Наша девочка

Вечер конца сентября выдался пасмурный, холодный и туманный. Жёлтые листья устилали землю, трава потеряла тот сочный ярко-зелёный цвет, да и небо было грустным, мутно-серым. Улицы выглядели будто пустыми и неживыми. Только в некоторых домах можно было заметить тусклый свет из окон. В одном из таких домов, в полном одиночестве, сидела девушка. Она была закутана в бежевый плед и нервно крутила золотое колечко на среднем пальце, смотря в одну точку и изредка тяжело вздыхая. Они до сих пор не пришли. Коннора и Ричарда отправили на одно серьёзное дело. Какое именно они ей не сказали. В тот злосчастный день, перед уходом, Коннор лишь шепнул ей на ушко: — Всё будет хорошо, не беспокойся. Они попрощались, поцеловали её в виски с обеих сторон и ушли. А она, тем временем, сидит на этом чёртовом жёстком диване, практически на грани от нервного срыва, и готовая драть волосы себе на голове от этой грёбанной неизвестности. В голове витали только самые плохие мысли. А что если с ними что-то случилось? Что если они не придут? Что тогда? Всё это не давало покоя уже несколько самых мучительных для неё дней. В конце концов девушка решает тихонько встать с дивана, и направляется на кухню, не забыв накинуть на себя плед. Голова просто раскалывается на части от тупой боли из-за слишком частых рыданий в подушку по ночам. И по вечерам. Доставая аптечку из шкафчика с такой желанной, в этот момент, пластиковой баночкой с таблетками, она вздрагивает от неожиданного громкого звонка в дверь. Кто это может быть? Где-то глубоко внутри поселяется маленькая надежда на чудо. Она не торопясь подходит ко входной двери, всё время шепча себе под нос одно и тоже слово: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…». Девушка замирает на несколько секунд. Ей… страшно? Страшно, если там будут не они, и эта маленькая надежда рухнет в один миг? Да, пожалуй так и есть. Она глубоко вздыхает и медленно открывает дверь. Девушка стоит в оцепенении, начиная тяжело дышать. Собрав все свои последние силы, она хриплым голосом произносит: — Вернулись… Она быстро переводит взгляд то на одного мужчину, то на другого и не верит в происходящее. Не верит собственным глазам. Она резко обнимает «братьев» и начинает плакать. Только на этот раз плакать от счастья. Вот они. Стоят прямо перед ней. Такие измученные, уставшие, и такие родные. Только её мальчики. Они обнимают её в ответ и начинают покрывать худое лицо девушки поцелуями. Ричард заправляет её выбившуюся прядку волос за ухо и, проводя ладонью от скулы до подбородка, с нежностью говорит: — Мы ведь обещали, что всё будет хорошо, милая. — Теперь мы вместе, — добавляет Коннор, смотря в заплаканные глаза девушки и начиная покрывать поцелуями её руку. «Братья» обнимают девушку за хрупкую талию и ведут в дом, закрыв за собой дверь. Первым не выдерживает голубоглазый. Слишком долго они не виделись. Ричард скидывает с неё плед и андроидам предстаёт взор на тонкую полупрозрачную ночнушку, прекрасно подчёркивающую аккуратную фигурку девушки. Она заметила, как его диод резко стал жёлтым, а потом и красным. Коннор подошёл сзади и снизу-вверх провёл указательным пальцем по её позвоночнику сквозь шёлковую ткань. Девушка почувствовала, как в этот момент по телу пробежали мурашки. Она чуть выгнулась и приоткрыла рот. Ричард тотчас прильнул к её мягким бледным губам. Он всегда целовал её властно и даже немного грубовато. Коннор же наоборот, был нежен с девушкой. Его поцелуи были мимолётными, он едва касался губами её бледной кожи. Это и отличало их друг от друга в постели. Девушка мысленно улыбнулась. Голубоглазый то и дело покусывал её нижнюю губу, а потом зализывал маленькую алую ранку. Он чуть надавил ей на затылок. Его язык сплетался с её языком. Коннор же не торопился, получая от всего этого эстетическое удовольствие. Он прижался к ней сзади и медленно стянул тоненькие лямки ночнушки. Та начала сползать по девичьему телу, но Ричард отпрянул от девушки и надел их обратно. На непонимающий взгляд «брата» и своей, а вернее их возлюбленной, он ответил: — Не здесь. Идём в спальню, — Коннор кивнул, бережно подхватывая девушку на руки и отправляясь в дальнюю комнату. Положив её на мягкую кровать и нависнув над девушкой, кареглазый с любовью сказал: — Мы так сос­ку­чились по те­бе, род­ная, — Ри­чард сни­ма­ет пид­жак, ак­ку­рат­но по­весив его на спин­ку сту­ла. Для не­го всег­да по­рядок был преж­де все­го. Да­же в та­ких си­ту­аци­ях. Кон­нор под­нялся с кро­вати и на­чал ослаблять гал­стук. «Братья» смотрят на неё затуманенными от возбуждения глазами. Де­вуш­ка за­воро­жён­но следила за ни­ми, не ше­велясь. Она мог­ла бы вечно наблюдать за этим наиприятнейшим зрелищем, но сейчас хотелось не только наблюдать, а ещё и дотронуться. Девушка снимает с себя ненужную ночнушку, подходит к уже обнажённым андроидам, целует сначала одного, а затем второго. Голубоглазый прижимается к ней сзади так, что она могла прекрасно почувствовать насколько он возбуждён. Ричард чуть прикусывает мочку её уха и начинает медленно поглаживать её плоский живот, плавно переходя к небольшой упругой груди, начиная мять её, намеренно задевая уже набухшие соски. Девушка, с тихим стоном выдыхает и не успев опомниться, притягивает к себе Коннора, жадно впиваясь в его губы. Кареглазый охотно отвечает ей, скользя рукой между её ног, добираясь до трусиков и проводя двумя пальцами по влажной кружевной ткани. Она стонет ему в рот, изнемогая от желания. Но ещё слишком рано. «Братьям» хотелось немножко её помучить, доставить их возлюбленной как можно больше удовольствия, несмотря на то, что они уже сами еле сдерживались. Ричард проводит языком по её хрупкой шейке, целуя и оставляя крупные синевато-багровые пятна, уже с наслаждением предвидя как она утром будет дуться на него за эти засосы, и ей придётся снова ходить в свитерах с длинным горлом, а он, тем временем, будет довольно улыбаться, смотря на её тщетные попытки замазать их тональным средством, и ловить на себе осуждающие взгляды Коннора, который вскоре присоединиться к нему и тоже оставит свою «метку». Девушка, как бы невзначай, потёрлась бёдрами об андроида, тем самым дразня голубоглазого. Тот рычит, сильнее сжимая её грудь. Мужчины тянут девушку к кровати, укладывая её на постель. Коннор с нажимом провёл средним пальцем по ткани трусиков, касаясь клитора, вызывая у девушки дрожь во всём теле. Кареглазый приподнял её ноги и стянул с неё их. Теперь она была полностью голой. Не­дол­го ду­мая, он ос­то­рож­но про­вел языком по внут­ренним губ­ам и ус­лы­шал сдав­ленный стон девушки, приг­лу­шённый по­целу­ями Ричарда, который, в свою очередь, с огромным удовольствием ловил каждый её тихий стон. Через некоторое время, после таких ласк, её тело выгнулось дугой. Девушка судорожно сжала белоснежную простынь и прикусила губу, едва сдерживая очередной стон. Еле отдышавшись, рука девушки легла на плоть кареглазого и сжала её, приняв затем в рот, начиная медленно ласкать языком, вбирая в ротик полностью и нежно посасывать, доводя Коннора до исступления. — Д-да… вот так… умничка., — с его губ срывались хриплые стоны. Закончив, «братья» поменялись местами, и Ричард разместился между ног девушки, резко войдя в неё. Девушка протяжно ахнула и громко выдохнула, прикрыв глаза. Коннор, тем временем, нашёптывал ей какие-то ласковые слова. Какие именно — она разобрать не смогла, поскольку почти не слушала его. Постепенно голубоглазый начал наращивать темп. Движения стали более рваными и быстрыми, а стоны девушки всё громче и громче. Когда всё закончилось, девушка кончила, обессиленно пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя. Вместе с ней и Ричард. Андроиды заботливо накрывают возлюбленную одеялом. Мужчины обняли её и прижались к девушке, как маленькие котята. — Наша девочка, — говорит голубоглазый. — Только наша, — отвечает ему Коннор.