Цыплёнок

-…детектив Рид.       Голос звучал тихо, но с той нотой требовательности, с которой требовалось заинтересовать брюнета, который упорно старался игнорировать чужое присутствие около своего стола. Но всё-таки настойчивость блондина смогла вывести этого человека из состояния «шаткого равновесия» и он поднял остервенелый взгляд на светлую голову, а губы его изогнулись в самодовольной усмешке. - чего тебе, цыплёнок?       Какое унизительно прозвище. Он знал, на какие нужно давить на окружающих людей посредством наиглупейших кличек. Стиснув зубы в очередной раз, Саймон выдохнул, не сводя взгляда с того, кто вечно пытается поддеть его за мягкость по отношению к другим. - я в очередной раз прошу вас отдать мне дело Манфреда, - к требовательности прибавилась хмурость, - им занимается отдел несовершеннолетних, а не отдел убийств. - вот те на, - лексикон детектива был наполнен донельзя простыми словами, которыми тот легко управлял, выражая каждую свою эмоцию и явно не скрывая даже слабое пренебрежение и ненависть к другим людям, - пернатый осмелел. Этот малолетний засранец должен гнить в тюрьме за особо тяжкое! - это не вам решать, а суду, вы не имеете права задерживать расследование, - вбирая в легкие побольше воздуха, он вновь удрученно выдыхает. Кажется, эта беготня за детективом и чертовым делом ему никогда не надоест. - с чего тебе защищать его? – голос Гэвина наполнился нотами неподдельной заинтересованности, - неужели, хочешь пригреть его под своим крылом?       Со стороны остальных работников отдела убийств послышались смешки, но мужчина только поджал губы на столь провокационные вопросы со стороны Рида. Складывая руки на груди, он выказал незаинтересованность в данном конфликте, а так же закрытие своих намерений от собеседника. - вас это не касается, - монотонно отмахивается голубоглазый, чем выявляет на вечно помятом лице детектива удивление, - дело Манфреда должно было перейти в наши руки еще вчера.       Кажется, Саймон почувствовал свою победу, когда пораженный, с нескрываемым закатом глаз, потянулся за желанной для него папкой. Но, Гэвин словно заметив, как самодовольно и с придыханием поднимается грудь потревожившего его, то губы его лишь на мгновение трогает хищная ухмылка. Протягивая дело «коллеге», он с прищуром глядит в чужие, на первый взгляд холодные глаза, а потом с ветреной легкостью отнимает дело обратно, кидая тонкую папку на стол. - у отдела убийств остались еще некоторые нерешенные вопросы с этим приемышем, - задумчиво и весьма нахально пожимая губы, Рид приближается к блондину ближе, - перед выходом в ночную смену, заберешь свое поганое дело с моего стола.

***

      Саймон уже давно не боялся Гэвина, ведь обладал теми знаниями, которыми мог дать отпор постороннему давлению. Именно поэтому, особо не заморачивался насчет той стычки, что произошла днем, он устало потирает шею, вновь возвращаясь к дверям отдела убийств. Весь фарс происходящего он осознал только тогда, когда дернув за ручку двери, обнаружил, что она закрыта. Как он устал с этим детским садом. Прикрывая глаза в глубоком разочаровании, рука блондина, что еще не отнялась от дверной ручки, сильно сжала ту, что сквозь едва румяную кожу проступили белы костяшки пальцев. Хотелось сорваться, но нет, это не в его компетенции. Разворот получился такой же резкий, как и желание утопить свой гнев в баре, но всё было прервано лишь одним властным движением.       Хищник всё это время выжидал. Всё было видно по его голубым глазам, которые в слабом освещении могли напугать его, но разве может быть напуган тот, кто способен узнать их среди кромешной темноты? В легком удивлении приоткрывая рот, блондин выдохнул настолько, насколько ему позволяла чужая рука, сжимавшая его шею. - сколько раз я повторял тебе держаться подальше от этого ублюдка, а?! – могло показаться, что пальцы у горла дрогнули в попытке сильнее сжать горло, да только мешали границы. Эти ебанные границы, которые установил Саймон. - столько же, сколько повторяли мне держаться подальше и от вас, мистер Рид, - он никогда не произносил его имя в стенах этого учреждения, а лишь выказывал своё уважение и вызывал раздражение у другого; мягка улыбка дрогнула на сухих губах, а руки мягко легли на чужую, стараясь смягчить детектива и, как только лицо его озарил раздраженный оскал, а из самого нутра донесся рык, Саймон понял, что покончить нужно с этим прямо сейчас.       Его гнева хватило на одну единственную попытку оттолкнуться от стены, а после не выпуская предплечье брюнета, завести его тому за спину и лишь сменив позиции, ловко повернуть хитреца к себе лицом, уже твердо зафиксировав его у стены своей рукой, что тяжело опиралась на чужую грудь; рука Гэвина была отпущена в свободное плаванье.       Чуть синеватые глаза оппонента наполнились ненавистью, ведь попытки Рида не были столь удачны, как попытки того, кого он так легко называет «цыпленком». Теперь Саймон точно чувствовал себя победителем, о чем говорила усмешка на его необычайно светлом и добром лице. - простите, детектив, но ваша шалость не удалась, - медленно, словно змея, он приближался к едва смуглому лицу полицейского, а после, слыша неразборчивые ругательства в свою сторону и усмиряя попытки другого вырваться, Саймон накрыл шершавые губы своими; Гэвин опять обкусал их, обдумывая то или иное дело.       И, казалось бы, брюнет мог успокоиться, но, нахальное поведение выскочки из отдела по несовершеннолетним, окончательно вывело его из себя. Отталкивая голубоглазого от себя, Рид еле удержался, дабы в очередной раз не украсить невинное лицо синяками. Вместо этого он несколько секунд продержал его в воздухе, а после опустил и отошел к двери, звеня ключами от отдела в кармане. - подавись своим ебаным делом, пернатый.