Танец

      Когда они были вместе, обычный летний день становился торжеством. Они любят танцевать в саду наедине друг с другом, воображая себя дворянами из девятнадцатого века. Эта игра была для них главной забавой не потому, что они были детьми. Наоборот, они и их чувства были мудры и сильны. Таких ничем не сломать. Они любили эту игру из-за их романтичности. Кружась в танце, они представляли свою любовь тайной для всех остальных. А это им очень нравилось.       Она – девушка с волосами цвета ржи, тонкими запястьями и розоватой кожей; ее глаза – огромные синие океаны в светлых ресницах, губы тонкие и светлые. Она – миниатюрная девушка, которую сравнивают с фарфоровой куколкой. Но он-то знает, что ее совсем не просто сломать или покорить: она совсем не фарфоровая куколка.       Он – мальчик-альбинос: его волосы такие же белые, как первый снег, кожа его белоснежна и чиста, шоколадные азиатские глаза за молочными ресницами. Он чистый и белый, как простыни на ее постели, как их единые души.       Их босые ноги мечутся в танце по утренней траве. Небо еще серое, но с него скрылись все звезды. Они замерзли от льдинок утренней росы. Они искренне ярко смеются и тем самым скоро разбудят людей в доме. Но им это разрешат, ведь мальчик-альбинос скоро улетает.       Шум аэропорта, по-моему, один из самых тревожных шумов. Люди спешат, их разговоры отдаются бурчанием, стучат колесики чемоданов по гладкому полу, кричат улетающие самолеты, стучат об асфальт их прилетающие братья. Девушка, чьи волосы цвета ржи, целует в щеку на прощение своего мальчика-альбиноса и тихо шепчет ему на ушко заветное «до встречи».       Но его самолет взрывается, только оторвавшись от земли. Новый жестокий террор, который разрывает связи людей, крушит слишком ценные жизни.       Шум аэропорта заменяют сигналы лихорадочных карет скорой помощи, беспокойные завывания пожарных машин. А она стоит у окна и чувствует, как защемилось ее сердце.       Он лежит на белых простынях, но это не тот белый. Это не ее простыни, это не его кожа. Мальчик-альбинос остался жив. Ему пришлось прожить месяцы своей жизни в серой больничной палате, когда за окном осталась его душа и жизнь. Она навещала его каждый день, а, когда лето закончилось, приходила по выходным. Она часто приносила ему маленькие подарки и свои любимые книги. На следующее лето она помогла ему проехаться по саду на инвалидной коляске.       А осенью они опять танцевали, кружась, как листья в листопаде.