Во все тяжкие

С чего бы начать? Наверно, с того момента, как я понял, что являюсь омегой, что было для меня просто высшим уровнем шутки природы. Ведь в садике я достаточно удачно ухлестывал за милыми девочками, которые наверняка выросли бы теми еще милашками. Конечно, не понимая того, что в будущем я мог бы таскать этих крошек в свою постель. Мои ухаживания были подпитаны абсолютно невинной мыслью о том, что я джентльмен (отец на досуге объяснял мне, что это такое и с чем это едят) и куда сильнее этих прекрасных дев. На выходных со мной остался отец, и когда он задремал, я решил искать приключения самостоятельно. Достав с полки пульт, куда его по привычке закинул папа-омега, я включил телевизор. Довольно интересная телепередача об анатомии человека смогла увлечь меня. Я узнал, куда уходит еда, попадая мне в рот, и как она оттуда выходит. Когда в углу экрана появился значок «12+», я злорадно посмеялся и сделал звук тише, чтобы отец не проснулся и не поймал меня на постыдном (как мне тогда казалось). Женский голос начал рассказывать разницу между женщинами и мужчинами, и когда пришел черед поведать юным умам о том, что же такого есть у мужчин-альф, чего нет у мужчин-омег, я оживился. Я твердо был уверен в том, что нагибать в будущем буду я, а не меня. — Альфы имеют небольшой бугорок на кончике полового органа, который называется крючком. Во время сцепки он соединяется с внутренним крючком омеги, и тогда… На этом моменте я побежал в туалет, чтобы посмотреть на свой член. Конечно же я не осматривал его, когда ходил в туалет, а потому хотелось убедиться в том, что я альфа. Щелкнув замком на двери туалета, я уже предвкушал, как суну руку в трусы и нащупаю прекрасный признак своего превосходства над другими. Вот только палец скользнул по абсолютно гладкой головке. Я попробовал еще немного. Когда мне надоело, я решил уже пройтись глазами. Никакого крючка на моей пипиське и в помине не было, и тогда в голову пришло осознание… Чтобы убедиться в ужасной мысли, мне надо было нащупать внутренний крючок, но как сунуть палец в жопу я не мог понять. Тогда я ворвался в комнату к спящему отцу и начал будить его. Подорвавшись от моего крика с постели, он уже хотел было ломануться за ружьем, спрятанным в специальном шкафчике, но я повис на родителе безвольной куклой и не дал тому двинуться с места. — Скажи честно, кто я? — спроси я его, сдерживая слезы обиды. Отец уставился на меня, пытаясь расшифровать такой сложный вопрос, но по лицу было видно, что адекватного ответа взрослый найти не в силах. — Что ты молчишь? Я что, правда омега?! — Бекхен, — контужено выдохнул отец, — ты не знал? Мир рухнул. Мое эго ускользало сквозь мои маленькие пальчики, словно песок, и я просто упал на пол и уставился в потолок. Нагибать все же будут меня. И первой нагнула меня жизнь. — Тебе надо с ним поговорить, — шептал отец пришедшему омеге. — Он кажется подавленным… — Из-за чего? — Из-за того, что он омега. Папа вошел в мою комнату. Пока я предавался депрессии, он гладил меня по голове и говорил, что принес мороженое, что завтра погода зашибись, что отец даже получил выходной и можно сходить в зоопарк. Я не оценил его попытки подкупить меня едой, погодой и диким зверьем. Я просто хотел услышать, что отец дебил, что пенис у меня просто странный, но по природе своей я все же альфа. — Дорогой, омегой быть не страшно… Зря. Ой, зря ты это тогда сказал. Я развернулся к папе с красным лицом, со слезящимися глазами, готовый вот-вот взорваться фонтаном, фейерверком пиздеца. Бесконечным ором разочарованного в жизни человека, в конце концов! На кухне отец с первыми моими децибелами схватился за голову и достал бутылку пива, которую думал открыть перед сном. Но на этот момент она была все-таки нужнее. — Исин, надо что-то делать, — папа вошел в кухню и с пониманием посмотрел на бутылку пива. — Чунмен-а, я его понимаю… — Скажешь это ему, и можешь попрощаться с головой, — зло зыркнул на мужа папа. Тогда Исин решил проявить всю свою отцовскую сообразительность. Просто взяв орущего меня с постели, он притащил меня на кухню и поставил передо мной огромную коробку конфет. Конфеты были сильнее моего желания пускать воду из глаз и слюни изо рта. А тот факт, что Чунмен хранил их для своего друга дяди Су, сделал эти конфеты воистину богическими. Вот только теперь эти чертовы конфеты закрепились в моем сознании как способ успокоиться. И если кто-то решает сделать из принесенных жизнью лимонов лимонад, я решаю просто скушать конфет. Я даже назвал эти конфеты конфетами боли. Тогда я задумался, как можно отомстить жизни? К сожалению, эта абстрактная сука была непобедима. Если только ядерным оружием, которым моя семья не располагала. Я решил быть крутым, что-то вроде Олдбоя, но чтобы долго в одной комнате не сидеть. Я потребовал, чтобы меня записали на хапкидо. Все детство я получал удовольствие от того, что валил чертовых альф на пол, придавливал их и спрашивал, кто же здесь слабый пол. Второй раз жизнь нагнула меня в выпускных классах, когда пришла течка. Я был похотливым засранцем, который не мог отвести глаз от альф. Хорошо хоть, что моя нелюбовь к альфам была сильнее, и я просто позорно дрочил в душе. В университете я был на вес золота, потому что на технические специальности поступали в 99% случаев альфы. Каково же было разочарование этих ботаников, когда я красиво отшивал их ногой по лицу. А еще я просто обожал робототехнику. Мечтал сотворить что-то эдакое. Поэтому из своей комнаты сделал мастерскую, чем не порадовал Чунмена. Исину же было откровенно насрать и он оттаскивал мужа от моей комнаты, когда тот хотел надавать мне по башке за шум. Перепрыгнем это прекрасное университетское время. Ничего особенного тогда не произошло. Уже работая в одной из крупнейших лабораторий страны, я, казалось бы, должен был успокоиться и перестать внутренне гнобить себя за то, что у меня нет чертового крючка на пенисе, но зато есть в заднице. Но, как говориться, Бог любит троицу, и жизнь в третий раз меня нагнула. — Так вот вы какой, мистер Ким. Да, фамилия у меня была от папы, потому что отцовское «Чжан» меня бы выделяло. Но речь совсем не о том, как и почему фамилия у меня не та, а о гребаном крючке! Ох, пар шел у меня из ушей, когда я увидел напыщенного засранца Пака. Засранец был моим боссом, который обычно не считал своим долгом проведывать лабораторию (ведь у него была своя, сраный гондон). Конечно я понял, что по сюжету всех романтических книг и фильмов, в конце пути нагнуть меня должен именно Пак Чанель. Он это тоже понял. Я узнал это по его самодовольной роже. До меня дошло, что давно я не практиковал хапкидо, потому что на пробу удалось узнать, что ноги так уже не растягиваются (чтобы дать ему в лицо хорошенько). Да и в лучшие свои времена я вряд ли бы дотянулся пяткой до его носа, потому что засранец был выше на голову или больше. Когда я оказался в одном лифте с Паком, у меня конкретно сжался зад, потому что взгляд у альфы был нехорошим, а когда он нагло схватил меня за лацканы моего идеального белоснежного халата и уткнулся носом в шею, я решил, что не обязательно дотягиваться пяткой ему до носа, ведь проще коленом до паха. — «По твоему сраному крючку, гондон!» — мстительно подумал я, выходя из лифта и гордо поправляя халат. Увольнения я ждал как старого друга, но ни вечером, ни на следующий день не получил нужного уведомления. Зато цветами боссу удалось удивить и меня, и всю лабораторию. Минсок хитро сверкнул глазами, но быстро вернулся к своему мини-роботу, который должен был стать крутой игрушкой для мелких пиздюков. Я же решил создать робота-ногу, который в нужное время давал бы Паку по яйцам. Я хотел вернуть цветы, но лишний раз подниматься к боссу и видеть его рожу желания не было. Цветы остались на столе Минсока, потому что хранить их на своем мне было как-то неловко. Домой я возвращался на своем любимом велосипеде, который служил мне верой и правдой еще со второго курса университета. Я решил поехать в супермаркет, который был как раз по пути. Вот только свернув на стоянку, я не ожидал, что под колеса мне бросится видимо еще одна разочарованная в жизни маленькая душа. А точнее, четырехлетний ребенок. Я сам удивился своей реакции и красивым (нет) падением с вело-транспорта на асфальт. Я чувствовал боль в колене и заднице, но также и удовлетворение от того, что за убийство ребенка меня не посадят. Вот только колесо велосипеда погнулось, а руль выкрутился. — Сехун! — Гаркнули со стороны, и ребенок стушевался, готовый к хорошему нагоняю. Вот только когда его отец увидел сидящего на асфальте меня, то растерянно захлопал глазами, а потом подошел поднимать мое бренное тело с земли. Меня как ребенка оторвали от асфальта и поставили на ноги. — Бекхен, прости, я совсем не успеваю за ним. Конечно, у гондона Пака еще и сын есть. Не сказать, что меня это разочаровало, но осадок был. Я-то хотел, чтобы альфа помучился от спермотоксикоза, а у того, может, еще и муж был! Каков нахал. — Я отдам его в ремонт, а тебя сейчас отвезу домой. Я стал мечтать о том, чтобы мне подарили духи с запахом Пак Чанеля. С одной стороны я злился, что мое тело так реагировало на засранца, но с другой хотелось просто обиженно расплакаться. И больно, и велосипед жалко, и вообще я тебе не слабый омега, я не хочу от кого-то зависеть и чтобы меня нагибал кто-то кроме жизни. Омежьи мысли не давали мне покоя, и я чувствовал себя на грани предтечной истерики. Сехуна поездка укачала, и он посапывал в своем детском кресле, абсолютно не убиваемый чувством вины. Еще один засранец. Зато отключка сына дала Чанелю возможность схватить меня за руку и попросить о свидании. О свидании! Кретин, я не собираюсь связывать свою жизнь с альфой и давать ему шанс зацепиться своим крючком за мой! Нонсенс, я же… — Хорошо. …блять. Как бы я не поносил, как бы не проклинал свою природу и Пак Чанеля, свидание было действительно клевым. Я-то думал о чем-то банальном типа ресторана и кино, но когда мужчина привез меня на канатную дорогу и рассказывал интересные научные факты, до меня вдруг дошло, что мой крючок не против немного поцепляться. Поцелуй вышел смазанным, и я умудрился случайно укусить Чанеля за губу. Конечно, я же девственник нецелованный, для первого раза было довольно ожидаемо. — Ничего, я заслужил. Прости, что полез к тебе в лифте. А глаза были щенячьи, поэтому я просто не мог не запищать внутренне от умиления. Первый раз вышел таким же странным, потому что Сехун проснулся и испугался, что в соседней комнате появились призраки. Ведь я старался не шуметь, а потому мычал в руку Пака, пока тот вбивал меня в свою постель. Мое мычание в сочетании с мычанием Чанеля показались Сехуну призрачными завываниями. Когда дверь начала открываться, Чанель просто упал на меня и притворился спящим. Какая импровизация, я чуть не зааплодировал. Сехун дотянулся до моей руки и начал трясти, пытаясь разбудить. Конечно, я решил тоже стать актером и сделал вид, что только проснулся. — Хен, ты тут призраков не видел? — наивно спросил ребенок. Я даже умилился, но отрицательно покачал головой и промычал. — Я слышал, как тут завывали призраки. — Да это…эм…бомжи видимо под окнами дрались. От такой импровизации Чанель прыснул мне в плечо и укусил за него, чтобы не засмеяться. Сехун странно посмотрел на дернувшегося отца. — Сон страшный снится видимо, — контужено посмеялся я. Сехун задумчиво вышел из комнаты. — Но теперь сон превратиться в явь, Пак Чанель. — И мы даже не закончим? — Хрен с тобой, только без сцепки. Иначе точно убью.