***
Стоя в подтрибунном помещении, Юлий уже слышит оглушающие крики, свист, скандирование. Сердце подстраивается под тяжёлый топот ног трибун. Каждый удар, словно звон медного колокола, эхом отскакивает в голове и разносится по всему телу. Мимо него проходит арбиторский состав. На них нейтральная чёрная форма, невысокие бутсы, не закрывающие лодыжки, и короткие шорты. Среди других помощников мелькает фигура главного рефери — Никиты Гридина — судьи всероссийской категории. За ней кроется большая работа и требования: неоднократное судейство соревнований в разных должностях, обладание в течение двух лет первой категории, своя собственная карьера футболиста за плечами. Других рефери Юлий не знал. Гридин замечает Юлия среди других игроков, неспешно подходит к нему и протягивает руку. Юлик пожимает ладонь в ответ, слегка покачивая. Они уже далеко не первый раз встречаются на поле, под его судейством Онешко сыграл много матчей. В профессионализме Никиты он уверен, за всё время он не дал повода усомниться в этом; футболист часто удивлялся честности и рассудительность судьи, сообразительности и скорости реакции на любые действия. За всё время своей карьеры футболиста, играя за разные клубы, Юлик понял одну вещь: у некоторых арбитров есть одна проблема — они знают правила игры, но совершенно не понимают самой игры. Но Никита был одним из тех, кто не попадал под это описание. Гридин отходит от него к другим рефери, в последний раз обводит глазами всех игроков, что-то быстро шепчет второму арбитру, желает всем хорошей игры и первый выходит на поле. — Ни пуха, ни пера, — произносит Вова, постучав Юлия по спине. — К чёрту, — полушёпотом отвечает Онешко и со всей командой выходит на поле.***
Стадион на мгновение замирает, словно задерживая своё дыхание, и взрывается новым шквалом воплей болельщиков, стоит им увидеть вышедших на футбольный газон игроков. Трибуны оживают с новой силой. Болельщики встают и одаряют поле новой волной криков, приветствуя судей и команды, сходу оглушая футболистов. Стадион был полностью заполнен людьми. Зрители поддерживают игроков. Среди потока гула можно различить фамилии фаворитов. Люди отчётливо скандируют: Кулич, Ермаков, Кашин, Онешко и Тушенцов. Тысячи глаз неотрывно следят за каждым их движением. В глазах пестрели яркие фанатские майки, шапки и шарфы с названиями команд. Взлетели вверх красочные баннеры и плакаты. Барабаны и дудки заиграли свою песню. Стадион ожидал начала. Молодая трава незаметно приминалась под шипами бутс Онешко. Он за пару шагов преодолел расстояние между газоном и настилом и решительным шагом направился к своим товарищам, занимая место в конце колонны рядом с Данилом. Команда построилась для памятного фото, и Юлику пришлось натянуто улыбнуться выученной улыбкой в камеру. Его взгляд устремился в небо. Голубая недосягаемая высь возвышалась над ним. Эта бездонная синяя глубина была приветливо светлой с безмятежными пушистыми облаками. Хотелось окунуться, нырнуть в нее, почувствовать легкость и свежесть полета. Одними губами он шепчет «Помоги» и обводит карими, при ярком свете чуть карамельными, глазами футбольную арену. Глаза сами наткнулись на фигуру бело-синего нападающего, с капитанской повязкой на левой руке. Он что-то шептал рыжему Кашину, кивая головой в сторону Юлика, потом, обведя его глазами снизу вверх, надменно улыбнулся и, словно ни в чем не бывало, направлялся к центральному кругу. На ярком элементе экипировки — футболке — был выведен шестьдесят шестой номер. Чуть выше чёрными буквами красовалась фамилия — Тушенцов. Белые гетры обтягивали рельефные ноги, позволяя Руслану чувствовать каждую мышцу. Под ними, приглядевшись, можно увидеть щитки, точно повторяющие голень. Он подходит к Гридину и остальным судьям, пожимая каждому руку. Капитан бело-синих был на голову выше Никиты, ему приходилось пригибаться, чтобы слышать арбитра. На шее была набита летучая мышь. Легко кивая головой на объяснения Никиты, она крыльями повторяла его движения, словно силясь вот-вот взлететь ввысь. Тушенцов на пятках разворачивается, выступами бутс ероша траву, и уходит к Паю, помогающему Куличу растянуться. — Юлик, хей, — тихо прошептал на ухо Онешко Данил. — Всё хорошо? Что с тобой? — Все хорошо, Дань, не переживай, — уверенно ответил Юлий, с интересом наблюдая за тем, как спустя пару минут команды строятся для приветствия. Одиннадцать игроков команды соперников ровной цепочкой направляются к ним. Первым к Онешко подходит Стефан. Четырнадцатый номер, их лучший хавбек, здоровается с Юлием, проходит к Ермакову и остальным игрокам красной команды. Следом с девяносто шестым здоровается Кулич. Илья пожимает ему руку, улыбается правым уголком губ и на его щеке появляется небольшая ямочка. Форвард красно-белых рад видеть и инсайдера противников — восемьдесят восьмой номер, Данилу Кашина. В его глазах играют искорки, разлетающиеся по лицу брызгами веснушек. Даня приветливо кивает Онешко и проходит дальше. Тушенцов был последним. Он спокойно направился к Юлию, равняясь с ним. Взгляд карих, цвета сосновой смолы, почти тёмных глаз застыл на лице Онешко. Он изучал, вонзал его ножами в каждую мелочь на лице: небольшой шрам над бровью, родинку около глаза, мелкую вмятинку на лбу от какой-то царапины. Руки касаются друг друга. Руслан чуть сильнее нужного сжимает ладонь, легонько нажимая ногтем большого пальца на костяшки. Юлик ощущает, как, прежде чем отпустить руку, Тушенцов издевательски проводит пальцами по запястью, оглаживая кисть. Зрачки Онешко сразу расширяются, он вздрагивает и стремительно отдёргивает руку, отходя на свою позицию. Чувства обостряются. Он чувствует аромат мокрой травы, которую поливали перед игрой для лучшего скольжения мяча, лёгкий запах чьих-то новых резиновых щитков. Видит, что от топота трибун плескается минеральная вода в прозрачных бутылках. Лишь только шум не становится громче, наоборот, он затихает, становится беззвучным. Тишину разрывает громкий свисток судьи. Игра началась.***
Футболисты каждой команды были настроены на победу. Игра началась с мощных атак бело-синего клуба, но вскоре, благодаря Данилу, красные сумели завладеть мячом. Гости ушли в глухую оборону и отвечали только редкими контратаками. Они бегали по полю, стараясь увести мяч у соперника, словно их силы не были ограничены. Трибуны буквально взрывались от переполняющих эмоций. Приняв грудью мяч, Вова мгновенно послал его в бок на Дениса — молодого парня, который играл третий матч в основном составе красно-белых. Онешко громко выругался, когда понял, что девяносто девятый не успеет. Успешно перехватив мяч, Кулич лишил соперников шансов оказаться в пределах штрафной. Илья стремительно входит в зону, ловко обводит защитников и бьёт по мячу. Он ударяется о перекладину, отскакивает и попадает в сетку ворот. Болельщики застыли на несколько секунд, чтобы убедиться в том, что команда на верном пути к победе, и спустя одно мгновение трибуны дрожали от радостных криков людей. Гридин утвердительно качает головой, сообщая о том, что мяч засчитан. Тринадцатый номер с разбега проезжается коленями по траве и его тут же подхватывают Тушенцов и Кашин, к ним присоединяются и другие игроки. 1:0 Юлик старательно бегал по полю, всеми силами пытаясь получить мяч для своей команды. Дыхание окончательно сбилось, лёгкие горели, во рту пересохло, а ноги вот-вот обещали подкоситься. Такого темпа игры красная команда не ожидала и всеми силами старалась держать его. Хотелось рухнуть прямо посреди поля и просто отдышаться. Но фигура Руслана, ведущая в сторону их ворот мяч, не позволяла этого сделать. В своей излюбленной, собственной манере он входит в штрафную и ударяет по мячу. Сердце Юлия пропускает удар, но через секунду стон облегчения вырывается из его груди, когда он видит, что Тушенцов мажет, попадая в правую штангу. Воспользовавшись мимолётной растерянностью шестьдесят шестого номера, он заслоняет его собой, принимая пас от своего вратаря и уводит мяч от ворот. На мгновение останавливается, обводя товарищей глазами, ища открытого игрока для пасса. Все фланги были прочно закрытыми бело-синими. Выход был один — вести одному. Закрывая корпусом мяч от Пая и, обманным финтом обведя его, Онешко оставил позади их защиту. Он хотел сходу пробить по воротам, но вдруг адская боль сковывает всё тело и он падает на поле, впечатываясь в траву чьим-то телом. В отчаянной попытке защитить ворота от врага, наплевав на правила, Руслан бьёт Онешко в голеностоп и, не удерживаясь, падает на него. Крик Юлия тонет в неодобрительном свисте и улюлюканье толпы. В глазах нависшего над ним капитана улавливается сожаление и раскаянье. Тушенцов мягко упирается лбом в висок Юлика, бархатно шепча, пытаясь отвлечь красного игрока от боли. Руслан шумно выдыхает и горячее дыхание обжигает открытую шею футболиста под ним. Боль резко отпускает, уходит втростепенным персонажем на второй план. Разум Онешко окутывается тонкой, мутной дымкой, и он хочет, чтобы Тушенцов повторил это ещё раз. Форвард сильнее прижимается к капитану противников и еле ощутимо касается его бедра. Не отрывая глаз от Юлика, Руслан мягко провёл носом по его щеке, успев до того, как Ермаков оттолкнул его от товарища. Кашин малосильно ударил Данила в плечо, заводя того для драки и защищая честь своего капитана. Тушенцов быстро одёргивает его тихим, но твёрдым «Кашин, не смей» и встаёт с травы, отряхивая руки. — Играть с оборонительным противником так же паршиво, как заниматься любовью с деревом, — сквозь зубы бросает Руслан, сплёвывая около ног Онешко, и уходит к своей команде, бросая короткий взгляд на красно-белого пострадавшего. Судейский свисток разносится над газоном, заставляя всех присутствующих арены замолчать и обратить своё внимание на Никиту. Гридин подходит к Юлику, вжимающего руку в место ушиба. Он вопросительно смотрит на него, ожидая ответа на немой вопрос. Данил помогает встать Онешко, и Юлий, покрутив в воздухе пару раз голеностопом, утвердительно кивает. Судья вытягивает на уровень плеча руку, опускает ладонь вниз и указывает в сторону ворот бело-синих — быть пенальти. Никита показывает Руслану на скамейки, и он, понимая без слов, отправляется с поля. Никто не смеет оспаривать решение рефери, и судья отправляется устанавливать мяч для броска. Прихрамывая и слабо заваливаясь на ушибленную ногу, Юлий подходит к мячу. Быстро примеряет свои возможности и делает пару шагов назад. Табло начинает отсчитывать последнюю минуту первого тайма. Никита быстро смотрит на наручные часы и коротко свистит, разрешая форварду бить. С небольшого разбега Онешко бьёт в дальний левый угол, разведя мяч и вратаря, пробивает. Гридин показывает, что мяч засчитан, берёт свисток и продолжительно свистит. Первый тайм окончен. 1:1***
Свисток завершения первого тайма заставил облегчённо выдохнуть красно-белых. Им нужен был отдых. Они не привыкли держать такой темп. Время тянулось слишком долго, и с каждым новым ударом бело-синих по воротам, красиво спасённых голкипером, футболисты умоляли таймер срабатывать быстрее. Атаки сменялись одна за другой, но счёт на табло не меняли; они не успевали вернуться на позиции после отражённых ударов; пассы становились более необдуманными и неосторожными. С каждой минутой красные сдавали позиции. Юлик как можно быстрее рванул в раздевалку, по пути хватая бутылку с водой. Делая глоток, он прополаскивает рот и сплёвывает на зелёную траву. По привычке облизывает пересохшие губы и слабо прикусывает нижнюю. Он сходит с газона, заходя в подтрибунное помещение, и выливает остатки воды на голову. Полупрозрачными, словно шифоновыми, лентами вода стекала по лицу. Полом футболки Онешко вытирает её вместе с потом, как сталкивается с кем-то, врезаясь ему в спину. Быстро опуская элемент формы, Юлий видит перед собой Руслана и Никиту, который, обильно жестикулируя и рисуя на планшетке, что-то объяснял капитану соперников. — И в следующий раз ногами так не махай, не кордебалет танцуешь, — напоследок говорит Гридин, стуча шестьдесят шестого по плечу, и, проходя около Юлия, тормошит красно-белому волосы в поддерживающем жесте. Онешко провожает рефери взглядом. В чугунной голове мелькает навязчивый вопрос: будет ли Тушенцов ещё играть в этом матче? Почему-то от глупой мысли о том, что во втором тайме Юлий не увидит на поле высокую фигуру бело-синего капитана, в области сердца что-то болезненно сжималось. Как на старом проекторе, перед глазами один за другим сменялись кадры нависшего над ним Руслана. Душа рвала и метала, болезненно кровоточила, молила глупые надежды в храме на крови, лишь бы зачем-то видеть на поле футболку с шестьдесят шестым номером. Под настилом становится тихо. Руслан слышит тяжёлое дыхание Юлика, пытающего отдышаться после трудного тайма. Его грудная клетка ритмично поднималась и вскоре мягко опускалась вниз. Хрупкие веточки рёбер повторяли какую-то свою, непонятную Тушенцову, амплитуду движения. Рассматривая тёмный силуэт девяносто шестого, взгляд цепляется за спущенный красный гетр. — Сильно? — тихо спрашивает Руслан, аккуратно притягивая Юлия за локоть, заставляя развернуться форварда к нему. — Ты выйдешь? — сорвался с губ Онешко вопрос, крутившийся на его языке, раньше, чем он успел его обдумать. Голос звучал робко, по-детски невинно. Как-то порывисто, с нотками надежды в нём. Непонятное переживание бегало по венам, так откровенно проникая в организм и дурманя голову. Онешко неожиданно делает маленький шаг к Тушенцову, словно подтолкнутый кем-то в спину, и прижимается к его груди, носом упираясь в тёплую шею, постепенно вдыхая лёгкий аромат кожи. — На пятьдесят седьмой минуте, — негромко отвечает Руслан, нежно проведя носом по макушке форварда. — Тренер не рискнул выпускать в самом начале. Капитан слегка поправляет смятую руками футболку девяносто шестого, бережно разглаживая появившиеся складочки. Слишком сильно, неосторожно тянет край красной синтетики вниз, открывая тонкие ключицы. Секунду медлит и мягко касается хрупких косточек губами. Тёплыми поцелуями проходится по тонкой коже, поднимается немного выше и чутко прикусывает кадык. Шум стадиона глухим эхом отскакивает от стен, но всё что слышит Руслан — это рваные выдохи Юлика, старающегося всё больше выдвинуть плечи вперёд, оголяя острую ключицу. Руки Тушенцова приподнимают форму, сцепляясь крепким замком на талии. Сгибая пальцы, еле ощутимо оглаживает подушечками спину. Не спеша прокладывает дорожку к уху, деликатно кусая мочку, но не делая больно. Щекой чувствует, как Онешко нервно сглатывает, покрываясь мурашками, и тихо хныкает. Юлий решился первым. Он аккуратно протянул руку, убирая непокорную прядь шатеновых волос, спадающую на влажный лоб Руслана. Ожидание прикосновения к его желанным губам заполняло сознание, перед которым меркло все: и обида, и недоверчивость, и стыдливость. Сухие, но горячие губы красно-белого едва коснулись ждущих поцелуя губ капитана. Легкое касание, как проба на вкус. Быстро облизав губы, убирая неприятную сухость, снова целует бело-синего. Руслан подхватывает Юлия под бёдра и прижимает к стене, пока сильные ноги скрещиваются на пояснице. Онешко перемещает руки на его щёки, чувствуя тепло кожи, греющие ладони. Пальцы ощущают жар румянца, зарождающегося где-то в глубине желания и предвкушения. Тушенцов сильнее сжимает бёдра Юлика и тот размыкает под его напором стиснутые зубы. Пройдясь по его губам, чувствует их атласную упругость. У форварда губы горячие и страстные, хочется ощущать бархатные прикосновения ещё и ещё. Слегка раздвигая их, Руслан проникает внутрь. Язык настойчиво, бесстыдно скользнул по деснам, жемчужным зубам, долгожданно встречаясь с языком Онешко. Юлий сначала старался убрать свой, давая пространство гостю, но потом робко коснулся его своим. Лаская друг друга, они сплетались, выталкивая и проникая изо рта в рот, вызывая желание и страсть в душах целующихся игроков. Снова и снова чувствуя, как оживают от прилива горячей крови губы, слитые в простом касании — поцелуе. Поцелуе, в котором не важно кто доминирует — сейчас они не на поле. Не важно, кто кого целуя, жадно вбирает в себя губы другого, приминая их, отдаваясь всей сущностью этому поцелую. Когда в порыве горячей искры Тушенцов кусает нижнюю губу, и на ней тут же появляется алая бисеринка крови, которую он быстро уберёт, обводя влажным языком контур розоватых губ. И Юлик уже забыл про боль в ноге. Забыл, что перед ним капитан команды соперников. А только обнимал, прижимаясь, лаская его широкую сильную спину. Стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его таком нежном теле. Приподнимая кончиками пальцев лицо Руслана, для удобства, и чувствуя наглые руки на своих ногах, в сердце зарождалось новое и никогда неизученное им чувство, но такое приятное и горячее, что полностью поглощало разум. Тушенцов бережно ставит Онешко на пол, словно Юлик — хрупкое стекло, а не один из лучших нападающих красного клуба. Руслан запускает пальцы в густые волосы, слегка протягивая недлинные локоны брюнета. Чуть наклонив голову, капитан в последний раз оставляет невесомый поцелуй в уголке губ, мимолётно, как и на поле, трётся кончиком носа о нос Юлия и отрывается от форварда, скрываясь за тяжёлой дверью раздевалки бело-синих.***
Очередная атака второго тайма всё больше набирала обороты. Игра в мелкий пас переросла в массивное наступление. Приняв мяч вблизи центрального круга, Денис, успев быстро развернуться, не снижая скорости, ворвался в штрафную Кулича и попытался пробить. Мяч, отбитый от ноги Ильи, выскочил за пределы зоны, но был тут же подхвачен Ермаковом. На скорости обведя Стефана, Данил снова стремительно ворвался в зону соперников и с размаху ударил по сфере. Отчаянно прыгая в правый угол, голкипер успевает отбить мяч, но, отрекошетив от перчаток назад, он всё-таки залетает в сетку. Стадион задрожал от топота людей. Трибуны с новой силой зашумели от радостных криков людей. По заполненным местам прошлась красно-белая волна из поднятых вверх флажков и шарфов. Как гимном успеха, гордо зазвучали барабаны и дудки, подхватываемые скрежетом палок-стучалок. Вратарь в сердцах пнул стойку ворот, падая от безысходности на колени и фактически не видя ничего перед собой от тягучей обиды. Пай присел рядом на корточки, тихо хлопнув голкипера по спине, говоря: — Нестрашно. Ещё есть время. — Ага, долбанного времени пока хватает, — буркнул Кулич, выливая холодную воду на осветлённые волосы и отдавая бутылку в протянутую руку Стефана. Бело-синие косо, иногда чуть слышно прыская смехом, смотрели на красного от злости Кашина. Даня, со всей присущей ему горячностью, что-то яростно старался доказать Гридину. Никита стоял с безучастным лицом и устало потирал ладонью лоб, явно пропуская мимо ушей настойчивые крики восемьдесят восьмого игрока. Подождав пока инсайдер бело-синих закончит, судья разворачивается к нему спиной, давая ясно понять, что ему всё равно на гневные высказывания нападающего полузащитника, отходит в сторону и указывает на центр поля, разрешая развести мяч от туда. 2:1 Онешко стремительно бежал вперёд, прижимая соперников к своим воротам, стараясь прорваться сквозь защитные редуты, стоящие чуть ли не насмерть. Не зря их защита слыла лучшей — парни прекрасно знали свою роль на поле. Юлику совершенно не давали свободного пространства в центре. Левый фланг был занят проклятым пятым номером — светлым пареньком Егором, имя которого форвард узнал на перерыве от Вовы — который моментально пресекал попытки прорвать оборону со своей стороны. В порыве азарта атаки, бело-синие футболки слились перед глазами в одно пятно, и Юлик не сразу заметил появившегося в игре Руслана. Приняв грудью мяч от Егора, Тушенцов попытался прострелить в штрафную, но, лишь имитируя удар, шипами скользнул по траве, вырывая наконечниками пучки растения, обманывая защитников красных. Вовремя успевший к нему Кашин, в красивейшем прыжке снял мяч с ноги капитана и устремился к воротам соперника. Вся команда бело-красных игроков кинулась за ним. Даня, быстро пробежав вдоль линии разметки, отдал мяч на Пая, который, просочившись между Онешко и Ермаковым, вошел в штрафную и вернул его восемьдесят восьмому. Но подбежавший Вова резким движением скосил Кашина. Звук свистка останавливает игру. Гридин кратко переговаривается с другим арбитром, бегающего по бровке газона, и указывает на Вову с Даней, обозначая место свободного удара. Онешко не успел оглянуться, как команды заняли свои места около их ворот. Удар собирался производиться из пределов штрафной площади, и Никита разрешил игрокам защищающейся команды установить «стенку» на линии ворот. Вратарь кратко оглядывает собравшихся игроков, выявляя бомбардиров в составе команды-соперника, вспоминая их манеру действий на поле, излюбленные дистанции для ударов, а также силу, точность и способы нанесения ударов. Он быстро встал у ближней стойки ворот, мысленно проведя от себя к мячу прямую линию, и в девяти метрах от мяча указал встать на ней Денису; Ермакова, Вову и самого Юлика пристраивает к внутренней стороне поля. Сам же занимает позицию в воротах между внешней стойкой и ближним к нему партнером, стоящим с внутренней стороны так, чтобы непременно видеть мяч и бьющего Данила. Бело-синие игроки рассредоточиваются около них, стараясь не реагировать на ложные маневры соперников, пытающихся спровоцировать игроков на драку. Через пару минут к ним в строй направился Руслан. Он филигранно обходит футболистов защитной стенки, стараясь сам никого не задеть, предупреждения от судьи ему сейчас не нужны. Огибая Дениса, девяносто девятый как следует цепляет капитана плечом. Тушенцов гортанно рычит, но только проходит мимо него и становится впереди Онешко. Ожидаемого эффекта выходка Дениса не возымела. Руслан ощущал на своей спине знакомый горящий взор Онешко, который жег даже на расстоянии. Тёплая рука, с чернильными рисунками богов, потянула его назад, и он, не сопротивляясь, сделал шаг к ней. Тушенцов еле ощутимо наступил на носок бутс Юлика, но тот быстро убирает ногу, подвигаясь в сторону и ровняясь с капитаном. Горящая от длительного бега щека форварда соприкасается с ухом Руслана, и он слышит успокаивающий шёпот: — Тише, Русь, тише. Успокойся. Всё будет хорошо. Тушенцов полубоком повернулся к Онешко. В тёмных зрачках он не увидел ничего такого, что могло бы навлечь на мысль о насмешке или издевке. Взор Юлика был спокоен, лишь на дне карих глаз плескалось какое-то неясное чувство, от вида которого приятно царапало сердце. На рубиновых губах светилась искренняя, ярче любого солнечного зайчика, улыбка. Среди мелких складочек губ выделялась запёкшаяся бусинка крови, оставленная после поцелуя. Малиновые щёки сильно отличались от фарфоровой кожи, словно нападающий бело-красных не жалея натёр их свеклой. Растрепанные волосы маленькими водопадами спадали на лицо, заставляя Онешко трясти головой из стороны в сторону, скидывая их с лица. Вид такого невинного Юлика, так похожего на одного из тех чернильных богов на коже, вызывал у Руслана какое-то непонятное чувство, которому он ещё не мог дать название. О том, что выполняется свободный удар, Никита сигнализирует поднимая вертикально вверх одну руку и ждёт момента, когда удар будет выполнен и мяч коснется другого игрока или выйдет из игры. Даня, с привычной ему вальяжностью, подошел к мячу, сделал три шага назад и с ходу скосил сферу пяткой. Все игроки прыжком сорвались с места. Мяч как будто завис над полем, отказываясь подчиняться земному притяжению. Руслан, среагировав раньше Юлика, резко подпрыгивает и отбивает макушкой посланный в их сторону мяч. Вратарь стремительно делает выход за линию, но мяч опускается за ним в дальний угол ворот. Товарищи по команде кинулись поздравлять Тушенцова и Кашина, запрыгивая им на спины, чуть не сбивая рослых парней с ног. Руслан искоса глянул на Юлика, ожидая встретиться с полными обиды и разочарования очами, но увидел, что форвард по-детски солнечно улыбается. Мимолетно, но ошибиться было невозможно. Юлик был чем-то странно доволен, и Руслану казалось, что он слышит тихий треск невидимых искорок счастья Онешко. 2:2 Подбадривающие крики болельщиков ещё больше заводили и без того неспокойных футболистов. Незамолкающий рев болельщиков подстегивал играть до победного конца, невзирая на усталость и ноющие от постоянных срезов ноги. Атмосфера накалилась до максимума. Секунды разбивались с молниеносной скоростью. Все закрутилось в тугой клубок азарта и бешеного адреналина. Динамика матча всецело захватила каждого. Бело-синие продолжали безжалостно давить красных, будто на последнем дыхании, команда поставила себе цель дожать ещё один гол. Они неторопливо разыгрывали мяч, медленно продвигаясь вперед с использованием большого числа разнообразных передач мяча — не только вперед, но и назад, поперек поля. Такими действиями игроки предполагали выискать новые слабые места в обороне противника и создать условия для успешного единоборства или неожиданного выхода атакующего на ударную позицию, а также для того, чтобы сбить темп игры, сохранить контроль над мячом и выиграть время. Пай, для успешного осуществления позиционного нападения, умело создал оперативный простор, а успевшие Илья с Русланом быстро составили численный перевес над противником на участке поля. Эффективно тройка стала использовать взаимодействия между собой и начала реализовать достигнутое преимущество. Кулич перевёл мяч из зоны защиты в зону нападения, Руслан занял позицию, принимая пас и передавая мяч дальше на готового Стефана, быстро завершающего атаку сильным ударом по воротам. Счёт на табло не меняется и по стадиону разносится неодобрительное скандирование. Юлик непонимающе поворачивается к судье. Никита стоял рядом с боковым арбитром, сигнализирующего с помощью флага о нарушении правила. К ним уже подходили Илья, Стефан и Руслан, который явно был раздражён этой ситуацией. — Положение вне игры? — заинтересованно спросил Онешко у подходящих к нему Ермакова и Кашина. — Да вроде бы не было, — пожал плечами бело-синий и присел на траву, подогнув под себя ноги. — Кто их разберёт. Они получше нас видят, — отрешённо ответил шестьдесят девятый номер, поправляя спустившийся гетр, и Юлий с Кашиным согласно кивнули. Стадион замер в ожидании. В воздухе повисло скользкое волнение, тяжёлым осадком скапливающее внутри. Несвойственная стадиону тишина звенела в ушах. Юлик слышал удалённый спор бело-синих игроков с арбитрами. Для Онешко, среди многочисленного ассортимента голосов, ярко выделялась хрипловатая мелодия слов Тушенцова. После недолгого обсуждения Руслан поворачивается к Кашину, замечая рядом с ним Юлия и Данила, разводит руки в стороны и с нервной усмешкой двигается к ним. — Офсайд, — поясняет капитан, опираясь рукой на плечо Юлика. — Вратарь покинул линию ворот при стандартном положении, и на линии остался только один защитник. А Стефан получил мяч за голкипером. — Будет наказание? — поинтересовался Кашин. — Нет, Гридин не стал назначать. И на этом спасибо, — усмехнулся Тушенцов, смотря на табло. Двенадцать с половиной минут до конца матча, а счёт остаётся прежним. 2:2 Последние минуты второго тайма абсолютно лишили футболистов времени думать о тактике в привычном за последние часы контексте. Именно они стали по-настоящему тяжёлыми и напряжёнными. Хотелось быть на каждом клочке поля, делать всё, успеть то, на что не хватило уже прошедшего времени. Пара шикарных сейвов для обеих сторон не принесли результата, а только раззадорили ещё сильнее. Игроки порой сносили друг друга довольно грубыми подкатами. Устные замечания, громкие крики от Никиты, не меньше фанатов переживающего за исход матча, звучали через каждые пол минут. Юлий непроизвольно напрягался, когда Руслан кулем валился на траву, корчась от боли. Но тут же вскакивал, лишь губами беззвучно шепча «Я в порядке», и опять включался в сражение с игроками красных, с уверенным чувством, что Онешко понимал его. Команды бесновались. Голкиперы, силясь перекричать сошедшие с ума трибуны, давали установки игрокам. Внутри горел неукротимый огонь и вместе с ним холодное опасение пропустить мяч в свои ворота. Размытые от грязи цвета белых, синих и красных футболок сливались в единую палитру. Ещё чуть-чуть оставалось до взрыва накопленных эмоций. Гридин останавливается в центре поля, поднимая руки к небу, по одному сгибает пальцы, начиная обратный отсчёт. Десять, девять, восемь. Болельщики поднимаются с мест, начиная отсчитывать секунды с Никитой. Семь, шесть, пять. Руслан борется с Юликом за лидерство над мячом. Четыре, три, два. Наплевав на всё, они вдвоём бьют по мячу, выводя его за пределы поля в аут. Один, нуль. Протяжный свист арбитра и громкое пение всей арены. Незабываемая мелодия гремела над футболистами. Тысячи человек, болельщиков разных клубов, пели в едином порыве любовь, поддержку и уважения своим бойцам. Ничья, с ценой победы. Матч окончен.***
Юлик устало падает на траву. Перед ним снова открывается необъяснимое притяжение бездонной глубины неба. Оно ласково-голубое, с белыми перинками облаков, плывущих к горизонту. Ему кажется, что эти бескрайние ярко — синие глаза природы подмигивают с высоты, поздравляя с окончанием игры. Онешко долго не сводит взор с манящей синевы, она чарует какой-то своей запретной магией, заставляя форварда расслабиться. Девяносто шестой неслышно произносит «Спасибо», почему-то уверенный — его слышат. Искреннее счастье билось в голове Юлика наперебой с нескончаемой радостью. Красно-белые смогли, они не ударили лицом в грязь. Выстояли несмотря ни на что и дали достойный бой сильнейшему клубу. Дружеское похлопывание по спине и плечам от Вовы, теплые рукопожатия от Данила, искренние улыбки от Дениса. Онешко сбился со счёта всех тычков и поздравлений, которые лились со всех сторон и каждого игрока, забывшего о какой-то вражде сразу после финального свистка. Ожидание знакомого трепетного касания одного капитана буквально заставляло трястись и покачиваться с пятки на носок, походя на небольшую лодочку в шумном море. Егор… Стефан… Илья… Даня… Но его нет. Он не подходит к нему. Подходя со спины, Руслан дарит Юлику чуточку большее, чем внимание — объятье. Казалось бы, это всего лишь легкое, ни к чему не обязывающее прикосновение друг к другу. Но именно сейчас Онешко чувствует себя счастливым от того, что он рядом. В этот момент внутри проявляется самая тонкая нежность души. Юлик максимально приближается Тушенцову, отдавая ему тепло своего тела. Их сердца находятся на одной линии и создают непрерывную волну вибраций, соединяющейся в мощный защитный обруч, который помогает им чувствовать себя увереннее, нужными друг другу. — Обнимай меня, Русь, так почаще, – простодушно бормочет Юлий. — Мне будет казаться, что ты любишь меня. — Тебе не будет казаться, Юлик. Тебе и сейчас не кажется. — Руслан заметил как глаза, так внезапно запавшего в душу Юлия, стыдливо прикрылись опахалом ресниц на опускающихся веках. Тушенцов нежно коснулся губами прикрытого века, чувствуя под ними пушистые реснички. — Эй, Руслан! — вдруг окликнули капитана знакомые голоса Ильи, Дани и Стефана. — Тренер собирает всех в гостевой раздевалке. Не хватает только тебя. — Иди, капитан, тебя ждут, — непривычно спокойно сказал Юлик. Он выглядел усталым, но довольным. — В серии ещё много матчей, обязательно вскоре встретимся. Хотя, надеюсь, намного раньше, — Руслан легонько поцеловал родинку на щеке и побрёл в сторону навесов; напоследок оглянувшись, машет Онешко рукой и скрывается в подтрибунном помещении. И Юлик не против выигрывать в каждом матче, лишь бы только видеть на одном поле рядом с собой бело-синюю футболку с номером шестьдесят шесть.