодились, — она ставит на место кружку. — Извините меня, пожалуйста, что в таком виде вчера пришла да и сейчас заявилась, — она опускает голову. «Как нашкодивший первоклассник в кабинете директора». — Крепкий у тебя организм, раз голова не болит. Не думал, вот, выходной тебе уже устроил, поэтому давай, приводи себя в порядок, и пойдём завтракать. — А хотите, я аккаунт для магазина в инстаграме создам! Будем привлекать молодых покупателей. Раз уж у меня выходной, то свободное время есть, — вдруг говорит Дарина, допивая какао. — А хочу. Весь оставшийся день она фотографирует буквально каждый цветок. И не только. — Олег Юрьевич, посмотрите, какая фотография классная, давайте выложим, а? В центре фотографии находится мужчина с безумно приятной тёплой улыбкой, рукава рубашки которого — белой с маленькими синими цветочками — закатаны до локтей; в его руках яркие и жизнерадостные тюльпаны, которые он передаёт покупателю; позади него — огромные вазы — каждая для своего цветка — с каллами и лилиями, лепестки которых приобретают тёплый оттенок в лучах солнца; на переднем — веточки папоротника и берграса. — Я тут немного бликов дополнительных добавила и передний план размыла, как Вам? На мой взгляд идеальная первая фотография в профиле. Он подходит к ней почти в плотную, намереваясь посмотреть через плечо, но в этот момент она разворачивается и подается вперёд, думая, что Олег далеко. Мужчина оказывается совсем близко, заставляя девушку немного попятиться назад и прижаться спиной к стойке позади. Глаза Дарины раскрываются в удивлении, и её взгляд мечется от тёмных глаз мужчины к его губам, зрачки расширяются, заполняя карий.«Давай, поцелуй. Пройдись по щеке, взъерошь волосы, притяни к себе ближе и поцелуй. Пожалуйста».
Олег лишь улыбается ей и отступает, отмечая тихий разочарованный вздох. Она сохраняет фотографию. На следующий день в обед Дарина подходит к нему в кабинете, протягивая бумагу. — Что это? — Заявление. — Дашура, я умею читать, — Олег смотрит на неё и поднимается из-за стола. — Тогда зачем спрашиваете? — она складывает руки на груди. — Что произошло? — Нашла другую работу, — врёт девушка, стараясь подчинить себе свой же голос. — Правда? — Да, — она смотрит в его глаза, пытаясь отыскать что-то, за что можно было бы зацепиться, что позволило бы ей не уходить. — Хорошо, — и он подписывает заявление. — Спасибо. — До свидания? — спрашивает он, провожая её до дверей. — Хорошего вечера, — говорит Дарина, слегка обернувшись.<center>***
</center> Вечер. Небо окрашивается в невероятные оттенки оранжевого, алого и фиолетового. Прыгающие по лужам дети, подростки, спрятавшиеся под карнизами, пережидающие дождь больше не радуют, а влюблённые парочки откровенно раздражают. Она проходит мимо магазина. Ливень, а зонт забыт у него в кабинете.«Закон жанра, да? Но не пойду ведь я сейчас! После утренней новости? Это глупо!»
— Олег Юрьевич, тут такое дело. Я у Вас зонтик оставила. А на улице дождь, без него не очень комфортно, — раздаётся в магазине буквально через несколько минут. — В кабинет живо, — и Дарина отчетливо чувствует стальные нотки. — Да мне только зонтик взять же, — она тушуется и не решается пройти дальше в зал, так и стоит, переминается с ноги на ногу рядом с порогом. — Ты вещи тёплые забыла. Они там лежат. Переоденься, а то ведь заболеть можно. — А… Вы это умеете в виду. Хорошо, спасибо.«Дура? Ещё какая. Стопроцентная!»
— Садись, — она смотрит на него с недопониманием, — Со слухом проблемы есть? — Не-е-ет? — и недопонимание в её взгляде усиливается. — Так чего тогда, я не понимаю, ты не садишься? Отогреть же тебя нужно. Чай? Кофе? Более крепкого нет ничего, — Олег берёт её под локоть и подводит к дивану. — Я извиниться хочу. Как-то это получилось… Ну просто, понимаете же сами всё, да? Зачем Вам объяснять? Она смотрит на него: карие напротив карих. — Понимаю, конечно же, всё. Одного понять не могу, зачем тебе это нужно? — он становится напротив неё. — Работа новая? — Я такой старый. Прости, что позволил уйти. Он кладет ладонь на лицо девушки прежде, чем произнести последнюю фразу. Его большой палец накрывает губы, которые уже раскрылись для ответа, и мужчина чувствует резкий выдох кожей. Девушка молчит, а он решается. Губы Дарины раскрываются ему навстречу раньше, чем он накрывает их своими. Дождь размеренно стучит в окна, и в лучах заката стоят, обнявшись, два нашедших друг друга человека.