PAIN! YOU MADE ME A BELIEVER

Его слова сбываются всегда, он это знает. Будь это проклятие, или же наоборот, напутствие или пожелание чего-то светлого. Фразы никогда не срываются с губ впустую. А это значит, что даже если Перчатка в руках Таноса, ему никогда не победить... Везде, куда не кинешь взгляд, мертвые тела асгардцев, безвольно лежащих друг на друге. Тор исчез. Танос тоже. Молча оглянуться в поисках выживших, уже заранее зная, что это бесполезно. Обладатель Перчатки не щадит никого, кто оказал даже малейшее сопротивление. Откуда-то издали слышится полузадушенный стон-всхлип. Не плач, а звук сопротивления. Тор... Эта мысль мелькает в голове со скоростью молнии. Брат всё ещё жив... Он знает, что любое промедление будет стоить жизни не только ему. Тор в руках титана, а там, недалеко, лежит на телах ещё живой, но уже угасающий Хеймдалль. Во мне бушует пламя, я устал от того, как всё было раньше Медленно выйти навстречу Таносу, каким-то шестым чувством определить, что это самый решающий момент в жизни. Не говори мне, каким я, по-твоему, мог бы стать Поднять голову, глядя в упор воспаленными после бессонных ночей глазами, встретиться с взглядом, в котором нет ничего кроме жестокости и безразличия. Я в одиночном плавании, я повелитель своего моря В голове отдается эхом каждый звук, каждое слово. За спиной слышен мрачный шепот приспешников Таноса - членов Черного ордена. Сзади Эбони Мо, которому подвластен контроль над магией. Справа - Проксима, что вот-вот готова пробить ему голову копьем по одному лишь щелчку пальцев приемного отца. Слева - Корвус Глефа, а за ним - Обсидиан, тупица, которым равных нет. А спереди... Ему кажется, что ещё немного, и он забудет, как дышать. Спереди стоит Танос, держа поверженного, но живого Тора. В глазах моментально темнеет от увиденного, а титан нагло ухмыляется, выкручивая голову Громовержца, и с упоением слушая надрывный хрип. С малого возраста я был сломлен Уверенно выбрать тессаракт, откинув жизнь Бога Грома в сторону. Но с первым же сдержанным криком не выдержать, откинув блеф и маски в сторону. Вечно не в духе на людях - Обещаю тебе, брат, солнце ещё воссияет над нами... Писал стихи для тех немногих, Кто считался со мной, Обращался ко мне, Удивлял меня, Чувствовал меня Выждать момент, сказать про Халка... Не раздумывая откинуть тессаракт, ведь важнее жизни брата в этот момент нет ничего. Я пою с сердечной болью полученных травм Камень оказывается на своем месте в Перчатке. Назад пути нет... По венам течет то послание, которое я хочу донести Он опускает голову, неслышно выдыхает. Есть лишь мгновение, чтоб решиться на отчаянный поступок, что перекроет собой всю ложь, которая была до этого. Делюсь выученным уроком Ноги подкашиваются, а сердце так сильно колотится в груди, что, кажется, вот-вот вырвется наружу, оставляя за собой лишь осколки рёбер. Этот стук отдается грохотом миллиардов молоточков в висках, грозясь размозжить голову изнутри. Вижу красоту через... Рука судорожно сжимает кинжал, на создание которого ушли последние отблески угасающей силы, будь проклят Эбони Мо. Боль! Ты заставила меня верить Резкий бросок вперёд, и будто столкновение с невидимой преградой, неподвластной даже сильной магии. Боль! Ты сломала меня и собрала заново, я научился верить - До последнего вздоха? Глупо вот так разбрасываться словами... "Должно быть жутко страшно умирать. Осознанно идти на это..." - мелькает в голове вспышка-мысль. Боль! Пусть летят пули, пусть обрушатся дождем Глядя на Таноса в упор, он чувствует, как на горле смыкается стальная хватка Перчатки. Моя жизнь, моя любовь, мой драйв. Все пришло ко мне от нее... Пути назад нет. Вся услышанная ненависть научила твою душу летать Но ухмылка титана - не последнее, что он видит до того, как все тело пронзает первая вспышка боли. Удается лишь на миг повернуть голову и увидеть такие родные, полные боли и отчаянья синие глаза брата. Синие, как мирное небо над Асгардом. - Все равно...тебе не быть...богом... Я задыхался в толпе Последнее, что слетает с тонких истерзанных губ, но не последнее, что мелькает в голове. Он силится сказать что-то ещё, но перед глазами простилается черная пелена, а следом яркие вспышки света, как звёзды на ночном небосклоне. Падал на землю пеплом Тело вновь пронзает вспышка боли, а затем все исчезает. Теперь уже навсегда. И лишь только одна мысль успевает мелькнуть в угасающем сознании: сожаление о том, что он так и не успел сказать, как сильно любит старшего брата несмотря на все те годы вражды. Боль! Ты научила меня верить Его слова сбываются всегда, он это знает. Будь это проклятие, или же наоборот, напутствие в светлое будущее. Они никогда не срываются с губ впустую. А это значит, что даже после его смерти Таносу все равно никогда не стать богом.