место действия Москва
дата 7 октября 2237 года
время 17:38:29
— Не представляю, каково Диме. Совсем не представляю.
Антон поднял взгляд на друга. Диме в самом деле было хуже всех. Никто из их команды не понимал, как он вообще мог держать себя в руках. Серёжа был сам не свой, Антона несколько раз хватала истерика, Оксана ходила в депрессии, Стаса с Пашей будто бы не существовало. И тем не менее последние были намного сильнее духом и помогали той же Оксане оправиться от шока, тому же Антону успокоиться, когда это, казалось, было совсем невозможно.
Антон после этой ужасной катастрофы очень сблизился с Пашей. Почему-то именно Паша в этот самый сложный момент в его жизни оказался рядом. Шастуну было плевать — ему нужен был просто кто-то рядом, кто угодно. У Димы такого человека не было. Дима пытался справиться один.
У него плохо получалось.
Позов был первым, кто увидел Арсения мертвым. В тот ужасный вечер они говорили о чём-то по телефону, а потом Арсений вдруг свалился на пол посреди своей квартиры. Тогда Дима сорвался и приехал. Арсения уже нельзя было спасти.
Через какое-то время телевидение объявило о техногенной катастрофе, произошедшей в одном из мемориальных хранилищ, принадлежащих компании
Сколково. Случилось что-то вроде короткого замыкания, как пытались донести людям, и стэки, присоединённые к спинному мозгу людей, пережившим операцию
«реинкарнация», просто сгорели. Вместе с ними было стерто полностью сознание, память и… мозг. Ещё проще говоря — десять миллионов человек по всей России погибло в результате биологической смерти, то есть смерти мозга.
И Арсений был среди этого числа людей.
Арсению просто не повезло.
Просто…
Не повезло…
Верить в это Шастун отказывался. Не бывает таких простых совпадений. Это мог быть кто угодно. Просто кто угодно, любой! Даже он сам! Или Паша! Или Дима, или Оксана! Любой, черт возьми!
Но только не Арсений…
Почему Арсений?!
Почему
его Арсений…
На самом деле
не его. Арсений никогда его и не был. Арсений ничейный.
Был.
Или только Димин.
Это не позволяло больше Антону нормально общаться с лучшим другом. Зависть и ревность убивали изнутри и скрывались в этой дружеской заботе.
— Не лучше и не хуже, чем тебе, — ответил Паша. — Но ты должен, Антоха.
— Нет, — сразу же сказал Шастун и выпрямился. — Нет, я не могу. Я не хочу…
— Это нормально, Антон. Никто тебя за это не осудит, но ты должен сделать это. Ради нас и ради него.
— Паша, нет! Я… не смогу смириться с тем, что мы пытаемся заменить Арса.
— Никто не собирается…
— Да мы только этим и занимаемся последние два месяца! И никто не может и не хочет понять, что это будет не Арсений! Не Арсений, а кукла! Пластмасса, блять!
— Антон…
— Антон Шастун.
Из-за ослепительно белой двери появилась девушка. Невысокая и стройная, с голубыми глазами и… таким же диодом на правом виске. Через ещё какое-то время Арсений будет таким же. Таким же… не человеком.
— Проходите, пожалуйста, — сказала она.
Антон поднялся. Не хотел он быть здесь, не хотел соглашаться со всеми, не хотел проходить эту процедуру… Но хотел вернуть Арсения. Очень хотел. И это был единственный способ. Другого не было.
Арсений им нужен. Антону нужен.
— Присаживайтесь.
По приказу андроида Шастун уселся в мягкое кресло. Эти кабинеты будущего его всегда раздражали. Белизна вперемешку с тёмной кожей и деревом в мебели сильно резали глаза и не позволяли сфокусировать внимание на чём-то одном и принципиально важном. На самом важном. А важное почти всегда было в белом цвете. Своё истинное значение цвета потеряли два века назад, главенствующими были лишь два — чёрный и белый, прошлое и будущее, нищета и богатство.
И грани есть, очень чёткие, но в определённые моменты.
— Добрый день, Антон. — За его спиной захлопнулась дверь, перед Антоном появился немолодой мужчина в белом халате, с чёрными очками на переносице. — Как Вы? Не боитесь?
— А стóит? — пренебрежительно ответил Антон.
— Больно Вам точно не будет, так что не переживайте так.
— Ради своего… друга я готов потерпеть.
Доктор каких-то там наук и практик с большим стажем уселся в своё кресло, взял ручку в руки, а потом вдруг взглянул на Антона.
— Похвально.
— Конечно. Мне больше нечего делать, кроме как терпеть.
— Мы не сделаем Вам ничего плохого, повторяюсь, больно не будет. Не нервничайте.
— Я не нервничаю! — выкрикнул Антон. — Я не хочу всего этого, вот и всё.
— Антон, у Вас так проявляется защитный механизм. Это нормально для человека.
«И ненормально для Арса», — дёрнулась в голове мысль.
— Я задам Вам пару вопросов.
Врач, или не врач, снова опустил взгляд на какие-то бумаги, при этом махнув рукой своему андроиду-ассистенту. Девушка аккуратно прикатила к креслу Шастуна высокий поднос с каким-то оборудованием. Она протянула молодому человеку руку и тихо попросила:
— Будьте добры.
Антон глубоко и медленно дышал, не отводил глаз от врача за столом. Злость снова забурлила в нём, а ещё обида, ненависть, вина… Сопротивляться судьбе он уже не мог. Да сил попросту не было. Два месяца сопротивлялся, устал Антон быть против всех. Нужно было смириться и согласиться со всеми очень давно. Нужно было, нужно! Антон взглянул на девушку, чуть потянулся к ней, упираясь локтем в подлокотник кресла.
— Как тебя зовут?
Девушка вдруг часто заморгала, её диод засветился жёлтым цветом вместо синего.
— Лилия…
— Тебя ведь тоже привели сюда, — протянул Шастун. — Выполнять свои обязанности. Против собственной воли.
— Это моя программа. У меня нет своей воли.
— У людей часто тоже нет своей воли. Тоже что-то делаем по чьему-либо приказу. Деваться некуда. Меня же сюда тоже привели. — Антон горько усмехнулся и протянул андроиду свою руку. — Может, ты не многим и отличаешься от меня.
Девушка чуть помедлила, но потом её диод снова стал синим. Она надела молодому человеку металлический браслет с россыпью цветных мелких лампочек, потом прицепила к вискам два других провода, подсвечивающихся голубым, почти белым цветом. После наконец-то на Антона посыпались вопросы от того, кто будет читать его сознание.
— Нам это нужно для отчётности и в Вашу карточку, — проговорил врач, мотая ручкой из стороны в сторону. — Полное имя?
— Шастун Антон Андреевич.
— Дата рождения?
— Вам первую или последнюю? — хмыкнул Антон.
— Если Вы делали реинкарнацию, то нужны обе.
И Антон назвал. Назвал, выплюнул своё первое рождение и последнее. На дворе двадцать третий век, а он все ещё не мог принять, что не двадцать первый. Не то чтобы он считал это дикостью, но из-за кое-кого бессмертие его не особо радовало. Для телевидения, особенно шоу с высокими рейтингами, реинкарнация — обязательное условие в контрактах актёров. Лицом они должны дорожить.
— Расскажите нам самое Ваше яркое впечатление об Арсении.
Провода на висках засветились голубым цветом. Началось… Вместо слов посыпались разные картинки, но все от лица Антона и на всех Арсений. Светящийся, счастливый… и живой. Улыбается и смеётся, машет руками, скачет перед зрителями и фотографами. Шастун сам невольно улыбнулся. Как можно выбирать из всех этих событий самое яркое? Они все яркие, где светит это солнце. Здесь выбирать нельзя. Нельзя. Яркие впечатления — те, где люди счастливы. И выбирать Антон не мог.
Однажды он сказал, что рад был встретить Арсения и считает, что другого такого необычного человека он уже не встретит.
И никто его не заменит.
— А самое плохое?
Самое плохое… Их два. Смерть и… Шастуну не хотелось этого вспоминать. Это всегда било по сердцу, по лёгким, заставляло снова косо смотреть на двух близких людей и отдаляться от них.
И таких расспросов около часа. Антон сидел в этом кресле, в проводах и «ассистентом» по левую руку. Андроид стояла ровно и без лишних движений, но в какие-то моменты её диод загорался жёлтым, а глаза начинали совершенно живо хлопать короткими чёрными ресничками. Девушка будто бы… смахивала слёзы. Или сходила с ума. Только совершенно бесшумно и без эмоций. Хотя… какие у андроида эмоции?
Антон смирно отсидел свой положенный час нервотрепки. Эмоций своих, человеческих, ему хватило на несколько дней вперёд, повторять этого явно не хотелось. Три года он портил себе всю жизнь этими мыслями; вскоре начало отпускать. Потом руководство заявило, что шоу нужен Арсений, без него падают рейтинги, а замена плохо работает. И Шастуну снова приходилось мучаться. Мучаться меньше в восемнадцать раз, всего два месяца. Вынудили. Два месяца пыток! Невыносимо! Теперь наверняка придётся ждать ещё месяц-два, а то и больше.
Парень вернулся домой слишком быстро после похода к врачу. И даже в доме белизна. Слишком… слишком много белого! Белый слепит глаза, белый ненавистный цвет! Солнце давно село за горизонт, а Антон так и оставался на своём стуле около барной стойки на кухне с бокалом виски в руке. Время шло, а ценить алкоголь люди меньше не стали — и слава Богу. Всё-таки топить своё горе в алкоголе одна из самых худших, но эффективных методик. Только… противно становится в определённый момент. От алкоголя, твоего состояния и тебя самого.
Шастун поднял голову и взглянул на огромное окно от потолка до пола.
— Да, Паш?
В левом зрачке засветился синим прибор, содержащий в себе… почти всё? Телефон, карты, даже Интернет. Зато одна из полезнейших вещей двадцать третьего века.
— Мы тебя потеряли. Ты уже дома?
Со стороны могло показаться, что Антон заговорил сам с собой, но это не так. Разговор ведётся с тобой, но никто, кроме тебя, его не слышит. В этом вся прелесть будущего. Просто, удобно и безопасно.
— Я игнорирую все звонки уже четыре часа, но да, я дома, — вздохнул Шастун и чуть наклонил свой бокал сначала в одну сторону, потом в другую.
— Проверь почту, — посоветовал Паша,
— там должно быть кое-что важное.
— Про Арса, надеюсь?
— Да.
— Ты… Ты приедешь? — тихо спросил Антон.
— Нет, Антоха, извини. Сегодня… не получится.
— Не извиняйся. Всё нормально, я понимаю.
Разговор окончен. Синяя сетка на зрачке погасла, вызов завершён, телефон отключён. Только нужно проверить почту.
Три ёбанных года прошло с катастрофы, с его смерти. Два месяца сранных уговоров-разговоров, врачей, психиатров, друзей… И вдруг настал этот день. Тревожный и долгий, как час пик. Только час пик каждый день, а этот всего раз в жизни. Но нервным и злым ты меньше, естественно, не становишься.
— Три ёбанных года, — протянул Антон, взяв в руки прозрачный планшет.
Он провёл пальцем по экрану с замком; высветился рабочий стол с неоновой вывеской названия шоу, которая висит у них на площадке. Сколько раз её хотели изменить, переделать и изменить освещение, но ребята не позволяли. Эти постоянные ссоры с дизайнерами всегда вызывали у Антона только улыбку на лице. Всем квартетом они не позволяли трогать то, что было с ними несколько сотен лет. Значок электронной почты показывал одну красную галочку — то было сообщение от генерального продюсера канала.
Несколько строчек бессмысленного текста, бла-бла-бла, и приглашение на встречу с новым Арсением.
» 19 апреля 2238 года »
***
место действия Детройт
дата октябрь 2237 года — апрель 2238 года
Арсений был особенным. Это знал каждый, кто имел с ним дело. В нем было слишком много энергии, детскости и живости. Он всегда боялся кого-то расстроить своим поведением, но его никто не мог так просто обидеть. Этим Арсений отличался от людей будущего. Ведь люди не меняются.
Даже там, в США, Арсений был особенным. Только не человеком, а заказом. ТНТ сделали спецзаказ у
Киберлайф. И создать нужно было не просто андроида, не домработника, не техника, а актёра. И актёра не театра и кино, а импровизации. Слишком много времени было затрачено именно на эту модель, на Арсения. В ином случае Киберлайф теряли слишком много денег, опыта и доверия. Всё-таки они привыкли выполнять заказы любой сложности.
Андроида собирали три месяца. В его сборке не было ничего сложного, ведь все роботы одинаково сшиты из частей. Проблема была в выделении ДНК для создания внешности, физических особенностей и даже голоса. Арсения не было уже три года! И никто тогда подумать не мог, что его соберутся перерождать. Всегда можно было достать тело из могилы, конечно, но просто так ничего не вышло. Ребята были категорически против. Они согласились на восстановление Арсения, но не предполагали, что для этого придётся доставать его из земли. Для этого пришлось отправлять какие-то бумаги сначала в Киберлайф, потом в российское правительство. Процедура затянулась на месяц, но актёра всё-таки вытащили. Гроб вскрывать при всех не стали. После генетики от правительства выделили ДНК и только потом отправили в США.
Это всё продолжалось так долго, будто бы… бесконечность. Но оно того стоило.
Арсений получил свою внешность Арсения. Прекрасное телосложение, чёрные волосы, синие глаза, даже шрамы и родинки. Удивительная наука современности! Так просто оказалось воссоздать внешний вид умершего человека. Стас Шеминов специально летал в Детройт для улучшения качества робота. С кем-то там он учил андроида движениям, правильной ходьбе, поворотам головы, морганию и даже улыбке. Стас хотел, чтобы это был Арсений.
«Как будто и не умирал», — сказал он по возвращению.
Сотрудники Киберлайф написали самую сложную программу на тот момент. Это тоже продолжалось около двух месяцев. Специалисты научили Арсения говорить так, как говорила бы его живая копия.
Киберлайф слишком много сделала для ТНТ. Они это прекрасно понимали, но и сам проект им был интересен. Всё-таки…
модель AI-200
дата выпуска 04—2238
—
AI200, запиши своё имя.
—
Арсений, — сказал тогда Стас.
Андроид по-человечески улыбнулся, моргнул один раз и ответил:
— Моё имя Арсений.
***
место действия Москва
дата 19 апреля 2238 года
время 20:02:53
Перед глазами мелькал город. Знакомый город, будто бы он уже здесь когда-то был. Но этого априори не могло быть, в эксплуатацию ввели чуть больше двух недель назад. Кроме тренировочных лабораторий Арсений большего и не видел.
Арсений…
Такое странное имя, редкое и необычное. Он не знал, нравилось оно ему или нет; но если бы встретил тех, кто ему его дал, то точно бы сказал, что оно красивое. Арсений был уверен, что Стас не его владелец. Да, это он дал ему имя, но воспоминания, загруженные в кубы памяти, говорили, что так его называли и другие. Обычно, кроме хозяев, никто не называет андроидов по имени.
Диод заморгал, когда машина остановилась. Водитель выбрался из неё, через мгновение Арсений последовал его примеру. Мужчина, привезший его сюда, не представлял интереса, хотя андроид уже успел произвести анализ. Чисто ради любопытства. Его повели к высокому стеклянному зданию, где находился офис ТНТ. Наверху, на семьдесят третьем этаже его уже ждали.
Ждали давно, с большим нетерпением и страхом. Это было предельно ясно.
«Страх неизвестности — один из самых распространённых страхов взрослого человека», — объяснял себе Арсений. —
«Если люди боятся, значит, им есть что терять, будь то вещь или их психическое состояние». А Арсений не боялся. Он не умеет бояться, но в его программе есть функции симуляций для игр на сцене.
На лифте Арсений поднимался один. На нужном этаже открылись двери; андроид очутился в длинном узком коридоре. Тёмный пол, высокие белые стены, несколько дверей из затемнённого стекла. Удивляться нечему, это типичное офисное здание. Не больше и не меньше. Странно, что никто не встретил. Все же так ждали этого… Полгода ждали. Арсений подошёл к нужной двери, дёрнул за ручку и вошёл внутрь.
Внутри светло и необычайно по-домашнему. Теперь здесь — тёмные стены, тёмный пол, чёрные шкафы, столы и стулья, зеленые диваны с накинутыми на них розовыми покрывалами. Такое…
родное. Такое слово мелькнуло у Арсения.
На него посмотрело сразу несколько пар удивленных глаз. Андроид не шелохнулся и не выразил никакой эмоции.
Идёт анализ.
имя Оксана Фролова
дата рождения 03—08—1992
статус близкий друг, коллега
имя Сергей Матвиенко
дата рождения 13—11—1983
статус лучший друг, коллега
имя Дмитрий Позов
дата рождения 11—06—1985
статус объект симпатии, лучший друг, коллега
имя Антон Шастун
дата рождения 19—04—1991
статус субъект симпатии, лучший друг, коллега
Анализ завершён.
Нужно что-то сказать. Что-то… и
саркастично.
— Отстойная у вас вечеринка, — проговорил Арсений, чуть мотнув головой, как сделал бы его прототип. — И осталась бы такой же, если бы я не пришёл.
Оксана поставила свой стаканчик с вишнёвым соком на стол и кинулась к андроиду с крепкими объятиями.
— Ты вернулся, — тихо сказала она, сильнее прижимаясь к Арсению.
