Плачь, сестрёнка

После ссоры Алекса и Алисы прошло несколько дней, они окончательно помирились и уже начали забывать о своих разногласиях, как это часто бывает. Ведь сколько бы они не ругались ближе друг друга у них никого нет. По крайней мере так считала Алиса, которая вовсю готовилась к выставке, тематика которой в этом году — семья. Семья у близнецов была странная. Отец — американец, из небольшого портового города в штате Орегон, который погнался за «американской мечтой» и прибыл в Нью-Йорк. Мать — русская, училась на втором курсе колледжа в чужой стране. Они расписались через год после знакомства и в тот же год появился на свет Алекс, а через восемь минут и Алиса. Лет до трех они жили в тесной комнатушке общежития, а потом родители развелись. Было много скандалов. Мать забрала детей в Россию, где они познакомились со своей бабушкой — невероятно активной женщиной для своих почти пятидесяти лет. Пока мама забивала на детей и пыталась устроиться в жизни, близнецы вместе с бабушкой ездили на дачу и в Санкт-Петербург — и в тот момент у Алисы проснулась страсть к рисованию. А в семь лет приехал отец и показал бумагу, согласно которой дети переезжают обратно в США и будут жить там как минимум до совершеннолетия. Они вернулись в Нью-Йорк, где вместо комнатушки в общежитии обнаружили вполне неплохую квартиру. Из неприятных новостей — у них появилась мачеха по имени Сара. Потом ещё два года и внезапно опять переезд. На этот раз в Сиэтл — родину Билла Гейтса и Курта Кобейна, где у отца теперь была новая должность. В тринадцатое рождество Алисы и Алекса у них появился сводный брат — Кристиан. И именно здесь все пошло наперекосяк. Внимание взрослых переключилось на нового члена семьи, а старшие дети все чаще оставались предоставленными сами себе. Алекс впервые закурил в четырнадцать и с тех пор не бросал эту привычку. Алиса, забросив учебу, начала общаться с криминальной компанией старшеклассников, куда чуть позже подключила и Алекса. Потом шестнадцатое Рождество. Ася застает брата и свою подругу Энни с наркотиками. Алекс обещает завязать, а вместо этого попадает в больницу с передозировкой, Энни скатывается в могилу, заставляя Алису зубами и ногтями вцепиться в жизнь брата и снова сделать из него нормального человека. При чем вся эта история к теме семьи? Да к тому, что картины на эту тему у неё получались мрачными и немного жестокими, но именно этим Алиса и планировала привлечь внимание людей. На одной из них — могильный камень, захоронение её бабушки, на котором скрестив ноги сидит привлекательная женщина и красит губы помадой, смотря в ручное зеркало. Название картины «Мама.» Полотно, над которым она сейчас работала, было чуть более позитивным и светлым. Там был изображен чердак дома и большое окно, под которым находилась кровать. На ней спали двое влюбленных, а из окна виднелись крыши Питера и нежно-розовый рассвет. Так себе представляла идеальную семейную жизнь Алиса. Лежать в обнимку с любимым человеком, смотреть на закаты, рассветы, развод мостов и на белые ночи. И девушка в кровати была действительно похожа на саму Асю, а вот парень… Когда она начинала рисовать картину, то хотела на этом месте изобразить брата, но потом одумалась — на это ведь будут смотреть люди. В итоге, рядом с ней оказался коротко стриженый блондин, но черты лица все так же принадлежали Алексу. Ещё одна картина была посвящена Рождеству и Кристиану. Алекс злорадно смеялся и называл его рождение «вторым пришествием», хотя никогда и не верил в бога. На четвертой полуразваленный домик на даче, где когда-то они проводили лето. Те дни юности, когда не нужно было крутиться как белки, когда можно было наслаждаться вечерами у костра и проводить с друзьями круглые сутки. Сроки поджимали, сдать картины к выставке нужно было через неделю, а у Алисы завал: нужно было закончить полотно с возлюбленными, и нарисовать ещё одну картину. Но вот что нарисовать Ася не придумала. Ей приходила в голову идея нарисовать Вильяма, как нового члена её семьи, но тот наотрез отказался. К тому же, этот рыжеголовый оптимист никак не вписывался в её тематику мрачности и жестокости. — Тогда хоть идею мне подкинь, — хныкала девушка, доставая своего соседа. Вильям долго думал, смотря на неё творения, а потом заметил вполне очевидную вещь: — Почему нигде нет Алекса? И ведь точно. Идея показалась ей хорошей, но обдумав она поняла, что все равно не знает, о чем будет эта история. Ведь каждое полотно рассказывало о чем-то: о воспоминаниях, желаниях, страхах, надеждах, но история о ней и Алексе слишком личная, чтобы делиться с кем-то, и уж тем более со всем миром. До сдачи картин оставалось два дня. Ася перестала нормально спать, вечно рисуя в блокноте наброски. Ничего страшного не произойдет, если она принесет лишь четыре полотна, но девушка вошла в кураж и была намерена преодолеть этот творческий кризис. Она сидела на кухне, приперев голову рукой, за окном уже начинало рассветать. По столу были разбросаны скомканные бумажки, стояли пустые чашки, в которых раньше было кофе. В любом месте где находится Алиса образуется творческий беспорядок и Алекс даже не обратил внимания на этот свинарник, когда появился на кухне. — Все ещё меня рисуешь? — спросил тот. — Нет, идиота одного, — съязвила сестра. Джонсон открыл окно, впустив прохладный свежий воздух и разложил на столе сигареты и зажигалку, а вместо пепельницы поставил тарелку. — Может, нарисуешь меня на мотоцикле? — предложение Алекса было сразу отвергнуто, — Ну тогда как рок-звезду? — Алекс, это лишено смысла. Мне нужен какой-то подтекст, история. — Тогда может тот вечер, когда мы ушли из дома? — Нет. Не такой уж и паршивый денек был, — девушка улыбнулась и отложила блокнот. — Ха-ха, точно, — согласился брат, скидывая пепел, — Жить с Вильямом куда приятнее. — Ага, и за курение он не выдаст тебе люлей, как это отец делал. Помнишь, как он заставил тебя есть сигареты? Алиса окунулась в воспоминания. Тогда Алекс выглядел совсем не так. В тот момент он резко вытянулся и перерос её, но так и остался худым как скелет. Скулы сильно выделялись, а голубые глаза были больше и постоянно смотрели с какой-то печалью. О такой растительности на лице как сейчас он и мечтать не мог — даже усы не росли. Зато из-за светлой кожи на шее и запястьях хорошо проглядывались дорожки из вен. — Да… Мы с тобой ночью прокрадывались на балкон через спальню чтобы я покурил и папа нас поймал, — по Алексу видно, за тот случай он на отца зла не держит. Это было так давно, что уже казалось полузабытым сном, словно воспоминания из прошлой жизни. Четырнадцатилетний Алекс, с его грустным взглядом и белоснежным лицом, затягивающийся сигаретой на фоне ночного неба — вот что может понравиться людям. -Чего зависла? — брат вопросительно заглянул ей в глаза, на что Ася счастливо улыбнулась. -Братишка, ты гений, — она взяла блокнот и начала зарисовывать. -Знаю, — совершенно «не зазнался» брюнет, радуясь похвале, — И о чем же глядя на курящего подростка можно задуматься? — О проблемах воспитания… О скоротечности жизни, перечисляла Ася на автомате, а потом приостановилась и задумалась, — О том, как быстро пролетают счастливые моменты жизни. Мы не задумываемся об этом, когда они происходят, а потом очень сильно скучаем по этим дням. — Так, слишком много философии, — Алекс потушил сигарету и выкинул бычок и пепел в окно, чтобы не оставлять следов, — Завтра нарисуешь, спать иди. — Завтра я как всегда все забуду. — Ну пойдем, мне без тебя грустно будет, — Алекс приобнял сестренку за плечи и положил щеку на её макушку. Слышал бы это заявление рыжий — обиделся бы страшно и обвинил его в измене. — Можешь пойти к Вильяму, — пошутила Алиса, на что Алекс выписал ей щелбан и гордо отвернувшись ушел спать один. Наступил тот день, когда работы нужно было привезти в университет. Хоть времени было чертовски мало Джонсон успела дорисовать последнее полотно. Все же, чем больше у неё картин, тем больше шансов на успех. С утра Алиса была абсолютно уверена в своем прохождении на выставку, даже скептично настроения Нэнси восторгалась портретом Алекса. Для поддержки, ну и заодно чтобы не тащить все тяжелые полотна самой, Алиса взяла с собой брата. Пока они добрались до университета на метро, а потом ещё пешком под ливнем с этим грузом, было уже за полдень. У здания и внутри было немаленькое скопление людей. Многие так же стояли с группой поддержки и обсуждали грядущее событие. — И как они уместят все работы в одном павильоне? — послышалось от девушки, что стояла рядом со своей подругой. — Комиссия выбирает только одну, — ответил парень из другой компании, — У некоторых и вовсе ничего не берут. И тут Ася поняла, что слишком рано обрадовалась, появилось плохое предчувствие, которое редко её подводило. Ещё бы, тут несколько сотен таких же студентов, у всех замечательные работы, необычные стили, игра с цветом. Руки предательски задрожали. Алекс быстро заметил панику сестры и оторвался от переписки с Нэнси (с которой после праздника завязалось милое общение в соцсетях) отложив телефон в карман. -Не нервничай ты, — усмехнулся брюнет и взял руки Аси в свои. Они были прохладными, а сама девушка побледнела и чувствовала подступающий к горлу ком. — Легко тебе говорить, — шепнула она, опустив глаза. Брюнет счел бы этот жест за заигрывание, если бы её так не колотило. Единственное, что он сейчас мог для неё сделать — это придавать храбрости. — У тебя самые крутые работы из всех, что я увидел здесь. Так что не бойся, мелкая. — Мелкая? — не будь в коридоре столько людей, Алекс отхватил бы по полной программе, -Ты где такого нахватался? План сработал безупречно. Вместо страха и паники Ася почувствовала гнев. А в таком состоянии она горы свернуть может. И очень вовремя из аудитории вышла женщина в круглых очках и позвала следующего кандидата: — Алиса Джонсон. Следующие десять минут девушка провела как в тумане. Одну за одной её работы раскритиковали, лишь несколько раз она услышала нечто, похожее на похвалу. В остальном смысл сводился к тому, что семья — это нечто светлое, теплое и радостное, а её работы мрачные. Что женщина, сидящая на могиле матери — это ужасно, а курящий подросток — гадко. Что новый член семьи — это прекрасное событие, а не испорченное Рождество. В конце ей пожелали удачи и вычеркнули из списка участников. Из аудитории Алиса вышла в полной прострации и мокрыми глазами. — Ну что там? — подскочил Алекс. — Поедем домой, — скомандовала девушка и всучила ему проклятые полотна, а сама быстрым шагом убежала с места позора, остановившись лишь на крыльце университета. Ливень так и не закончился, а зонт остался у брата. Когда Алекс подоспел, девушка уже сидела на корточках в уголке и утирала глаза. — Ася… Что случилось? — Джонсон присел рядом и погладил её по волосам — Меня вынесли в прах! Вы не попадаете под тематику! — спародировала Алиса голос той женщины, — Они просто пришибленные там все, им счастливые истории подавай! А что если вся моя гребаная жизнь сплошная драма? — она театрально всплеснула руками, -Да пошла их выставка! — Успокойся, это ведь не конец света, — парень вздохнул и подал сестре руку, помогая встать. — Почему со мной так всегда, а? Только я начинаю верить в лучшее и происходит какой-то трындец! Алиса поднялась, но тут земля начала уходить из-под ног, лишь крепкое плечо Алекса не дало ей упасть на бетонное крыльцо. В тот вечер вернувшись с работы Вильям застал близнецов спящих в обнимку: Алекс крепко прижимал к своей груди заплаканную сестру, а та закинула на него ногу и невнятно промычала, когда свет из дверного проема попал на лицо. На Алексе не было рубашки и от этого было ещё сложнее. Они и без того на неприлично близком расстоянии, Вильям впервые видит, чтобы они спали обнявшись, да ещё и так. И чем дольше он смотрел на это, тем больше убеждался в том, что Ася бедром прижимается прямо к паху брюнета. — Дверь закрой, — хрипнул Джонсон и друг мгновенно послушался, словно до этого подсматривал за чем-то непристойным. Его сердце заколотилось от осознания происходящего, но он не мог позволить себе и допустить какие-то грязные мысли в отношении своих друзей. Они уже год спят на одной кровати, не в состоянии накопить на вторую. Именно сейчас Вильям понял, как по-дурацки звучит эта отмазка. Он тихо постучал в дверь. — Выйди, поговорить нужно, — после чего ушел на кухню, куда вскоре явился и Алекс. Парни молча переглянулись. Рыжий только хотел поднять тему раздельных кроватей, но друг начал говорить первый. — Сегодня снова приступ случился, — в голосе Алекса слышались необычные для него нотки волнения, — Я думал придется скорую вызывать. Вильям обомлел и присел на стул, не отрывая взгляд от брюнета. Тот прислонился к стене, хотел что-то сказать, но прикусил губу и опустил глаза. Сложно было представить бурю эмоций у него на душе, ведь Алекс винит себя за эти приступы, считает себя виноватым за то, что доводил когда-то сестру до нервных срывов своей зависимостью. — Так может к врачу? — спросил Вильям. Джонсон покачал головой. Алиса не доверяет врачам, а Вильям видно этого так и не понял. — Я уже столько раз ей говорил и затащить пытался, без толку, — вздохнул брюнет и раздраженно добавил, — Дура. — Алекс! — рыжий не терпел оскорблений. — Не кричи, — цыкнул тот, — Я заставлю её сходить к врачу. Разговор был окончен и брюнет уже собирался вернуться обратно в комнату, но Вильям не мог просто так его отпустить: — Из-за чего приступ случился? — Её завалили на выставке. Ни одну работу не приняли. Забив на запрет не курить в квартире Алекс открыл форточку и сел за стол, подпаливая сигарету. Вильям в это время пытался представить себя на месте подруги, которая так хотела попасть на эту выставку, потратила столько времени на рисование и в итоге получила отказ. Был бы на её месте Алекс, он даже не расстроился бы — просто пошел дальше. Но Ася как обычно приняла близко к сердцу провал и уже второй раз за месяц получила приступ. Это слишком много. — Просил же не курить, — вышел из раздумий рыжий, когда в нос ударил едкий запах табака и недовольно сморщился. — Просил же стучаться, — парировал друг. Вспомнив, зачем он позвал Алекса, Вильям решил все прояснить: — Тебе самому не кажется, что ваша с Асей близость неправильная? Неправильная? Джонсон чуть не рассмеялся и еле сдерживал улыбку. Вильям ещё так мало знает о них. Если простые объятия для него неправильные, то что он скажет, когда узнает о их бывшей любовной связи. Алексу оставалось лишь безбожно врать другу. — Нет. Я просто успокаивал её после приступа. — Я не слепой. Ты думаешь я не замечаю, как ты на неё смотришь? — не унимался Вильям. Вот тут Алекс опешил и удивленно вскинул брови: — Ты умом тронулся?! Мы о моей сестре говорим! — он уже сам поверил в свой актерский талант, — Вильям, это не Игра Престолов, усмири своё воображение! Друг медленно выдохнул и промолчал, решив не допускать ссоры из-за его необоснованных предположений. Он видел Алекса насквозь и как бы тот не скрывал своих чувств к сестре, Вильям давно заметил это необычайно трепетное отношение к Асе. — Ты прав, прости, — он поднялся и ушел в свою комнату, а брюнет остался один на один с сигаретой. Знал бы Вильям, насколько близок к правде. Если бы он смог понять Алекса, готового на все ради Алисы. Наверное, если бы она попросила убить кого-то, брат не думал бы ни секунды, а просто сделал это. Ведь он живет ради неё. Когда тот был на самом дне именно Ася подала руку помощи. Ночами, когда Ал не может уснуть, он мечтает уехать из города куда-нибудь в маленькую деревушку на севере Канады, где никто не сможет узнать о их родстве. Они бы жили в деревянном домике с большим окном в гостиной и грелись холодными вечерами у камина в объятиях друг друга. Ася бы рисовала горную красоту тех мест, делала свое фирменное капучино, а он подрабатывал на лесопилке и приходя с работы приносил подарки из леса. Он больше никогда не причинил бы ей боли, моральной или физической. Вернувшись в свою комнату, Алекс застал сестру за телефоном. Она как всегда обменивалась новостями с Нэнси. В голове брата промелькнула мысль, что Нэнси теперь двойной агент, работающий на Асю, но за пару смайликов с поцелуйчиками и обещаниями угостить кофе может разузнать интересующую его информацию. Усевшись на кровати и прислонившись спиной к стенке парень посмотрел на Алису, улыбающейся переписке с подругой. Теперь он понял, что имел ввиду Вильям про его взгляды. Почему Алекс сам раньше этого не заметил? Он слишком много смотрит в её сторону. Обычно на людях Джонсон это контролирует, но за этот год он так привык к своему соседу, что иногда не обращает на него внимания, и пялится на сестру в его присутствии. — Алис, я идиот? — Самый настоящий, — как всегда ответила на этот вопрос девушка и подползла к брату, присев на коленки напротив него. Обычно после этого вопроса Алекс начинает рассказывать причину такого вывода, но их разговор с кухни она прекрасно слышала, — Мне кажется рано или поздно он все поймет. Парень вздохнул и обнял Алису, притянув её к себе. Его уже не волновал Вильям, который снова может зайти в комнату. — Прости меня, за всё, — он хотел продолжить, но сестра приложила палец к его губам. Ещё немного и Ася бы снова расплакалась. — Ты уже извинялся. — она попыталась говорить спокойно, но голос все равно дрогнул, когда Алекс поцеловал пальчик у его губ и взял её ладонь в свою. В тишине было слышно шумное сбивчивое дыхание брата, который с трудом сдерживал себя: — Нам стоит купить вторую кровать.