Любовное зелье №9

День начался таким же непримечательным утром, что и накануне: гриффиндорцы склонились над своими котлами на уроке Зельеварения, слизеринцы перешептывались и кидались бумажными шариками в спины студентов другого факультета. Гробовую тишину прервал разве что котел Невилла Лонгботома, который вдруг ни с того ни с сего начал угрожающе шипеть. И не успел профессор Слагхорн отреагировать, как котел с треском взорвался, забрызгивая студентов тошнотворной полупрозрачной жижей. Рон и Гермиона сидели далеко, и их зелье даже и не коснулось, но вот Гарри повезло куда меньше… И почему именно сегодня его поставили в пару к Невиллу?! И вот теперь из-за него Гарри стоит весь промокший, со слипающейся челкой на глазах и противными комьями слизи на стеклах очков перед всем классом! Ведь именно этого ему еще не хватало для полного счастья. Профессор Слагхорн, аккуратно переступая через лужи слизи, пробрался к тому, что осталось от котла, и тяжело вздохнул. — Мне интересно, каким образом вы, мистер Лонгботтом, умудрились вместо зелья Истины сварить зелье Чистоты, — непонимающе развел он руками. Гермиона сдавленно пискнула, тут же привлекая к себе внимание профессора и таинственно притихшего класса. — Вы наслышаны про это зелье, мисс Грейнджер? Гарри как раз закончил протирать очки краешком мантии и, водрузив их на привычное место, с любопытством посмотрел на подругу. Та почему-то как-то странно стушевалась и уставилась в пол, что было на нее совершенно не похоже. — Да, профессор. — Расскажете нам о нем? — Слагхорн словно и не замечал смущения Гермионы. — Э-э-э, — Гермиона совершенно по-Роновски раскрыла рот. — Зелье создает ауру вокруг человека, показывая… Чист он или нет. — В смысле «чист он или нет»? — растирая зелье по лицу в попытках избавиться от мерзкого и мокрого ощущения, спросил Гарри. — В смысле, принял ли я утром душ? Гермиона покраснела еще сильнее, насколько это было возможно. — Это не совсем та чистота, которую ты имеешь в виду, Гарри… Это именно невинность… Девственность, если на то пошло. По классу прошла волна из смешков, в основном с того конца класса, где сидели слизеринцы. Зато гриффиндорцы были настроены не столь радостно, особенно те, кто угодил под порцию зелья. — Мерлин, моя рука! — в панике выкрикнул Невилл, привлекая к себе все внимание. — Он светится? — ахнул Симус, рассматривая непонятно зеленое свечение, которое, казалось, исходило из-под кожи Невилла. — Ничего себе… — присвистнул Рон, когда каждый сокурсник, на которого попало зелье, начал светиться, словно рождественская гирлянда. Зато слизеринцы гоготали уже не стесняясь, комментируя каждого, у кого вдруг возникала дымчатая аура. Почти все ауры были нежно-зелеными, что означало, как догадался Гарри, что человек был невинен. Остальная маленькая часть пострадавшей группы была ярко-фиолетовая, отмечая тех, кто, судя по всему, уже успел расстаться с невинностью. Симус же светился таким темно-бордовым цветом, что на него даже больно было смотреть. И, судя по его насыщенной ауре, он явно был «лидером» среди всех парней. — Почему цвета различаются? — спросил Рон, с удивлением рассматривая своих сокурсников. Гарри огляделся и заметил, что даже «нечистая» аура была разных оттенков — от нежно-лилового у Лаванды до темно-бордового у Симуса. — Зеленый — цвет чистоты, он у всех одинаков. А фиолетовый… Чем он темнее, тем человек… опытнее, так скажем. Кроме того, бывает еще коричнево-фиолетовый оттенок, который говорит о том, что человек… не испытывает чувств к тому, с кем имеет любовные отношения. Лавандовый с легкой голубой дымкой говорит о том, что человек имеет к своему партнеру сильные эмоции. Даже любовь, — произнесла Гермиона. Рон недовольно фыркнул и обернулся к Гарри. — Ну это объясняет… Гарри?! Гарри с ужасом выставил перед собой руку, уже зная, что он там увидит. Нежно-лавандовую дымку с голубой каймой, как и предсказывала Гермиона. Весь класс погрузился в гробовую тишину — абсолютно все глаза были прикованы к ауре Гарри. Он громко сглотнул и спрятал руки в карман мантии, словно это могло хоть как-то помочь. — И как долго это… продержится? — неуверенно спросил он, стараясь отвести подальше грозовую тучу, нависшую над ним. Профессор Слагхорн прочистил горло перед тем, как ответить: — К сожалению, противоядия как такового не существует, — развел он руками, — но эффект пройдет сам собой через час. На этом урок окончен… Собирайте сумки и отправляйтесь на обед. Профессор хотел было скрыться в своем маленьком кабинете, как его остановил насмешливый голос Драко Малфоя: — Профессор Слагхорн, сэр, на вас ведь тоже попала капля зелья. Гарри прищурился и попытался разглядеть сквозь мутные очки профессора. И вправду! Вокруг него светилась еле видимая аура бледно-зеленого цвета, что спровоцировало очередную волну смеха со стороны Слизерина. Вытерев выступивший пот на лбу, профессор Слагхорн невнятно попрощался со всеми и скрылся за дверью, начисто забыв про работу на дом. Пока студенты очищали свои котлы и собирали сумки, громко обсуждая последнее происшествие, Гермиона и Рон аккуратно пробрались к Гарри. — Знаешь, Гарри, судя по всему, у вас все серьезно… Но почему ты не рассказал нам? — обиженно поинтересовался Рон. Гарри стремительно покраснел. — Ну… Просто этот человек… Вы его не очень любите. Правда я уверен, что вы измените мнение, когда его узнаете получше, по крайней мере Гермиона — точно… — Гарри наклонился вплотную к друзьям и сказал вполголоса, словно его могли подслушать: — Это не девушка. Рон застыл с раскрытым ртом, словно выброшенная на берег рыба, зато на лице Гермионы появилась понимающая улыбка. — Ты понял, наконец? — выдохнула она. — Я начала догадываться, что тебе не нравятся девушки, еще после истории с Чо… Гарри кивнул, краснея еще сильнее. — Да, еще в прошлом году. Вы же… не против? — Конечно нет, приятель, — прошептал Рон, хотя весь его вид говорил об обратном. — Нас не волнует, парень у тебя или девушка, — поддержала друга Гермиона. — Нам главное, чтобы ты был счастлив. К тому же, как мы поняли, нужного человека ты себе уже нашел. Гарри с облегчением выдохнул: он боялся этого разговора уже почти одиннадцать месяцев. Знал бы он, что друзья поймут его, решился бы рассказать правду намного раньше! — Пойдемте уже на обед, — нетерпеливо протянул Рон. — А оказывается, что наш святой Поттер не такой уж и чистый, — раздался насмешливый голос за спиной. Гарри резко обернулся, смерив говорившую презрительным взглядом. — Паркинсон, — сквозь зубы прошипел он, — почему бы тебе не засунуть свой собачий нос в другую нору? Паркинсон вспыхнула от злости, явно не ожидая, что ей ответят. — Да как ты… — Панси, — вдруг раздался холодный голос со стороны выхода из класса, — если ты уже закончила пародировать гарпию, я бы не отказался пообедать. Паркинсон закипала от ярости, разве что пар из ушей еще не валил. Но, стиснув зубы, она сказала вовсе не то, чего ожидал Гарри: — Да, Драко. И, развернувшись на своих каблуках, направилась к выходу из кабинета, даже не съязвив что-нибудь обидное напоследок. Рон недоверчиво хмыкнул, провожая ее сердитым взглядом. — Скажите, что мне это почудилось. Малфой действительно… остановил ее? — Да, именно это он и сделал, — ухмыльнулся Гарри. — Нам пора на обед. Однако в Большом зале, казалось, уже каждая крыса узнала о том, что случилось у восьмикурсников на занятии. И почти все любопытные взгляды пожирали ауру самого Гарри. Даже учителя как-то косо поглядывали на него, хотя и не так явно, как остальные ученики. И Гарри упорно отказывался отвечать на шквал вопросов, посыпавшихся на него, просто улыбался и жевал свой обед, вкус которого даже не чувствовал. Джинни, как ни странно, была самой напористой: Гарри порвал с ней еще полгода назад, но она явно отказывалась верить в это, списывая все на послевоенную депрессию. И смиряться с отмененной помолвкой она явно не собиралась. — Кто это, Гарри? Захария? — спрашивала она. — Он с Гриффиндора? Симус? — Да прекрати ломаться, Гарри! Скажи уже нам, наконец! — шикнула Лаванда. Гарри открыл было рот, чтобы сказать, как они его все достали, но его прервал резкий мужской голос со стороны Слизерина: — Мерлин, Панси, какое слово из фразы «я гей» ты не поняла? Гарри в ужасе обернулся через плечо, как раз вовремя, чтобы разглядеть Драко Малфоя, который резко вскочил со своего места и хлопнул медным кубком по столу, забрызгривая все вокруг тыквенным соком. Панси резким рывком схватила Малфоя за руку, останавливая от дальнейших разрушений. — Но Драко… — Панси театрально надула губки, явно стараясь изобразить из себя святую невинность. Казалось, что все присутствующие в Большом зале затаили дыхание — настолько гробовая тишина повисла в воздухе. Малфой же бледнел на глазах, словно увидел перед собой приведение. — Отвали, Панси! В сотый раз повторяю: у меня есть парень! И меня уже достали твои грязные намеки и руки, которые ты суешь, куда не просят. Теперь проваливай, пока я тебя не проклял! — Но почему ты мне не скажешь, кто он? — не унималась Панси, продолжая трясти Малфоя за рукав мантии. — Потому что у тебя нет парня, да? Ты просто пытаешься так меня отшить? — О Мерлин, дай мне сил с этими придурками… — взвыл Малфой, резким движением вырывая многострадальный рукав мантии из цепких пальчиков подруги. Схватив свою сумку, брошенную на скамье, он решительной походкой направился к столу Гриффиндора. Гарри даже заметил, как покраснели кончики ушей Малфоя и искреннее ему посочувствовал. — Подвинь свой зад, Поттер, я не сяду рядом с Уизли, — приказал он, сбрасывая сумку рядом с ногами Гарри. Гарри широко улыбнулся и, к громкому вздоху удивления сокурсников, пододвинулся, освобождая место для Малфоя. Рон от такого даже поперхнулся своим соком, неэстетично хрюкнув. — Какого хрена… — Приставучая курица, — пробормотал под нос Малфой, плюхаясь на освобожденное место рядом с Гарри. — Что ты ешь? — спросил он, тут же схватив со стола свободную вилку и потянувшись к тарелке Гарри. Однако тот лишь фыркнул под звон упавшего ножа из рук Рона. — Хорош, Малфой. Развел мелодраму на глазах у всех учеников. — Это не мелодрама, Поттер. Меня просто это все достало, — высокомерно протянул Малфой, отправляя в рот лист салата, украденный с тарелки Гарри. — Как скажешь, милый, — ухмыльнулся Гарри и, резко наклонившись, поцеловал Драко в щеку. Рон, кажется, чем-то подавился от удивления — настолько зеленым стало его лицо; Гермиона как-то странно ухмыльнулась; Джинни завизжала; Симус чуть ли слюни не пускал от восторга; Панси же кричала в такт Джинни, грозя разбить всю стеклянную посуду в зале. Даже учительский стол не остался без реакции: МакГонагалл подавилась напитком и была не менее зеленой, чем Рон; а некоторые учителя даже вяло зааплодировали. Однако все внимание к себе приковал профессор Слагхорн. Глухой удар, сопроводивший падение профессора под стол, казалось, стал сигналом для всех учеников, которые тут же начали аплодировать в такт нескольким преподавателям. Гарри с сияющей улыбкой посмотрел на смущенного под таким пристальным вниманием Драко и, убрав выбившуюся прядь того за ухо, прошептал: — Я люблю тебя. Драко, казалось, сразу пришел в себя после таких слов. Поправив галстук и гордо вскинув подбородок, он как ни в чем не бывало ответил: — Я знаю. И тихонько улыбнулся, так, что заметил это только один человек в Хогвартсе.