mein Husky

Так, рк впервые казалась там, где и не мечтала побывать: в спальне хозяйки. Как только Рид ее завела, сказав ничего не трогать и удалилась, девятка переключила все свое внимание с диких животных на обстановку. На то, что витает в воздухе. Спальня представилась ей местом преступления — точно так же она ее начала сканировать: вот вещи валяющиеся то там, то сям. Синие, белые боксеры по разным углам комнаты, крем под кроватью у самих ног (лавандовый аромат). Несколько одноразовых стаканчиков стояли один в другом. Стола в спальне не было, кроме мини-столика на кровати, который — как сказал интернет — предназначен для ноутбука и завтраков. Девятка прислушалась: Гэвин была более, чем в семи метрах от двери. Она позволила себе потрогать. Аккуратная кисть, в два раза больше, чем грубая, с потертостями - ее хозяйки, - потянулась к заинтересовавшим объектам. На красивом бежевом картоне были разводы от кофе. Она аккуратно вынула один из них, будто это не мусор, а нечто ценное. На нем она уже определила четкий отпечаток губ (смесь кофе и слюны) и маленький след от клыка, что чуть длинней второго. Насос в груди ускорился, слух настроился на приблизительное пребывание Рид. Она сидит с двумя стаканчиками в обеих руках, смотрясь на незаправленной постели как дорогая кукла. Рк подносит стакан к губам и касается края языком. Просматривает информацию, сохраняет. Диод загорается красным, снова синим и она касается следа губами, подстраиваясь. Это можно назвать их поцелуем? Рк одергивает себя, когда слышит приближение Гэвин. Успевает поставить, как было и зачем-то встать. — Ты чего стоишь? — почти шепчет Рид, немного запыхавшись. Рк садится. Гэвин издает беззлобный смешок. — Ну, как, отошла? 900 не понимает. Детективша направляется к своему шкафу, стягивая верх, оставаясь в удобной майке. Та снова встает. Зачем-то. — Я о том, что ты, вроде как, испугалась. — Все хорошо. Я бы хотела расспросить а ваших питомцах, но сейчас главная задача — это ваш сон. Рид садится возле открытых полок и что-то ищет. — Ну дерзай. А про них я тебе и сама расскажу, пока будешь читать мне сказку. — Сказку? — рк склоняет голову, проявляет морщины меж идеальными, асимметричными бровями. — Ну да. Ты ведь меня спать собралась укладывать, — она оборачивается, вставая. Что-то держит в руках, и ее лицо выражает только усталость и добрый настрой. Девять опускает взгляд на губы, отмеченные кончиком шрама. — Слушай, — Рид немного мнется, оглаживает шею, — Гостям положено там, ну... Кофе чай и все такое. А тебе? — Я не ем. Могу, но не нужно. — О... Можешь? Ам, ладно. Это потом. Я имею ввиду, не нужно ли тебе чего? — Че... го? — Ну, типа... Блять, да не знаю я. Чашечку тириума? Рк что-то делает, но Рид не сразу понимает, что это смех. Девять сдерживает смех, сжимает губы и возвращается в прежнее состояние. Выходит такой себе выдох через идеальный, ровный, с "мягким кончиком" и горбинкой, нос. Они молчат немного и пялятся. Рид на девять, а девять сквозь Рид. — Это... Это, что сейчас было? Ты, типа, что реально засмеялась? — Простите, я знаю, что я не адаптированна к проявлению эмоций, как Коннор и- — Не поминай черта, ок? рнеожиданно для андроидши кладет ей руку на плече, сжав в дружеском жесте, — Я ничего нормального тебе не говорила за первую неделю нашей работы, да и вообще, мы не говорили особо но... Нормально у тебя все с проявлением и адаптациями будет. Не нужно пресекать себя, ладно? Ну, при других, как хочешь, но при мне можешь тренироваться. Рид убирает руку, девять кротко, неуверенно кивает, не понимая: это ее смоделированная реальность или то, что происходит тут и сейчас. — Хорошо, мисс Рид. Спасибо. Еще раз. Возможно это будет лишним, но сегодня, впервые со дня запуска я чувствую, что мне где-то есть место. — О, э... Я думаю достаточно на сегодня миловаться, — суетится женщина, отводя взгляд и теребя кофту, — Типа все ок, но говорить сейчас по душам я не могу. Да и бошка все больше болит. — Все ок, — повторяет рк , улыбаясь будто своим мыслям, а потом смотрит, изменившись в лице: — Болит? Я принесу аптечку, а вы пока сходите в душ. Это просьба, — поспешно добавляет она. — Да я и не собиралась говниться, что ты это. Девочки заперты можешь гулять спокойно, — неопределенно взмахивает свободной рукой, — А я слушаюсь и иду в душ. Гэвин отворачивается и начинает стаскивать майку. Девять немного теряется и идет к выходу, задерживается в дверях, успев запечатлеть короткие, почти белые волоски, заметные вдоль позвоночника и мелкую родинку справа на сильной спине. Она выходит из комнаты, сейчас вспомнив про мусор, и правда хочет вернуться, но решает, что ее могут понять неправильно. Рк довольно быстро находит и аптечку, в которой — на удивление — дохерища всего, как сказала бы Рид, и чашки, и чай. Никаких трав не обнаружилось, потому она решила ограничиться пакетиком мелиссы, в дополнение к зеленому чаю. Всюду было много соблазна, но она сдержалась и больше ничего не трогала. Кроме чайника. Когда она возвращается в спальню, Гэвин сидит в халате, скрестив ноги. Она опирается на подушку у изголовья и о чем-то думает. Переводит сонный взгляд на девять, когда та входит. — Что ты трогала? Рк замирает, не дойдя каких-то жалких пол метра. Это называет сбой, или это тянет на панику? — Я... — Нет я не вычислила, но я знаю, что ты вредная и своенравная скотина наверняка, что-то да облапала. Что это было? — она скрещивает руки, открывая немного больше обзор на кожу у ключиц. Девять косится на стаканчики, которые отставлены со столиком на пол. Ошибка. Рид прослеживает за взглядом, попробовав простейшую уловку. Вот это уже точно тянет на панику. Да, все-таки она немного для других задач. А может уже вообще не для каких. — Ц... Это было легко. Андроидша чувствует себя глупой и бесполезной машиной. Маленьким конструктором, тупым кусочком пластика. Тириум приливает к лицу и рукам по синтетическим капиллярам. Никто его не звал. Рид наклоняется, взяв стаканчики. — Ну и... Зачем ты их брала? Рк отводит взгляд: — Я принесла вам таблетки и чай. — Я вижу. Ты их тоже облизать умудрилась, да? — Нет. — Да. — Да... — Иди сюда, — она хлопает рядом с собой, все еще держа стаканчики. Девять послушно сокращает расстояние и присаживается у ног. — Ты не записываешь? — Никогда, когда мы наедине, как вы и просили тогда, когда ударили меня в живот. Рид как-то кривится, будто вспоминать тошно. — Покажешь? Анализирует. Безуспешно. Насос? Чай? — Покажи, что ты делала с ними. И прекрати синеть пожалуйста, я начинаю беспокоиться. У Гэвин явно более игривое и беззаботное настроение чем до душа. Тащить ее силком в душ, когда она говниться — плохая идея? Нужно будет спросить у переговорщика. — Я... — Можешь поставить все на столик. Рк ставит, ощущая, что синтетическая кожа неприятно нагрелась от чашки. — Я не хотела бы этого делать, — она складывает руки на коленях, сев на постель. Огоньки загораются в глазах Гэвин и она пересаживается удобнее, вновь обратив внимание на стаканчики. — А что так? — Если это наказание, то я обещаю так больше не делать, — подымает на нее взгляд Рк. — Забей, — смеется Рид совсем другой интонацией, — На самом деле, хотелось просто выяснить, что ты лапала. Знаю, что ты не любишь, когда видят, как ты лижешь вещдоки или твои белые руки. Девять нервно проскальзывает взглядом по ладоням. Хозяйке она бы, возможно, разрешила посмотреть на ее несовершенные конечности даже если высмеет. Рид тянется, чтоб отставить стаканчики. Тело разомлевшее и для этого слишком приходится напрягаться. Девять сползает, присаживаясь у столика, одновременно придержав ее под локоть, чтоб та вернулась в прежнее положение. Перенимает стаканы и дает чай с таблетками. — Столько заботы. Прекрати, а то я надумаюсь еще купить себе жестянку. Андроидша вскидывается, напрягается будто, так и не встав. Мигает тревожным желтым. — Я не справляюсь? Она выглядит, кажется, напугано. От красивых разводов синего не осталось и следа. — О боже, не делай такой взгляд, не хуже дятлоговорщика справляешься — ворчит детективша, — Не собираюсь я тебя сдавать на металлолом. Господи... Ведешь себя, как- Рк немного успокаивается, но все еще выглядит нахохлившейся и через мгновение паузы, заканчивает за нее: — Ребенок? — Да, — соглашается она, осознав смысл этого и рассеяно кивает сама себе. Рид решает, что сейчас лучшее время, место и ее состояние. — Знаешь, ам... Считай эту фразу, которую я говорю прямо сейчас - извинением. Ты совсем зеленая еще... Наверное, не повезло тебе, что досталась именно я в напарницы. Я детей-то не понимаю, что уж взрослое, недельное существо. Короче, — Гэвин смотрит исключительно в чашку, а девятка исключитально на нее и исключительно с исключительным восхищением, — Запомни, что ты вполне меня устраиваешь, и стрелять в тебя на полном серьезе я не собираюсь, — она кидает таблетку в рот и запивает. Рк думает о том, что ее запустили не зря. Ей есть место. Может временное, может однажды она потеряет данные, но сейчас ей так хорошо. И очень-очень хочется выразить благодарность. Она подымается, так чтоб упираться прямыми руками в кровать, а коленями быть на ковре и наклоняется к рукам Гэвин. Та даже успевает подумать, что вполне возможно сейчас придется обороняться, но ей на все похрен от усталости, так что она просто принимает неизбежное, ощутив мягкую хватку на своем запястье — горячий, сухой поцелуй на внешней стороне ладони и видит русую голову с красивыми, местами пшеничными, завитками.