Взгляд вампира или Кровавый десерт

Глава 5. Подавшись искушению.

«Ты увидишь свой мир, поставишь свой шаг, Когда доберешься туда. Туда, где больше нет ничего, Где солнце, вставая, приносит лишь боль, Где имя твое никому не важно…»

Почерневшие в ночи деревья проносились мимо меня с невероятной скоростью. Я только и успевал лавировать между могучими стволами, стараясь не столкнуться с ними и не снести вовсе. Удивительно, что у меня еще есть силы, чтобы бежать. Хотя… Нет, это совсем не удивительно. Теперь у меня совершенно другие возможности. Физическая сила, выносливость, скорость, молниеносная реакция – все, что нужно охотнику. Хищнику. Но о магии, увы, теперь придется забыть. Теперь для меня закрыта такая роскошь, как телепортация, или телекинез. Теперь это остается в прошлом, в той жизни, к которой я так сильно был привязан стальными тросами, которые смогла стереть всего лишь одна капля вампирского яда. Воспоминание об этом, острой иглой вонзилось в сердце, вновь причиняя боль. И вновь к горлу подступила злость на самого себя, жгучими щупальцами обвивая разум, затуманивая алой пеленой. Хватит. Хватит! Когда же это прекратится?! Неосознанное шипение сорвалось с моих разбитых в кровь уст, которое вскоре растворилось в шуме поднявшегося ветра. Мне придется как-то научиться жить с этим камнем за пазухой, наплевав на ненависть и отвращение к самому себе. Собрав себя по крупицам на той поляне, взяв себя в руки, я решил, что буду бороться. К тому же, я еще не закончил с делом, ради которого пришел в прошлое. Вайетт по-прежнему в опасности, ровно так же, как и будущее. Я не могу позволить, чтобы из-за моей слабости мир вновь скатился в тартарары. Пусть этот адский путь тернист и сложен, пусть этот бой не на равных, но я обязан идти до конца. Не ради себя. Ради брата. Нужно лишь засунуть свою вампирскую сущность куда подальше. Мои размышления прервал громкий протяжный гудок автомобиля, который раздался совсем неподалеку, что свидетельствовало лишь об одном: город совсем близко. Так и есть. Я вышел на пустую в это время трассу, которая вела прямиком туда, где, по сути, нет места таким, как я. Но куда мне еще идти, я не знал. Предупредить сестер, что они остались без хранителя? Продолжать выслеживать демонов и прочих монстров? Просто скитаться по свету, в поисках внутреннего успокоения?.. Не знаю. … Удивленные, слегка напуганные и одновременно растерянные взгляды полуночников, скитавшихся по мрачным переулкам Фриско, сыпались на меня со всех сторон, оглядывая с ног до головы. Прохожие инстинктивно бросались в стороны, стараясь не подходить к ночному охотнику, которого безошибочно видели во мне. В Кристофере Перри, который шел ссутулившись по узкой и грязной улочке, понурив голову, смотря на все забитым и потерянным взглядом… Конечно, я привлекал к себе чужое внимание своим видом: измазанной в крови и какой-то темной жижей футболкой, которая, вдобавок, была изрезана; грязными, подратыми брюками; спутавшимися, грязными волосами, с которых продолжала стекать вампирская кровь, источая неприятный для меня запах гнили; измазанным, исцарапанным лицом… Такое не каждый день увидишь. Однако мне было все равно. Пусть бегут и шарахаются, пусть кидают косые взгляды и роняют удивленные вздохи. Плевать. Все равно пройдут мимо, оглянувшись и покрутив у виска, думая, что в их краях на одного фрика стало больше и, через пару секунд, забывая эту мысль, вновь переключаясь на свои проблемы. Что ж… Спустя пару часов улицы опустели вовсе. Мне на пути лишь изредка попадались люди, пьяные в усмерть, которые еле передвигали уставшими после танцев ногами, чтобы добраться домой после грандиозной вылазки в ночной клуб. А я все шел, шел, шел… Не разбирая дороги, куда глаза глядят, сворачивая чуть ли не на каждом повороте, попадая в очередную грязную подворотню. Шел, не запоминая дороги обратно, не обращая внимания ни на что. Будто находясь в прострации. Не имея никаких мыслей, никаких чувств, подобно бездушной кукле. Или бездушной машине для убийств. Как теперь вернее, м? Могу сейчас заметить только одно: я отлично видел в темноте. Не так, как прежде. Краски оставались сочными, а предметы – четкими, детали которых я мог разглядеть в мельчайших подробностях, не подходя близко. Каждую ворсинку мха на кирпичах, каждую царапинку на стеклах старых окон, каждую трещинку в дощечке или зазубрину на стволе дерева. Мир будто стал другим. Новым, более совершенным, четким и насыщенным. Будто я видел впервые после долгих лет слепоты. Это не передать словами… Хоть и этот мир по-прежнему оставался для меня уныло-серым. Безжизненным. Мертвым. Я не чувствовал жизни. Я чувствовал лишь существование. Секундный восторг прошел. На смену ему вернулась апатия и прежнее безразличие вперемешку с все той же болью. Нужно добрести до какого-нибудь таксофона или телефонной будки, позвонить сестрам. Может, есть способ вновь стать человеком? Они ведь зачарованные, они ведь смогут придумать способ? Но это слишком сложно, практически невозможно. Да и не знал я случаев, чтобы кто-то обращался обратно, возвращая свое прежнее «я». Но все равно частичка надежды теплилась где-то там, внутри меня, где должна находиться душа. И от этого стало легче. Эта мысль согревала, не давая окончательно опустить руки, заставляла бороться. Увидев на другой стороне улицы телефонную будку, я направился к ней, не смотря по сторонам. Не дойдя до своей цели, я услышал звуки борьбы за углом, чью-то ругань и звон разбитого стекла, после чего последовал глухой одинокий выстрел и тихий стон. Нет, я не ринулся выяснять, что там происходит, не горел желанием играть роль супермена и бежать на помощь. Уже было поздно. В воздухе витал запах свежей крови, сводящий меня с ума. В голове будто повернули рубильник, выключая все чувства, оставляя только голод и жажду. Жажду крови. В горле тут же разгорелся пожар, а челюсти трансформировались, дав волю появиться вампирским клыкам. Образовавшуюся тишину нарушил мой утробный рык и вырвавшееся шипение, заполонившее переулок. Без задней мысли ринувшись на запах, я совсем не заметил человека, идущего прямо на меня, сверкая бешеным взглядом. - Ты все видел. Черт! – его голос неприятно резанул по ушам, привлекая мое внимание к своей персоне. Мужчина с безумным видом глядел на меня, сжимая в руке небольшой тт, не пытаясь убежать или спрятать лицо, надвинув на глаза бейсболку. – Уже успел вызвать копов, да? – он определенно был пьян. Алкоголем от него несло за версту, да и нормальный трезвый человек не пошел бы на такое. Я не обращал на его болтовню никакого внимания, продолжая идти к своей цели, желая потушить пожар в моей глотке и, наконец, насытиться божественным нектаром. Мужчина говорил что-то еще, в порыве отчаяния и гнева размахивая руками, но его слова глушились утихающим стуком сердца моей жертвы. Словно во сне я видел пульсирующую жилку на шее, словно во сне я слышал, как хрипит несчастный, захлебываясь собственной кровью. Время будто остановилось. Все вокруг вмиг прекратило свое существование, обращаясь в ничто. В голове нет никаких мыслей, только громкое биение сердца. Пум-бум. Пум-бум. Пум-бум. Клыки входят в плоть и горячая, немного вязкая жидкость приятно обволакивает горло, даря потрясающее чувство эйфории. Пум-бум. … Пум-бум. … Все реже и реже отдается в моей голове этот звук, с каждой утекающей каплей алой жидкости утихая, становясь все слабее и слабее. Пум-бум. … На языке приятно играет солоновато-медный вкус, а тело наливается силой. Невозможно оторваться и прекратить пить сей чудесный напиток, дарующий жизнь. Клыки жадно впиваются все глубже и глубже в плоть; губы окрашиваются в темно-алый, а взгляд устремляется в никуда и даже кажется, что перед глазами проносится чужая жизнь. Жизнь, которую я медленно высасывал, каплю за каплей. Пум. Горло почти не терзает тупая жажда, но хочется еще. Еще больше горячей крови… Бардовая пелена безумия застлала глаза, а чей-то крик неистового ужаса разрезал образовавшуюся тишину, выдергивая меня из мира наслаждений и эйфории. Еще через пару мгновений звуки выстрелов отразились от стен узкой улочки, отдаваясь грохотом в моей голове. Пули пронзили тело, заставляя меня оторваться от лакомства. Изодранную футболку тут же пропитала вампирская кровь, смердящая трупной гнилью, сочащаяся из многочисленных пулевых ранений. Но боли от этого я не чувствовал. Лишь гнев, который клокотал во мне, заполнив собой все естество. Резко развернувшись лицом к нарушителю моей трапезы, я обнажил в зверином оскале острые, как лезвия, зубы, зашипев. Мне не составило особого труда покрыть расстояние между нами в одном прыжке, оказываясь совсем рядом с перепуганным пьяницей, хватая его за горло. - Что ты такое?! – хрипел он, тщетно пытаясь вырваться из моего стального захвата, роняя наземь свое оружие. Отвечаю ему рыком, швыряя в дальнюю стену, наслаждаясь звуком хрустящих костей: бедняга сломал пару ребер, ударившись о баки с мусором. – Н-не надо! – продолжал хрипеть он, пытаясь подняться на ноги. – Не трогай мня! Оставь! Я уйду, я никому ничего не скажу! Только оставь! – умолял он, с ужасом наблюдая, как я медленно к нему приближаюсь, не говоря и слова, наслаждаясь его страхом. – Пожалуйста… - простонал несчастный, запуганный, загнанный в угол мужчина. Приблизившись к нему в плотную, я провел тыльной стороной ладони по губам, размазывая алую кровь по лицу, складывая губы в усмешке. Запах крови, подогретой страхом, срывал крышу, сводил с ума. Дразня и маня к себе, вновь разжигая пламя в горле. Взяв мужчину за руку, я уже хотел вонзить клыки в его запястье, как пальцы отозвались острой болью: на них попал свет первых лучей восходящего солнца, разъедая кожу, оставляя ожоги. Солнечный лучик скользнул вверх по руке, потом на лицо, заставляя меня негромко вскрикнуть от боли, заставляя меня сорваться с места и бежать. Вновь бежать от самого себя, от боли, разъедающей тело. Бежать туда, где мне будет самое место, где царит мрак, скрывая истинную сущность…