золотой и серебряный.

^ почти всю ночь из комнаты хуан ренджуна доносятся звуки геймпада, солнце начинает просачиваться сквозь потертые рамы окна и переливаться на стене всеми оттенками желтого (и оранжевого). даже становится видно, как пыль оседает на такие же потертые, как и оконные рамы в этом доме, тумбочки. это комната ренджуна, такая же потертая, как и весь этот дом. - ты так хуево играешь, - откидывая джемина одной рукой, сказал ренджун, - тебя только что убили. джемин упал на лопатки, успев затянуть за собой своего лучшего друга, в следующую секунду он уже был поверх хуана. - меня убили, но зато я могу надрать тебе зад прямо здесь. - прошипел на. солнце играет на стене, парни, которым скоро второй десяток, устроили поножовщину без ножей. один из них застыл на полу и перестал смеяться. - я потерял себя, джемин, я потерял себя так давно. знаешь, я просто ехал по городу, и вдалеке горел фонарь, я не должен был придавать этому значения, но я придал и понял, что когда фонарь горит, ты видишь это за много метров, за километры от него, что он горит, и даже подойди ты ближе - он будет гореть, но люди, с ними все не так. ты видишь их, как они горят, светят для тебя, а подойдешь ближе и, блять, увидишь это гнилое болото. - их парные браслеты, золотой и серебряный, соприкоснулись, кажется, не только они, - я тоже гнилой. ^^ земля была мокрой, как и все в этом месте. солнце здесь больше не светит, как будто нарочно обходит стороной. шелест листьев, как и в тот самый день, легкий, казалось бы манящий. ты не желал придавать значения его словам, точно также, как он придал значение фонарям. капли, чертовы капли, падают на тебя с самого высокого дерева, под которым ты бы никогда не хотел находиться. джемин трет запястье левой руки и желает вернуть то, что потерял. он больше не видит там, того самого браслета, как и рядом своего (даже больше чем) лучшего друга.